Когда раскинет сети тьма...

Но Адан его уже не слушал — он увидел кое-что более интересное. У выхода на площадь стоял металлический человек и, время от времени приподнимая шляпу, приветствовал поклоном проходящих мимо. Выглядел он, как настоящий, да только изготовлен был из бронзы — если судить по характерному зеленому налету.

— Изумительная работа!— прошептал Адан.

— Когда-то и я так думал, да уже привык. Мы называем его Поклонником,— сказал подошедший старик.— Вот мы и пришли. В этом мрачном доме располагается полицейский участок. А мне вот сюда, здесь находится городская библиотека. Я закончил сегодня пораньше, да забыл кое-что, вот и пришлось возвращаться назад. Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы касательно истории нашего города — милости прошу, буду рад вам помочь... бесплатно. И, очень надеюсь, вы не забудете о своем обещании и посодействуете поступлению моих талантливых внуков в столичный университет.

— Я ни о чем не забываю, любезный. В остальном все зависит от них самих. Доброго вам вечера!

— И вам всего хорошего. И... берегите себя, переступая порог дома Оскера Гарната.

Он быстро поднялся по ступенькам к дверям городской библиотеки и скрылся внутри.

— Если вас интересует мое мнение, ваша милость, то я бы на вашем месте прислушался к словам господина библиотекаря.

— Я бы и рад был прислушаться, да не услышал ничего, кроме досужих суеверий,— вздохнул Адан.— Может быть, господин начальник полиции будет более словоохотлив? За мной, Расиньоль!

Площадь Нового Города была прекрасна своим простором и раскинувшимся в самом центре фонтаном в форме огромной чаши. Обогнув его, Адан приблизился к полицейскому участку, где его остановил дежуривший у дверей блюститель правопорядка.

Еще по пути к площади Гримар заметил, что полицейские Нового Города разительно отличались от тех, что следили за порядком в старых кварталах. Там все больше встречались на пути стражники из рода крэлов — могучие, рыжеволосые, суровые. И в Старом Городе они ничуть не выглядели эдакими анахронизмами. Напротив, они гармонично вписывались как в архитектурный стиль, так и в саму атмосферу старых кварталов. В Новом же Городе они явно выглядели бы пережитками старины далекой, может быть, именно поэтому Гримар не увидел ни одного из них с тех пор, как прошел сквозь ворота, отделявшего Старый Город от Нового, как новый мир от старого. Местные же полицейские были либо рисанцами, либо массарами — коренным населением Дайконта, разницу между которыми мог заметить разве что очень проницательный знаток народов империи. Да и униформа у них была иная, более современная. Как впрочем, и вооружение. Вместо мечей и топоров крэлов они носили на перевязи изящные сабли. Громобои были в провинции большой редкостью, поэтому вместо них местные полицейские использовали по старинке небольшие арбалеты.

— Куда?— лениво спросил дежурный полицейский.

— К начальнику полиции Салюсу Броди.

— По какому вопросу?

— Вопрос касается Оскера Гарната. Я его наследник и новый владелец недвижимости, именуемой особняком, и хотел бы забрать ключ, который, по некоторым сведениям, находится как раз у господина начальника полиции.

— Ждите здесь, я доложу.

Он ушел, и ждать его пришлось минут пять.

— Проходите! Кабинет начальника находится на втором этаже... Осторожно, там пятая ступенька разбита, не сверните себе шеи.

— Вы очень любезны.

Полицейский участок мало чем отличался от знакомых Адану по Ганатене. Должно быть, сказывалось заметное стремление жителей Сольта хоть в чем-то не отставать от столицы, несмотря на разделявшее предгорье и побережье расстояние. В фойе, несмотря на позднее время, толпились просители, некоторыми из них уже занимались служители порядка. Рутина.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Гримар без труда нашел кабинет начальника полиции с соответствующей табличкой на массивной двери. Постучал и отворил дверь, получив разрешение войти.

