| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
2
Так что штурм крепости начался только утром. Когда все осаждающие проснулись, позавтракали. И заняли позиции. Войска, с полевыми орудиями, которые разместили на противоположном склоне балки Кефало-Вриси. Возведя для их прикрытия укрепления "гуляй-города". А в промежутках между орудиями расположились пехотные роты, оснащённые лестницами. Ведь штурмовая лестница, это не просто две жерди с перекладинами. Это весьма сложное сооружение. Которое имеет всё необходимое, что бы один конец лестницы был приподнят и приставлен к стене, а потом сама лестница была крепко установлена. Что бы, противник не мог её опрокинуть, просто поддев, верхний конец, одним бойцом. Так что лестница оборудовалась не только подпорками в нижней части, но и крепившимися к верхней части канатами, которыми можно было приподнимать верхнюю часть лестницы. Когда её должны были приставлять к стене. Ну и ещё лестница была выдвижная. В общем, очень тяжёлая и дорогая, хотя и достаточно компактная.
Но главной ударной силой всё равно продолжал оставаться флот. Напротив, башни Барнабо Грилло расположились "Херсонес" и "Крузенштерн". Которые своими орудиями должны были обрушить участок стены рядом с этой башней. Ну а рядом с ними, только глубже в бухте, находились галеры, экипажи которых и должны были ворваться в город. В то время как на сухопутном фронте противника должны были отвлекать роты пехоты. При этом полевая артиллерия должна была не только поддержать действия пехоты. Не позволяя турецким лучникам вести огонь по штурмующим, но и не позволить противнику перебросить силы с восточного участка обороны, на приморский, северный. Благо противник, исходя, из своих представлений, о войне, и предположить не мог, какой мощью располагают русские орудия. И даже не предполагал, что сухопутный штурм скорее отвлекающий. И расположил свои войска из расчёта, чтобы отразить эту атаку.
И вот в тот момент, когда и начался штурм. То есть, на сухопутном фронте войска, при поддержке полевой артиллерии, пошли в атаку, а на приморском фронте чугунные ядра корабельных орудий "Херсонеса" и "Крузенштерна" крушили крепостную стену, в Балаклавскую бухту вошло, несколько небольших корабликов. Под флагами, на лазоревом фоне, которых, находился белый жертвенный агнец. С крестом между рогами. Демонстрируя, что корабль принадлежит Имеретинскому царству. И как оказалось, что на этом корабле прибыло посольство от царя Имеретинского царства Баграта Багратиона[3]. С наследником престола, принцем Александром[4], во главе делегации. При этом на имеретинском принце был царское одеяние. Ну, в представлении этих народов. Кольчужная безрукавка, на красном подбое. Короткая, и выполненная из весьма посредственного железа. Но при этом густо украшенная, фигурными и золочёными бляшками. Причём на части из них были разноцветные полированные, а не граненые камни. Пусть и не всегда прозрачные. Ну а на вороте кольчуги находилось несколько так же золочённых серебряных застёжек. При этом на спине украшений не было. В общем, всё смотрелось дорого и богато, но отнюдь не роскошно, а весьма примитивно, особенно на фоне лат Конева. Которые наоборот были лишены украшений, были сугубо функциональными, но выглядели гораздо выше по уровню исполнения. Но с другой стороны одеяние принца соответствовало требованиям эпохи. Ведь, как-то надо было всем продемонстрировать, что, если что, убивать меня не надо, у меня есть деньги. Которые я мог бы отдать за выкуп. Пришлось Коневу, не выбираясь из полного латного доспеха, организовывать переговоры, под залпы орудий и на фоне разгорающегося штурма.
И после обмена подарками, а помимо традиционных ковра, папахи, бурки, седла, кинжала, имеретинцы предъявили двух девушек, произошли переговоры. При этом было видно, что девушки, когда их выдвинули вперёд, настороженно озираются и испуганно вздрагивают, при каждом орудийном выстреле. При этом совсем ещё юноша Александр безапелляционно заявил:
— Мы знаем, что среди вас мало женщин. Поэтому и дарим вам двух дев, пленниц, из благородных осетинских родов.
