Rewrite the Stars. Глава 2

— У этой встречи нет цели, — утверждает Сарен. — Люди тратят впустую ваше время, советники. И мое.

Я чувствую, что меня вот-вот уволят, я почти вижу, как все это дело ускользает у меня из рук. Я стою здесь, подводя Найлуса, подводя Гарруса, подводя все человечество, если это, на самом деле, снизит мои шансы попасть в Спектры.

Блядь, я не потерплю неудачу.

— Сарен прячется за своим положением Спектра. Вам нужно открыть глаза.

— Что нам нужно, так это доказательства, — возражает Валерн. — Пока мы ничего не видели.

Капитан Андерсон выходит вперед.

— Остается еще один нерешенный вопрос: видение коммандера Шепарда. Возможно, оно было вызвано радиомаяком.

Я изо всех сил стараюсь не содрогнуться при воспоминании об этом видении, которое с тех пор несколько раз повторялось в моих ночных кошмарах.

— Теперь мы позволяем снам становиться явью? — Спрашивает Сарен, явно изображая гнев. — Как я могу отстоять свою невиновность против такого рода свидетельских показаний?

Советник Спаратус кивает и говорит:

— Наше суждение должно основываться на фактах и доказательствах, а не на диких фантазиях и безрассудных предположениях. У вас есть что-нибудь еще добавить, коммандер Шепард?

Я могла бы добавить больше, если бы не прозвучало так, будто он уже закончил со мной.

— Вы приняли решение. Я не буду тратить время впустую.

Мы ждем всего несколько секунд, пока члены совета азари и турианцы обмениваются взглядами.

— Совет не нашел никаких доказательств какой-либо связи между Сареном и гетами. Посол, ваше ходатайство об исключении его из "Спектров" отклонено.

— Я рад видеть, что справедливость восторжествовала, — самодовольно говорит Сарен.

— Заседание объявляется закрытым. — Едва эти слова слетают с губ советника Азари, как голограмма Сарена гаснет, и члены Совета начинают отворачиваться от нас.

Я следую за Андерсоном и Удиной, уходящими с платформы, Кайден и Эшли наблюдают за нами с удрученными выражениями лиц. Они могут идти вперед и забыть о грусти; я еще не закончила.

— Каждая колония, которая у нас есть, находится в опасности, — настаивает Андерсон, когда мы собираемся у подножия лестницы, тоже, по-видимому, не закончив. Я не могу удержаться и оглядываюсь в поисках Гарруса, но он исчез, и я бы хотела, чтобы это меня так не беспокоило. — Каждый мир, который мы контролируем, в опасности. Даже Земля небезопасна.

— Совет не собирается нам помогать. Мы должны разобраться с Сареном сами, — убеждаю я его. Он твердо кивает, и это немного успокаивает меня, потому что я знаю, что он на моей стороне.

Удина скрещивает руки на груди и медленно качает головой.

— Как Спектр, он практически неуязвим. Нам нужно найти какой-нибудь способ разоблачить его.

— Гаррус. — Слово слетает с моих губ прежде, чем я успеваю осознать, что за мысль пришла мне в голову, все остальные четверо уставились на меня. — Следователь СБЦ, который вел это дело, Гаррус Вакариан. Похоже, он был недоволен тем, как завершилось его расследование.

— Правильно! — С энтузиазмом подхватывает Эшли. — Он просил дать ему больше времени, чтобы закончить свой отчет. Мне показалось, что он был близок к тому, чтобы найти что-то о Сарене.

Я делаю мысленную пометку поблагодарить ее позже. По крайней мере, с другим членом моей команды я не выгляжу странным или отчаявшимся, отправляясь на поиски турианского копа.

— У меня есть контакт в СБЦ, который может помочь нам выследить его, — предлагает Удина. Я не собираюсь рассказывать им всем, что у меня есть универсальный контакт Гарруса. Это вызовет вопросы, с которыми мне просто не нужно иметь дело сегодня. — Его зовут Харкин.

Андерсон усмехается.

— Забудь об этом. В прошлом месяце Харкина отстранили от работы за пьянство. Я не буду тратить свое время на этого неудачника.

Удина поворачивается к капитану.

— Тебе и не придется. Я не хочу, чтобы Совет использовал вашу историю с Сареном как предлог, чтобы игнорировать все, что мы выясним. Шепард разберется с этим.

Это похоже на пощечину, и я хмуро смотрю на посла. Судя по рассказам, он всегда меня раздражал, но сейчас я могла бы его ударить.

— Вы не можете просто отстранить капитана Андерсона от этого расследования.

