Омегаверс Золотая клетка( фрагмент)

— Да, я люблю кошек, — огрызнулся Влад, стряхнул с себя отцовские руки и встал сам. — Я хочу, чтобы у меня снова была кошка. И мне плевать, что об этом подумают — это не значит, что я размазня. Я любому готов это доказать.

— Кошкам в нашем доме не место, — жёстко отрезал Реймонд. — У тебя есть право только на собаку — ты альфа.

— Нет. Уж лучше я канарейку в клетке заведу. А, может, крысу или хомяка — их легче спрятать. А если ты и дальше продолжишь меня прессовать по каждой ерунде...

— Ерунде??? — Реймонд побагровел. — Ты называешь безопасность семьи ерундой??? Эти высокородные выродки придают много важности условностям, и мы обязаны их хоть как-то соблюдать, чтобы оттянуть время и успеть сделать как можно больше, пока не попались на чём-нибудь. Мы уже по краю бритвы ходим, и если не выгорит...

— Наша семья не на ту лошадь поставила. Надо было сразу заключать союз со Спенсерами, и уж вместе мы бы добились куда большего. Я так мыслю, что вся их тайна заключалась в том, что у кого-то из их предков, как и у наших, были толковые наставники. Если, конечно, слухи об их родстве с Баалами и последними Амелиусами лгут.

— Ты прекрасно знаешь, почему мы примкнули к основной аристократии. Они были одиночками, а далеко не каждый одиночка способен противостоять целой своре. Та свора, на службу к которой мы пришли, достаточно сплочена, чтобы загрызть любого, но без таких людей, как мы и Спенсеры, они бы давно всё развалили. Только за счёт союза с аристократией и вытеснения Спенсеров мы смогли добиться нынешнего положения. И мы пытались договориться со Спенсерами, когда готовили переворот, но обстоятельства так сложились, что ни один из нас не смог сам к ним приехать — альфы были заняты, а Ринго отпускать одного было бы слишком рискованно — мы уже были под подозрением. Карсон подобрал самых, как ему тогда казалось, толковых переговорщиков, но они же всё и испоганили.

— Карсон тоже дал маху — не смог предвидеть, что переговоры будет вести один Рэнди Спенсер. Неужели так трудно было предположить это?

— Как будто ему и без того не о чём было думать!!! Не смей его осуждать!

— Меня же ты осуждаешь?! И всё из-за того, что я хочу завести кошку. А я уже взрослый!

Реймонд обречённо хлопнул себя по лбу.

— Да зачем она тебе?

— Хочу. Просто хочу. И я умею с ними обращаться — нет ни одной кошки в городе, которая бы от меня шарахалась. Мне не нужна собачья преданность — она хороша для подчинённых.

— Боги, за что вы мне послали сына-кошатника?!. — глухо простонал Реймонд. — Ты помешался на них что ли?

— А нечего было убивать Реви на моих глазах.

Влад развернулся и направился к двери.

— Куда??? Я с тобой ещё не закончил!!! — стукнул кулаком по столу его отец.

— Закончил. Продолжим разговор, когда достанешь медкарту Силаса.

Влад вышел из кабинета, демонстративно хлопнув дверью. За дверью он обнаружил брата, который только вздохнул.

— Зачем ты так?

— Маленькая пакость за большие обиды, — буркнул Влад, засовывая руки в карманы. — Пусть знает, что я ничего не забыл.

Остин поджал губы.

— Слушай, брат... а что всё-таки тогда случилось? Отец молчит, и ты не говоришь...

— Не хочу об этом говорить — достаточно того, что помню.

— Ну хоть что-нибудь. Я никому, ты знаешь...

— Из-за этого я остался — чтобы подобного не случилось с тобой. Ты всё-таки мой брат. А уйти я хотел и даже собирался. Вот только ты бы пережить это не смог, как я. Я в этом уверен.

