Квантунская рапсодия

Заблудившийся в темноте капитан 2 ранга Юрасовский, встретил отряд японских миноносцев и, приняв их по ошибке за свои корабли, пристроился к ним в кильватер. Начавшийся рассвет внес ясность в положение 'Страшного', который оказался один против четырех вражеских миноносцев. Юрасовский храбро бросился в атаку на японцев, выпустив мину по ближайшему кораблю врага. Не ожидавший подвоха миноносец 'Акацуки' не успел уклониться от мчавшейся на него смерти, раздался оглушительный взрыв и переломленный пополам японский корабль затонул.

Ободренный успехом Юрасовский бросил свой миноносец в прорыв, в надежде оторваться от врагов, но на этом его везенье закончилось. Японцы быстро оправились от шока и, оставив один миноносец для спасения своих товарищей, бросились в погоню за Юрасовским. Капитан выжимал из своих машин все, что было возможно, но японские миноносцы были быстрее. Построенные по иному проекту, чем 'Страшный' они быстро догнали русский корабль и открыли по нему огонь. Завязалась ожесточенная перестрелка, в результате которой один из японских снарядов попал в минный аппарат 'Страшного'. Прогремел оглушительный взрыв и получив большую пробоину, миноносец стал быстро тонуть, оседая на нос. Не прошло и нескольких минут, как корабль погрузился в пучину моря, оставив после себя на его поверхности множество обломков, за которые цеплялись уцелевшие люди.

Летевший на всех парах на выручку 'Страшному' 'Баян' отогнал своим огнём вражеские миноносцы, кружившие вокруг места гибели русского корабля, и принялся спасать державшихся на воде людей. Поддерживаемые спасательными поясами, цепляясь за всплывшие деревянные обломки миноносца, моряки радостно приветствовали своего спасителя.

Пока команда 'Баяна' вылавливала из воды своих товарищей, из-за дымки показались четыре японских крейсера. Это были 'сторожевые собачки', всегда идущие в авангарде эскадры дежурившей у берегов Квантуна.

Идя на всех парах, они немедленно открыли огонь по стоявшему на одном месте 'Баяну'. Положение для крейсера стало очень опасным. Вражеские снаряды все ближе и ближе ложились к его бортам, грозя в любое мгновение поразить корабль. Однако, презрев опасность, 'Баян' продолжил спасательные работы, прикрыв своим высоким бортом от вражеского огня спущенную на воду шлюпку. Уже были подняты из воды и спасены от верной смерти пять человек, когда к противнику подошло новое подкрепление. Это были броненосных крейсера 'Асама' и 'Токива' под флагом адмирала Девы, в сопровождении берегового броненосца 'Чен-Иен'.

Противостоять столь сильному соединению противника 'Баян' не мог и был вынужден покинуть место гибели 'Страшного'. Однако на помощь крейсеру уже спешили 'Аскольд', 'Диана' и 'Новик', вместе с 'Петропавловском' и 'Полтавой'. Имея более мощные машины, флагман догнал 'Диану' и поравнялся с нею. Стоявший на мостике Макаров перешел на левый борт и, обращаясь к столпившейся на палубе крейсера команде, громко крикнул, чеканя каждый слог: — Здорово молодцы!

— Здравия желаем Ваше превосходительство! — громко и радостно отвечали застывшие по стойке смирно моряки.

— Дай Бог! В добрый час!

— Ура! — мощно загремела команда крейсера и стоявший у поручня адмирал, радостно улыбаясь, помахал в ответ фуражкой. Это простое движение флотоводца вызвало новую бурю радости у матросов. Наседая, друг другу на плечи, они махали бескозырками своему любимому адмиралу и вместе с ними, не стесняясь охвативших их чувств, махали своими фуражками офицеры.

Приближаясь к флагману, при помощи семафора 'Баян' доложил адмиралу, что в горячке неравного боя, возможно, не успел подобрать всех. Может быть, кто-то ещё находится на месте гибели миноносца. Услышав это, Макаров приказал: 'Быть в строе кильватера. 'Баяну' идти головным и вести эскадру к месту. Всем смотреть за плавающими обломками'.

