"Хрупкий сосуд" - 1

Визг парень издал поросячий, который разбудил даже младшую сестрёнку Евы. Юлька захныкала. Толик, упав на подкосившихся ногах, держась за своё ущемлённое достоинство, нецензурно ругался.

Подскочив, Ева распахнула калитку, схватила обездвиженного парня за полы тонкой кожаной куртки, которая треснула от её усилий, и выволокла не сопротивляющееся тело прочь за ворота. Калитку она закрыла и на ключ, и на задвижку. Надеясь, что высокие двухметровые ворота он не перескочит. Хотя, кто его знает? Забежала она с сестрёнкой домой и закрылась. А чуть успокоившись, решила позвонить участковому, посоветоваться. А телефона нет!

Села Ева, обняв большеглазую рыжую малышку, и сама зарыдала. Вспомнив, что забыла телефон у звёздного пациента в палате.

Форточка в одном из окон дома оказалась приоткрыта и с улицы слышались ей угрозы обиженного ухажёра. 'Чтоб тебя...'

Глава 4

Недолго парень распинался, оскорблённый недостойным поведением выбранного объекта желаний. Угрожал, обзывая девушку последними словами, зная, что заступиться за неё некому. И что она ему сделает? Чем ответит?

— Жди! Утром у тебя сестру заберут и в детский дом сдадут. А ты передо мной на коленях ползать будешь.

Наплакавшись, за всё, что ей выдалось пережить, Ева, покормив Юльку, уснула вместе с малышкой, но проспала всего часа два. Проснувшись, она долго лежала с открытыми глазами, смотря в потолок: напала на неё какая-то апатия. Даже двигаться ей не хотелось. Не хотелось, но надо было. Первым делом следовало вернуть телефон и позвонить участковому, сообщить ему, что произошло. А дальше...

Дальше, был ещё один план 'б' — уехать, куда глаза глядят, и прятаться полгода. Ну, кто её будет искать? Решила, на крайний случай, сообщить участковому, что она уехала к бабушке, что пока не доехала, адрес не вышлет, а там телефон можно потерять и вернуться, собрав все справки, чтобы стать опекуном сестрёнки. Голь на выдумки хитра.

Собрав самое необходимое, всё, что в небольшой рюкзак вместилось. Села Ева на дорожку. Время ещё есть, городские автобусы начнут ходить в шесть утра. Во сколько ходят междугородние автобусы она никогда не интересовалась. С мамиными драгоценностями и со всем дорогим, что имелось, она поступила, как ей показалось, благоразумно. В доме имелась тайная маленькая комната, а там сейф, в котором отец хранил важные документы, туда и спрятала, как ювелирку, так и некую мелочь, что представляла для неё ценность. Не оставив себе ничего, боясь в дороге спровоцировать неравнодушных к красивым побрякушкам людей.

А ещё в тайной комнате стояла кое-какая техника. Отец сделал там электронный центр. Спрятанные по дому и вокруг дома камеры слежения вели автоматическую запись.

Несколько раз нервно прошлась Ева по дому, обошла его, не столько пытаясь запомнить, где что лежит, а понять, всё ли она правильно делает. Всё же надеясь, что озлобившийся на неё ухажёр спьяну забудет о своих угрозах. Мало ли, протрезвел, одумался? Мало ли?! Рисковать она не хотела.

Осторожно, на цыпочках, вошла она в тихую и спокойную комнату родителей. Тяжело вздохнув. Как будто боясь разбудить родных. 'Мама, папа не переживайте за нас, бог не даёт непосильную ношу, мы справимся! Врагу не сдаётся...'.

А она взрослая и мысли у неё взрослые. Порывшись в шкафу, Ева нашла вещи отца, новые, даже с этикетками, двое серых домашних штанов и светлую футболку. Достала из-под стола швейную машинку, которая практически не использовалась.