Влад двинулся было в сторону лестницы, но вдруг передумал и подошёл к портрету своего родителя-омеги. Эта картина была самой его любимой в доме и в то же время рождало тяжкое чувство утраты. Лориен Райли всё же был настоящим гением портрета, и помнить родительское лицо исключительно по портрету было очень тяжело.

— Ты помнишь? — Остин тихо встал рядом с братом.

— Очень плохо — мне было три, когда он умер. Потом отец так рьяно взялся за моё обучение, что я забыл почти всё, что оставалось.

— Но что-то ты всё же помнишь, — с оттенком зависти сказал Остин, глядя на портрет. — Я только портрет и знаю.

— Уж лучше бы и я знал только изображение. Многое бы изменилось, — сказал Влад и отвернулся от картины.

Силаса разбудило осторожное потряхивание за плечо.

— ...Просыпайтесь — вам надо помыться.

Омега подскочил на разворошенной постели и увидел стоящего рядом сородича в форме прислуги.

— А где?... — выдохнул Силас, не увидев рядом Влада.

— Господин Влад уже встал, принял душ и ушёл в кабинет. Семейные дела. Вставайте, вам надо помыться и переодеться.

Горничный не выглядел удивлённым или расстроенным. Силас сел прямо и выдохнул. Вскоре после Влада задремал и он сам... Оказалось, что уже вечер, и за окном мансарды горели уличные огни.

— Который час?

— Почти половина восьмого. Ужинать будете?

— А меня ещё и кормить собираются?

— Конечно. — Горничный понимающе улыбнулся. — Мои хозяева всегда внимательны к своим гостям.

— В гости вообще-то по своей воле ходят, а не силком тягают, — проворчал Силас, слезая с постели.

— Значит, так было надо. — Горничный подал халат и помог его надеть. Силас было попытался одеться сам, но сородич был настойчив. Парень был немного младше пленника, симпатичный, хорошо пах. — Вы не бойтесь так уж сильно — господа Барри приличные люди... не то, что другие, — уже тише добавил он. — Мне очень повезло, что я именно к ним попал.

— Ты давно здесь работаешь?

— Почти пять лет и ещё ни разу не пожалел. Мне хорошо платят.

— А как тебя зовут?

— Дик.

— Слушай, Дик, не надо мне выкать, — попросил Силас, поправляя халат и замечая стопку свежего белья на краешке постели.

— Но вы гость хозяев. Так положено.

— Почему?

— Так приказал господин Реймонд, а все его приказы должны исполняться в точности.

— И что именно он тебе приказал по поводу меня?

— Заботиться так же, как мы работаем на него и его сыновей. Значит, вам присвоен статус, приближенный к хозяйскому. Не каждый гость-омега его удостаивается.

Вот так так!!! С какой такой великой чести???

— И ты беспрекословно исполняешь все приказы?

— Да. Это залог того, что я буду продолжать здесь работать, получать достойное жалование и оставаться в безопасности.

— То есть? — растерялся Силас.

— Все омеги, что работают непосредственно с хозяевами, находятся под их защитой и покровительством. Никто из гостей или другого персонала не имеют права их трогать, иначе нарушителей будут ждать большие неприятности.

— Насколько большие?

— Вплоть до похорон.

Силас едва не поперхнулся воздухом.

— Это... как?

— Год назад один из новых охранников посмел изнасиловать старшего повара, так господин Реймонд застал его за этим делом, лично настучал по зубам, охранник ушёл и больше не появлялся. А спустя два дня мы узнали, что он в тот же день попал под машину, погиб на месте, а когда об этом сообщили хозяину, то тот, не моргнув глазом, сказал, что туда ему и дорога.

Силас потрясённо уставился на сородича.

— И ты так спокойно говоришь об этом?

— Господин Реймонд жесток, но справедлив, — убеждённо ответил Дик. — Он очень умный и никому не спускает прямого нарушения приказа. Аскель, его личный секретарь, не раз ездил с хозяевами по разным местам, бывал у других наших соседей и рассказывал, что даже на чужой территории господа других омег не трогают и не задирают. Они лучше в бордель пойдут, чем обидят кого. Ну, кроме детей высшего света — те сами зады им подставляют. Оно и понятно... — Дик порозовел. — ведь господа так хорошо пахнут...

