Как я встретила вашу маму

* * *

Долгая скучная дорога в школу

* * *

Платформа была наполнена магами с детьми, которые шумно делились новостями и выглядывали по сторонам Поттера.

Этим летом Поттер был одной из самых обсуждаемых новостей, из-за его с Дамблдором заявления о возвращении Темного лорда. Это же стало причиной чуть ли не ежедневного его упоминания в пророке, как самого главного буйно помешанного в Англии. Хотя нет, главным был Дамблдор. Но директора на вокзале не ожидалось, а помешанный национальный герой, должен был объявиться.

Мы с Панси, лавируя между магами, уверенно шли к вагонам, чтобы выбрать себе пустое купе. Хотя уверенно шла только я. Панси же шла немного дергано.

— Милли, ты садистка и извращенка! — В который раз она тихонько шипела мне. — Хоть бы трусики разрешила одеть!

Дело в том, что заставила подругу, перед выходом, снять трусики и вставила в обе её дырочки по трансфигурированному члену. И сейчас она шла, пытаясь удержать их в себе.

— Кто из нас извращенка? Готова поспорить, что сейчас ты течешь как сучка! Давай прямо сейчас проверим это? Представь, как будут удивлены все присутствующие, когда я подниму тебе мантию, а под неё ничего не будет? А если ещё они увидят, что в тебе?

Пан снова смутилась! Я же уже говорила, что обожаю смущать её? щечки покраснели, во взгляде смешались стыд с желанием. ммм...

— Милли, ну мне же ещё на собрание старост! Разреши вытащить их?

— Нет!

— Милли, ну я же могу кончить прямо у всех на глазах!

-Терпи.

Этот диалог продолжался пока мы занимали купе, и пока Панси не отправилась на собрание, с заполненными дырочками.

Я же осталась ждать её. представляя, как она, дико возбужденная и готовая кончить в любой момент возвращается, а я ложу её животиком на столик купе, поднимаю её мантию.... Я сейчас сама готова кончить, только представляя это.

Наконец двери открываются и заглядывает подруга.

— Милли, ты садистка, нам сейчас надо обойти поезди проследить за порядком! А я уже готова кончить, не представляю, как остальные не заметили моего состояния! — Этими своими словами, она вызывает у меня довольную улыбку.

— Ну ты же ответственная староста и справишься с этим? — Продолжая улыбаться, спрашиваю её. — А как вернешься, тебя ждет награда.

— Точно садистка, — простонала она. — Готовь мою награду! — И пошла делать обход.

Не прошло и минуты, как в дверь заглядывает Грейнджер.

— Миллисента, нам надо поговорить! — Сразу заявляет она. Я приглашаю её в купе и закрываю за ней дверь.

И вот она краснея и смущаясь стоит передо мной.

— Тот вечер.... И то что было.... Это... это... — она не может подобрать слов. Но я и не даю ей этого сделать, а затыкаю её ротик поцелуем. Нерешительное сопротивление быстро проходит, и девочка начинает с удовольствием мне отвечать.

Сажусь ближе к двери и тяну её за собой, помогая устроиться на моих коленях. Кажется, что она настолько увлечена поцелуем, что и не замечает смены позиции. Я же осторожно забираюсь руками ей по мантию. Легкое дрожание, когда она заметила это, быстро прошло из-за все продолжающегося поцелуя, а первые осторожные поглаживания киски — уже не встретили сопротивления.

Неожиданно, только для Гермионы, дверь открылась и быстро закрылась, впуская в купе Панси. Застигнутая врасплох у меня на коленях, с моей рукой между её ножек — Гермиона жутко покраснела и смутилась, попыталась вскочить. Но кто же ей позволит? Так что она так и осталась у меня на коленях, то испуганно глядя на Панси, то пряча от стыда глаза.

— Значит, пока я работаю, кое-кто — развлекается? — Начала строгим голосом подруга, чем вызвала ещё больше стыда у Грейнджер. — Или это мой сюрприз?

На последних словах Герми с удивлением смотрит на нас, не зная, как реагировать и что делать.

