Солнце уже почти скрылось за деревьями, и Андин, сложив все вещи обратно в мешок, направился в деревню. Парень под заклинанием гарантированно проспит до утра. В овражке его вряд ли найдут, а диких хищников здесь давно извели. Так что с этой стороны за его жизнь маг не волновался. А если и найдут, то что ж, не судьба.
В деревню при замке Андин пробрался уже в темноте, огородами, стараясь быть незаметным. Только накинул на себя отвод глаз, хотя, судя по поведению деревенских, на него и так не обратили бы внимания — деревня гуляла.
— Что за праздник, уважаемый? — обратился маг к весьма подвыпившему мужичку.
— Дык это, казнь была, — мужик с трудом сфокусировал зрение и даже без отвода глаз не смог бы разглядеть собеседника.
— Да что ты говоришь! — Андин изобразил восхищение и удивление одновременно. — А кого казнили, что такая радость?
— О! Точно, радость! — обрадовался мужик и с сожалением заглянул в пустую кружку. — Кровопривц наших порешили. Теперь заживём, новые-то вишь, ажно вина выставили! Бочку целую!
Мужик развернулся и нетвёрдой походкой зашагал к упомянутой бочке. Там и без него хватало пьяных, но до драк дело пока не дошло. Андин задумчиво смотрел ему вслед. Его с парнем должны были казнить как раз сегодня на закате, если верить смотрителю тюремного подземелья. Их побег уже должны обнаружить, однако, казнь состоялась, да ещё и гулянье организовали. А ещё мужик сказал "кровопийц", а не "магиков" или "демона".
Андин отыскал в толпе своего знакомого к которому и направлялся с просьбой о помощи в дальнейшем уходе подальше от замка. Старый солдат держался обособленно, в веселье не участвовал, но присутствие обозначил.
— Здравствуй, старый друг, — Андин тихо произнёс, подойдя к старику сзади.
Тот невольно вздрогнул от неожиданности, но сразу взял себя в руки.
— В сарае, через две меры, — не оборачиваясь ответил вместо приветствия, и также, как предыдущий мужичок, отправился к бочке. Андин тихо ушёл в тень, чтобы вскоре сесть на поленницу в старом сарае во дворе солдата. Ждать почти не пришлось, дверь тихо скрипнула и в сарай зашёл старик.
— Ну, здравствуй, что понадобилось? — он сразу перешёл к делу. — Укрывать не могу, сам понимаешь, — старик стоял в дверях, боком к выходу и рылся в ящике у входа. Если кто его и заметит, то решит, что ему понадобился инструмент или что там в сарае хранится.
— Понимаю, и не прошу, — согласился Андин. — Скажи только, что происходит. Я больше луны был отрезан от новостей.
— Вот как раз с луну назад война и закончилась. Как замок взяли, так войска оружие и сложили. Были, конечно, кто продолжал воевать, но таких мало, и их быстро угомонили. Ведь если бы не Тангус четвёртый, мужики бы сами за вилы взялись, так этот Кирин всех уже довёл, чтоб ему на том свете икалось!
— Это я и сам знаю, дальше что?
— А как обычно — нечисть развелась, повылазили охотнички да орденцы. Разбойники тоже нарисовались. Так ведь после войны обычное дело, — старик недовольно сплюнул.
— Ну, а казнили-то сегодня кого?
— Королевскую свиту, кого же ещё? — удивился старик. — Королька-то с сыном ещё при штурме зарезали, говорят, свои же и постарались. А сегодня его советников и министров кого обезглавили, кого повесили. Хотели вроде ещё и тебя с каким-то демоном, но не стали. Теперь-то понимаю, почему. Утёк?
— Утёк, — кивнул Андин. Надо бы выяснить, насколько серьёзно ищут. Старик угадал вопрос и сам продолжил.
— То-то думаю, чего племяша сегодня гоняли. Он у меня во внешней страже служит, так после обеда их частой цепью вокруг замка раза на три прогнали, какую-то кротовью нору искали. Потом успокоились, но о побеге ничего не слышал.
— Спасибо, старый друг, — Андин услышал, что хотел, — пойду я, не буду на тебя поиск наводить долгим присутствием.