С такой комплекцией Салюса Броди без вопросов взяли бы в городскую стражу... будь он крэлом. Но нет, начальник полиции был типичным рисанцем, пусть и не в меру огромным. Еще лет десять назад он был, наверное, завидной партией для женской половины Сольта, не избалованной мужским вниманием. Но годы брали свое, сказывался сидячий образ жизни и нервная работа. К своим сорока с небольшим он заметно обрюзг, оплыл, обзавелся внушительным животиком, четкими залысинами и мешками под глазами. Вряд ли десять лет назад у него был покладистый характер — такие не становятся начальниками,— но в настоящее время один его взгляд, красноречивее некуда, выражал все те чувства, которые он испытывал к входившим в кабинет людям. И не было в этом взгляде, ни теплоты, ни внимания, ни даже дежурного радушия. Начальник полиции сразу давал понять, что терпит присутствовавших исключительно по причине сложившихся обстоятельств. Наслаждаться их обществом он тоже не собирался, поэтому сразу перешел к делу:

— Документы, удостоверяющие личность, и волеизъявление покойного, заверенное нотариальной печатью.

Голос у Салюса был неприятный, дребезжащий, злой.

Пожав плечами, Адан протянул востребованные бумаги и терпеливо ждал, пока Броди изучал их с особым пристрастием так, как будто упорно искал, к чему придраться. Не найдя никаких изъянов, он вернул бумаги их владельцу, а потом, скрипнув выдвижным ящиком стола, грохнул о столешницу массивным ключом.

— Добро пожаловать в Сольт!

Добра в его голосе было не больше, чем воды в безжизненной пустыне.

— Хотелось бы узнать некоторые подробности о доме.— Игнорируя явное хамство, Адан Гримар до последнего оставался учтивым.— Поговаривают, что...

— Маньяль!— гаркнул неожиданно начальник полиции, заставив вздрогнуть обычно невозмутимого Гримара.— Маньяль, тьма тебя побери!!!

Если бы Салюс Броди был военачальником, ему не понадобилась бы армия, чтобы покорить неприятеля — достаточно было рявкнуть, как следует, и враг сдался бы сам на милость победителя. Хотя бы для того, чтобы больше никогда не слышать этого противного голоса.

За дверью загрохотали торопливые шаги, и в кабинет ввалился молодой полицейский в круглых очках на испуганном лице.

— Начальник?— сначала он посмотрел на Броди, а потом как-то странно покосился на Адана и Расиньоля. Если он рассчитывал на то, что незнакомцы явились для того, чтобы покуситься на жизнь его обожаемого руководителя, то он совсем не знал Адана Гримара.

Но Броди не удостоил его даже взглядом.

— Это Лу Маньяль. Он вел дело Оскера Гарната, ему и карты в руки.

И лишь после этого повернулся к молодому полицейскому:

— Проводи этих до особняка Гарната. Будут расспрашивать — отвечай, но не болтай ничего лишнего... Свободны!

— Будет сделано, начальник!— почему-то обрадовался Лу Маньяль и обратился к приезжим:— Следуйте за мной, господа!

— Бр-р-р!— поежился Расиньоль, выйдя на площадь.— Какой пренеприятный тип, этот ваш начальник полиции.

— Что есть, то есть,— усмехнулся Лу Маньяль, но сразу же смутился, прокашлялся и добавил: — У него было трудное детство.

— Не каждому дано, имея дело с человеческими пороками, самому оставаться незапятнанным,— справедливо заметил Гримар.— А в общем, мне нравился ваш городок.

— У нас замечательный город,— тут же подхватил Маньяль.— И мы стараемся не отставать от времени. Городской совет радеет о благосостоянии жителей Сольта, а управляющий городскими делами господин Жерондон работает, не покладая рук над его процветанием. Как вы видите, у нас даже есть настоящий фонтан!

— Фонтан — это замечательно,— вяло кивнул Адан.

