Испытание эволюцией

— Ну что?

— Значит, так... Этот участок берега, где мы находимся, глиняный, и к тому же достаточно высокий, здесь подъём получается, от берега до воды метра три — три с половиной высоты. Так что, если сумеем из глины налепить кирпичей, обжечь их и построить какую-никакую хижину, то наводнение, допустим, паводок весенний, нам не должно быть страшно. К тому же свободную от деревьев поляну можем окружить стеной, которая даст защиту от леса... Хотя нет, слишком много кирпичей понадобится... Ладно, это другой вопрос... Вот, а если будет дом, то это место нам подходит. Есть питьевая вода из ручья, есть река рядом, которая для нас и защита от зверей с этой стороны, и возможность спастись, если опасность из леса будет слишком серьёзной, и рыбные запасы всегда под рукой. Да, рядом на другом берегу водопой и я думаю, что туда не только хищники приходят. Так что, когда обустроимся, можно будет уже и о добыче мяса подумать — ловушки там какие-нибудь придумать, и всё такое.

— Да, у меня примерно такой же ход мыслей был, — рассмеялся Петренко. — Ещё про реку — это ведь отличный способ сплавлять дрова по течению: здесь их много, но ведь рано или поздно они закончатся... А про стену я не подумал, это правильно. И вовсе не нужно строить всю стену из кирпичей, можно изгородь сделать. Колонны кирпичные, а между ними несколько брёвен и ещё повплетаем ветки. Ну, знаешь, как деревенские изгороди делали?

— Более или менее.

— Ну вот... Если высокую изгородь сделать и провести её по всему периметру, это отличная защита будет, и мы сможем заниматься внутри хозяйственными делами спокойно, да и ночёвки будут куда спокойнее...

— Но это ж сколько нам придётся кирпичей делать... — присвистнул Сергей.

— Ничего, должны успеть, всё лето впереди. У нас сегодня какое число?

— ...Вчера мы сюда попали, а у нас это было... 17 мая. Если предположить, что мы попали в тот же сезон — а сейчас явно весна — то сегодня 18-ое.

— Так за три-четыре месяца мы по любому должны успеть и кирпичей налепить, и жилище со стеной построить...

— Холода раньше начнутся — это же плейстоцен, Евразия, надо полагать, и климат здесь суровее, чем в наши дни. Так что к сентябрю уже должны быть готовы к зимовке.

— Успеем. Должны успеть. Тяжеловато, конечно, придётся, но вполне реально.

— Дай Бог... Но нам всё равно нужно временное укрытие уже сейчас: то, что пока не было дождя, не означает, что его не будет вовсе. А без огня нам никак нельзя...

— Это правильно. И вот что я придумал... Иди сюда, — Денис подозвал Сергея к самому берегу. — Смотри: видишь, как глиняный берег спускается к воде? Он крутой, но не отвесный, есть достаточной сильный склон. Так вот, если мы выдолбим в глине площадку у самой воды, там, где достаточно широкое основание, мы получим место, где бы могли разместиться и мы вдвоём и небольшой костёр. Скажем, два на два метра в ширину и длину. А в высоту нам придётся долбить гораздо меньше, потому что склон поднимается вверх по наклонной. В общем, нам нужно такой прямоугольный треугольник выдолбить в берегу.

— Да, и к тому же рядом из воды дерево торчит, по стволу которого можно добраться до места впадения ручья, тем более это всего пара метров, — подхватил Лещинский. — Это своего рода 'бомбоубежище' получается, для ночёвок, чтобы уже быть точно уверенными, что к нам хищники не подберутся со стороны леса. А крокодилов в этих широтах и при этом климате точно не было...

— Вот-вот. А днём будем работать на самом берегу, кирпичи там лепить и обжигать, и так далее.

— Но нужны же какие-то орудия, — машинально посмотрел по сторонам Сергей. — Не руками же нам глину ковырять — так мы месяц возиться будем.

— Для начала сойдут и наши колья, я же их прихватил, — Петренко сложно было чем-то смутить. — Глина вроде не слишком твёрдая, у самой же реки, так что должна поддаваться. До темноты точно управимся. Да и вот это нам пригодится...