— Куда пойдёшь-то? Хотя, нет, не говори. Лучше не знать.
— Боишься мозгокрутов?
— Конечно! А я тебя не видел, с кем разговариваю не уверен. Кстати, я тут собираюсь завтра с утра на дальнюю заимку сходить, надо бы собраться и обижусь, если мешок вынесут из этого сарая.
— Спасибо.
— Не за что. И это... говорят, сюда корпус паладинов направился. Будь осторожен.
Через половину диска Андин, забрав собранный заплечный мешок бывшего солдата, вернулся в овражек, где спал его товарищ по побегу, и сел на выходе из этого ненадёжного убежища. На рассвете от размышлений о вариантах дальнейших действий его отвлёк радостный возглас проснувшегося парня.
* * *
Я проснулась от того, что выспалась, но глаза открывать не спешила. Болело всё тело той характерной болью, которая появляется после интенсивных физических упражнений. И ладно бы болели ноги и руки! Казалось, я чувствовала даже мышцы на мизинцах ног. Сквозь закрытые веки проникал неяркий свет. Сумерки. Интересно, вечерние или утренние? Вспомнила и перетаскивание камней во мраке темницы, и побег сквозь землю, и нападение придурка на лошади. Как хотелось, чтобы это всё оказалось простым сном. Но настолько реалистичных снов у меня никогда не было, а наркотики не употребляю. Нет, я точно вчера тащила по лесу своего сокамерника и сообщника по побегу. И завалилась спать, где стояла, сразу как закатила его под корни в овражке. А если он всё-таки помер? Я что тогда, сплю в обнимку с трупом? От этой мысли я немедленно открыла глаза и с облегчением увидела долговязую фигуру, сидящую в шаге от входа в норку.
— Живой! — я с облегчением воскликнула, поворачиваясь на бок. Рюкзак лежал рядом. Я не помнила, сама вчера его сняла, или уже этот помог. А, какая разница?
— Мне показалось, что тот мужик тебя убил, — немного смущённо объяснила свою радость обернувшемуся человеку. Лицо разглядеть не получилось, он сидел спиной к свету. Но сильная худоба в глаза бросалась. Да, не баловали его последнее время обильным питанием. От мыслей о еде желудок стал требовать что-нибудь срочно переварить. Кажется, в котелке ещё оставалась каша, а котелок в рюкзаке. Точно, вот он, сверху лежит, деревянными мисками прикрытый. Хорошо, ничего не вывалилось. Холодная серая масса с коричневыми вкраплениями мяса по виду напоминала оконную замазку, она липла к ложке и медленно с неё сползала.
— Шар света в нормальном состоянии не способен причинить мне вреда, — наблюдая за моими действиями поясняла жертва голодовки. — Но вчера у меня было почти полное магическое истощение, поэтому и случилась непредвиденная реакция.
— Насчёт магического не знаю, а вот физическое налицо, — я наколупала половину каши-замазки и протянула мужчине.
— Это что? — он только покосился на миску.
— Каша. Выглядит, конечно, не очень, но ничего другого нет, и вчера показалась весьма вкусной и съедобной. А есть всё-таки надо.
— Мне не надо.
— Почему?
Он как-то удивлённо задумался.
— Посмотри на меня внимательно. Что видишь?
— Смотрю, и что? Тощий, как не знаю, кто. Так и анорексию можно заработать и помереть, — кроме неестественной худобы у него ещё была чуть желтоватая кожа. Но, мало ли, вдруг китаец? Если здесь есть Китай. Когда начала возиться с котелком, слегка сдвинулась и солнце не слепило глаза, позволяя рассмотреть спутника.
— А аура ничего не говорит? — он явно не хотел говорить прямо, подводя к самостоятельному выводу. Этим он сильно напоминал преподавателя по электротехнике, тот тоже никогда прямо не говорил, где ошибка в схеме. Ну ладно, попробуем посмотреть ауру, этому я уже научилась в подземелье.
Я расфокусировала зрение также, как делала для определения линий сети заклинания в камере. Мир подёрнулся розоватым туманом, фигура, сидящая у выхода, выделялась на фоне этого тумана фиолетовым, почти пурпурным цветом.
