Эмма

Мастер Тнанг тоже посмотрел вниз.

Эмма, завладев вниманием всех, продолжила:

— Садимся на доску, санки или что-то вроде большого таза и скатываемся вниз. Мне нравилось. Конечно, потом подниматься надо, но развлечение отличное.

— Можно векторный путь поставить, — сказал мастер Тнанг и показал что-то вроде очень сложной объемной фигуры.

Эль внимательно посмотрел и кивнул.

После чего все, собравшись, направились домой. Мири, как обычно, пошла рядом с Элем, а Эмме ничего не осталось, как пристроиться к мастеру Тнангу.

Мертвяков они обогнали довольно скоро, и дочь заметила:

— Некомфортно как-то с мертвыми рядом...

— Ага, это из серии — идем по полю, и мертвые с косами стоят... зато звучит как!

— Почему с косами? — тут же спросила дочь.

— Ну, с граблями звучит не так жутко!

— Это да, хотя с вилами тоже неприятно. А мертвые оружием пользоваться могут? — тут же озадачила Мирит.

— Сами по себе нет. Только если их специально поднять, и то там очень сложное управление получается, — отозвался Эль. — Верно, пап?

— Да. Единственное исключение, если оружие делать частью тела, но это тоже специальная подготовка и дополнительные усилия.

— А смысл в подобном есть? Не у нас, а в других местах, например? — заинтересовалась Эмма.

— В пустынях практикуют, там после специальной обработки кожи получается мертвый воин. Не слишком умный, но крепкий, способный передвигаться и сражаться в любых условиях, — ответил мастер Тнанг. — Хотя сейчас даже у них почти отказались от подобной практики, но старые мастера еще есть, и у многих хранятся такие заготовки.

— Любопытно будет взглянуть.

— В музее школы есть подобные экспонаты, — обрадовал Эль.

— Выберемся на материк, я напишу разрешение на посещение, — пообещал мастер Тнанг. — Вам обеим.

Мири вскинулась и тут же умолкла.

— А дальше с ними что? Не до столицы же пешком пойдут?

— Расспрошу, запакую, оформлю бумаги, — отозвался мастер Тнанг сухо.

— Понятно. Прибавила вам работы, извините.

— Ничего, — махнул он рукой.

Около дома они расстались, Эмма и дети пошли в дом, а мастер Тнанг с мертвым воинством дальше.

Казалось бы, что такое, но настроение ушло в безвозвратный минус, а еще пробудилась совесть. Не столько из-за убийства, хотя следовало бы, сколько из-за простоты подобного деяния.

Мири с Элем после обсуждения учебы засели за работы над средством спуска, взяв за основу большой эмалированный таз и дрова из сарая, а Эмма приготовила глинтвейн и уселась сначала в гостиной, а потом на кухне на постеленном на полу пледе.

Она смотрела на огонь в печке и думала. За счет стеклянной, точнее, из какого-то прозрачного камня вид дверцы успокаивал. Еще пахло выпечкой и чаем, как и всегда тут.

Появление мастера Тнанга она пропустила и спохватилась, только когда тот сел рядом. Эмма тут же подвинулась и предложила глинтвейн. Тот без возражений сам взял кружку и налил горячего напитка, стоявшего на специальной подогреваемой зоне печи.

— Всё в порядке? — по привычке спросила она. — Очередной недоброжелатель по вашу душу?

Смешок в ответ:

— Не по мою, а по вашу.

— Как по мою?! Кто обо мне вообще в курсе?

— Все жители нашей славной империи благодаря выпускам газет. Кто на всю страну ославил область и рассказал кучу страшных историй? Нашли и тайные клубы, и незаконные увлечения, и даже незарегистрированное захоронение, но не таких масштабов, как нарисовали писаки, но достаточные для обвинений и новых сплетен. Вы, конечно, не в курсе, но жена нынешнего первого министра происходит из славного рода того края. И ее родственники оказались замешаны во всём в силу многочисленности семейства. А врагов у первого министра достаточно, как и недоброжелателей, — интонация стала бархатной.

