Ролевик: Экзорцист

— Я пресви́тер Га́ла, служу длани Отца Небес, — парень тоже склонил голову. Было заметно, что это ему далось тяжело. — Как я понимаю, вы о нём никогда не слышали?

— Честно говоря, нет. — Миха развёл руками, словно извиняясь.

— Ничего страшного. Когда Небесный Лук не находит поблизости подходящего кандидата, он может вмешаться в процесс телепортации. Такие случаи записаны в хрониках. Мой долг — помочь вам освоиться в наших землях.

— Ну, как я заметил, у вас тут очень весело, — кивнул Миха. — Но проблема в том, что во время... м-м-м... телепортации, я был со своим другом. И я не уверен, что он захочет остаться.

— Шутник... — Димир отвлёкся от разглядывания лука. — Тут бронелифчики, огненные шары и настоящие мечи. Куда я пойду?

— А как же бизнес?

— А как же Леночка?

Синхронные ухмылки.

— Мы решили остаться, — повернулся Миха к пресвитеру. — Вакансии для двоих найдутся?

— Думаю, да... — замедленно кивнул он, внимательно оглядывая Димира. — К физическому труду вы явно не привыкли. Грамотный, надеюсь? Пи́сари храму всегда пригодятся.

Владимир стиснул зубы. Так небрежно по его физической форме ещё никто не проходился. И ладно бы с целью оскорбить, можно было ответить «сам дурак», а тут вежливо, деловито... почти по-медицински.

— А может лучше поваром? Он вкусно готовит!

— Не знаю... Там же тесто месить надо, и много. Сдюжит?

— Кх-кхм! — обратил на себя внимание Димир. — На поляне четыре трупа. В тех кустах — ещё два. Сколько на той поляне, что мы прошли — затрудняюсь сказать. Почему-то мне кажется, что сейчас не время и не место обсуждать мою форму.

— Простите, вы правы, дэн... — Гала вопросительно взглянул на Владимира.

— Димир.

— Вы правы, дэн Димир. Мне сейчас предстоит важное и очень неприятное решение, поэтому трусливый разум ищет любой предлог, чтобы не думать о нём.

— Что за решение? — насторожился Димир.

— Не про вас, не беспокойтесь. Просто где-то бродит ещё один колдун. Возможно, он побежал к своим за подкреплением. Возможно — бродит где-то здесь, собирает ценности. Возможно — следит за нами из соседних кустов.

Самое время начать пугливо оглядываться, но друзья уже лет десять не велись на такие уловки. Только Димир не удержался, прислушивался к ощущению, которое смутно указало, что где-то далеко сзади по левую руку есть кто-то живой и активный. Что тоже ничего не значило — местные колдуны могли уметь закрываться от экстрасенсорики.

— И мне нужно решить: либо бежать сломя голову докладывать в Храм, либо сначала похоронить павших, а потом бежать докладывать.

— А бросится в погоню? — уточнил Миха.

— Колдуны — мастера маскировки, а я больше специализируюсь на защите, чем на поисках, — виновато улыбнулся Гала. — И сейчас, когда вы появились... Экзорциста надо как можно быстрее отвести в Храм, чтобы начать обучение.

— Обучение мне Лук уже сейчас устроил, — отмахнулся Миха, потирая висок. — С большим энтузиазмом.

— Да?.. Странно, так быстро? Вы тоже грамотный, дэн?..

— Миха. Да, грамотный.

— Но не волнуйтесь, это вышло случайно, — кивнул Димир. — В остальном он сильный, честный воин света и справедливости.

— И это очень хорошо, — серьёзно кивнул пресвитер.

Шутка улетела в молоко.

Димир лихорадочно думал. Когда человек хочет сам принять решение, он никогда не станет рассказывать условия задачи окружающим, чтобы не напороться на кучу советов. Если говорит — значит хочет услышать эти советы, хочет переложить часть ответственности. И решать придётся им с Михой. Это-то понятно, это логично. Загвоздка в другом. Почему есть сомнения между хоронить или не хоронить?

Во время такого неадекватного действа как война, самой адекватной, обычно, остаётся... религия. И никакой церковник не стал бы требовать от одного человека, к тому же наверняка раненного, чтобы он похоронил всю эту толпу. Особенно когда у него в руках весть, способная спасти живых. Даже если бы вести не было — правильнее было бы дойти до ближайшей деревни и попросить помощи там.

Значит, есть что-то ещё, что-то очень важное, из-за чего нужно больше опасаться мёртвых, чем живых...

— Колдуны любят прогуливаться после смерти? — спросил Миха, за секунду до того, как эта светлая мысль добрела до сознания Димира.

Как всегда, впрочем.

— К сожалению, — кивнул пресвитер. — Свет Отца Небес не даёт им пошевелится, но с заходом солнца они встанут и разойдутся на многие километры.

— И поймать их тогда будет в десятки раз сложнее, — кивнул Димир.

— Именно.

— И чего мы тогда ждём? Быстрей начнём, быстрей закончим!