— Ну, фиолетовый, и что? — я не понимала, в чём дело. Собственную ауру не видно, а никого больше для сравнения нет. Мужчина, похоже, тоже это понял.
— Я лич, — осторожно сообщил он и замер, ожидая реакции.
— Это восставший мёртвый маг, что ли? — я припомнила описание личей из множества фентезюшек.
— Грубо, но по сути верно, — ответил собеседник и опять замолчал в ожидании.
Я немного подумала. На ум ничего не пришло, кроме всё тех же фентези и игр, где личи всенепременно либо злющие и жадные до власти маньяки, либо жуткие человеконенавистники.
— Мне что, бояться надо? — неуверенно уточнила у ожидающего ответа мужчины. Ну не казался он страшным и злобным.
Вопрос поставил его в тупик. Теперь вдвоём пялились друг на друга и тупили. Я заметила, что всё ещё держу миску с кашей в руке, и снова протянула её личу.
— Ну так, есть-то будешь?
— При свободном доступе к магическим потокам, мне есть необязательно, — он, наконец, отмер, но, несмотря на слова, миску взял. — Хотя восстановиться и таким образом будет не лишним.
Мы быстро и молча покидали в себя холодную кашу. Несмотря на вид, вкус остался почти прежним, и на голодный желудок очень неплохим. Я обтёрла травой опустевший котелок и упаковала посуду обратно в рюкзак. Сейчас он был объёмным, но не сильно тяжёлым. Приходилось в походах таскать и побольше веса.
— Пойдём, дальнейшие действия обсудим на ходу, здесь лучше не задерживаться, — сообщил лич и зашагал по дну овражка. Я заметила, что он переоделся. Вчера был в тёмном, довольно приличном костюме, а сейчас одет в серые некрашеные штаны и рубаху явно с чужого плеча. И вещмешка с одной лямкой через плечо, похожего на скатку, вчера не было.
— Ночью сходил в деревню при замке, — не дожидаясь вопроса начал говорить мужчина, не оборачиваясь, уверенный, что я следую за ним. — Побег уже обнаружили, но искать вне замка начнут вряд ли раньше, чем завтра. У нас есть два варианта действий: разойтись каждый своей дорогой или продолжать идти вместе. Твоё мнение?
— Первый вариант меня не устраивает, — я ответила почти без раздумий. — Я здесь никого и ничего не знаю, и весьма быстро выдам это незнание. В лучшем случае примут за шпиона. Идти вдвоём для меня кажется лучшей идеей. Тем более, что ты тоже за этот вариант.
— Почему так думаешь?
— Хотел бы разделиться, ушёл бы ещё ночью, а не вернулся с вещами ждать, пока я проснусь.
— Верно. Мне действительно выгодней идти с тобой. Я рад, что ты поддерживаешь совместное движение. Ночью я обдумал, куда и как идти.
— И?
Я с трудом поспевала за долговязой фигурой. Мало того, что в лесу видимость и так небольшая, так ещё натянуло густого тумана. Хоть и шли пока по овражку, где свернуть сложно, но потерять единственного знакомого в этом мире мне не хотелось.
— Нам стоит уйти в Эйгест. Там спокойно относятся к людям без прошлого.
— Это далеко?
— Пешком около года. Но, если дойти до восточного побережья, то там можно сесть на корабль до Карстена. Луны три сэкономим.
— А как за проезд расплачиваться? И в дороге есть тоже не помешает, — люблю я такие глобальные планы. Типа "а мы, по-быстрому метнёмся, и всё будет в ажуре". Как говорил один мой знакомый, рассказывая секреты прохождения стратегических игр — "развиваемся и всех выносим". Вот и этот, тоже, готова поспорить, составляет планы без учёта различных бытовых проблем вроде необходимости еды, денег, отдыха. Документов, наконец. Его следующая реплика подтвердила мои опасения.
— Хм... Пожалуй, деньги можно будет найти по дороге, — он замолчал, обдумывая варианты. — Я знаю несколько мест, где спрятаны драгоценности. Надеюсь, их ещё не разграбили.
