Я от удивления замер, не зная, как реагировать на такое заявление. А в этот самый момент история получила еще один аспект, только я об этом пока не знал.

По защищенной проводной линии с компьютера, находящегося на проходной этого учреждения, было отправлено сообщение, напрямую относящееся ко мне:

"Росту от Клена.

Обращаю Ваше внимание на повторное посещение объекта "Сад" гражданином Скоробогатовым Павлом Николаевичем. Данный гражданин взят на заметку, ему присвоен позывной "Студент", данные прилагаются. Время посещений прилагается. Во время повторного посещения "Студентом" объекта "Сад" на его имя был выписан пропуск без указания точного времени визита.

Выдача не привязанного ко времени пропуска является фактом исключительным. Жду Ваших указаний.

Клен".

Об исключительности подобного факта, как выдача бессрочного пропуска можно было и не писать, но агент не удержался и обратил на это внимание. Не прошло и пяти минут, как им был получен ответ:

"Клену от Роста.

Никаких действий в отношении объекта "Студент" не предпринимать. Обо всех передвижениях объекта в Вашем поле зрения сообщать незамедлительно.

Рост".

— Как не на Земле? — наконец смог выговорить я.

— Что Вас удивляет? — спросил Лоау. — Надеюсь, Вы не считаете Землю единственной населенной планетой в галактике?

— Не считаю. Судя по тому, что я имею счастье беседовать с Вами, их как минимум две.

— Поверьте, гораздо больше. Жизнь — довольно редкая штука, но вселенная настолько необозрима... Нам известны десятки населенных планет.

— И кем они населены?

— Расы разнообразны, как по внешнему виду, так и по уровню развития. Кстати, есть немало рас, внешне весьма схожих с людьми.

— В самом деле? Где-то там, далеко, — я поднял глаза вверх, — живут люди? Какие они? Они достигли больших высот, чем мы?

— В основном, это цивилизации менее развитые. Наша галактика слишком молода, немногие успели достигнуть уровня Земли, тех же, кто в той или иной мере преуспели в покорении межзвездных пространств, вообще можно пересчитать по пальцам.

Услышанное завораживало. Я и раньше предполагал, что подобное возможно, но предполагать и услышать от того, кто это знает, большая разница.

— И чего же Вы ждете от меня?

— Помощи. Одна из цивилизаций нас беспокоит. У них наметился поворот в очень неприятном направлении.

— Неприятном для кого?

— Для них, конечно. Цивилизация еще очень далека от космического уровня. А если все пойдет так, как намечается, она до этого уровня может просто не дотянуть. А если и дотянет, то будут впустую потрачены сотни лет на путь в тупик и на выход из него. Сейчас деструктивный процесс только начал набирать обороты, его еще можно становить без масштабных потрясений. Дальше будет труднее.

— Замечательно. Почему же вы ничего не предпримете?

— Как раз этим мы сейчас и занимаемся. Мы предлагаем эту работу Вам.

— То есть?

— Мы предлагаем Вам отправиться на место и решить проблему.

Они что с ума здесь посходили? Предлагают мне поступить на работу не больше не меньше, чем галактическим спасателем!

— Как Вы себе это представляете? — удивленно спросил я.

— Не знаю, — тарси взмахнул руками. — Мы предоставим в Ваше распоряжение всю имеющуюся у нас информацию, но окончательное решение придется принимать на месте. Подумайте. Дело сложное, возможно опасное. Но чем не достойная задача для мыслящего существа?

— Почему вы не займетесь решением этой задачи самостоятельно? Ну, то есть не Вы лично...

— Я Вас понял. Прямые контакты с недостаточно развитой цивилизацией вредны. Мы не можем так же открыто высадиться на ту планету, как на Землю. Возможны неприятные последствия от полного отторжения до обожествления. И то и другое вредно сказывается на развитии цивилизации. Земля имеет минимально достаточный уровень, чтобы открыто вести дела с цивилизацией иного плана. Меньше нельзя, имеются отрицательные примеры. Ранние цивилизации слишком склонны к максимализму. Если захотите, то можете познакомиться со статистикой.

Я кивнул: примут спустившихся с неба всемогущих по их масштабам существ за богов, такое вполне возможно. Понятно и то, почему тарси считают это вредным: местное население может возложить на спустившихся с неба пришельцев неоправданно высокие ожидания. Следующий вывод напрашивается — зачем что-то делать самим, когда есть кто-то всемогущий, который может дать все разом? Тарси не стали бы развитыми, если бы сидели и ожидали подачки, Лоау знает, о чем говорит. Это не говоря уже о варианте неприятия пришельцев, тогда тем более ничего хорошего не получится. А вот что получится из их идеи, привлечь к этой работе меня?

— Не знаю, смогу ли я. Почему Вы предложили это именно мне? Я не историк, я не профессиональный боец. Занимаюсь спортом, но уровень скорее можно назвать любительским. Я не политик и не дипломат, не знаю, как улаживать конфликты и разрешать сложные ситуации.

