Стартап "Русь" (написанные главы вместе)

— Слышать я такое, но не верить никогда. А чтобы сам в жизни Светлый встретить... — Он покачал головой.

Кузьма был все так же угрюм, но в глазах его появился какой-то задорный огонек. Афанасий с Михаилом рассматривали Олега с интересом, как редкого зверя в зоопарке.

Светлый? Что за Светлый такой? И что это было за представление с крестом? Одно понятно — приняли селяне Олега за кого-то не того, отчего отношение к нему стало вдруг уважительным. С одной стороны, вроде бы хорошо. Но, с другой стороны, когда выяснится, что он не тот, за кого себя выдает, что они с ним сделают? Стоп, а он пока себя ни за кого не выдавал, они сами что-то там придумали и решили. Пусть так и будет пока.

— Есть один вопрос к тебе, — начал заходить издалека Афанасий. — Живем мы тихо, деревня хоть большая, но в стороне. Не задеваем никого, дел важных не ведем. И тут объявляешься ты, Светлый, со зверем своим странным, или, что оно там такое есть. Сказывали, конечно, деды про Светлых сказы разные чудные, да только не все в это верили. А кто и верил, думал, что давно прошли те времена. — Афанасий прокашлялся как-то смущенно. — Вот и мучает вопрос: ты к нам случаем попал или нарочно шел?

Олег задумался. Проще, конечно, сказать, что случайно мол, проездом, а потом слинять отсюда по-тихому. Не давала покоя и мысль о том, что согласно законам диалектики, раз есть Светлые, то должны быть и Темные. А это ребята, как правило, неприятные. Да только куда ему бежать? Некуда. А для той задумки, что появилась у него еще когда он в пустой заброшенной избе размышлял, нужно ответить...

— Нарочно к вам пришел.

Мужики переглянулись.

— Пришло время, — многозначительно добавил Олег.

— Какой время? — тихо спросил староста.

— Время все изменить.

* * *

План Олега по поводу деревенского схода перенесли на утро. Но до этого у него было еще дело. Как и было обещано, в провожатые ему выделили Варьку, которая оказалась девчонкой с умом живым и пытливым, а проще говоря — заноза в заднице. Поэтому всю дорогу, косясь периодически на трусящую за ними Дару, трещала на местном диалекте, стараясь выпытать у Олега, как живут Светлые (слух по деревне разлетелся молниеносно), спят ли они с бабами, и что они вообще такое есть? Олег напустил таинственности и, в свою очередь, косвенными вопросами пытался выведать у Варвары о местных нравах и обычаях, чтобы хоть приблизительно понять, в какой век и в какие географические широты занесла его неизвестная сила. Выяснить удалось не много. Почти ни одно географическое название не соответствовало чему-то в памяти Олега о древней истории. Казары — это, понятно, хазары. Но вроде бы жили те где-то в низовьях Волги, то есть сравнительно на юге А тут, по всем природным приметам, был северо-западный регион нынешней ("тамошней" — поправил себя Олег) России.

— А деревня ваша, как называется?

— Так кто как звать, — сказала Варька. — Мы звать Мокрово.

— Почему Мокрово.

— Так речка звать Мокрая, где деревня стоять. А соседи звать Немокрово.

— Почему? — удивился Олег.

— Они себя звать Мокрово. Тоже не речке стоять, но ниже.

— А города рядом есть?

— Городища есть, — кивнула Варька. — Неделя пути большой городище.

— Как называется?

Варька посмотрела на него, как на идиота:

— Говорить же — Городище.

— Понял, не дурак, — сказал Олег.

Остальные сведения, полученные от девчонки, имели примерно ту же ценность. Дойдя до места их первой встречи, Олег отпустил Варвару домой, строго наказав нигде не задерживаться и быть осторожной. Та только фыркнула в ответ. Припомнив обстоятельства своего попадания, он, поплутав по лесу, не без труда отыскал велосипед, подкачал снятым с рамы насосом шины и покрутил педали по заранее вызнанному у Афанасия маршруту. Дорога в деревню, если это можно назвать дорогой, была одна, и угадать направление движения отряда казар было не сложно. Остатки дня Олег потратил на поиски подходящего места для засады. И километров за десять от деревни удача ему улыбнулась, колея, проложенная телегами, ездившими здесь по бог весть какой нужде, проходила здесь между двух вытянутых вершин, поросших леском и кустарником.