— Допустим, с деньгами определились. А что, капитаны так просто возьмут на борт и повезут, ничего не спрашивая? Никаких документов, виз там, подорожных? — интересно, как тут поставлен учёт миграции населения. В средние века, насколько мне известно, к этому относились весьма серьёзно, без бумаги, выписанной лендлордом, дальше соседней деревни не уйдёшь, если сам не лендлорд.
— Есть такие, что и не спросят, — пожал плечами собеседник. — Но, я думаю, выправим тебе документы в каком-нибудь селе. Здесь это элементарно. Назовёшься охотником за нечистью, староста бумаги быстро оформит.
— Охотником? Да я оружие не знаю, с какой стороны держать. И, тем более, как на эту нечисть охотиться. Не говоря о том, что и про нечисть-то ничего не знаю.
— Это не важно. В охотники кто только не идёт. Никто не смотрит, умеешь ли что, оружием или магией добываешь. Лишь бы трофеи собственные были.
— Получается, любой может назваться охотником за нечистью и получить документы? — я дождалась утвердительного ответа. — И даже женщины?
— Ну да. Конечно, женщин немного, всё-таки это мужское занятие. А почему ты спрашиваешь?
— Надо же узнать, не будет ли из-за этого проблем. Мало ли, какие здесь отношения.
Идущий впереди мужчина сбился с шага, мотнул головой, будто прогоняя дурную мысль, и продолжил рассказывать свой план.
— Значит, доходим до большой деревни, получаем на тебя документы охотника, и уже не таясь, идём на восток к морю. Так как ты оружием не владеешь, то представим тебя учеником мага. Некроманта. Учителя не стало, а тебе пришлось податься в бега, потому и в охотники записываешься. При короле Тангусе магов не жалуют, да и война только что закончилась, так что поверят.
— Ну да, ровно до того момента, как попросят умения показать, — я проворчала, перелазя через очередную корягу. Эта длинноногая зараза их просто перешагивает.
— Это не проблема, я научу. Эх, давно я никого в ученики не брал, — лич вздохнул с ностальгией. — На привале, диска через полтора-два, оформим ученичество и начнём.
— А диск, это сколько? — хоть я и получила знания языка, единицы измерения в привычные меры не переводились. То есть я знала, например, что "мера" это и время, и объём, а "диск" только время, но что чему соответствовало, надо выяснять самостоятельно. Спутник остановился, покрутил головой, вглядываясь в ещё клубящийся туман между деревьями.
— Туман сойдёт, покажу.
— Ладно, — я не поняла связи тумана с измерением времени, но спрашивать не стала. Всё равно скоро узнаю. — Скажи, а тебе какая выгода со мной возиться?
— Что я недавно сказал? Я — лич. Нежить. Сейчас стоит мне одному появиться на людях, как объявят охоту. Сначала обычные охотники, потом, как они зубы пообломают, присоединятся и паладины. Двоих-троих я одолею, но они всегда отрядом ходят. С тобой буду как бы подконтрольный, не тронут.
— И каждому встречному рассказывать, что я, мол, не дикий, не надо на меня агриться? А если встретится такой, как вчерашний? Ни здрасьте, ни извините, сразу в атаку?
— Метку сделаем. Как в ученики возьму, так и появится. Тогда по ауре будет видно. А вчерашний... Таких не так много, и они обычно более адекватные.
Дальше мы шли молча. Согласитесь, сложно поддерживать разговор, когда собеседник находится в нескольких метрах впереди, а всё твоё внимание сосредоточено на узкой лесной тропе. По моим ощущениям прошло около трёх часов, когда вышли на большую прогалину, оставшуюся после давнего пожара. Молодая поросль заполонила собой освободившееся пространство, трава, получив доступ к свету, поднялась едва ли не выше головы. Идти сквозь нагромождение упавших горелых стволов, пробираясь между тонким частоколом молодых деревьев, из-за травы не видя, куда ставить ногу, мы не рискнули и обошли это буйство растительной жизни по краю. На границе неповреждённого леса мой спутник нашёл толстое поваленное бревно и предложил отдохнуть.