— Мы старается не отставать от столицы, и у нас есть для этого все возможности. Большинство жителей трудоустроено. Мужчины в большинстве своем работают в шахтах, а женщины — на ткацкой мануфактуре. У нас большая плавильня с кузнечными цехами, мастерские, есть свиноферма, разбиты сады и огороды. Есть своя канализация, проложенная даже под Старым Городом. Есть банк, музей, а так же небольшой театр. Благодаря стараниям городского механика, господина Гринсона, у нас недавно появилось фонарное освещение улиц... Кстати, на днях он продемонстрировал свое новое изобретение — самокат. Это карета, движущаяся без помощи лошадей.

— Мы видели,— снова кивнул Адан.

— И слышали,— поддержал его Расиньоль.

— А вообще, Сольт — очень старый город,— продолжал свой рассказ Лу Маньяль, уводя внемлющих ему гостей города в северо-восточном направлении.— Если верить господину Приусу, городскому библиотекарю, его фундамент старше любого города на побережье. Даже Ганатена появилась позже, чем наш Сольт. Правда, от тех давних времен сохранилось немногое. Например, башня для наблюдения за светилами, резервуар, обеспечивающий город чистой водой, часть крепостной стены в Старом Городе, часть канализации, Темная Башня опять же.

— Какой восторженный молодой человек!— не преминул заметить Адан, обращаясь к дворецкому, а потом снова к Маньялю:— Вы, на самом деле, очень любите свой город и, наверняка, откажетесь, если я предложу вам перебраться в столицу.

— Я бывал в Ганатене, однажды,— голос полицейского дрогнул.— Красивый город, большой. Слишком большой. И шумный. Там легко затеряться среди себе подобных. Нет, я бы, наверное, не решился в нем жить. Мне нравится Сольт.

— Да вы патриот своего города! Нынче это большая редкость, все норовят перебраться поближе к столице, как будто там медом намазано. И я почему-то уверен, что вас и в Сольте ждет большое будущее... Вы собираетесь посвятить всю свою жизнь службе в полиции?

Маньяль даже остановился от неожиданного вопроса.

— Я как-то не задумывался об этом. Но мне нравится быть полицейским. И, кажется, у меня неплохо получается. Правда, последнее дело выдалось совсем непростым.

— Что за дело?

— Убийство Оскера Гарната, того самого, к дому которого мы направляемся... Ой! А вы, наверное, будете каким-то дальним родственником господину Гарнату?— смутился Лу.

— Нет, просто старый знакомый.

— Хотел бы я, чтобы у меня был знакомый, который оставил бы мне в наследство особняк,— пробормотал полицейский.

— Для меня это тоже стало неожиданностью,— признался Адан.— А почему вы думаете, что Оскера убили?

— Вряд ли он смог бы сам себе отрезать голову, а потом спрятать ее так, что мы до сих пор не можем ее найти.

Адан и Расиньоль настороженно переглянулись.

— А убийца... уже найден? Пойман?— немного сбивчиво спросил Гримар.

— Увы, нет,— тяжело вздохнул Лу Маньяль.— И меня сей факт удручает до глубины души. Представить страшно, что по нашему славному городу ходит человек, способный на такое злодеяние.

— Есть подозреваемые?— продолжал расспрашивать Адан.

— Есть. Весь город.

— Это как?— удивился Гримар.

— Понимаете ли... Господин Гарнат был не особо любим в нашем городе. Странный он был человек. Да и особняк его... хм... Впрочем, в таком доме как раз и мог жить только такой человек.

— Что не так было с Оскером? И что не так с этим особняком?

Лу Маньяль в который раз остановился:

— Вы, случаем, не служите в полиции?

— Не имею чести. Почему вы спросили?

— Вы задаете очень правильные вопросы.

— А как иначе? Все-таки Оскер был мне почти другом, и его судьба мне не безразлична. А дом, в котором он жил, теперь стал моим. И мне хотелось бы знать, что в нем такого, что заставляет вздрагивать местных жителей от одного его упоминания?

— Вы скоро сами увидите,— сказал Маньяль, поворачивая за угол.— А вот, кстати, и он.