Возвращался Олег уже в темноте. Фары у него на велосипеде не было, поэтому педали крутил медленно, стараясь не въехать в дерево или яму. Намаявшаяся за день и голодная Дара бежала рядом, высунув язык. Тяжело взобравшись на небольшой холм, за которым начиналась деревня, он остановился и посмотрел вверх. Вчера, когда они возвращались из леса, звезды были скрыты легкой облачностью. Сейчас небо было чистым, и Олег попытался отыскать Большую Медведицу и Полярную звезду, чтобы хоть как-то сориентироваться по сторонам света. Ковш Большой Медведицы он нашел быстро.

— Твою дивизию, — пробормотал Олег.

Ручка ковша, всегда обращенная влево, в созвездии Большой Медведицы в этом мире торчала с правой стороны.

Глава 4

— Держать строй! Строй держать! — Уже даже не кричал, а хрипел Олег фразу, запомненную им из какого-то фильма. — Один побежит, все полягут!

Казарский всадник осадил коня возле его позиции и, что-то бешено крича, принялся рубить саблей копье. Олег машинально сделал шаг назад, но тут же почувствовал, как боец второго ряда упер ему в спину импровизированный щит из тесаных досок. Все правильно, как учили. Олег ткнул в сторону казарина копьем, конечно, мимо.

Собственно, не надо быть большим специалистом по древнему бою, чтобы понимать главный принцип сражения в копейном строю. Бойцов-копейщиков в деревне естественно не было, поэтому вся надежда была на то, что мужики не дрогнут, проинструктированные Олегом накануне так, что ему даже самому тошно стало. Собственно, весь его нехитрый план был построен на том, что они, вооружившись копьями, вместе с небольшим отрядом лучников под командой Кузьмы удержат дорогу до подхода засадного отряда Добра, который должен ударить казарам в тыл.

В школе Олег одно время увлекался историей европейского рыцарства. Увлекался чисто теоретически, без фанатизма — до реконструкторства и махания дюралевыми мечами дело не дошло. И увлечение это как-то само собой угасло, когда он прочитал, как в XII, кажется, веке простые бюргеры из одного итальянского городка, взяв длинные копья и построившись в круг, фактически разгромили тяжелую рыцарскую конницу. Да не чью-нибудь, а самого Фридриха Барбароссы. Это была первая в истории Средних веков победа простых мужиков над тяжеловооруженными конными рыцарями, с которой и начался закат рыцарства как непобедимой боевой силы.

Конечно, у итальянских горожан были какие-никакие доспехи, хорошее оружие, их поддерживала своя конница, многие из них имели боевой опыт. Но, да и ладно, им здесь тоже противостоят не закованные в броню тевтоны.

Утром на объявленный сход явились не только деревенские мужики, а почти все селение — поглазеть на "Светлого". Олег произнес короткую пламенную речь: "Враг пришел на нашу землю... Простора много, а отступать некуда... Не отдадим нехристям на поругание... Победа будет за нами... Я знаю, что делать, положитесь на меня".

Энтузиазма это конечно ни у кого не вызвало, но и открыто возражать никто не стал, тем более, что Олега поддержали староста и священник. Народ расходился молча.

В избе у Афанасия Олег изложил свой план. Он с копейщиками в разведанной им балке встречает и держит отряд всадников, которому оттуда деться некуда, а засадный отряд тем временем подходит и бьет казар в тыл. Добр и Кузьма план в целом одобрили, но внесли несколько существенных поправок. Кузьма предложил с двух сторон в вершинах посадить по отряду лучников. Когда выбрались на место для рекогносцировки, Добр выбранное для засадного отряда место забраковал как слишком заметное и предложил отнести засаду метров на триста дальше, в небольшую рощицу.

