Игольное ушко

— Устал? — Ольга хлопотала вокруг Димки, пытаясь усадить за стол. — Мой скорей руки, у меня как раз борщ горячий... Как съездили, рассказывай! Всё получилось?

— Да, чего рассказывать... — Дима изобразил вселенскую скорбь. — Что тут говорить... Просто песец!

— В смысле? — испугалась Ольга, не заметив в Димкиных глазах весёлых чёртиков.

— В прямом. — Вершинин постарался скорчить гримасу как можно траурнее и правдоподобней. — Говорю же — песец! Полный! Был, наверное...

— Да, говори ты толком! — Ольга аж рассердилась, глаза наполнились слезами. — Вас что, кинули? Побили? Говори же!

Перерезав последнюю верёвочку, стягивавшую свёрток, Димка бережно освободил от множества слоёв бумаги белоснежное пушистое облако. Аккуратно встряхнув, набросил на плечи жене.

— Говорю же, песец. И теперь он — твой!

— Как же ты меня напугал, засранец ты противный! — Ольга снова обвила Димкину шею тёплыми руками, уткнулась в мятую с дороги Димкину рубашку. Потом она не меньше получаса вертелась в новой шубе перед трюмо, перед притихшим в кроватке Валеркой, перед большим зеркалом в прихожей, перед Димкой, буквально смакующим домашний борщ. Потом, вдруг, опомнилась:

— Слушай, зачем ты это сделал? Это же целое состояние! У нас же ипотека... Скоро Нину в школу собирать... Это же... Я даже не могу представить, сколько она стоит!

— И не надо! — говорить с набитым ртом у Димы получалось плохо, но остановиться, намаявшись за месяц сухомяткой, он уже не мог. — Не надо представлять... Не дороже денег. А ипотеку мы уже завтра ополовиним.

Поднявшись из-за стола, подошёл к объёмистой, не по сезону тёплой куртке и, достав оттуда несколько красных и зелёных "котлеток", туго перетянутых резинками, весомо шмякнул ими о тумбочку в прихожей:

— И на ранцы с формой останется!

— Вы что, банк на пару с Пузырём грабанули? — только и смогла выдохнуть Ольга.

— Зачем, банк? — Димка говорил нарочито небрежно, как бы нехотя. — Просто, мы с Толяном умудрились ещё пару заказов там же зацепить. Представляешь, как повезло — и бригада сформирована, и с логистикой всё понятно... Я, на самом деле, на пару дней приехал. С покупкой материалов решу — и назад. Работы море, и платят не торгуясь... Надо пользоваться.

-Назад? -в Ольгиных глазах блеснули слёзы. — Как назад? Я только обрадовалась...

— Котёнок, ну потерпи немножко. — большие, сильные Димкину руки бережно прижали к себе хрупкую фигурку, хлюпающую носом в пушистом песцовом облаке. — Ну, ты же понимаешь, что нам это надо...Мы же хотим в своей квартире жить, а не быть у банка на "птичьих правах"?

— У тебя три минуты на ванную. А я пока Валерку укачаю... А потом ты — мой! Будешь за весь месяц отдуваться и ещё за месяц вперёд... У нас есть два часа, пока Андрюшка со школы не пришёл...

Потом были объятия, была настоящая буря. Димке то казалось, что он падает в бездну, то грезился полёт в самые радужные небеса. Потом, когда казалось, что уже совершенно не было сил даже просто пошевелиться, тёплые Ольгины губы, легонько касаясь Димкиной спины, вновь и вновь наполняли желанием. Потом неожиданно в двери завозился Андрюшкин ключ и Димка с Ольгой изображали поднятых по тревоге десантников. Почти получилось — когда Андрей бросил на пол в прихожей рюкзак, Димка вышел к нему уже в джинсах и футболке. То, что носок на ноге был один, Андрюшка, наверное, не заметил — бросившись к Диме на шею, прижался к свежепобритой щеке. Потом, получив шикарнейший, по мальчишеским меркам, подарок — кусок настоящего бивня мамонта, бережно спрятал его на свою полочку. Дмитрий Николаевич видел его и сегодня — кусок бивня лежал на видном месте в серванте в Андрюхиной квартире. Потом, покормив Андрея и забрав из садика Нину, решили рвануть в парк — вот в этот самый парк, по которому сейчас не торопясь брёл старший Вершинин. Едва выехав из дома, встали на МКАДе в дичайшую пробку. Потом, кое-как вырвавшись из неё, Димка, всё-таки долетел до парка, по дворам и промзонам. Потом долго гуляли по дорожкам, наслаждаясь наступающей вечерней прохладой. Потом, пока ребятня носилась по обнаруженной в глубине парка детской площадке, Димка, сидя на скамейке, обнимал улыбающуюся Ольгу, легонько покусывал мочку уха и обещал "сделать с ней ночью такое!". Дмитрий Николаевич отчётливо помнил, что и во время прогулки, и на скамейке и даже в пробке, постоянно ловил на себе тёплые лучики счастливых Ольгиных глаз.