Квартал, в котором располагался особняк Гарната, видал лучшие времена. Он заметно отличался от центральной части города, возможно, не такой респектабельной, но уж, без сомнения, лучше ухоженной. Чувствовался общий упадок. Это ощущалось и в обшарпанных домах явно не самых бедных горожан, и в архаичной кладке мостовых, и в запущенных садах, окружавших некоторые особняки, и в давно не убиравшемся мусоре, и даже в отсутствии того самого фонарного освещения, которым так гордился Лу Маньяль.

На первый взгляд в особняке, мало отличавшемся от стоявших с ним по соседству, не было ничего особенного. Выполнен он был в стиле Расцвета, а построен лет двести назад. Как и полагалось особнякам подобного типа, он имел два этажа, выдающиеся вперед крылья, широкую парадную лестницу, ведущую к большим двустворчатым входным дверям. Множество архитектурных излишеств нынче было не в моде, а вот двести лет назад — в самый раз. В первую очередь это касалось скульптурных изображений различных чудовищ, которые, по давним поверьям, призваны были защитить владельца дома от своих живых аналогов. На фасаде особняка Оскера Гарната можно было увидеть и горгулий, и питонов, и огромных летучих мышей с большими клыками, и еще с десяток разных тварей, порожденных больной фантазией архитектора и вряд ли когда существовавших в действительности. Должно быть, как раз благодаря им дом и снискал в городе дурную славу. По крайней мере, ни одно другое строение, встреченное Аданом Гримаром, как в Старом, так и в Новом Городе, не имело подобных украшений. Кроме того, особняк снаружи был не ухожен, оттого сер и грязен. Обвивавшие его заросли дикого плюща напоминали тенета гигантского паука, готового атаковать любого, кто отважится приблизиться к дому. Снаружи окна были защищены прочными решетками, а изнутри — не менее прочными ставнями, что внушало надежду и настораживало одновременно. В остальном же ничего особенного.

— Так что же не так с этим домом?— в который раз спросил Адан.

— Разное рассказывают,— отчего-то перешел на шепот Лу Маньяль.

— Например?

— Говорят, странные дела происходят внутри особняка. И это при том, что большую часть своего существования он стоит пустой.

— Отчего же?

— Может быть, потому что прежние владельцы уходили из жизни раньше установленного времени или... вовсе исчезали бесследно?

— Кто может точно знать, сколько нам времени отведено?— философски отметил дворецкий.

— Браво, Расиньоль!— похвалил его Гримар и снова обратился к Маньялю.— Должно быть, есть какие-то ужасные истории?

— А пример вашего знакомого Гарната не в счет?

— А его что... убили в доме?— побледнел Расиньоль.

— Нет. Тело было найдено в районе ткацкой фабрики — ума не приложу, что он там мог делать? Он в последнее время вообще редко покидал свой дом.

— Есть и другие примеры?— поинтересовался Адан.

— Сколько угодно! Первый хозяин особняка сгорел заживо. И это притом, что не пострадал ни ковер, на котором лежало обугленное тело, ни занавесь на окне над ним. Следующий попросту исчез. Потом погибла целая семья, правда, их зарезали грабители, забравшиеся в дом темной ночью. Не пощадили даже малых детей. Убийц поймали и четвертовали. Потом особняк пару десятков лет простоял без хозяина. Наконец, его купил такой же состоятельный господин из столицы, как и вы, и...

— И?

— В день новоселья он забрался на крышу, прыгнул вниз и разбился.— Начав шепотом, Маньяль говорил все громче, все эмоциональнее.— Когда мы были маленькими, то пугали друг друга этим милым домом. И на спор пытались в него забраться. У нас не вышло. Но это удалось другой компании. Бедные дети! Одного из четверых нашли повешенным в доме, второго разорвали собаки, когда он пытался удрать из дома через соседский сад, третий повредился рассудком, а четвертый и вовсе пропал!— Маньяль окончательно выдохся, поник и снова перешел на шепот.— Были и другие случаи, потом дом снова пустовал, пока его не приобрел Оскер Гарнат. Он прожил в нем дольше остальных — почти три года. И мы уж думали, что своим появлением в особняке он снял проклятье. Увы.