Тарси кивал, со всем этим соглашаясь, но ответ его был парадоксален:

— Есть причины. Вы отлично подходите для такого задания. Вот, — Лоау разверну ко мне монитор, обежал вокруг стола и остановился рядом со мной, — Вы только посмотрите! Здесь рост налицо! А здесь зеленый явно доминирует над желтым!

Тарси показывал мне диаграммы и графики, расхваливая их параметры. Что растет и что доминирует, мне было совершенно непонятно. Нет, то, что зеленый выше, чем желтый — это понятно. Но почему из этого следует, что я подхожу для этой работы? Оставалось лишь поверить серому на слово.

— Хорошо, допустим, Вы меня убедили. Но как мне быть с обучением? Я вообще-то предполагал, что это будет временная работа на лето.

— Все зависит только от Вас. Десять дней подготовки, два дня на то, чтобы добраться до места, а там, как управитесь. Если проблема будет решена до осени, я буду только рад.

— А если не будет?

— На Ваше усмотрение. В таких серьезных вопросах без личной инициативы никак. Если Вы посчитаете, что проблема не решаема, никто не станет с Вами спорить, на этом миссия будет окончена. Или можете вернуться к решению этой задачи через год, после завершения обучения.

Вот так нашел подработку на лето: отправиться на другой конец галактики, решить проблемы местной цивилизации и вернуться обратно.

— А Вы меня не разыгрываете?

— Розыгрыш? Шутка? Нет-нет, что Вы, наше предложение абсолютно серьезно. В качестве доказательства мы можем Вам выплатить аванс прямо сейчас, как я уже говорил, в средствах мы не стеснены.

Знал бы он, как мне необходим этот самый аванс. Согласиться что ли? Тем более, что с меня не требуют непременного решения проблемы. Пусть отправляют хоть за тридевять земель, до осени как-нибудь продержусь, а там не моя вина, если миссия останется невыполненной. Сами такого кандидата выбрали.

— Кстати, об авансе, нельзя ли его перевести побыстрее.

— Какая сумма Вас устроит? — оживился Лоау.

— Достаточная для оплаты операции в специализированной клинике.

— У Вас проблемы со здоровьем? Наша аппаратура ничего подобного не выявила.

— Проблемы не у меня, а у близкого мне человека.

— Что же Вы сразу не сказали? Излишнее волнение сотрудников никак не входит в наши планы. Диктуйте адрес, и данные человека, который нуждается в помощи, об остальном можете не беспокоиться. Лучшие клиники Земли будут рады оказать нам небольшую услугу только за то, чтобы их включили в первоочередной план работы с новыми препаратами. Вопросы оплаты пусть Вас не беспокоят.

Я назвал номер больницы и данные матери. Надеюсь, ей помогут.

Длинные пальцы тарси быстро забегали по экрану.

— Я разослал запрос, посмотрим, кто откликнется первым.

Мы подождали несколько минут.

— Ага, есть! — Оживился Лоау. — Берлин готов принять пациентку. Московская специализированная клиника сообщает, что готова выслать вертолет немедленно. Нью-Йорк просит оставаться на линии, у них ночь, им требуется время, чтобы разбудить главного врача. Пекин готов выслать медицинский самолет в течение десяти минут. Клиника Сиднея готова принять пациентку в любое время.

От удивления я почти онемел. Можно было предположить, что серые имеют влияние, но чтобы насколько... За несколько минут мимоходом Лоау привел в действие такие рычаги, что оставалось только диву даваться.

На минуту мне стало страшно, я понял, что недооценил тот вес, который серые имеют на Земле. Очень сильно недооценил.

— Какую клинику выбираете? — поинтересовался тарси.

— Я не знаю.

— Уровень обеспечения у них примерно одинаков, мы следим за тем, чтобы соблюдался баланс. Квалификация врачей во всех этих клиниках тоже высока.

— Тогда пусть будет Москва. Медицинский вертолет доберется до места быстрее всего.

— Хорошо, — серый пробарабанил пальцами по экрану. — Я отправил подтверждение. Теперь поговорим о Вас. Итак, речь шла об авансе.

— Вообще-то я думал, что оплата клиники и будет авансом.

Тарси протестующе замахал руками.

— С нашей стороны это было бы некрасиво. Медицинская помощь не может считаться оплатой за работу. Итак, миллиона будет достаточно? Сейчас мы откроем счет на Ваше имя, и Вы сможете получить деньги в ближайшем банке.

Лоау с полминуты поработал со своим коммуникатором и объявил:

— Готово. Вам требуется лишь предъявить в банке паспорт и миллион рублей в Вашем распоряжении. Если Вам потребуется большая сумма, дайте об этом знать.

Миллион рублей — это, конечно, не миллион евро, но сумма для студента огромная. При самых оптимистических результатах я мог рассчитывать заработать за лето не более десятой части этой суммы. А, по словам Лоау — это всего лишь аванс. Эх, чувствую, придется мне попотеть за эти деньги так, что мало не покажется. Но отказываться неловко. Не думаю, что серые развернут в воздухе медицинский вертолет, но и без того неловко. Да и когда еще выдастся такой шанс? Многие мечтали бы посмотреть на то, как живут люди на других планетах, а здесь за это мне еще и деньги платят.