— А ты...

— Я встречаюсь с господином Остином. Молодой господин уже помолвлен с молодым господином Скубио, но тот ему совсем не нравится, и господин Остин отдыхает от господина Скубио рядом со мной. Он совсем не грубый, не мешает мне работать, даже что-то дарит на день рождения и Новый Год. Говорю же — мне повезло, что именно к ним попал. А один раз господин Остин сказал, что если бы не такие жёсткие правила высшего света и деловые интересы семьи, то он бы даже на мне женился.

Силас окончательно перестал что либо понимать. То, что он узнал о семье Барри от Мариусов, не слишком-то соответствовало тому, что он узнал сейчас. И всё же было очевидно, что Дик не врёт. Похоже, что всё намного сложнее, и Мариусы сами многого не знали.

Дик проводил Силаса в ближайшую ванную, и там омега учуял запах Влада. Уже заметно ослабевший. Кроме душевого отделения, там была внушительная ванна, и именно в неё Дик усадил гостя.

— А что ты ещё знаешь про хозяев?

— Они очень занятые люди, — сказал Дик, начиная мыть гостя и в очередной раз пресекая попытки помыться самостоятельно. — У господина Реймонда очень плотный рабочий график, молодой господин Влад ему помогает, а иногда какие-то поручения исполняет и молодой господин Остин. А ведь им обязательно надо участвовать в светских мероприятиях, молодые господа учатся... Встречи с журналистами, примерки новых костюмов... и отдыхать хоть когда-то надо. Господа, бывает, ночами дома не бывают, возвращаются под утро... Мне иногда даже жалко их становится. Мне кажется, что другие богачи так не работают, как наши хозяева — господа Барри очень плотно занимаются семейным бизнесом, вникают во все тонкости и при первой же возможности выезжают на место сами, хотя у них полно управляющих. Только господин Реймонд говорит, что за ними глаз да глаз нужен, иначе распустятся и начнут воровать во вред производству и работникам. Я слышал краем уха, что полгода назад господин Влад ездил разбираться с одним таким вором, а потом в газетах писали, что он сгорел в своей квартире — утечка газа.

— Ты думаешь, что... — похолодел Силас.

— Не удивлюсь, — пожал плечами Дик. — Аскель мне тогда по секрету сказал, что тот человек обманным путём урезал зарплату работникам и закупал некачественное сырьё, а это потом отразилось на конечном продукте. Господин Реймонд был очень недоволен.

— Но это же натуральное убийство!.. — Силас опасливо прислушался, но за дверью ванной было тихо.

— Наверно, его уже предупреждали, но он не послушался. Господин Реймонд жесток, но справедлив. Когда он прочитал ту статью в газете, то сказал: "Если не хотят работать за совесть — будут работать за страх."

— И ты... не боишься работать на ТАКИХ людей?

— Нет, — бесхитростно улыбнулся горничный. — Если ты работаешь ответственно и добросовестно, то ничего плохого тебе не сделают. Наоборот — обязательно вознаградят за верную службу. Одна из наших обязанностей — хранить молчание о том, что мы можем случайно увидеть или узнать, и нам хорошо за это платят. Да и кого попало господа убивать не будут. Только по заслугам, как говорится. Они не так плохи. Например, Аскелю они полностью оплатили обучение, операцию его папе, а всей семье купили небольшой, но хороший дом — семья-то большая. Ещё Аскель любовник хозяина и очень хорошо о нём отзывается. Политика господ Барри на счёт омег очень разумна, и если бы они могли, то установили её везде, но это не в их власти. А жаль — они напрямую в политику не лезут, а занимаются производством и управлением финансами.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Мы часто слышим, как господа обсуждают дела за обеденным столом или в кабинете. Если должны обсуждать что-то, что не должны слышать посторонние, нам приказывают сидеть в своих комнатах и не выходить до особого распоряжения, а то и вовсе отпускают гулять в город.