— Не боись, Светлый, — хлопнул он Олега по плечу так, что у того коленки подогнулись, — мы успеть. Ты главное стоять крепко.

Кузнецу Ивану поручили изготовить наконечники для копий. Тот от ранения еще не оправился, но лично присматривал за работой двух своих сыновей в кузнице. Изделие, в общем-то, было несложное. Группу отправили в лес на заготовку длинных и прочных древок. Мужики, знакомые с плотницким делом, сколачивали толстые тяжелые щиты. Несколько подростков выслали с лошадьми дозором верст за десять от предполагаемого места засады. На всякий случай отправили патрули еще на два возможных направления — дорог в этом мире было не много.

На следующее утро из деревни выступил отряд с намерением встать полевым лагерем в паре верст от будущего места битвы. Олег смотрел на проходящих мужиков, вооруженных, кто чем — топорами, рогатинами, вилами. Тяжелые копья и щиты везли в телеге. Кузьма отобрал десяток лучников из числа опытных охотников и отправился с ними прямо на место — подготовить и замаскировать позиции.

* * *

Весть о приближающихся казарах пришла на следующий день, когда солнце уже поднялось в зенит. У мальчишки, прискакавшем на одном из двух трофейных коней, отбитых Олегом в стычке в лесу, глаза были размером с блюдце. Толком он рассказать ничего мог, кроме того, что казары идут, и что их — тьма. Сердце у Олега ёкнуло. Тьма, насколько он помнил, это то ли тысяча, то ли десять тысяч. Конечно, парнишка со страху преувеличивает, но не до такой же степени.

— Погодь, малой, — прервал Добр причитания дозорного. — Видеть сколько тут людей?

Парень обвел лагерь взглядом.

— Казар столько?

— Нее. Малее.

Добр отвесил пацану легкий подзатыльник, от которого у того голова мотнулась, как у тряпичной куклы, и заорал:

— Мужики, выступать!

До места добрались с наибольшим темпом, какой позволяли нагруженные вооружением телеги. Добр с отрядом отправился дальше к месту засады, а Олег, не давая людям передохнуть, принялся командовать подготовкой позиции. С двух сторон дороги, чтобы их не обошли, поставили телеги, подперев их заранее приготовленными чурбаками. Между телегами в несколько раз натянули лохматую веревку. Доверия она не внушала, но лошадей хоть немного сдержать была должна. А уже за веревкой выстроили ряд щитов, уперев их нижним краем в небольшую выкопанную борозду. Все, теперь можно ждать противника. Людей Кузьмы на пригорках по сторонам видно не было — хорошо замаскировались. Олег присел за щитом. Мужик рядом протянул ему горбушку серого хлеба, и он, не чувствуя вкуса, принялся жевать. И чуть не подавился. Только сейчас он понял, что в его примитивном стратегическом плане зиял небольшой, но существенный пробел. А как Добр узнает, что ему пора выступать со своим отрядом в бой? Рощица, где расположилась засада, находится примерно в километре от места предполагаемой битвы. Ни раций, ни биноклей у них нет. Даже полубегом отряд преодолеет такое расстояние минут за пятнадцать. А если задержится? Полчаса им тут никак не выстоять.

Олег уж было решил бежать к Кузьме и поделиться с тем возникшей проблемой, но тут с дальней стороны пригорка послышался негромкий свист. Казары!

— К бою, — скомандовал Олег.

Показавшийся отряд он издалека оценил человек в тридцать — тридцать пять. За всадниками тащился обоз из нескольких телег, там тоже были люди. Но разглядеть, бойцы это или нет, с такого расстояния было нельзя. Казары, заметив преграду на дороге, сначала остановились, о чем-то посовещались, а потом разом пустили коней в галоп. Даже отсюда был слышен леденящий кровь визг атакующих. Мужики неуверенно задвигались за щитами.

— Держать строй! — заорал Олег в первый, но далеко не в последний раз за этот день.