При подходе к месту гибели миноносца, эскадра Макарова столкнулась с японцами, но теперь превосходство было на стороне русских. Завязалась перестрелка на дальних дистанциях. Могучим смертоносным молотом били двенадцатидюймовые орудия броненосцев, разрывая серую гладь моря вблизи вражеских кораблей. С грохотом вздымались вверх столбы темной воды, засыпая палубы японских крейсеров осколками снарядов, вселяя страх в души моряков противника.

Не выдержав столь серьезного испытания, адмирал Дева поспешил отойти из зоны поражения огня русских калибров. Подойдя к месту гибели 'Страшного' и никого не обнаружив на воде, адмирал решил продолжить преследование бегущего противника.

— Прикажите сосредоточить весь огонь на 'Чен-Иен' — приказал Макаров контр-адмиралу Моласу, наблюдая в бинокль за врагом — попробуем посчитаться с врагом за 'Страшный'. Крейсера, конечно, удерут, а вот броненосец мы сможем пощипать.

Всё произошло, как и предполагал адмирал. Русская эскадра постепенно нагнала японцев, сосредоточив весь огонь на старом броненосце. Не прошло много времени как на идущем концевым 'Чен-Иен' вспыхнул сильный пожар.

— Не уйдешь! Хоть одного да потопим! — радостно сказал командир 'Петропавловска' Яковлев, азартно следя с капитанского мостика за боем, но словно в ответ ему раздался тревожный крик сигнальщика, извещающего о появлении главных сил противника. Из туманной дымки горизонта стали появляться многочисленные японские корабли.

— 'Микаса', 'Асахи', 'Сикисима', 'Фудзи', 'Ясима' и 'Хацусе' — перечислял Яковлев название кораблей противника, чётко определяя их, наблюдая в бинокль на темной поверхности моря.

— Добавьте сюда 'Касаги' и 'Иосино' — вторил ему Макаров, идентифицируя силуэты двух бронепалубных крейсеров идущих концевыми — это ловушка. Подставив под убой старого 'Чен-Иен', Того пытается навязать нам неравный бой.

— Передайте приказ отхода и известите береговые батареи, быть готовыми к открытию огня. Пока нам рано меряться силами с японцами — произнес адмирал, оценивая положение сил. Несмотря на присоединившиеся к эскадре броненосцы 'Победа' и 'Пересвет', перевес был на стороне противника.

Приказ адмирала был исполнен и, совершив маневр перестроения, корабли легли на обратный курс. Началось состязание двух эскадр, каждая из которых решала свои задачи. Того, имея преимущество хода и идя параллельным курсом, намеривался обогнать русских и навязать им бой в открытом море, на выгодных для себя условиях.

Замысел японского адмирала с выдвижной засадой был великолепен и имел все шансы на успех, но против Макарова он не сработал. Будь перед Того эскадра адмирала Старка, он бы смог реализовать свой план, однако на этот раз ему противостояла иная сила. За два неполных месяца командования, русский флотоводец сумел преобразить артурскую эскадру, выгнав из неё дух 'плавучей казармы'. Не потеряв при перестроении ни одной лишней минуты, русские корабли уходили из клещей противника.

Тогда, Того решил сосредоточить огонь своих главных калибров на идущем головным 'Петропавловске', видя в этом единственный шанс, задержать русскую эскадру. Вражеские снаряды очень кучно ложились вблизи бортов броненосца, щедро засыпая его палубу множеством осколков, рвущихся от удара об воду в отличие от русских бомб.

По настоянию командира, Макаров перешел в боевую рубку, и едва за адмиралом только закрылась броневая дверь, как корпус судна угодил вражеский снаряд. Кто-то закричал истошным голосом и в рубку влетел великий князь Кирилл Владимирович, который вместе со своим братом Борисом приехал в Артур с изволения государя императора пострелять 'макак' и развлечься в местных кабаках.