Опустившись на скамейку, Дмитрий Николаевич постарался сосредоточиться, бережно, по крупицам, отыскивая в памяти мельчайшие подробности того дня. Неожиданно его мысли прервал звонок мобильного. Поглядев на экран, Вершинин нахмурился — высветившаяся на экране физиономия зама по безопасности не предвещала ничего хорошего.

— Николаич! — в голосе безопасника слышалась искренняя радость, напополам с облегчением. — Слава Богу, живой! Ты где, вообще?

— В Бирюлёво, по парку гуляю. — Дмитрий Николаевич был здорово раздосадован неожиданным возвращением в реальность. — А что такое?

— Где?! — безопасник аж задохнулся от возмущения. — В Бирюлёво??? Охренеть! И что ты там делаешь?

— Пал Иваныч! — Вершинин почувствовал, что начинает закипать. — Мы с тобой, конечно, коньяк пьём и семьями дружим, но не помню, чтобы кто-то субординацию отменял!

— Да какая к чертям собачьим субординация! — было слышно, что Павел передвигается почти бегом. — Мне главное тебя до офиса живым довезти! А там уж я тебе любую субординацию окажу — хочешь, ботинки почищу, хочешь — под балалайку спляшу! Что хочешь...

— Иваныч, давай по существу, без истерик.

— По существу — твой Мерседес обстреляли прямо на Тверской. Не просто обстреляли — изрешетили из четырёх стволов! Живого места нет! Гриша тяжело ранен... Съездил, блин, машину помыть... И тебя нигде нет! Я уж думал — увезли... А ты где-то, вообще не понятно где! Я тут чокнусь скоро!

— А кто это сделал?

— А я откуда знаю?! — дыхание Иваныча выровнялось, слышен был шум проезжающих машин. — Ты, давай, не выходи никуда из парка своего... Мы тебя там сами найдём. Я бы, конечно, посоветовал тебе в людное место пойти, но более людного места, чем Тверская, ты в Бирюлёво по любому не найдёшь... Так что — в парке сиди. Смотри, дождись нас, не чуди, и не звони никому! Поговорим — выключи телефон и батарею вынь, а через сорок минут обратно вставишь и включишь — мы как раз подъедем.

Нажав отбой, Дмитрий Николаевич задумался. "Только этого не хватало. — грустно думал он, разглядывая проступившие на подтаявшем снегу собачьи фекалии. — Кому я сейчас, за неделю до "кончины" так насолить сумел? На Тверской молотили, демонстративно... Тридцать лет такого не случалось — с "лихих девяностых". Маринка? Вряд ли... Та — расчетливая. Шоу устраивать не станет. Если примет решение "мочить" — отравит потихоньку, да так, что и не подкопается никто. Возможностей — хоть отбавляй. Да и невыгодно ей — во вторник и так одинокой и очень богатой "вдовой" станет. Без риска, без хлопот... Вряд ли Маринка... Валерка? Молодой ещё , глупый... Здорово разозлился сегодня. Но, неужели настолько, чтобы отцу киллеров нанять? Если он — Маринке крышка... Нет, вряд ли... Да и как с этим жить потом? Хотя... Как там Славик вещал — "современный успешный человек, свободный от неизвестно кем придуманных идиотских догм и правил?". Неужели, Валерка как раз такой "свободный человек"?". От такой мысли у Дмитрия Николаевича страшно скрутило желудок, так, что он вынужден был опуститься на мокрую, грязную скамейку. Посидев, немного перевёл дух. И тут, спасительная догадка буквально ослепила его: "Так, это ж Пузырь! — Вершинин аж повеселел от мысли, что ни на кого из "домашних" можно не думать. — Точно, он! Решил на старости лет должок вернуть, гадёныш! Ничего об меня и не такие зубы ломались, "обратку" получишь по полной! Дай только Иваныч доедет, там решим...".

