Джейн и мир масс эффекта. Глава 29

Это осознание, особенно — относительно Лиары, ей сейчас не нравилось. Лиара слишком молода и недостатки, проблемы, даже пороки, свойственные молодости, ей повредят в гораздо большей степени тогда, когда она окажется перед необходимостью понять суть взаимоотношений, суть связи, существующей теперь между её матерью и Шепардом.

* * *

— Бена... — раздался мой тихий шёпот.

— Что, Джейн, — азари открыла глаза, её взгляд упёрся в мое лицо.

— Не накручивай себя, — произнёсла я.

Только три слова, сказанные мягко, тихо и спокойно, а Бенезия... Наверное, это можно определить, как "растаяла". Если она читает её мысли... нет, скорее — чувства, то... он её любит. А это для Бенезии — главное. И всегда будет главным. Теперь — будет главным. А Лиара... Лиара вынуждена будет смириться с тем, что Бенезия круто изменила свою жизнь, что теперь кроме Этиты у неё есть новая, глубокая любовь. К Джейн Шепард, землянке, человеку и офицеру.

— Не буду, Джейн, — сказала Бенезия, прикасаясь рукой к моей щеке. — Думаю... О многом думаю. Теперь — об очень многом думаю, — она помолчала несколько секунд. — Спасибо. Тут так тихо и спокойно... Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности, — она едва заметно улыбнулась, не сомневаясь, что Джейн увидит её улыбку. — Можно тебя... обнять? Я... немного устала лежать и теперь готова посидеть... рядом с тобой, Джон...

— Можно. — я не стала улыбаться, но сказала это так по-доброму, что матриарх одним слитным движением села и обняла меня за шею, целуя его в губы.

Она понимала, что я могу уклониться. Могу устраниться, выставить ладонь и — не дать Бенезии соединить свои губы с его губами. Что я и сделала.

* * *

Я... он подхватила её на руки, встала и медленно, мягко понёсла по тропинке. Азари обхватила руками мою шею, продолжая смотреть на мое лицо, в мои глаза. Я несла её. И ей было всё равно, куда я её несу: она верила мне и верила в меня. Она знала, чувствовала и понимала, что я не подвергну её опасности. Я подняла её на руки, понёсла. И она поняла — я не хочу, чтобы она простудилась. Всё же комбинезон — не броня. Шепард заботилась о ней. Заботилась без слов, молча. Заботилась о ней, не как о бесполом "оно", а именно как о женщине.

Они молчали. Молчала Бенезия, почти неотрывно смотревшая на мое лицо и в его глаза, молчала я, изредка смотревшая на Бенезию, на её лицо, но чаще поглядывавшая на тропинку. Кустарники остались позади, начался лес. Бенезия ощутила, как ей становится... теплее. Мои руки, мои ладони согрели её.

Сколько они вдвоём прошли по этому лесу — она не знала, да и не стремилась знать сколько-нибудь точно. Она радовалась, она была счастлива, что Джейн Шепард уделяет ей одной столько внимания. Да, пройдёт ещё немного времени, несколько часов — и она улетит в лагерь археологов, потому что работа продолжается.

Она улетит, а она останется здесь, на фрегате. И теперь она будет ждать её возвращения. Она будет рада принять её в своём салоне. Она будет рада придти к нему в её каюту-выгородку, которую я иногда, под настроение, называю "каюткой". Она будет счастлива придти к ней в каюту так же, как приходит Карин к Дэвиду. Приходит, чтобы остаться с ним наедине. Надолго. Очень надолго. Потому что когда рядом с тобой любимый человек, время начинает течь по-другому.

Она будет ждать её возвращения на фрегат. И я буду знать, что она меня ждёт. Она — меня. Я будет чувствовать её ожидание, будет чувствовать её любовь. И возможно это мне поможет. Должно помочь справиться с трудностями, со сложностями, поддержать. Если потребуется — защитить от слабости, от неуверенности.

Она будет счастлива накормить её домашней едой. Да, паёк, армейский — это хорошо, там много витаминов и всяких других полезностей, но домашняя еда всё же намного лучше. Потому что она — домашняя. Потому что её надо приготовить вручную. И она, Бенезия Т"Сони теперь будет стремиться к тому, чтобы Шепард ела не пайки — армейские или флотские, а домашнюю еду. Чтобы он нормально питался — не на коленке держа раскрытый пайковый пакет, а за столом, неспешно. Три блюда. Минимум — два.

Так будет. Потому что она этого хочет. Хочет быть полезной Джейн, хочет быть рядом с ней. Да, вполне возможно, когда Лиара будет найдена, ей предстоит вместе с дочерью покинуть борт фрегата-прототипа, предстоит возвратиться на Тессию. Но до этого момента ещё очень далеко и всё это время она хочет быть рядом с Джейн, хочет быть вместе с ней, хочет быть для неё опорой и поддержкой, потому что она стала опорой и поддержкой для неё. В самый трудный момент она сделал всё, чтобы она выжила, чтобы она возродилась. И теперь они связаны. Накрепко связаны невидимыми узами. Она рискнула для неё своей жизнью. И она рискнёт, если потребуется, своей. Рискнёт ради него. Не задумываясь. Потому что... потому что она его любит.

— Спасибо, Джон, — тихо сказала Бенезия, когда мы поднялись на холм и я остановилась. — Я отдохнула. Опусти меня на землю, дай мне встать на ноги, пожалуйста.

— Уверена? — тихо спросил я.

— Да, Джейн. Теперь — уверена, — ответила Бенезия, чувствуя, как я осторожно ставлю её на ноги и обнимаю, плотнее запахивая куртку. — Спасибо, — ей так хотелось постоянно благодарить меня, но она сдерживала себя, понимая, что лучшей благодарностью будут не слова, а действия.

Бенезия обняла меня. Мы смотрели на открывшуюся панораму. Тёмные громады протеанских башен, светлеющие едва заметно в ночном мраке громады протеанских, немногочисленных жилых небоскрёбов, "кубики" археологических посёлков, белевшие расплывчатыми параллелепипедами, серые склоны обработанных ковшами археологических раскопов.