Перед рядом копий всадники ловко сворачивали, и очень быстро образовали карусель, рубя на скаку древки своими кривыми саблями. Место схватки заволокло поднятой пылью. Пришла очередь Кузьмы вступить в бой, в казар полетели первые стрелы. Лучников было мало, да и луки у них были не боевые, но лошадей редкие попадания беспокоили, управляться с ранеными животными было сложнее. Упал первый пораженный всадник.

Веревка была изрублена моментально. Олег ничего не видел из-за пыли и периодически тыкал копьем наугад. В основном в пустоту. Но пару раз наконечник уперся во что-то твердое. Между древками протиснулся один всадник, рубанул мужика, стоявшего рядом. Тот повалился с окровавленной головой, но тут же его место занял боец из второго ряда, удержав щит. И сразу сзади два копья вонзились одно в коня, другое во всадника.

— Держать строй! — снова закричал Олег и закашлялся.

На правом фланге казарам удалось пробить брешь. Упали два щита. Мужики из второй шеренги образовали нечто вроде полукаре, прикрывая место прорыва, но было ясно, что еще пара минут, и их сомнут. Лучники уже не рисковали часто стрелять в образовавшуюся беспорядочную массу людей, опасаясь попасть в своих. Мужики справа отступали, понемногу выдавливая Олега с его позиции. Строя как такового уже не существовало. Побежали первые, тут же погибая под ударами сабель дико визжащих казар.

"Неплохой был план", — подумал Олег и почувствовал удар по плечу. По телу стало растекаться мокрое и липкое.

В этот момент, перекрывая визг врага, крики раненых, топот и ржание лошадей, где-то впереди послышался звучный крик. Слов Олег не разобрал, но обладателя мощного голоса спутать с кем-то было сложно. Добр!

— Урааа! — заорал Олег, перехватил копье как дубину, благо, древко было толщиной чуть не с оглоблю, и ринулся на ближайшего врага.

Боль он почувствовал позже, когда все уже было в общем-то кончено. Из всадников не ушел никто. Мужики гоняли последних разбежавшихся из обоза казар. Олег вдруг ощутил головокружение, в глазах потемнело. Он присел, опираясь на сломанное копье, и тут же взвыл от навалившейся на него волны боли. Дрожащей рукой приподнял ворот толстовки. Рана была глубокая и сильно кровоточила. Цела ли ключица, он определить не смог — свет померк, и сознание покинуло его.

Глава 5

Олег с облегчением поставил ведро с водой у крыльца и уселся на ступеньку передохнуть. Кадушка из грубых досок с веревочной ручкой сама весила почти столько же, сколько вода в ней. Рана еще болела, и он был слаб, но уже шел на поправку. Неделю он провалялся в избе травницы, бабки Марии, вместе с несколькими другими тяжелыми ранеными. Два дня назад начал подниматься и потихоньку ходить, помогая травнице по дому, чем мог.

Прищурился на низкое солнце — стояли последние дни августа. Странно, только сейчас Олег впервые, пожалуй, за все время в этом новом мире вспомнил о доме. "Цветок жалко, засохнет без поливки", — почему-то подумал он. Порылся в памяти, чтобы поискать, о чем бы еще можно было пожалеть. И не нашел.

Судьба Олега Соболева складывалась так, что к своим тридцати двум он избавился практически от всего, к чему можно привязаться. Отслужив срочную в начале нулевых на базе подводного флота на Дальнем Востоке, где подводным флотом уже не пахло, он вернулся и устроился копирайтером в какую-то интернет-контору, которые тогда только начинали развиваться. Параллельно поступил в строительный институт на факультет городского строительства и хозяйства по специальности "Градостроительство и планировка населенных пунктов". Там же женился. После трех лет мучений понял, что семейная жизнь не для него, развелся и вскоре получил предложение от бывшего одногруппника поучаствовать в небольшой избирательной кампании. А дальше пошли командировки по всей стране, политический консалтинг муниципальных и региональных структур с параллельным посещением всяких курсов и семинаров по новой специальности. Возвращаясь домой, он запирался в своей однушке и неделями играл на компьютере в танки. Даже сумку не разбирал, доставая лишь зубную пасту и бритву. Вот по танкам он скучал, да. А по остальному...