Сама не понимая, зачем она это делает. Знала только, что делает то, что может. Сшила из двух штанов одни. Вернее, разрезала одну штанину, а со вторых штанов вырезала внушительный кусок. Получилось так, что они теперь с лёгкостью могли подойти знакомому ей пациенту, у которого на одной ноге аппарат Илизарова. Ну что?! О нём, как она узнала, совсем некому позаботиться, так как родные не знают, где он. Не у неё одной проблемы. У кого-то они посерьёзней. Свернула она всё в пакет, помявшись, порывшись в комоде, нашла ещё одну вещь личного характера: новые семейные трусы и носки. Это всё мама, они всей семьёй по весне съездили в магазин и обновили гардероб. Так вещи и остались лежать нетронутыми. Всё в доме осталось практически нетронуто. Так у неё оставалось хоть внутреннее ощущение, что родители рядом, уехали они по делам и скоро вернутся.

Ева вышла из дома задолго до рассвета. Прохладный осенний воздух взбодрил истощённое сознание. Юлька, поморщившись в тёплом комбинезоне, сладко посапывала, еле вместившись в кенгуру. Брать коляску она не решилась, с ней ни в машину, ни в автобус. 'Поехали?!'

До больницы она добралась без происшествий. А двери в приёмном отделении никогда не закрывались на замок. Так что ей не составило труда не просто войти, а незаметно прокрасться в больницу. Охранник похрапывал прямо на кушетке в коридоре. И дежуривших медсестёр не наблюдалось в поле зрения, зато из сестринской слышался дружный храп — сонное похрапывающее царство. Полпятого утра, самое время сна. Буквально, ещё час и вся больница будет гудеть, как пчелиный рой, встречая новый рабочий день.

В травматологическом отделении наблюдалось такое же временное затишье. Ева подкралась к палате звёздного господина и, заранее вытащив из шуршащего пакета домашнюю заготовку вещей, тихонечко приоткрыла дверь, проскользнула в образовавшийся проём, не забыв тут же прикрыть за собой.

Контраст светлого коридора и тёмной комнаты сделал своё дело. Ева на какое-то время потеряла способность чётко видеть. Заморгала. И не сразу поняла, что попалась, в её сторону было направлено оружие. Пистолет?

Ойкнула Ева, заметив опасность, и облокотившись спиной о стену, чуть не упала. При этом, крепче обняв сестрёнку, постаралась отвести её в сторону. Мало ли что, ещё выстрелит? За малую долю секунды пожалела она о своём решении прийти за телефоном.

— Убери, пожалуйста, оружие. Я за телефоном пришла.

Ева постаралась сказать всё на понятном мужчине звёздном языке, чётко и без дрожи в голосе. Но, видимо, не очень вышло.

— Сама виновата! Что так подкрадываешься? — как пацан попытался взрослый мужчина оправдать свои действия. Положил оружие на кровать рядом с больной ногой.

— Думала, Вы спите, — разъяснила своё поведение девушка.

Небольшой светильник находился у кровати, мужчина щёлкнул включателем и в образовавшемся мягком свете внимательнее посмотрел на стоявшую у закрытых дверей девушку, одетую в прикрывающую попу куртку и с глубоким капюшоном, натянутом на голову так, что лица медсестрички не было видно. С рюкзаком и маленьким ребёнком на руках.

— Твой? — поинтересовался мужчина, хотя знал ответ. Просто, захотелось проверить, скажет она ему правду или соврёт.

— Сестрёнка! — честно ответила Ева.

Опытный глаз вечного странника не мог упустить ни одной мелочи. Руку он мог под топор положит, что девушка собралась куда-то далеко. И, кажется, он догадывался от чего она бежит. На её телефон пришло сообщение от участкового, которое, используя переводчик с нового планшета, который ему принёс друг, он от любопытства прочитал.

От любопытства он всю ночь лазил в её телефоне, рассматривая чужие семейные фото и изучая имеющееся видео чужой жизни. Всё в простой человеческой жизни ему нравилось, безмятежность, спокойствие, размеренность.