— И вы среди них?

— Он из тех, кто решил внести меня в учебники истории под видом злодея и при этом активно начать внедрять мои методики в медицину. Ваш незадачливый убийца уже отбывал тут срок, и самое неприятное — нанял его лично тесть уважаемого первого министра, и это не первый подобный заказ.

— Что теперь? Вы, насколько я поняла, политикой не занимаетесь?

— Интересуюсь постольку-поскольку, но и среди магов достаточно честолюбивых и властных представителей. Один из таких принадлежит к моему роду и поддерживает оппонента первого министра. Вернее, человека, тоже метящего на это место. Я, точнее, вы дали им в руки отличный козырь, который дальше будет правильно разыгран.

— Н-да, как страшен мир.

— Он всегда таков, но с некоторых ракурсов выглядит иначе, — мягко ответил мастер Тнанг и спросил: — Можно?

Эмма без разговоров подала руку и подняла волнующую тему:

— Я человека убила. Лопатой.

— Не совсем вы, удар да, а дальше сработала защита на доме, но даже она действовала слабее из-за амулетов, которыми покойный себя обвешал. Он умер, замерзнув в снегу.

— Ясно, но проблема не в этом. Я убила, и никаких терзаний или сомнений нет. Это та самая тьма души проявляется? А раньше не проявлялась, потому что через день ходила на материк, — предположила Эмма.

— Могу успокоить, — предложил Тнанг.

— Есть праздничая версия или сразу новогодняя, правильно понимаю?

— Верно, — развеселился маг и, не отпуская ее руки, сделал пару глотков.

А Эмма вдруг ощутила стремительно приближающееся отрезвление.

— Не поняла. А куда из меня алкогольная эйфория ушла?

— Забрал, — легко отозвался маг.

— То есть похмелье у меня, а праздничное веселье у вас?

— Хм... можно и так сказать...

— Тогда промолчим. Вернемся к трупу и отсутствию сожалений с моей стороны. Это не то чтобы нормально.

— Здесь нормально. Что ощущали сразу после удара лопатой?

— Ничего, включился разум, и решалась задача, как избавиться от трупа.

— Так я мыслю тут постоянно, — пожаловался он. — С вами становится легче. В живом доме всегда легче. Обычно мы живем в крепости среди людей, там проще и легче. Хотя остальным от подобного соседства сложнее.

— Любопытно.

— Живой дом. Живое тепло.

— Хорошо, если так... мне тут тоже нравится, — призналась Эмма задумчиво. — Здесь душевно.

Удивление мага буквально ощущалось руками, пришлось пояснять:

— Здесь возникло ощущение дома и безопасности. Я не врала газетчикам.

— В Инстале такого не случалось?

— Нет, там мы снимали крохотную квартирку с символической дверью в неблагополучном районе. Я всё время беспокоилась за Мири, с ее внешностью найти проблем труда не составит. Так и вышло...

— У нее отличные амулеты, — заметил маг, — и на ней мой маячок.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Вернемся к мукам совести, которых нет?

— Давайте лучше обсудим — откуда вы, — поменял тему мастер Тнанг.

— В смысле откуда? У вас же мои документы, — поразилась Эмма.

— Документы я видел, красивые, только принадлежали раньше покойнице, но это мелочи. Кто вы, Эмма, и откуда пришли?

— Очень заметно? — попробовала она потянуть время и решить, что говорить.

Собственно, размышления на эту тему поначалу волновали, но мастер молчал, и она решила — не заметил. Похоже, ошиблась.

— Очень. Для меня, Эля. Да, кстати, его имя не сокращается. Мири, но она к вам уже привыкла. Остальные списывают это на мое влияние. Вы удачно устроились.

— Спасибо, что позвали, — в ответ произнесла она.

— Вы не боялись. Ни вы, ни Мирит. Она поначалу опасалась, но, видя ваше спокойствие, тоже перестала переживать. Это положительно сказалось на Эле, для которого инстинктивное опасение окружающих еще не стало нормой. Откуда вы, Эмма?