— Нет, Шепард, посол прав. Мне нужно отойти в сторону, — уверяет меня Андерсон. По его глазам я вижу, что он искренен, но мне все равно не нравится идея выгнать моего наставника и капитана из команды. Кроме того, я никогда раньше не командовала кораблем, только на заданиях, даже если они были серьезными. Я бы не осмелилась с ним спорить, поэтому пока оставляю это и просто киваю.

— Мне нужно уладить кое-какие дела, — объявляет Удина. — Капитан, встретимся в моем кабинете, когда закончите здесь. — Не сказав ни слова ни мне, ни моему отделению, он уходит.

Вот теперь мне действительно не нравится этот маленький самодовольный засранец.

Андерсон возвращается к делу.

— Харкин, наверное, напивается в "Логове Коры" в нижних палатах.

— Капитан. — Я беру его за руку и отвожу в сторону, оставляя Кайдена и Эшли ждать. Я ловлю на себе взгляд его карих глаз, который мне так хорошо знаком. — Ты уверен, что не против этого? Это кажется странным.

Он улыбается.

— Я ценю твою заботу, Элли. У меня есть и другие дела, которые не дают мне скучать, и я очень рад дать тебе шанс. Я знаю, что в тебе это есть. — Андерсон делает движение, чтобы обнять меня, и я не сопротивляюсь, пользуясь возможностью успокоиться. — Будь осторожна с Харкином, — советует он, отступая на шаг. — И будь осторожна с Сареном.

— Есть, капитан. — Как только он уходит, мне не терпится позвонить Гаррусу, даже если это просто для того, чтобы снова его увидеть. Я просматриваю информацию о нем в своем универсальном приложении и пытаюсь дозвониться до него, но с ужасом обнаруживаю, что его приложение отключено. — Блядь. Хорошо. Думаю, нам пора поговорить с пьяным полицейским.

Это обещает быть весело. Мне остается только надеяться, что я все не испорчу.

* * *

*

Как только я вхожу в "Логово Коры", я начинаю его ненавидеть.

Воздух пропитан запахом алкоголя, дыма и чего-то еще, о чем я не хочу думать, а музыка играет так громко, что я едва могу соображать. Я слышу, как Эшли неловко откашливается, а затем бормочет Кайдену, что ему следует перестать пялиться на стриптизерш, чего он не отрицает, пока мы проходим мимо бара. Я снова мысленно проклинаю Гарруса за то, что он не отвечает на звонки по своему универсальному телефону, поэтому я вынуждена разбираться с этим местом и отстраненным сотрудником Службы безопасности.

Это также заставляет меня беспокоиться о Гаррусе, но я стараюсь не думать об этом.

Харкин сидит за столиком в задней части клуба, который выглядит достаточно неприметно, но любой солдат скажет вам, что отсюда открывается лучший вид во всем заведении. С того места, где он сидит, видна задница каждого танцора. Я сразу понимаю, что ненавижу его так же сильно, как и весь клуб, и ухмылка, появляющаяся среди морщин на его лице, когда мы приближаемся, только усиливает это.

— Привет, милая, — окликает он меня, еще больше ссутулившись на стуле и положив одну руку на спинку. Я полагаю, что эта поза должна быть сексуальной.

Это могло бы иметь более положительный эффект, если бы он не коверкал слова и не косился на меня. Кому не нравятся жуткие старые пьяницы?

— Хочешь немного развлечься? — Харкин смело продолжает: — Потому что, должен сказать, этот солдатский костюм очень хорошо смотрится на твоем теле. — Он оглядывает меня, очевидно, мысленно раздевая, и мне приходится бороться с желанием вздрогнуть или подавиться. — Почему бы тебе не присесть своей милой маленькой попкой сюда, рядом со мной, и мы не выпьем? Видишь, к чему это приведет?

Как бы сильно мне ни хотелось врезать ему, я хочу найти Гарруса больше. Тем не менее, это не значит, что я должна быть любезна с этим придурком.

— Я бы предпочла выпить чашку кислоты после того, как пожую лезвие бритвы, — сообщаю я ему, сохраняя на лице супер-милую улыбку.

— Ты пытаешься задеть мои чувства? — спрашивает он с непринужденным смешком. — Тебе придется придумать что-нибудь получше, принцесса. За двадцать лет работы в СБЦ меня обзывали всеми возможными именами.

Я тоже смеюсь, передразнивая его небрежный тон, и подхожу немного ближе, чтобы не привлекать внимания вышибал-кроганов, стоящих поблизости.

— Еще раз назовешь меня "принцессой", и тебе придется подбирать зубы с пола. А теперь скажи мне, где я могу найти Гарруса Вакариана, чтобы мы оба могли жить дальше.

