Хрупкий цветок

Спешно прибывший придворный целитель опоздал лишь на десяток минут. Быстрей всех возле умирающей Энн, оказались Гор и Эда.

Зал, куда выпали беглецы почти примыкал к детскому крылу. А детское любопытство может позавидовать кошачьему.

Вид у них был, конечно, не самый подобающий. Портки и сорочка на мальчике. Вышитая цветочками по подолу белая льняная ночная рубашка до пят на девочке. Оба взъерошенные и босиком.

Действовать они начали раньше, чем кто-то из взрослых что-то понял. Гор осторожно оттеснил Лили от тела, положив одну руку на живот Энн, а вторую — на ее лоб, удерживая душу женщины. Эда от щедрот своей детской души так ударила по женщине сирой силой жизни, что ту аж на месте подбросило, а некромантам немного поплохело. По крайней мере, все они стали зеленого цвета, как от морской болезни.

— Вот вырастишь, — с угрозой прошипел юный принц. — И я на тебе женюсь.

— Если мой папочка тебе разрешит! — фыркнула младшая леди Тагрэ. — Мамочка, а что у тебя с волосиками? И у этих леди? Это теперь мода такая?

— Можно и так сказать, милая, — напряженно ответила Лили. — А как себя будет чувствовать?..

— Эта леди? — Эда потерла носик. — Не знаю. Но она больше не умирает. Я же ее полечила.

Гор тяжко вздохнул, как будто бы, а его плечах была вся тяжесть мира и взяв юную подружку за руку повел обратно в детские, выговаривая, что одеты они неподобающе, спасать больше никого не надо, а вопросы модных нынче стрижек они обсудят завтра.

Подоспевший придворный целитель подтвердил, что в данный момент леди Энн умирать уж точно не будет. А магическое выгорание, ставшее причиной остановки сердца, успешно устранено. Использование магии, когда блокираторы все еще действуют, пусть и частично, весьма опасно для жизни. Но благодаря слаженным действиям связки некромант-целитель у виконтессы даже появился шанс магию сохранить. Пусть и с некоторой потерей уровня. Хотя, выпускать такой поток чистой силы — совершеннейшее расточительство. Впрочем, учитывая возраст юной леди и нервное потрясение...

Признаков нервного потрясения Эда не выказывала и громко рассуждала о том, что модная стрижка нужна ей прямо сейчас. Зачем ждать до завтра? Ведь завтра мода уже может поменяться. И что тогда делать?

Вокруг суетились слуги и придворные.

Оставив на попечение целителя обеих леди, находящихся без сознания и младенца, кронпринц возвестил.

— Мы идем к королю! Необходимо сообщить ему о преступлениях. Леди Тагрэ, прошу следовать за мной. Его Величество будет нас ждать через четверть часа.

Лили захотелось картинно лишиться чувств, но делать этого по заказу она не умела. А сыграть так, чтобы кто-нибудь поверил, вряд ли смогла бы.

— В таком виде? — спросила она убито.

— Время дорого.

— А моей репутации вряд ли будет нанесен больший урон, чем уже есть? — Женщина зло усмехнулась. — Дайте мне пять минут, зеркало и ваши шейные платки. Отныне они все равно на какое-то время выйдут из моды. После того, как кронпринц перестанет их носить. Господа, поторопитесь. Время дорого.

Ряса монахини состояла из черного нижнего платья со скромным вырезом и длинным рукавом и четной же мантии. Последнее безжалостно полетело на пол. Из одного из кипенно-белых шейных платков Лили сделала пояс. Из второго и третьего — подобие ободка, украсив его серебряной фибулой, снятой с плаща лорда Корна. Остальные ей были небрежно отброшены.

— Не идеально, но лучше, чем было, — констатировала герцогиня, глядя в большое настенное зеркало, а потом вполне невинно поинтересовалась у супруга. — Почему на меня все смотрят так, будто бы я не просто попыталась привести себя в порядок, а как минимум, рассказала неприличный анекдот, присев на коленки Его Высочеству?

— Мы просто удивлены, что хрупкий цветок, которым вы всем казались, на самом деле всегда был стальной лилией.

— Это слишком лестное сравнение с гербом королевской семьи, Ваше Высочество.

— Это то, чего вы достойны в полной мере, — твердо возразил кронпринц.

Лили не стала с ним спорить.

Эпилог

В полной мере стать законодательницей мод герцогине Тагрэ стать так и не удалось. Повторить ее короткую стрижку, которую со сдержанной благосклонностью отметили и королева, и супруга кронпринца, придворные красавицы не решились. Но и неприличной или вульгарной назвать не посмели даже самые бесстыдные сплетники.

Правда, от Эды месяц пришлось прятать все ножницы в доме. Но потом ей подарили белого пони, и о своем увлечении прическами девочка забыла.

А вот белые ободки, украшенные фибулой из черненого серебра, поселились в гардеробе каждой молодой модницы. Ибо Ее Величество подчеркнула, что именно скромность украшает юных леди.

Жизнь текла своим чередом.

Церковь, порядком дискредитированная, открывшимися убийствами и похищениями одаренных зализывала раны. Новый Архиепископ, пришедший на смену прошлому, случайно упавшему с балкона одной из башен столичного храма, проповедовал примирение и призывал к покаянию. Но маги не очень-то ему верили и держались настороженно.

Гор справился со своим даром, убивающим его. И заходил в гости к чете Тагрэ, уже просто как друг, не нуждаясь более в целительной магии Эды, но сохраняя к девочке нежное отношение. Она же благосклонно принимала "взрослые" знаки внимания в виде конфет и цветов, но каждый раз напоминала, что замуж пойдет только, если разрешит папочка и не будет против братик.

Их высочества задумались о втором ребенке, втайне надеясь, что он или она унаследует дар жизни, а не смерти.

А Лили просто жила. Радуясь. Печалясь. Гордясь достижениями детей. Страшась того дня, когда ее сын начнет борьбу за жизнь со своим даром. Каждый день влюбляясь в собственного мужа. Тоскуя, когда он надолго отбывал по долгу службы. Потому что простой конец "Они жили долго и счастливо" бывает только в сказках. А жизнь она немного богаче на события.

О чем герцогиня не жалела никогда? О том, что набралась храбрости изменить свою жизнь. Пусть делала она это не для себя. Тогда. Но сейчас женщина четко осознавала: ничего из того, что приносит ей счастье не упало бы ее руки само по себе. За все в этой жизни нужно бороться. Иногда даже с самой собой.