К счастью, рыть могилы, даже братские, не пришлось. Магия весьма облегчает местным жизнь, и по заверениям пресвитера Гала, мёртвые после заупокойной сами уйдут под землю. Надо только стащить их в одно место, чтобы ему не надо было проводить ритуал несколько раз.

Таща за ноги очередного бедолагу, Димир мрачно подумал, что они с Михой очень удачно попали именно в этот момент. Поучительно. Одно дело, когда ты с ходу врубаешься в драку, в руке — меч, который одним взмахом десятерых косит, да за правое дело, да прекрасную эльфийку защищать... И совсем другое — когда в компании святоши приходится убирать последствия таких развлечений... Зная, что «спасибо» никто не скажет, это ведь обычное дело. Обезопасить мирный народ от нашествия зомби, что может быть естественнее?

И когда видишь бедолагу с половиной черепушки, невольно думаешь, что ты мог бы запросто оказаться на его месте. Нет, никаких сантиментов — эти люди Димиру никто. Но трупы он не так уж часто в своей жизни видел, чтоб, глядя на них, не задумываться о бренности жизни.

Колдунами оказались типы в вычурных доспехах. В простых кольчугах — дружина длани Отца небес. Димир невольно отметил, что культурная и экономическая разница весьма серьёзная, неудивительно, что они воюют. Одни в явно дорогих доспехах, на которые потратили много металла и времени... но которые казались чуть ли не декоративными. Другие — в одинаковых лёгких кольчугах, закрывающих с головы до ног. Лёгких-то лёгких, но тем не менее — прочных. Среди пятидесяти тел, что перетащил Димир, дырки в кольчуге обнаружились только у двоих, что весьма показательно.

Хотя если учесть магию... становится вообще непонятно, зачем колдунам доспехи. Разве что колдуньям: грудь в бронелифчике — то ещё оружие, гипнотического свойства. Один раз взглянул — и меч уже не поднимешь.

Иногда Димир с беспокойством поглядывал на Миху. Если его самого трупы настраивали на философский лад, то его честный друг преисполнялся праведным негодованием. Правда, в какую сторону — угадать сложно. Павшие были с обеих сторон, и война — вообще несправедливая штука. Кому тут высказывать, что он неправ? Но за неимением поблизости военачальников, Владимир решил пустить дело на самотёк. Прямо сейчас его друг никому морду не набьёт, а потом — может и забудет...

К удивлению Димира Гала потребовал собрать все тела в одну кучу. Ладно, допустим, пресвитер не хотел, чтобы его соратники остались без упокоения, после того, как он отпел врагов. Но можно было хотя бы на две символические кучки поделить.

— Смерть всех ровняет, — качал головой Гала. — Эти люди сотворили много бед в своей жизни, но сейчас уже поздно что-то менять. Сейчас они все — павшие дети Матери Земли, и только она решает, кто чего заслуживает. Мой долг — проводить к ней всех.

Димир подумал, что с мёртвым противником можно и побыть благородным. Хотя и хочется пнуть напоследок. Главное, чтоб с живыми так не рассусоливали, а то ему придётся мигрировать из этого стана самоубийц. А ещё — что в такой компании его ждёт множество разговоров о морали и религии. Не то, чтобы Димир сильно их боялся — он однажды забодал свидетелей Иеговы, доказав им, что он, без креста и агитационных листовок имеет больше шансов попасть в рай, чем они.

А Миха просто как-то раз по-рассеянности вышел к ним голышом.

После того, как все трупы оказались в одной внушительной куче, пресвитер Гала начал торжественно читать заупокойную. Спустя минуту от тел пошёл дымок, спустя десять — все загорелись ровным таким золотистым пламенем.

— Это так их предают земле? — шепнул Миха.

— Ты хочешь рыть могилу?

— Ах да, точно, пепел — это же прекрасное удобрение!

Вспышка! Димир прикрыл глаза рукой, а когда проморгался — на поляне осталась только куча тряпок и металла. Пресвитер молча подошёл к ней, вытащил два длинных плаща и протянул их друзьям.

— Э-э-э... — Димир отступил на шаг. — В наших землях не принято надевать вещи умерших.

— Не дурите, — нахмурился Гала. — Всё, что павшие хотели, они уже взяли с собой. Это форменные плащи дружины. Без них вас просто не подпустят к блокпосту.

— А что, если какой-то колдун захватит дружинника и подойдёт в его плаще? — заинтересовался Миха, тут же завернувшись в тяжёлый, всё ещё пахнущий кровью и пеплом плащ.

— Он умрёт в Радужной Пещере. Плащи — защита не от колдунов, а от местных. Ну же!

С большой неохотой Димир набросил плащ на плечи. Крови на нём уже не было, но запашок... Мужчина мысленно отметил себе постирать его при случае.

— Просветите нас насчёт геополитической картины мира? — примирительно улыбнулся он.

— Да. Это мой долг, — серьёзно кивнул Гала. — Но в пути, потому что тот, оставшийся колдун мог уже доложить, что Радужный пост остался с половиной своего гарнизона.