С этими словами он подобрал в лежавшей у самого края поляны куче побелевших костей, оставшихся от какого-то крупного животного (распознать, от какого именно, не представлялось возможным по причине отсутствия черепа), широкую лопаточную кость. Лещинский вооружился второй и они принялись за работу, предварительно расположив свои вещи на выглядывавшем из воды бревне, взгромоздясь на которое друзья и долбили глину. Они действительно управились до темноты, начав около часа пополудни и проработав не менее шести часов с учётом пятнадцатиминутных перерывов после каждого часа выматывающего труда. К сумеркам Сергей и Денис могли смело сказать, что никогда настолько не уставали: глина хоть и была достаточно мягкой, но чтобы выбрать площадку размером 'два на два' без помощи нормальных инструментов, посредством лишь кольев и костей, потребовалось потратить уйму сил и пота. Дело непременно дошло бы и до крови, до кровавых мозолей, если бы молодые люди в самом начале работы не догадались обмотать орудия труда своими футболками и рубашками. Наконец, когда площадка, более или менее ровная, была готова, в её центре было сделано небольшое углубление для костра, обложенное подобранными на берегу камнями. Пока разведённый костёр высушивал глину, из зелёных прутьев сооружался навес: на высоте в полтора метра от площадки в берег максимально глубоко были воткнуты две на скорую руку заострённые палки, между которыми были проложены ветки с недавно появившимися листьями и все широколистные растения, которые были обнаружены на поляне. Так что ещё спустя час был готов хоть и неказистый, но всё-таки навес, который мог защитить и костёр и людей от дождя. Быстренько проложив площадку зелёными ветвями прибрежных кустарников, они достали вершу, которая предусмотрительно была отодвинута подальше от 'строительной площадки'. Сергею и Денису сил хватило лишь на то, чтобы в сгущавшейся темноте и почти полном молчании приготовить пойманную рыбу и раков на огне, съесть часть полученного съестного и почти моментально и одновременно уснуть, когда на часах было девять вечера. Возможно, не оставлять никого в карауле было не слишком осмотрительно: но, во-первых, они были слишком измождены, во-вторых, полагались на то, что уж здесь, в их новом убежище, расположенном у самой воды, им практически ничего не страшно. А на такие неудобства, как не слишком мягкое ложе, им было наплевать.

* * *

У обоих сон как рукой сняло в начале четвёртого утра: укрытие, выдолбленное в глиняном берегу и с неким оттенком нежности прозванное 'бомбоубежищем', в целом решило проблему защиты от нападения опасных животных, но не смогло справиться с ночным, а точнее, с предутренним холодом. Чем дальше время уходило от заката солнца, тем более зябким становился воздух, а с реки, бывшей в прямом смысле под боком, всё более веяло студёным. Всё это было бы друзьям нипочём, будь у них было вдоволь дров. Но много дров на площадку 'два на два' метра, где расположились двое молодых людей нормальной, не свидетельствующей об анорексии, комплекции и костёр, поместить было просто негде. Выбираться же из укрытия на берег посреди ночи никому и в голову не пришло, вот и вынуждены были скромные дровяные запасы растягивать до рассвета, которого пришлось подождать в не слишком комфортном, иногда сопровождаемом постукиванием зубов друг о друга, режиме пару часов. Зубодробительная интенсивность особенно увеличилась, когда потянуло туманом, сырым и проникающим за шиворот даже вжатых в плечи уж, казалось бы, до невозможности голов.

— Блин... на-до чё-то ду-мать с дровами, — поделился своим открытием Сергей.

— Ага, — не без утончённой лаконичности принял к сведению Денис. Вскоре серые тона вокруг медленно, но всё же сменились иссиня-розовыми, а потом из-за нависавшего над друзьями берега начали один за одним протыкать колыхающуюся стену тумана солнечные лучи. Подождав ещё полчаса, когда солнце поднимется повыше, туман станет пожиже, а тепло нового дня всё-таки, хоть и робко, но даст о себе знать, Лещинский и Петренко, поначалу не слишком резво передвигая затёкшими ногами, медленно, чтобы не соскользнуть с мокрого от росы бревна, докарабкались до места впадения в реку ручья. Напившись, они осторожно поднялись на берег — никаких признаков опасности не наблюдалось, так что можно было выделить несколько минут для согревающей разминки, прежде чем взяться за собирание в нагромождении сухих стволов у леса дров подходящего для переноса в 'бомбоубежище' размера. Накормив как следует костёр и согревшись, они смогли подумать и о собственной пище, благо накануне, несмотря на страшную усталость, Денис всё-таки не забыл забросить вершу в реку. Поэтому перед проголодавшимися быстро оказался 'стол' с уже привычным меню — раки и рыба.