— Чуть не убило, чуть не убило — громко запричитал он, обращаясь к находившимся в рубке морякам — чуть ниже и осколок бы снёс мне голову!

Кирилл уже сто раз пожалел, что не покинул корабль перед его выходом в море, как прозорливо сделал это его брат Борис.

— Война, ваше высочество — философски произнес Макаров, для которого присутствие в Артуре царского отпрыска было головной болью. Великий князь беспробудно пил, вовлекая в свои кутежи офицеров кораблей, явка которых на княжеские банкеты была обязательной. Макаров как мог, боролся с этим явлением разваливающее дисциплину на флоте, но Кирилл вел себя крайне вызывающе, всячески подчеркивая своё высокое происхождение.

— Да война, черт бы побрал этих макак — огрызнулся великий князь, которого продолжала колотить дрожь от испуга, явственно осознавая какой опасности он подвергся всего минуту назад.

Макаров ничего не ответил, но в душе адмирал был очень рад тому, что царственный разгильдяй хоть немного прочувствует на своей шкуре тягости войны, которая для него ограничивалась лишь кабаками и кутежами. Степан Осипович очень надеялся что, попав под японский обстрел, великий князь покинет Артур и вернётся в спокойный тыловой Мукден.

— Подходим к Артуру! Теперь наши артиллеристы с Утеса отгонят японцев — радостно доложил адмиралу командир 'Петропавловска' капитан первого ранга Яковлев. Словно подтверждая правоту его слов, батарея капитана Жуковского дала по врагу залп из своих десятидюймовых орудий. Снаряды кучно легли возле головного броненосца 'Ясима', что вызвало нервозность японцев. Обнаружив, что он оказался в зоне досягаемости береговых батарей, противник стал немедленно отворачивать, и стрельба по русской эскадре прекратилась.

С 'Петропавловска' был подан сигнал: 'Идти в гавань!' и постепенно сбавляя ход, броненосец стал приближаться к проходу. На корабле пробили отбой, и матросы высыпали на палубу, с интересом разглядывая уходящую японскую эскадру.

— Молодцы утесовцы, научили японцев себя бояться. Того с первого залпа дал деру — произнес адмирал, любовно оглядывая скальную махину, освещенную ярким солнцем из-за облаков.

— Обязательно объявлю им благодарность. Запишите это — приказал он своему флаг-офицеру.

— Балуете вы сухопутных крыс господин вице-адмирал — неодобрительно произнес князь, уже отошедший от страха и находясь в безопасности чувствовавший себя героем.

— Позвольте мне как командующему флотом самому решать вопросы взаимодействия с крепостью, ваше императорское высочество — сухо проговорил Макаров, но в этот момент раздался оглушительный грохот, и из-под правого борта 'Петропавловска' вырвался стол огня, воды вперемешку с черным дымом. Огромную махину броненосца с силой подбросило сначала вверх, затем рвануло вниз, и на палубу обрушились бурные потоки воды.

— Остановить движение! Спустить шлюпки! — прокричал адмирал, с трудом устояв на ногах, но его приказ не успели выполнить, броненосец налетел на новую мину. Под носом несчастного 'Петропавловска' прогремел новый взрыв, вслед за которым моментально громыхнуло внутри корабля. Как показало следствие, от сильного удара сдетонировала мина, находившаяся в носовом минном аппарате. От двойного взрыва в трюме 'Петропавловска' образовалась большая пробоина, которая и стала причиной гибели броненосца. Получив смертельный удар, корабль стал неотвратимо погружаться в море, имея крен на нос и правый борт.

В одно мгновение тонущий флагман охватила паника и, позабыв обо всем, матросы вперемешку с офицерами кинулись к левому борту. С треском открывались палубные люки, двери артиллерийских башен, откуда на палубу броненосца хлынули ищущие спасения люди. Благодаря своей конструкции 'Петропавловск' смог избежать быстрого опрокидывания, чем спас жизни многих моряков, но сам был обречен.