Вот и пришлось деспоту срочно вызывать Давыдову, вручать ей ещё двух подопечных, успев сказать девушкам, что бы они не волновались, так как для них осетины один из госудаственнообразующих империю народов. Из тех, что вошли в состав империи добровольно, ну или почти, и не предали её в годину. После чего вручать царевичу уже свои подарки. Отдарившись советской шашкой и шестью гранёными стаканами. Оставив своего визави весьма довольным такими подарками. А потом они, с царевичем Александром, расположились на настройке флагмана, в раздвижных креслах, установленных возле столика с напитками и закусками. При этом они расположились так, что имеретинский царевич имел возможность постоянно лицезреть, картину более свойственную концу семнадцатого века, чем концу пятнадцатого. Наблюдая, как чугунные ядра крушат крепостную стену. Быстро превращая её в груду камня. А по полю, под барабанный бой, с развёрнутыми над ними знамёнами, передвигаются, идя в ногу, ровные ряды пехоты. А ему самому при этом предлагают вино, с большим количеством пузырьков, из запотевшей, в ведёрке со льдом, бутылки. Так сказать, демонстрация идей, что, с нами, нужно иметь дело и что, с нами, лучше дружить, происходила во всей красе. Хотя сам принц больше выполнял роль свадебного генерала, больше в переговорах принимали участия советники его отца. Стоявшие за креслом Александра.
В общем, требования царя Имеретинского царства были просты. Он предлагал союз. Но за союз с ним он хотел получить Сухуми, с окрестными укреплениями, деньги и помощь войсками. Как против правящего в Самцхе-Саатабаго княжеского рода Джакели, так и против правителя ещё единой Грузии Георга VIII. И по совместительству тоже Багратиона. Но из другой ветви. От первых царь Баграт хотел их подчинения, а от второго признание его независимости. Взамен, имеретинский царевич предлагал очень важные, по его мнению, преференции. Во-первых, разрешить купцам союзников торговать на территории подконтрольной царю Имеретинского царства. Во-вторых, разрешить обосноваться торговой колонии в Ло-Вати. Занятого в этом времени турками. Ну и в-третьих, оказать моральную поддержку в войне с турками. В смысле разрешить набирать наёмников на территории его царства. Но, от непосредственного участия в войне с турками, правитель Имеретинского царства отказывался напрочь. Хотя угрозу от турок, по крайней мере, царевич Александр, правители Имеретинского царства оценивали, как весьма серьёзную. Но пока между ними и турками находилось независимое княжество Самцхе-Саатабаго.
Конева, такой подход, не устраивал, от слова совсем. Пришлось объяснять, что есть государство, Федерация Россия, а есть торговая компания, с названием, исходящим от названия государства. И всё что лежит восточнее Геленджика это фактории компании. Нужные, этой копании, для её беспошлинной и безопасной торговли. Поэтому, ни чего они отдавать не будут. Да и ещё Ло-Вати, они намерены, вернуть под свой контроль. При этом союз с Имеретинским царством новое государство в Крыму очень даже интересует. Правда, в первую очередь, против внешних соседей. Турции, Большой Орды, враждебных адыгских племён. А участвовать, в междоусобном конфликте в Грузии, они не намерены. Желая видеть Грузию большим и сильным государством. Возможно и под властью имеретинского царского дома. Хотя в случае конфликта, вероятность которого Конев оценивал, как очень высокие, с весьма самостоятельными западными грузинскими княжествами, он согласен помочь царю Баграту в наведении там должного порядка, и их полному подчинению, его власти. Конечно при условиях, что торговые фактории на этих территориях останутся за компанией, а с Имеретинским царством будет заключён союзный договор, против внешних врагов. С обязательным участием, этого грузинского царства, в войнах против Турции и Большой Орды.