— Хорошо-хорошо. Только можно я ещё булаву возьму? А то у вас такой прекрасный посох, у Михи — магический лук... А я один гол, как сокол.

— А сможешь? — пресвитер посмотрел на Димира с таким сомнением, что чуть не оказался битым.

Переход в другой мир, трупы, кровь, огненные шары — тут поневоле станешь нервным и обидчивым. И кто бы другой тут же начал доказывать свою силу и выносливость, но... Димир видел, что это намеренная провокация, причём — второй раз одна и та же. И пусть от этого она не становилась менее обидной, но душу греет осознание превосходства. Разгадал. Не поддался.

— Посмотрим, — беспечно пожал плечами Димир. — Если станет так уж тяжело — выкину.

Гала внимательно на него посмотрел и замедленно кивнул. Владимир улыбнулся — улыбайтесь чаще, это ободряет друзей и раздражает врагов, — и деловито начал рыться в куче железа, разыскивая ту самую булаву, что уже сослужила ему такую хорошую службу. Ощущение подсказывало, что она где-то буквально во-о-от здесь, под этой тряпкой... Ага, есть.

— А почему ты не взял эту, она же ближе, — пресвитер ткнул пальцем в точно такую же булаву, которая действительно была на самом верху.

— А я её не заметил, — нежно улыбнулся Димир.

Да что и говорить, оружие в руках поднимает настроение любому мужчине. И монашек, который сначала показался грозным боевым инквизитором, теперь как-то стал ниже ростом и у́же в плечах. Магия магией, а против лома нет приёма.

И они пошли. Без сидения на дорожку, долгих сборов и прочей мишуры. Димир заметил, что у отряда почти не было запасов еды и, конечно, никакого обоза. Скудные познания средневекового военного дела подсказывали, что у любой армии есть обоз. Но вот нужен ли он отряду в пятьдесят человек?.. Димир не знал. Но вряд ли они так точно рассчитали количество еды, чтобы дойти до этой поляны и не оставить ни крошки. Значит, они еды вообще не взяли и то место, откуда они пришли, не так уж и далеко.

Солнце поднялось в зенит. С Земли они исчезли на закате, а тут появились — на рассвете. Межмировые часовые пояса, однако.

А Димир... устал. Сначала нервы, потом травы, потом нервы и таскание здоровенных трупов по пересечённой местности. Он порвал водолазку, посадил ссадины на ладони и вообще имел полное право начать себя жалеть. Но он скорее удавился бы, чем сказал бы хоть слово. Не потому что у него такая уж особая мужская гордость, с которой он будет мужественно терпеть любую боль, но... У него гордость рациональная: повреждения не смертельные, усталость — так это организм капризничает, на деле он может пахать и больше. И жаловаться лучше симпатичной девушке, которая будет восхищённо вздыхать и мазать зелёнкой повреждения. А эта аудитория... В лучшем случае — поржёт, в худшем — добьёт из жалости.

— Так как насчёт геополитической ситуации? — спросил Димир наиграно-бодро.

— Потом... — мотнул головой пресвитер. — Сейчас надо...

Вот у кого голос звучал действительно устало. Димир даже рискнул прислушаться к ощущению, хотя и был риск, что Гала умеет замечать попытки сканирования. Но при такой усталости... он и огнешар не сразу заметит.

Димир чуть прикрыл глаза и попытался вообразить пресвитера. Получилась какая-то фигня. Попытался ещё раз, мол, может внутреннее зрение ещё не включилось и работает как раз его дурное воображение. Та же фигня. Попытался ещё раз. Стирал изображение, просил выдать в других тонах, представлял картинку вроде рентгена...

Одно и то же. Всё время.

Он перевёл взгляд на «оригинал», внимательно осмотрел и... решил, что это не такая уж и небылица.

— Миха?

— Угу...

Димир бросил в его сторону настороженный взгляд. Чтоб его гиперактивный друг, да не разглядывал пейзажи иного мира, да не комментировал всё подряд и вообще был вял в таких обстоятельствах?.. Ан нет, всё в порядке.

— Отвлекись немного от своего нового учителя, — раздражённо шепнул Димир.

— Чего тебе? Скучно? — Миха действительно опустил Лук, который до этого прижимал чуть ли не к сердцу.

— Да. Так скучно, что прям изнываю, места себе не нахожу... А наш пресвитер-то — баба.

Миха чуть запнулся.

— Уверен?..

— Глаза разуй.

А посмотреть было на что. Пресвитера можно было принять за подростка... Спереди. На поле боя. В предрассветных сумерках. Глядя на короткую стрижку и сурово нахмуренные брови. Но фигура вполне сформировавшаяся, женская. И пропорции... нет подростковой угловатости, несуразности.

— Это вам не Мила Йовович... — протянул Миха.

— Мила была на той стороне. В бронелифчике. Повернём обратно?

— Сбрендил?

— А что? По сути, мы ни о тех, ни о других ничего не знаем. Гадами могут оказаться оба.