Поняв, что броненосец уже не спасти, Макаров решительным движением скинул теплое пальто и по быстро наклоняющейся палубе, добрался до левого борта. Ухватившись за поручни, он оглянулся и увидел как стоя на четвереньках, за ним полз великий князь Кирилл, подвывая от страха дурным голосом. Адмирал хотел крикнуть ему, но в это время внутри корабля взорвались котлы и сильный удар, сбросил Макарова за борт вместе со многими другими членами экипажа 'Петропавловска'. Последнее, что он увидел перед свом падением это то, как густые клубы горячего пара окутали накренившуюся палубу вместе с находившимися на ней людьми.

Многое в нашей жизни зависит от случая, не стал исключением и 'Петропавловск'. От быстрой гибели броненосец спасло одно маленькое, но очень существенное обстоятельство. Накануне он должен был принять партию мин, но из-за плохой работы капитана порта контр-адмирала Греве, мины не были своевременно доставлены на борт корабля. Окажись они в трюме 'Петропавловска' когда он наскочил на мину, то произошла бы детонация боевых зарядов. Корабль разломило бы пополам, и он затонул за считанные секунды. Однако по счастливой случайности этого не произошло, и многие моряки были спасены.

Видя бедственное положение флагмана, к нему со всех сторон устремились миноносцы, стремясь спасти тонущих людей. Вместе с ними, к гибнущему 'Петропавловску' двинулась идущая вслед за ним в кильватере 'Победа'. Но едва только броненосец приблизился к тонущему флагману, как сам налетел на японскую мину.

Раздался оглушительный взрыв и у броненосца сразу образовался крен на правый борт. Получив пробоину в районе носовых угольных ям 'Победа' разом приняла пятьсот тон воды, что сильно повлияло на её остойчивость. Среди экипажа началась паника. Моряки по приказу командира, бросились спускать шлюпки, но вскоре выяснилось, что крен не нарастает и корабль, сможет самостоятельно продолжить движение.

Вид тонущего 'Петропавловска' с адмиралом Макаровым на борту, подрыв 'Победы' все это крайне негативно повлияло на психику экипажей кораблей. Всего несколько минут назад все было хорошо. Эскадра подходила к Артуру с чувством гордости за то, что им удалось поквитаться с японцами за гибель 'Страшного' и тут взрывы в корне переменившие положение вещей.

От столь ужасных и скоротечных перемен среди русских моряков возникла паника. Походный строй эскадры сломался, и корабли сбились в кучу, застопорив машины. Всем вдруг стало казаться, что броненосцы напали японские подводные лодки, сумевшие незаметно подойти к эскадре и нанести коварный удар. Сотни людских глаз лихорадочно шарили по темной морской поверхности, ища в ней силуэты подводных лодок, подкрадывающихся к новой жертве. Смотрели и 'видели' вражеские перископы среди плавающих на море обломков.

У кого из комендоров кораблей первым сдали нервы так, и осталось тайной, да и это не столь важно. В столь сложной и накаленной до предела атмосфере, взрыв человеческих страстей был неминуем и он произошел. Неожиданно загремели выстрелы и вокруг стоявших в беспорядке судов стали вздыматься столбы брызг от разорвавшихся снарядов.

— Конец пришел!! Подводные лодки! Всем пропадать! Спасайтесь! — неслось с палуб кораблей, с остервенением ведущих огонь по несуществующей угрозе. В одно мгновение могучий боевой организм эскадры прекратил свое существование, вновь превратившись в неуправляемые 'плавучие казармы', охваченные звериным страхом вперемешку с жаждой мести.

Появись в этот момент у Порт-Артура японский флот, и с Тихоокеанской эскадрой было бы покончено. Охваченная паникой, она не смогла бы достойно противостоять натиску врага. Паника, захлестнувшая экипажи кораблей, грозила причинить эскадре большой урон, но положение спас контр-адмирал Ухтомский. Видя, что 'Петропавловск' затонул и, скорее всего вице-адмирал Макаров погиб, он принял решение вступить в командование эскадрой.