И пока они так беседовали, то рухнул участок крепостной стены у башни Барнабо Грилло. К пролому тут же стали подходить галеры, экипажи которых и ворвались в крепость. В то время как на сухопутном фронте все дружно полезли на стены. Стремительно занимая укрепления. Правда, всю крепость занять не получилось. Турецкий паша, от случившегося совсем не потерял голову. А отвёл, оставшиеся у него силы, в оба замка на вершинах скалы. При этом в цитадели, или в Замке Святого Николая, оказалось около двух третей оставшегося турецкого гарнизона. А в консульском замке Святого Георгия оказалось, где-то, с треть, наличных турецких бойцов. При этом попытка с ходу захватить оба замка успехом не увенчалась. Турки смогли отразить разрозненные, не организованные, атаки своего противника.
После чего Стрельцов приказал отойти, перегруппироваться, обстрелять замки из артиллерии и начать уже более организованный штурм оставшихся укреплений. Но попытка подняться, под огнём противника, по весьма крутому склону, не увенчалась успехом. Точнее, у наступающих, вполне могло хватить решимости захватить оба замка крепости. Но Конев осознал, что сделать это днём, будет сопряжено с большими потерями. Среди штурмующих. А это допустить было ни как нельзя. Плюс деспота стал волновать и ещё один фактор, фактор времени. Связанный с возможной ответной реакцией турецкого командования. И Конев, извинившись перед царевичем Александром, что вынужден прервать переговоры, направился к, находившемуся буквально на другом борту "Крузенштерна", Стрельцову. Предложив тому прекратить штурм, дать людям возможность отдохнуть и подкрепиться. Ну а всё высшее командование собрать на переговоры. После чего штурмовавшие цитадели войска отошли к воротной башне и расположенным на склоне горы культовым сооружениям, где и расположились, под прикрытием корабельных орудий. Ну а на барке, на совещание, стали собираться обладатели красных и синих плюмажей. Последние, правда, далеко не все.
3
И когда все приглашённые на совещание собрались, то Конев произнёс:
— Я собрал вас, что бы решить, что нам делать. Сейчас я попытаюсь объяснить, как я вижу проблему. Если турецкий визирь не дурак, а он себя показал, как весьма умный полководец, то противник выявил появление нашего флота, ещё, когда мы подошли к Ялте. Даже если гонец мчался несколько часов, то не позднее как вчера вечером, или сегодня утром, в турецком лагере возле Мангупа, узнали о нашем появление. А сегодня противник точно узнал, что мы находимся в Балаклавской бухте. В одном переходе от главных сил его флота. Как вы думаете, какие действия предпримет противник. И как скоро мы сможем взять обе цитадели в Чембало? Гарантированно и с минимальными потерями. При условии, что нам крайне желательно напасть на турецкий флот, когда он не готов к боевым действиям и на его борту не будет солдат из сухопутной армии. То есть сделать это утром.
— Если применить запас взрывчатки, и подорвать входы, то думаю, это можно будет осуществить в течение ночи. И к утру обе цитадели будут наши, — задумчиво произнёс Стрельцов, — Тогда, получается, атакуем турецкий флот в бухте, послезавтра утром.
— А каково будет состояние турецкого флота в этот момент? — произнёс Конев и, обведя собравшихся взглядом, остановил его на командире галерного флота рыцаре Ги де Бланшофе, — Сударь, как вы оцениваете состояние турецкого флота. Как скоро он сможет выйти в море, чтобы дать нам бой? При самом неблагоприятно для нас раскладе.
Де Бланшоф на несколько секунд задумался, а потом ответил:
— Ваша светлость, на всё воля божья, но если вы так высоко оцениваете способности вашего оппонента, то получив информацию о нашем появлении вчера к вечеру, он должен был отдать приказ о подготовке к маршу своей пехоты и возвращение пушек на галеры, на сегодня. Начав марш завтра утром. Где должен будет достигнуть всеми силами окрестностей порта Авлиты завтра к обеду. К вечеру, противник сумеет разместить, и пушки, и людей, на кораблях. И послезавтра утром начать переход от Авлиты, к Чембало. Достигнув этой бухты к вечеру. Что бы ближайшим утром начать сражение. Если конечно не вмешается проведение, и всё не испортит погода.