Девушка, как есть, ему понравилась. Ничто её не очерняло, ни общие группы в телефоне, созданные для общения между учащимися и учителями, которые от нечего делать он частично просмотрел. Ни фото, где она или с родителями или с сестрёнкой. Ну, ещё и с одноклассниками и одногруппниками. Всё было как у всех. Школа, учёба, работа. Друга сердца, как показывал телефон, у неё не было. По крайне мере ни с одним парнем, ни за ручку, ни в обнимку, он на фото не нашёл. И почему-то это его обрадовало. Хотя, если честно, звёздный мужчина и не думал, чтобы предложить молоденькой девушке близость.

А потом ему попалась в телефоне отдельная папка с документами, из которых он узнал о несчастье, случившимся у Евы. Как раз, когда он их переводил, пришло на телефон сообщение от участкового, в котором говорилось, чтобы девушка утром ждала гостей и не смела никуда сбегать, иначе ему придётся завести на неё уголовное дело, после которого она сто процентов лишится возможности оформить опекунство над сестрёнкой.

Нездоровое любопытство закралось звёздному мужчине в голову, захотелось ему узнать о девушке больше, захотелось вникнуть, что у неё ещё стряслось?

Девушка переминалась с ноги на ногу у стены, не решаясь подойти к мужчине ближе, кроме ребёнка, которого покачивала, она, прижимала к себе тряпьё. Не знала Ева, примет такой важный мужчина от неё такой незначительный подарок или сочтёт её выходку оскорблением. Эх! Была — не была! Достал травмированный забытый ею телефон из своей тумбочки и протянул девушке. Она же, смотрела на свою вещь в чужих руках, как дикий зверёк, не решаясь подойти ближе. Поняв, что её поведение выходит за рамки понимания и её самой и державшего телефон, Ева шагнула вперёд, протянув руку, постаралась она не попасть под свет лампы, держа дистанцию.

На руках и, выглянувших из-под рукава кисти девушки, отчётливо были видны ссадины, царапины и синяки. Мужчина нахмурился, на его широком лбу появилась глубокая полоса. Он прекрасно помнил, что утром на ней не было синяков. Он, следователь, судмедэксперт по особо важным делам, прекрасно был знаком со всеми характерными травмами. Мог об заклад побиться, что то, что он увидел не всё. Поймал мужчина девушку за руку и притянул к своей постели, сдёрнув с неё капюшон. Да, увидел там то, что и ожидал. Поцарапанная щека, рассечённая губа.

— Что случилось?— спросил мужчина.

Тёмные глаза девушки моментально заполнились слезами, а по щекам побежали хрустальной чистоты слёзы. Наконец-то, захотелось ей рассказать всё, о том, что случилось.

— Ничего серьёзного не случилось, — улыбнувшись, ответила девушка, вспомнив наставления мамы, что зет — чудовища. — Упала!

'Вот, гадина, ещё и врёт!'

Отпустил мужчина испуганную девушку, отдав телефон. Кто он такой, чтобы задавать ей вопросы. Ну не хочет она рассказывать, значит, на это есть свои причины. Участковый придёт, разберётся.

— Тут... это... — задержавшись у кровати, положила Ева вещи. — Я невольно подслушала ваш с другом разговор, поняла, что ваши родные не знают о вашем положении. Подумала, что вы, как мужчины, не подумаете об некоторых необходимых вещах.

Да, то, что о некоторых необходимых вещах женщины думают лучше, даже такие молодые как она, он уже понял, когда, отправив её за одним станком для бритья, получил больше нужных предметов первой необходимости.

— Вам в этом будет удобнее, чем в форме, — проговорила Ева и, положив вещи на кровать, развернувшись, хотела было уйти, но в спину прозвучала просьба о помощи, которую она не могла отклонить. Он попросил её помочь ему одеть вещи.

К тому времени Юлька проснулась и, увидев незнакомое место, начала с интересом осматриваться. Ей годик, она только-только начала ходить. И всё ей интересно, всё любопытно.

— Хорошо! — согласилась Ева помочь, но для начала решила ребёнку уделить внимания. Сняла рюкзак, куртку, нашла приготовленную заранее бутылочку, игрушку, горшочек...