— Она такая сладенькая, — восторженным тоном говорю я и целую Грейнджер. — Вот сама попробуй, — отрываюсь от её ротика и вытягиваю ручку и под её мантии. Гермиона с неверием, шоком и смущением наблюдает, как Панси склоняется к моим пальчикам, мокрым от её смазки, и с удовольствием облизывает их, говоря в конце:

— Сладенькая девочка, сама вот попробуй — и впивается в губы Герми, а та, все ещё не отойдя, отвечает ей. — Вкусная, — произносит подруга, прервав поцелуй и облизнувшись, чем опять смущает Гермиону.

— Тогда ты будешь рада хорошенько вылизать её, — произношу я, поворачивая Гермиону спинкой к себе. Поначалу та не осознает, что мы делаем, но когда я поднимаю её мантию, открывая вид на ножки, пробует сопротивляться. Но безуспешно, так как мантия уже поднята, а ко мне присоединилась Панси, начав целовать внутреннюю сторону её бедер, медленно поднимаясь вверх.

Гермиона видимо хочет что-то сказать, но я вновь не даю эй этого, привычно целуя её губки. Появившееся напряжение быстро уходит под нашими ласками, ненадолго вернувшись, когда Панси стащила с нее трусики, но так же быстро прошедшее, стоило той начать ласкать её киску.

Очень скоро с ротика Герми начали слетать стоны, становясь все громче и чаще. Я же, не мешала этому, ещё в начале наложив на купе закрывающее, затемняющее стекло и заглушающее заклинание. Но Герми об этом не знала и....

— Да, стони громче, пусть в коридоре и соседних купе слышат, как тебе хорошо, — лаская руками её грудь и теребя сосочки, говорила я ей на ушко. Она на это краснела и старалась стонать тише, но вскоре вновь набирала громкость, стоило нам усилить ласки.

— Если сейчас на твои стоны сбегутся другие студенты, то представь что они увидят? — Продолжала я: — Такая строгая и принципиальная староста Гриффиндора, стонет от наслаждения, как последняя шлюшка, в объятиях слизеринок. Может быть даже сейчас, кто-то стоит и смотрит на тебя? — Всё больше смущала я её.

— Милли, а она потекла ещё больше. — Оторвалась от вылизывания Панси. — Наша правильная Грейнджер на самом деле извращенка, которой нравиться, когда на неё смотрят, да? — Глядя на Герми и продолжая ласкать её киску пальчиками, спросила она.

Она молчит, красная от стыда, а её тело слегка подрагивает уже готовое вот-вот кончить.

— Ответь нам, ты ведь извращенка? — настойчиво повторяем мы этот вопрос, не давая перейти эту тонкую грань. — Тебе нравиться когда на тебя смотрят?

Долго она не выдерживает и тихое "Да" срывается из её уст, а затем оно переходит в протяжное и громкое "ДАаааа" — когда мы наконец разрешаем ей достигнуть пика.

Подождав, пока она придет в себя после оргазма, я нежно целую её губки. А после меня это же повторяет Панси.

— Интересно, кто патрулирует поезд, пока староста Гриффиндора предается разврату? — ехидно интересуемся мы, чем снова смущаем девочку. Но все же приглашаем приходить к нам чаще и обещаем никому не рассказывать. Наконец ещё раз по очереди целуем Герми и прощаемся, обещая ждать её прихода к нам уже в школе. А в том, что она придет к нам, кажется, не сомневается даже она.

Тем более мы уверенны в этом, увидев забытые ей розовые кружевные трусики. И, хихикая, представляем, как будем смущать её этим, и что будем с ней делать в школе.

— Кстати, кое-кто заслужил награду, — говорю я, нежно целуя Панси. — Ты была молодцом, — осторожно подталкиваю её к столу и заставляю лечь на него животиком, и подняв попку.

И почему я раньше думала, что дорога в школу скучная и долгая?

* * *

Новый год, учебный

* * *

Поезд прибывал на станцию, а мы приводили себя в порядок после наших игр.

На перроне. пропустив малышей к Хагриду, мы мельком заметили Герми. и постарались занять карету поближе к её. А когда доехали, убедившись, что она на нас в тот момент смотрит, разыграли маленькую сценку.