— Как более или менее осмотримся, нужно будет как-то вопрос с растительной пищей решать, — заметил Сергей, поворачивая насаженную на прут рыбу к огню непрожаренным боком. — Рыба и раки это хорошо, фосфор для мозгов полезен, но без витаминов и растительных полезных веществ мы не протянем.

— Это да, это точно... Эх, если бы найти улей диких пчёл, было бы классно — мёд, перга, в них столько полезных веществ, да и сахар тот же, глюкоза, фруктоза...

— Это, хорошо, конечно. Но, по-моему, с погодой сегодня будет не слишком хорошо.

Тёмно-серые низкие тучи, незаметно приползшие с запада и закрывшие уже почти весь небосвод, подтверждали предположение Лещинского. Он продолжил:

— Чтобы нам не промокнуть, нужно надёжнее крышу заделать — она вроде у нас есть, но сомневаюсь, что она защитит от сильного дождя.

— Так давай глиной замажем все дыры, которые заметим в навесе, — встрепенулся Денис. — Если хотя бы часик-другой подсушим костром, должно получиться более или менее надёжно.

Наковырять глины в устье ручья с помощью найденных вчера лопаток какого-то животного не заняло много времени, как и превращение просто навеса из веток и травы в обмазанный глиной навес из веток и травы.

— Пускай пока подсыхает, — с довольным видом поглядывал на улучшенный навес Петренко, смывая с рук липкую красноватую глину. — Раз дождя ещё нет, можно попробовать как-то дров побольше заготовить.

— Не выдалбливать же для дров рядом такую же площадку, — Сергей отмахнулся то ли от особо докучавшей мошки, то ли от безрадостной перспективы снова несколько часов долбить глиняный берег до полного обессиливания. — Нужен другой вариант... А вариантов, кроме реки, здесь не наблюдается...

— А давай реку и используем.

— ?

— Бобры ведь свои плотины делают. И мы сделаем небольшую запруду, что ли, или вроде того. Только не для того, чтобы задерживать воду, а чтобы задерживать дрова. Сначала накидаем те брёвна, что сможем поднять, с нашей поляны, потом будем идти вверх по течению и сбрасывать поближе к берегу те дрова, что будут попадаться на пути.

— В этом что-то есть, — потёр лоб Сергей. — Если брать только сухие брёвна, то даже в реке они не настолько впитают воду, чтобы не просохнуть в костре достаточно быстро... Да... Но как же эту запруду сделать?

— Вкопаем в берег бревно помощнее поперёк течения — вот и будет запруда.

— ... Допустим. Но здесь течение достаточно сильное, это бревно снесёт непременно: слишком глубоко в берег мы его не вкопаем, на полметра от силы, а слишком массивное бревно мы не дотащим до воды просто-напросто.

— Тогда нужно бревно подпереть. Найти другое бревно, пусть поменьше, но с развилкой, наподобие рогатины. С другого конца заострить камнями, насколько получится, и воткнуть поглубже в речное дно против течения. А саму рогатину в большое поперечное бревно упереть. Даже придётся по длине побольше выбрать, с запасом — течение будет давить на бревно, потом ещё и вес дров добавится, бревно будет давить на рогатину и она будет глубже в дно уходить. Тут главное, чтобы не слишком большое давление создать, умеренное количество дров, чтобы не сломать эту конструкцию собственной тяжестью.

— Попробуем, — почесал щетинистый подбородок Лещинский.