Теперь понятно, почему дом показался пустым — домочадцы не должны видеть, как его приволокли в особняк.

— И что со мной теперь будет?

— Пока не знаю. Господин Реймонд сказал, что дальнейшие распоряжения я получу завтра утром. Ужин вам тоже принесут в комнату. Что вы хотите съесть? Кирэн всё приготовит.

Силас не нашёлся, что ответить. Что за семья? Они же замешаны в грязной деятельности элиты и напрямую причастны к тому, что случилось с Двуликим Рейганом Хеллем, погибшим мужем Мариусов, которого искалечили, после чего тот покончил с собой. Эти люди разорили Спенсеров и отдали прямой приказ уничтожить их... Или не они? Если Барри не отдают приказ об уничтожении просто так, то почему Кристо, которые тогда входили в Совет Теней, посмели это сделать?

Одни нестыковки и вопросы.

Домашняя одежда, которую Силасу выдали, была простой, практичной и удобной. Ужин тоже был выше всех похвал. Дик даже поинтересовался, как Силас хочет проводить свободное время. Книги, газеты или что-то из рукоделия? Вот это да!!! И это прямой приказ хозяина???

Поспав днём, Силас никак не смог заснуть полночи. Он всё думал о своих пленителях, о Владе... и об оми, который уже наверняка ищет его по всему городу и обрывает телефон таксопарка. Если Барри настолько внимательны, то, может, получится попросить их позволить им встречаться, если эта история затянется надолго? Если его просьба будет удовлетворена, то придётся полностью пересматривать всё то, что он слышал об этой семье раньше.

— Далеко собрался?

Влад медленно обернулся. Реймонд стоял за его спиной, выжидающе скрестив руки на груди, и тяжело смотрел на сына.

— Гулять.

— Куда?

— Какая тебе разница? — огрызнулся молодой альфа. — Собираюсь пройтись по улицам и посмотреть, что в народе творится. Не заметно? Или нельзя?

Влад был одет в неприметную рабочую одежду и тёмно-серую кепку. Ни дать ни взять парень с завода возвращается со смены.

— Можно. Но ты один раз уже погулял, и теперь нам разгребаться надо. Куда собрался сейчас? И не смей врать.

— К нашему старому дому.

— Зачем?

— Надо. Вернусь к утру.

Влад развернулся и уже взялся за ручку задней двери, когда в спину ему прилетело:

— А что такого ты увидел в этом парне? Если честно? Ты можешь держать лицо, но я хорошо тебя знаю.

— Мне с ним... спокойно, — кое-как выдавил из себя молодой Барри.

— Мы не можем себе это позволить. Ты это знаешь. Я учил тебя...

— Я ничего не забыл. Я знаю. Я всё понимаю. Но я не могу постоянно быть в напряге двадцать четыре на семь. Да ещё среди этого дерьмища.

— А как я живу?! Потому и взялся тебя учить так рано. Чтобы ты успел освоиться. Ты ненавидишь меня за это? Пожалуй, я это заслужил, признаю. Но ничего другого нам не остаётся. Не мы сами влезли в это болото. Мы в нём уже родились. Это болото устроили не мы и не вчера. Вот только в этом болоте живём не только мы, и кто-то это всё должен начать разгребать. Стоя по колено в дерьме и кровище. Мы взялись за эту работу и бросить её не имеем права. Мы должны выжить, чтобы всё закончить. Чтобы не о чем было пожалеть, когда будем стоять одной ногой в гробу.

Влад развернулся к отцу всем корпусом.

— Скажи честно... отец, Джекки хоть что-то для тебя значил?

— Он был достойным мужем. С ним было удобно и просто общаться. Он хорошо заботился о вас обоих, пока был жив, соблюдал все установленные для него правила и не совал нос в то, что его не касается. Но я никогда не позволял себе привязываться к нему. Нам нельзя расслабляться. Обрастать уязвимыми местами.