Толик Пузырёв был закадычным другом Димки Вершинина ещё со школы. Врозь их видели редко — настолько, что иногда знакомые называли их "сиамскими близнецами". Вместе отучились в строительном институте, были друг у друга на свадьбе свидетелями. Когда родился Андрей, Толик стал ещё и Димкиным кумом. Дело своё тоже начинали вместе. По-другому даже и представить было бы странно. Поначалу, Димка выступал на вторых ролях — предприимчивый и головастый Толик первый предложил заняться установкой торговых павильонов из лёгких конструкций, которые допустимо было ставить даже без фундамента. Димка, поначалу, отнёсся к этой теме скептически — уж больно то, что предложил делать Пузырь расходилось с тем, что объясняли убелённые сединами профессора в институте. Не то, чтобы такие конструкции запрещались или ограничивались — вовсе нет! Но, они как-то всегда воспринимались исключительно технологическими. Гаражи, склады — не вопрос. А так, чтобы под торговые павильоны, кафешки или модные тогда залы игровых автоматов — как-то странно предположить было... Но, тема оказалась "взрывной". Возводились здания из железа и пластика легко, вид, размер и внутреннее убранство имели абсолютно любое — в зависимости от размера кошелька и пожеланий заказчика. Объём бумажной волокиты немногим превышал хлопоты по установке торговой палатки, сборка не требовала какой-то специальной техники — бригады, способные варить железо и крутить болты сколачивались легко — хоть в Москве, хоть в провинции. Впрочем, не всё и не всегда шло гладко — несколько раз друзья напарывались на откровенный обман. Впрочем, чаще обман случался вынужденным — когда заказчик не мог расплатиться из-за того, местные власти начинали вставлять палки в колёса из-за его "кривых" документов. Недооформив или просто что-то оформив неправильно, человек долго не мог начать использовать построенное для него здание. В результате, "в минусе" были все — и Вершинин с Пузырёвым и сам заказчик. Вот тогда-то Димка и предложил делать всё "под ключ" — от бумаг на участок и присоединения к электричеству и канализации до дизайна внутренней отделки. На этот раз уже у Толика возник скепсис — беготня по кабинетам казалась ему настоящим адом. На том и порешили — Толик углубился в архитектуру, в придумывание новых конфигураций и назначений своих зданий, в их внутренний и внешний дизайн, а Димка помчался по кабинетам, постепенно обрастая связями и знакомствами. Тема монтажа "под ключ", когда от заказчика нужны были лишь деньги и внятная формулировка пожеланий, дала вершининско-пузырёвскому бизнесу дополнительный импульс — заказов стало много больше, а случаи "пролёта" свелись почти к нулю. Однако, именно это разделение постепенно развело их — скопив первоначальный капитал, оба занялись тем, что каждому из них казалось серьёзным и настоящим. Дима занялся капитальным строительством — старался получать подряды на строительство новых бизнес-ценртров, а Толик ударился в реконструкции и ремонты. Работы у обоих было хоть отбавляй. Тем не менее, на редкие выходные и праздники старались приехать друг к другу со всем семейством. Ну, а когда не получалось — на праздничный стол непременно ставился ноутбук и начинали "поздравляться по скайпу". Стукнув пятую по счёту рюмочку об экран, Димка уже вполне реально чувствовал присутствие Анатолия не где-то там, а вполне себе рядом.

В тот злосчастный Новый Год скайпа не потребовалось — и Толик и Димка были в Москве, поэтому, разумеется, праздновали вместе. К моменту, когда уже спровадили Деда Мороза, отстреляли все купленные салюты, уложили детей и даже уже были выгнаны супругами из-за "разоружаемого" праздничного стола на кухню, разговор, как обычно, зашёл про работу.