Хозяин палаты внимательно наблюдал за девушкой, с какой заботой она относилась к сестрёнке, как взрослая мать к своему долгожданному ребёнку. Умиление.

Посадив малышку играть на полу, Ева, как показалось звёздному, неуверенно направилась к нему. Чувствовалось мужчине, что она боится его, боится всего.

— Не думайте, что я потратилась или вы мне что-то должны, — попыталась девушка объясниться. — Вещи новые, — отца, — так получилось, что ему они больше не нужны.

— Одеть поможешь?! — слегка улыбнувшись, чтобы более надёжно расположить к себе испуганную девушку, переспросил мужчина.

Ева кивнула. Ободрав при нём этикетки с одежды. Помогла снять ему тёмно-зелёного цвета рубашку со знаками военного различия, в которых она ничего не понимала. Футболку он сам одел, высказав своё удивление, что размер ему оказался в пору. А нижнюю часть Ева надевала, залившись пунцовой краской, стараясь не смотреть туда, что молоденьким несовершеннолетним девушкам видеть не следует. Но, по причине своей работы, Ева видела много чего непристойного, неприличного и неприятного.

— Если ты расскажешь, что случилось, может, я смогу тебе помочь, своего рода отблагодарю тебя за заботу, — попытался мужчина подойти к девушке с другой стороны.

— В правде есть две стороны, — прошептала девушка. — Моя звучит до банального просто: отказала парню, бывшему однокласснику, который появился недели две назад в моей жизни и начал встречать вечером с работы и провожать до дома. Он меня никогда не интересовал, что я ему и сказала ещё в школе. А тут, ему показалось, что я с работы задержалась, у дома полез целоваться, начал выкручивать мне руки. Я дала отпор, выгнала его. Но теперь боюсь, что он отомстить хочет. У папы его, видите ли, связи. Поэтому и хочу на время уехать.

Вроде кратко, но всё по делу рассказала Ева чужому человеку о своих проблемах. Даже не стараясь попросить его о помощи. Ещё ничего не случилось.

— Там тебе сообщение пришло, — признался мужчина, что прочитал чужую почту. — Прочитай, это важно!

Ева достала телефон и нашла: '...на тебя поступило два заявления, первое, по поводу нападения, избиения и порчу имущества: дорогая куртка, дорогой телефон, золотая цепочка, часы. Второе, о том, что ты занимаешься... древней профессией. Сбежишь, мне придётся завести на тебя уголовное дело, после которого ты сто процентов лишится возможности оформить опекунство над сестрёнкой, утром жди'.

Огромные тёмно-карие глаза девушки стали ещё больше. Удивление, непонимание, шок. Мужчина видел, что она шокирована сообщением. И по какой-то причине, он верил, что именно она говорит правду.

— В правде есть две стороны, — повторил мужчина её слова.

Девушка никак не могла отойти от прочитанного, смогла только нервно хихикнуть и согласится: две стороны правды. Только вот на то, чтобы опровергнуть всю написанную на неё лож нужно время, а Юльку, как она чувствовала, органы опеки приедут с участковым забирать уже утром.

— Я прямо сейчас позвоню участковому и скажу, что случилось, — наивно начала девушка искать номер участкового.

— Не звони! — по-военному скомандовал мужчина. — Если бы ты сразу после нападения написала на него заявление, это бы считалось. А сейчас..., прошло много времени. Никто не будет слушать тебя. А у него, как ты говоришь, связи.

— Отец у него начальник полиции, — опустила Ева голову. — Хорошо! Если хотите помочь мне, пусть телефон останется в вашей палате. Когда утром будут звонить, отдайте его главе отделения с моим заявлением на увольнение. Скажете, что я так торопилась на поезд, что забыла их у вас. И, если вас не оскорбит сказать, что уехала я к бабушке. И это правда. Поеду к бабушке, приблизительный адрес я знаю.

Да, с враньём у звездных людей строго. И врать дорогой пациент, явно, ради помощи беззащитной девушке, не собирался. Правильно, кто она ему?! Пустое место!