— Дно илистое, но слой ила не слишком глубок, — сообщил Петренко, выныривая из реки после проверки речного дна в том месте, где по примерным расчётам нужно было устанавливать 'рогатину', которая подпирала бы основное поперечное бревно, вкопанное в берег. Само это бревно, подобранное у самой опушки леса, уже лежало на берегу и представляло собой ствол длиной примерно 3 — 3,5 метра и диаметром около полуметра. Удачной скорая находка именно этого бревна была ещё и в том, что когда-то это было дерево, по каким-то причинам сломавшееся быстро, под довольно сильным давлением, отчего один конец был естественным образом заострён по линии слома — так с повестки дня снималась непростая задача обработки его таким образом, чтобы можно было поглубже воткнуть в берег важнейшую составную часть будущей запруды. Теперь необходимо было подобрать 'рогатину', и здесь поиски оказались более тщательными: нужна была длинная и достаточно гибкая опора с вилкообразным раздвоением с одного края. Впрочем, и такое бревно было найдено после примерно двадцатиминутного рыскания по лесу. Этот выход в лес был самой первой и поэтому самой длительной экспедицией друзей за пределы относительно безопасной территории, так что её подготовка была тщательной. Помимо приведённых в боевую готовность факелов, которые были взяты по одному на человека, была проведена, по выражению Лещинского, 'артиллерийская подготовка'. На берегу был организован второй костёр, в который перенесли часть углей из первого и добавили немного дров для скорого получения новой порции. Затем туда в большом количестве были брошены оставшиеся с осени листья, но не всякие, а из ближних к земле слоёв лесного настила, благодаря чему они были слегка сырые. При добавлении нескольких зелёных веток кустарников эта почти компостная масса вскоре дала густой, пепельно-молочного цвета дым, который поначалу капризничал и стелился вдоль берега, но потом поддался слышимым уговорам Сергея ('Ну, давай, давай, родной, в лес, в лес, ну давай...') и неслышимым уговорам Дениса (о которых можно было догадаться по напряжённо-грозно сведённым бровям) и начал всё более широкой полосой растекаться по лесу.

— Ну, теперь даже если там есть хищники, они должны поддаться инстинктивному страху лесного пожара и при запахе дыма убраться подальше, — удовлетворённо заметил Петренко. Но факелы и трутовик с тлеющим огнём они с собой на всякий случай прихватили. Да и особо углубляться в лес они не спешили, прочёсывая площадь вдоль линии опушки. Пару раз им казалось, что они нашли нужный вариант, но при более тщательном рассмотрении оказывалось, что нужно продолжать поиски: бревно оказывалось то слишком коротким и попросту не касалось бы дна под углом, то слишком сухим и при недостаточной гибкости наверняка не выдержало бы давления, оказываемого на него всей запрудой и течением. Но вот искомая и полностью подходящая заготовка была обнаружена, взгромождена на плечи и максимально скорым в наличествующих условиях шагом — хоть дымовая завеса, по всей видимости, и хорошо сделала своё дело и отпугнула любую биологическую опасность поблизости, факелы уже почти догорели и нужно было во избежание риска возвращаться к реке — доставлена на поляну. Передохнув около двадцати минут и вволю напившись из ручья, друзья принялись за сооружение запруды, желая успеть закончить до наступления непогоды, которое, судя по всё более тёмным, медленно наползавшим одна на другую тучам, было не за горами. Кое-как спустив оба бревна в воду и поставив 'рогатину' вертикально у берега, они с помощью уже окончательно превращённых в копательные орудия труда лопаток расковыряли в берегу чуть выше по течению от своего бомбоубежища отверстие диаметром чуть больше толщины основного бревна глубиной почти с длину руки. Наиболее трудоёмкой частью работы стал процесс 'вдавливания' в этот паз, выглядевший так: Денис давил на противоположный конец бревна, из всех сил работая ногами в качестве лопастного водного двигателя, тогда как Сергей, обхватив бревно у дыры в берегу, упирался в очень кстати оставшийся именно тут сук и тоже прилагал все возможные усилия. Усилий этих у молодых людей хватило на пару минут — после этого они решили, что бревно впечаталось в берег достаточно крепко, замазали оставшееся свободным пространство глиной и принялись за установку 'рогатины'. Тут уж всё прошло куда проще, легче и быстрее — развилка была вставлена в основное бревно где-то за метр до его открытого к реке окончания, другой же конец 'рогатины' упёрся в дно, взбаламутив ил и достигнув более или менее твёрдого основания. Угол, под которым бревно упиралось в дно, намётанный на математические формулы и геометрические фигуры глаз Петренко определил как 'градусов 45-50... я бы сказал, 48...'.