— Из другого мира.

Маг повернулся и посмотрел в упор.

— Это серьезно? На самом деле?

— Да. И теперь действительно лучше посмотреть.

— Хорошо, но вам, скорее всего, будет плохо.

— Переживу, куда деваться.

Взгляд глаза в глаза без возможности передумать, гул в ушах, губы мага, что-то произносившего в этот момент, и падение в неизвестность так, как показывали в фильмах: звёзды, сливающиеся в полоски — красивый спецэффект.

Эмма вспоминала детство, учебу, города, машины, путешествия, работу, больницы... почему-то снова больницы и новости медицины. Поездки, полеты, технику, ручку, виды Байкала и Красное море с побитыми и покусанными рыбками. Родители. Бывший муж. Работа. Север. Депрессия, вероятно, возникшая из-за той самой работы на Севере и не сложившейся семейной жизни. Падение. Лес. Марек...

Тут Эмма смогла вырваться и вдохнуть свежего воздуха, относительно свежего, но хотя бы свободного. Почему-то те полтора года с Мареком оказались самыми тяжёлыми эмоциональными переживаниями.

— Когда будете готовы, уберу переживания, связанные с Мареком, — раздался вдруг голос рядом.

Мастер растянулся на полу. Из носа у него шла кровь. Темная и густая...

— Вы в порядке? — уточнила Эмма, прислушиваясь к себе.

Пока всё нормально. Голову чуть давит, но это из-за алкоголя, а в целом ничего.

— Я в норме. Нужно обдумать и осмыслить увиденное, — отозвался маг и добавил: — Мойтесь и ложитесь, чтобы откат наступил ночью. А насчет Марека я серьезно, у вас наложилось состояние до, клиническая смерть и он. Я не люблю заниматься душевными болезнями, но у вас уберу. Это та самая работа с аурой, помните, рассказывал?

— Конечно. Энергетическое тело. Хорошо. Спасибо.

Эмма сполоснула кружки и послушалась совета, отправилась мыться и спать. Хотя по времени еще рано, но сон сморил моментально. Она только решила прислушаться, как чувствует себя, зная, что поделилась сокровенной тайной с посторонним, как уснула, так и не придя ни к какому решению.

ГЛАВА 4

Утром Эмма была готова загрызть любого, косо посмотревшего в ее сторону. Так плохо она не чувствовала себя уже очень давно. К счастью, осуществить задуманное не удалось, дети уже ушли на учебу, а мастер Тнанг, вероятно, на работу, поэтому, оставшись дома в одиночестве, она смогла понемногу прийти в себя.

Так плохо случалось всего пару раз в жизни и то только после больших пьянок! Но домашние дела, не заканчивавшиеся в принципе, и уборка снега позволили понемногу вернуться в норму.

После обеда Эмма с грустью отметила прилично опустевшие запасы и необходимость сходить на рынок. Она помнила об опасности большого мира, но пустой холодильный ларь становился явным аргументом для прерывания затворничества. Занявшись приготовлением еды из оставшихся запасов, она писала список продуктов, когда явился мастер Тнанг.

— Здравствуйте, Эмма, — как будто радостно приветствовал он.

— И вам здоровья, мастер, — отозвалась она недовольно. — Всё хорошо?

— Всё замечательно.

— Вы опять за мой счет восстанавливались? — не удержалась она от упрека и, только ляпнув, осеклась.

— Нет, — улыбнулся тот, всё так же сияя. — Но благодаря вам стало проще дожидаться весны. Вы же расскажете о своем мире?

— Хорошо, хотя пока не поняла, как здесь относятся к таким, как я — попаданкам.

— Не отвечу на этот вопрос, — улыбнулся тот довольно. — Насколько мне известно — вы первая. Остальные или не прижились или очень хорошо скрывались.

— Меня пустят на опыты? — насторожилась она.