— Знаешь, Толяныч... — разливая нетвёрдой рукой свой любимый виски — "по чуть-чуть", делился мечтой Димка. — Я тут, наконец-то для себя строить буду!

— Дом? — Толик зачерпнул вилкой прямо из общей тарелки традиционный крабовый салат. — Так ты уже рассказывал.

— Не, я не про это. — Дима передал Толику рюмочку. — Ну, будем! Чтоб мечты сбывались!

— Поехали!

— Я, Толян, в Мытищах место одно наметил... — Димка отправил в рот половинку подсохшего за вечер мандарина. — Загляденье, а не место... Там, правда, стоит сараюшка, но снести проблем нет — на неё без слёз не взглянешь! Торговый центр там поставлю. На свои... Мой будет! Место бойкое — площади будут тысяч по пятьдесят за метр улетать... Классная будет финансовая подушка, на всякий пожарный, правда? На пересечении Герцена и Ленина... О как!

— Молодец! — похвалил Толик, снова приобщаясь к крабовому салату. — Мытищи — город неплохой, растущий... Строек вокруг — вагон! Я там тоже кое-что прикупил. Потом расскажу.

С работы разговор плавно перетёк к "квартирному вопросу", от него — к отношениям с жёнами, а от них — к "бабам вообще". Так и забылся бы этот ничего не значащий застольный трёп, если бы, поехав в администрацию договариваться о покупке "сараюшки", бывшей некогда довольно большим универмагом, Димка не получил прямой и внятный отказ:

— Старик, ничего не получится! — зам главы только развёл руками. — Уже не в нашем управлении — там собственник имеется. Можешь с ним договориться. Перекупить как-нибудь, если так уж тебе этот универмаг интересен.

— Ну ладно, Максим Петрович, давай контакты. — грустно вздохнув, согласился Вершинин. — Может и правда — договоримся...

— Записывай. — покопавшись в бумагах Максим Петрович надел очки. — Фирма ПромДизайн, телефон...

— Кто?! — прервал его Вершинин. — ПромДизайн? А учредители кто у этого ПромДизайна?

— Что-то ты, Дима нервный сегодня... — зам главы перевернул несколько листов. — Сейчас найдём тебе учредителей. А, во-от они... Пузырёв А.М., Малинин К.С. Ты их знаешь, что-ли?

— Знаю. — коротко бросил Вершинин уже вставая. — Не надо контактов... Так договоримся.

В кабинет Анатолия, Вершинин, буквально, ворвался.

— Ты чё творишь?! — набросился он, прямо с порога. — Никак от тебя такой подляны не ждал, друг мой дорогой!

— Димон, ты чего? — совершенно искренне удивился Пузырёв, поднимаясь из-за стола. — Ты, вообще, о чём?!

— О чём?! — Дмитрия Николаевича было не остановить. — О том! О Мытищах! Перекрёсток Герцена и Ленина! Что, не помнишь уже?

— Почему, помню... — всё с тем же недоумённым видом пожал плечами Анатолий. — Мы с Костиком там старый универмаг купили... Будем из него дворец боулинга делать. Конфигурация здания почти идеально подходит — даже стены сносить не надо. Двенадцать дорожек влезет. А на втором этаже — кафешку с танцполом. В подвале — бильярд. Подожди, а ты то тут при чём?

— Причём? — Вершинин буквально навис над невысоким Пузырёвым. — Я — при чём? Это ты при чём? Я тебе ещё на Новый год про это место рассказывал! Доверился, как другу! А ты, гнида, оказывается?!

— Ну, за "гниду" и ответить можно! — сдвинул брови Анатолий. — А универмаг этот мы ещё полтора года назад купили. Документы показать?

— В задницу их себе засунь! — Дмитрий Николаевич разошёлся не на шутку. — Я тебе за пятьсот баксов любые нарисую, не отличишь! Думал, лоха нашёл?! Хрен ты, Толя, угадал! Будет у тебя там боулинг, на сто дорожек — держи карман шире. Я таких вещей не прощаю!