— Ах Милли, понюхай, какой чудесный запах, — говорила Панси, протягивая мне свернутые трусики Герми. Никто, кроме хозяйки, потервшей у нас свое белье, не мог сказать что это. Но мы знали с Грейнджер знали, что это её трусики и она сейчас без них.

— Да чудесный аромат, такой вкусный запах, — тянула я, взяв их и поднесши к носику. Наблюдая за красной, как рак, Гермионой, что быстро отвернулась и пошагала ко входу в школу. Мы же только довольно хихикали, глядя на это.

Дальше стандартный пир, во время которого мы иногда ловили взгляды, все ещё красной Гермионы и иногда, когда на нас никто, кроме нее, не смотрел, облизывали пальчики — снова её смущая.

Гермиона смущалась, краснела, отворачивалась, пыталась слушать речи преподавателей — но все равно, снова кидала на нас стыдливые взгляды. Так что Праздничный ужин стал не таким скучным.

А дальше снова началась учеба. Панси теперь всегда была со мной и не отвлекалась на Малфоя. Грейнджер смущалась и пока к нам не подходила, а наши соседки, по ночам, так же иногда к нам присоединялись.

Гриффиндорцы страдали от нового преподавателя защиты — Долорес Амбридж, крича, что она ничему не учит, за что и страдали от неё на отработках. Ну кроме Поттера, тот кричал, что Волдеморт возродился, за что страдал ещё хуже.

Впрочем Гермиона долго не выдерживает и подходит к нам, чтобы поговорить. Смущаясь, она просит отойти с ней куда-нибудь, где нас никто не увидит.

Мы идем в пустой класс. Я сразу накладываю чары, чтобы нас не беспокоили и поворачиваюсь к Герми, Панси же и так смотрит на неё. Под нашими взглядами, девочка мнется и смущается, не в силах начать разговор, но я помогаю ей, просто подойдя и поцеловав.

— Гермиона, ты такая милая, когда смущаешься! — говорю ей разрывая поцелуй, на что она смущается ещё больше.

— Не бойся. — Подбадриваю девочку. — Мы тебя выслушаем, обещаю.

Кажется это помогло и она начинает не смело говорить.

— Ну, знаете... я... я раньше никогда... — начинает она не смело, но я и присоединившаяся ко мне Панси, просто сажаем её на ближайшую парту, сев по бокам от неё и обняв, выражая нашу поддержку. Постепенно её речь становится все быстрее, она выплескивает на нас все, иногда прыгая между темами и перескакивая через события. Но мы молча слушаем её, давая выговорится, ведь похоже, что она ни с кем так не говорила до нас. Но вот её речь заканчивается всхлипами и переходит в плач.

Переглянувшись, мы с Панси крепче её обняли, шепча с двух сторон приятные, для нее, слова, а когда на её губках появилась робкая улыбка, по очереди нежно целуем её. Мы больше ничего не говорим, нам надо осмыслить всё, что она рассказала, и я прошу встретиться с нами через два дня в семь на восьмом этаже. Думаю, я могу показать девочкам Выручай комнату, тем более, учитывая то, чем я планирую там заниматься с ними кроме разговоров. Да-да я хитрая и подлая садистка, заманивающая невинных девочек и совращающая их.

Но мне кажется нельзя так заканчивать встречу, поэтому я добавляю, специально для Герми:

— Гермиона, приходи без трусиков, у нас как раз для тебя одни есть. — И хихикнув, глядя на вновь покрасневшую девочку, мы уходим.

* * *

Грусть, печаль и слезы

* * *

Следующей ночью, обсудив с Панси Гермиону, мы решили просто подружиться с ней. Общаться будем тайно, ведь нам не простят на факультетах такой дружбы, но честно. Тем более подруга призналась, что ей понравилась смущенная Гермиона и понравилось доводить её до этого.

— Я даже начинаю понимать, почему ты такая извращенка, — сказала она мне тогда.

— А то ты сама не такая? — с наигранным возмущением отклинулась я.

— Это ты меня такой сделала! Соблазнила невинную девушку....