— Нет, но исследовать попытаются. Поэтому сведения о вашей сути я опубликую только после вашей смерти, — пообещал маг. — А пока все странности можно будет списать на мое влияние.

— На ваше влияние списать можно вообще всё, включая наводнение, пожар и неурожай, — невесело пошутила Эмма.

— Именно! И этим мы воспользуемся, но для начала расскажите о медицине вашего мира, — попросил он, устраиваясь за столом.

— Я не медик и в целом отличалась хорошим здоровьем, — сразу предупредила она.

— Ничего, начнем с поверхностных общеизвестных вещей.

— Хорошо... учитывая отсутствие у нас магии, развитие пошло по пути технологии...

Эмма взялась за пельмени и рассказ.

Мастер Тнанг спрашивал, уточнял, просил привести сравнение и одновременно принялся помогать с лепкой. Это, естественно, шокировало. Не то чтобы мастер чурался бытовых дел, вовсе нет, особенно тех, которые легко выполнялись с помощью магии. Он всегда без проблем помогал и с прочими просьбами — например, порезать, достать или подогреть. У мага отсутствовало внутренняя граница — это достойно меня, а это нет, которая периодами поначалу проскальзывала у Эля. Хотя если учесть уровень компетенции Схора, происхождение и зарплаты здесь — это более чем дико.

Эль как сын мастера Тнанга происходил из семьи магов с более чем полуторатысячелетней историей рода. Таких семейств в этой стране набралось всего с десяток, причем правящий род сменился трижды за это время, а маги так и остались магами. Менялось отношение, менялись права и обязанности, менялись наименования объединения магов, и сами они тоже, вероятно, становились иными, но значимости своей не теряли.

И Эмма этим восхищалась.

Почему-то ассоциативно вспомнился нацизм, и она принялась рассказывать известные ей факты. Опыты и их результаты мага более чем заинтересовали. Он уточнял и переспрашивал, заставляя припоминать каждую мелочь. Удивительным образом она, оказывается, многое знала, слышала или видела по этой теме. Кто бы мог подумать...

А потом мага позвали принять новый поток заключенных, и он ушел, оставив Эмму в раздумьях.

Мастер Тнанг прославился как жуткий экспериментатор, проводящий новаторские операции и воздействия, отличавшиеся болью уровня пыток, высокой смертностью и значительной результативностью у выживших. Если верить газетам, то половина пациентов Тнанга умерла во время лечения. Зато вторая получила исцеление от практически всех недугов. Причем та самая вторая, выжившая, рассказывала о нечеловеческих мучениях и страданиях.

Мастер изобрел новые методики для лекарей без магического дара, целителей с небольшим даром и полноценных магов. Вывел новые лекарства и ввел их в повсеместный оборот. И написал фундаментальный талмуд по исцелению магов.

Рассказы, изученные Эммой в библиотеке по подшивке газет, вызывали трепет. Наверное, она бы ужаснулась, если бы не два момента: Тнанг работал в одной из крупнейших больниц второго по величине города страны и обладал кучей наград и званий в медицине. То есть двадцать лет всё шло нормально, а потом кто-то спохватился, что такой монстр ходит по дорогам. И началась шумиха, закончившаяся весьма показательно. Ни званий, ни регалий Тнанг не потерял, его дело рассмотрела специальная комиссия и нашла нарушение этики.

Несмотря на шумиху и недовольство, даже судебного заседания не случилось за отсутствием состава преступления. Единственное, коллегия магов, изучив всю ситуацию, постановила — наказать в виде проведения пяти сезонов на месторождениях по добыче итита. Запрета на целительскую или исследовательскую деятельность не наложили.

Оплата и так немаленькая, магам за месяц работы тут платили в среднем как за три-пять на материке, шла по повышенной ставке — чуть ли не десять обычных окладов магов на госслужбе. А маги, работавшие на государство, всегда получали очень много, иначе они предпочли бы работать за гонорар. И тогда их ценность и оплата взлетели до бесконечности, или производство артефактов, которое тоже приносило состояния отдельным лицам и целым родам.