— Понятно, — протянул это слов Конев, — Нам необходимо исходить из того, что у нас осталось только завтрашнее утро, что бы застать турецкий флот минимально готовым к бою. И противник может уже к вечеру привести флот в боеспособное состояние. Встретив нас послезавтра утром в Севастопольской бухте во все оружие. А это не годиться. Тогда я принимаю решение, штурм цитадели прекратить. Оставить отряд пехоты из двух рот, при поддержке двух батарей, так же оставить в бухте отряд галер из шести единиц. Что бы оказали поддержку, при необходимости осадному отряду. А всеми остальными силами ночью осуществляем переход в Севастопольскую бухту, где и атакуем турецкий флот. Вопросы по поставленной задаче?
— Да есть вопрос, Клим Саныч, — тут же произнёс Стрельцов, — А что будем делать с этими цитаделями? Их, когда будем штурмовать? Не рискованно ли оставлять у себя в тылу. Враг может прислать деблокирующий отряд, тех же татар, и зажмёт две наши роты.
— То, что противник пришлёт отряд, и это наверняка будут татары, Игорь Иванович, сомнений нет, — кивнул в ответ Конев, — Но нам необходимо удержать занятый участок крепости. В крайнем случае, отойти пехотой на галеры. Тем паче, что транспорта с припасами мы тут и оставим. Но большие силы мы выделить не сможем, они нам пригодятся в сражении. Ну а тут можно будет оставить все повозки и щиты "гуляй-города". Разместив лагерь, усиленный артиллерий, и с одной из рот, на высоте напротив цитадели. Даже если сюда, завтра утром, придёт несколько тысяч татар, они такой лагерь, за день не возьмут. Особенно при их обстреле орудиями с галер. А к вечеру мы вернёмся. Но не думаю, что они появятся тут раньше, чем к вечеру завтрашнего дня. А к этому моменту осаждающий отряд будет не один. Флот начнёт возвращаться. Так что я исхожу из того что да. риск есть, но он оправдан.
— Ну как бы да, расчёт времени говорит об этом, — согласился Стрельцов, — тогда я назначу командиром осадного отряда майора Тамарин-Мерецкого. Выделю ему две роты, две батареи, одну шестифунтовых орудий и одну двенадцатифунтовых, и весь "гуляй-город". Выделим гранаты. А галеры это уже по морскому ведомству.
При этих словах командующий армией посмотрел на командующего флотом и тот молча кивнул. Не успев ничего сказать, так как Конев продолжил:
— Ещё вопросы есть? — и окинув всех снова взглядом, и выждав несколько секунд, не получив ответа, продолжил, — Ну если нет вопросов ко мне, то у меня есть вопрос к командующему флотом. Как планируется провести сражение? Что бы наши корабли не зажали галерами, как тогда зажали "Штандарт", под Геленджиком. А то тут бухта узкая и длинная, а у противника только боевых галер под сотню будет.
В ответ капитан первого ранга Хроменков произнёс:
— У меня, Клим Александрович, есть предложение, на первом этапе задействовать только "Крузенштерн", "Херсонес", "Гото Предестинация" и "Штандарт". Остальные корабли, до того момента, как все боевые корабли противника будут выбиты из строя, не задействовать. Единственное что "Триумф" и "Россию" оставить в резерве ударной группы. Которая будет маневрировать, на вспомогательных двигателях, перед строем турецких галер, держа их на дистанции и не позволяя перекрыть себе выход в море, или свободу манёвра. Выводя корабли противника из строя. "Полтаву" и "Императрицу Марию", на буксирах у "Лукулла" и "Надежды", в бой, будем вводить, если уж совсем плохо станет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