"Покажите, где расписаться в ведомости. Интересно, как тарси принимают на работу? Надо писать заявление?"

— С какого момента считать себя принятым?

— Как будете готовы, так и приступим. Как только закончите все неотложные дела, приходите, начнем подготовку.

— И за десять дней вы собираетесь подготовить меня к работе на иной планете? Там наверняка местная специфика, язык и прочее.

— Думаю, справимся. Какие-то тонкости Вам придется осваивать на месте, но основную подготовку мы проведем в указанные сроки.

Я с удивлением покачал головой, но спорить не стал. К чему спорить, если вскоре мне предстоит убедиться самому в состоятельности или абсурдности такого утверждения самостоятельно?

— Так я пойду?

— Конечно, идите. И будьте осторожны.

Я вскинул удивленный взгляд, не понимая, чем вызвано такое предложение, но Лоау не стал развивать эту тему.

— С этой минуты Ваш пропуск станет постоянным, можете входить и выходить из представительства в любое время, — добавил серый.

Я попрощался и направился к выходу. Перемены были слишком поразительны, прежде всего, требовалось их осмыслить.

"Росту от Клена.

Сообщаю Вам об изменившемся статусе объекта "Студент". Пять минут назад на его имя был выдан постоянный пропуск на объект "Сад".

Клен".

Первым делом я отправился в банк. Хотелось удостовериться в том, что указанные деньги поступили на счет. Счет на мое имя действительно был открыт. Мне выдали расчетную карточку, но для ее активации требовалось время, воспользоваться лежащими на счете деньгами я мог лишь на следующий день. Эта проволочка никак не относилась к тарси и была вызвана банковскими правилами.

Что ж, до завтра не так много времени, зато есть возможность составить план предстоящих трат. Половину денег я сразу решил отослать родителям: сколько лет они мне помогали. Не пора ли и мне хоть что-то сделать для них. А вот как с наибольшей пользой потратить вторую половину?

Стыдно признаться, но я потратил какое-то время на обдумывание возможности поразить Юльку дорогим автомобилем. На "Порш" оставшейся половины, конечно, не хватит, но не новый "Мерседес" не самой последней модели можно было приобрети.

Хорошо, что карточка активировалась только на следующий день, иначе я и в самом деле мог заняться подобными глупостями в то самое время, как мне стоило подумать о делах куда более важных.

Я позвонил отцу и узнал, что его срочно вызвали в больницу и сообщили, что маму прямо сегодня вертолетом отправляют в московскую клинку. Отец был взволнован, сказал, что собирается лететь вместе с мамой, и обещал сообщать мне обо всех изменениях. Это действительно было важно. Гораздо важнее планов моей маленькой мести отвергнувшей меня Юлии.

Я продвигался в направлении родного общежития, задумался, и чуть было не столкнулся с черным "Вольво", неожиданно остановившемся прямо передо мной.

Стекло пассажирской двери поползло вниз. Взгляд пассажира этого авто был прямым и уверенным.

— Скоробогатов Павел Николаевич, не так ли?

Вопрос был нисколько не похож на вопрос, скорее на утверждение. Пассажир не сомневался в том, что я это я.

— Хотелось бы с Вами поговорить, — выдержав паузу добавил уверенный.

Я оглянулся в призрачной надежде на то, что поговорить хотят с кем-то другим. Увы, другого Скоробогатова поблизости не было.

— О чем?

— Вы не беспокойтесь, это ненадолго.

Дверь распахнулась, и мне ничего не оставалось, как сесть в машину. Можно, конечно, было броситься наутек, но что-то подсказывало, что сейчас совсем не тот случай.

— Меня зовут Степан Сергеевич, — представился пассажир, — вот мои документы.

Документы были солидными, впрочем, Степан Сергеевич мог бы их и не предъявлять, я и без того сразу ему поверил. Спокойный уверенный тон человека, который не сомневался в праве задавать вопросы и в то же время вел себя без малейшей фамильярности, очень показателен. Подобная манера разговора говорит о том, что человек этот очень серьезен. Фамильярность происходит от желания продемонстрировать свое превосходство, этот человек в подобном попросту не нуждался. Обругай я его сейчас матом, он и бровью не поведет. Возможно, резко одернет, поставит на место, но не потому что это его задело, а лишь по причине соблюдения должного статуса. Задеть такого человека сложно, ему не до таких мелочей. Зато, если будет такая необходимость, он так же без сомнений и сожалений отправит меня в Сибирь. Прошу заметить, ни в коем случае не из личных соображений.

— Я Вас слушаю.

Машина тронулась с места, водитель за все время не произнес ни одного слова.

— Я мог бы Вас пригласить к нам, но не хотелось терять время на подобную формальность. Прежде всего, Павел Николаевич, я хотел бы узнать, как Вы относитесь к своей стране.

— Как я могу к ней относиться? Это моя страна, и этим все сказано.

— Поверьте, Павел Николаевич, не для всех.