— А невинной девушке совсем это не нравиться? — прижав её к себе и начиная гладить её попку, игривым тоном произнесла я. И сместив руку между её ножек, ехидно добавила: — И она сейчас совсем не мокрая от желания, да?

Даже после всего, что было, Панси немного краснеет, смущаясь. Я же просто целую сладкие губки.

— Милли, ты ведь не бросишь меня? — после поцелуя, как-то умоляюще спрашивает меня подруга.

— Нет конечно. Панси, откуда у тебя такие мысли? — ведь вроде бы только что все было хорошо, а тут она спрашивает такое!

— Нуу, ты постоянно ищешь новых девушек. Вот в прошлом году, когда мы первый раз занимались этим, ты быстро предложила найти ещё одну девушку и даже предлагала это Иванке. А потом к нам присоединились Дафна с Трейси. А теперь вот Грейнджер.... Ты ведь можешь меня заменить в любой момент... А я... я — тебя люблю. Ты стала всем для меня и с радостью буду делать все, о чем ты меня попросишь и терпеть любых твоих девушек, но ты постоянно находишь новых, и можешь бросить меня в любой момент. — Грустно говорила она.

И ведь не скажешь, что она была не права. Я ведь действительно заглядываюсь на девушек и иногда думаю, как затащить их в постель. Но, с начала наших с Панси отношений, это стало происходить гораздо реже. Да и я говорила же, что люблю её! Хм, а Герми? А Дафна и Трейси?

— Панси, я ведь говорила, что люблю тебя? — ласково спрашиваю и получаю в ответ робкий кивок. — Хочешь, я буду только с тобой и вместе мы убежим далеко-далеко отсюда?

— А как же род, контракт? Это ведь наложит клеймо на тебя? Нет, не ломай свою жизнь из-за меня.

— Милая, я решу все эти вопросы. Ты только скажи, хочешь быть со мной?

— Очень хочу Милли, с тобой так хорошо и спокойно.

— Тогда мы будем вместе. Не бойся, я все устрою — Заверяю я её с поцелуем.

— Милли... — немного спустя произносит она, — но Гермиону жалко, что мы будем с ней делать?

— Давай подарим ей уверенность и отдых, а то она пытается много на себя взять. Ты ведь потерпишь её в нашей любви, хоть не много?

— Ага, я с тобой все потерплю, только будь со мной.

Мы лежим наслаждаясь объятиями друг друга, пока снова не вырывается моя язвительность:

— Значит Гермиону жалко, а других — нет?

— Нуу, других тоже жалко, но я ведь их не... — робко начинает оправдываться она, но вдруг останавливается и совсем другим тоном продолжает: — Милли, ты хочешь затащить в нашу постель ещё кого-то? — И гневное посверкивание глазками.

— Нет-нет, что ты... — тут же оправдываюсь. Хмм, как-то быстро я сдалась ей на милость....

— Смотри мне, — с удовлетворением говорит мне.

— Ах, ты командирша... — с шутливым возмущением начинаю её щекотать. — А кто говорил мне, что всё-всё сделает?

Панси хихикает и пытается сбежать, но я не даю ей. И в конце, плачущая от смеха, она сдается мне на милость, а я сообщаю ей, что завтра она будет "сурово наказана".

* * *

А? Мы только поговорили и все?

* * *

Знание канона очень помогает в случае попадание в этот самый канон. Так, например, знание о выручай-комнате очень помогло мне на первых курсах, когда я хотела позаниматься в одиночестве и чтобы никто этого не видел. Затем, правда, начался четвертый курс и мои отношения с девушками, что снизило посещаемость мной комнаты практически до нуля. Но вот я снова иду туда и впервые веду туда мою Панси. Мрр, как приятно — МОЮ Панси, уже точно-точно мою... А ещё впервые буду использовать комнату не для тренировок, именно поэтому она и приняла такой вид. Вид уютной гостиной с толстым мягким ковром, камином, креслами и диванчиком у него, что разделены небольшими столиками.

Я привел её сюда немного раньше, и сейчас, после осмотра комнаты, мы сидели вместе в кресле и целовались, ожидая прихода Гермионы.