— Блин, ладно, ладно! — Он поднимает руки в знак того, что сдается, и это движение чуть не сбивает его со стула, прежде чем он успевает взять себя в руки. Я закатываю глаза к потолку, но он либо не замечает, либо ему все равно. Вероятно, и то, и другое. — Гаррус, да? За этим ублюдком всегда бегают хорошенькие малышки. Не понимаю, что вы все находите в большом динозавре. Он, должно быть, подвешен, как лошадь.

— Так и есть.

Шок на лице Харкина того стоит, даже если возмущенный вздох Кайдена, раздавшийся у меня за спиной, говорит о том, что найти Гарруса теперь будет непросто. Это не меняет того, насколько у меня есть стимул.

— Просто скажи мне, где он, — настаиваю я, на самом деле не заинтересованная в том, чтобы делить еще один момент с этим отвратительным подобием полицейского и мужчины.

Он вздыхает, как будто я обуза.

— Гаррус что-то вынюхивал в кабинете доктора Мишель. Она тоже классная девушка, руководит медицинской клиникой по другую сторону Палат. Последнее, что я слышал, он собирался вернуться туда.

Если Харкин пытался заставить меня ревновать, упомянув, что горячую доктора... это работает.

Я скрещиваю руки на груди и, прежде чем могу сдержаться, огрызаюсь на него.

— видишь? Это было не так уж трудно. А теперь, почему бы тебе не привести себя в порядок и не вернуть свою жалкую задницу на работу?

— На какую работу? Этот ублюдок Паллин отстранил меня от работы без оплаты! — Он сплевывает на пол, и я слышу, как кто-то давится у меня за спиной. — В СБЦ было что-то вроде досье на меня. Любая мелочь — поссориться с подозреваемым, пропустить пару стаканчиков на улице. Работа... это все занесено в досье!

Эшли смеется, и я чуть не присоединяюсь к ней.

— Ты легко отделался, Харкин.

— Что, блядь, ты знаешь? Работа в СБЦ совсем не похожа на службу в космо пехоте, — скулит он, невнятно произнося слова и раскачиваясь на стуле. — Расследования, дознания, правила, предписания. Каждый день я сталкиваюсь с таким количеством бюрократических проволочек, что хватило бы задушить крогана. Так что не говори мне о добре и зле, ты, — говорит он, указывая на меня. — Вам, солдатам, приходится нелегко.

— Тебе нужно посмотреть в зеркало, парень, — парирую я, тыча в него пальцем в ответ. Я получила от этого подонка все, что мне было нужно, и мне надоело быть милой. — Протрезвей и возьми на себя ответственность.

— Оставь свою проповедь при себе. Здесь тебе не церковь! — Харкин пренебрежительно машет рукой, но делает это слишком драматично для себя и снова чуть не падает со стула. Он не в том состоянии, чтобы прислушаться к хорошему совету, когда слышит его, а этот день был просто ужасным, так что я разворачиваюсь на каблуках и выхожу из этого проклятого бара. Я не уверена, что когда-нибудь избавлюсь от запаха этого места.

Я считаю большой удачей, что медицинское отделение находится поблизости.

— Доктор Хлоя Мишель, — зачитывает Эшли с планшета ту небольшую информацию, которая у нас есть о ней. — Человек.

Я прищуриваюсь, хотя она стоит у меня за спиной, не понимая, зачем ей понадобилось добавлять "вид". Андерсон поинтересовался моим мнением, и я решила оставить командира Эшли Уильямс на "Нормандии" после того, как мы спасли ее задницу на "Иден Прайм", потому что в тот день она проявила себя в бою... и потому что я знаю, каково это — быть последним выжившим членом твоего отряда.

Тем не менее, нет такой вещи, как незаменимый актив. Однако мне не нужно делать этот день еще более странным или неприятным, обвиняя ее в том, что звучит как ксенофобия. Я пока не обращаю на это внимания и делаю паузу, достаточную для того, чтобы двери медицинского отделения со свистом распахнулись передо мной.

Сцена внутри замирает, давая мне достаточно времени, чтобы все это осознать, но мне нужна всего доля секунды. Один, два... четверо вооруженных бандитов. Женщина-человек, судя по ее одежде, врач, плачет и пытается оттолкнуть одного из них. Гаррус Вакариан — это... погодите, кто? Он был готов к бою в синих с серебром доспехах и выглядел в них крайне привлекательно.

Когда сцена переходит в реальное время, штурмовая винтовка плавно ложится мне в руку.

— Не двигайся. Я отдаю команду, даже не задумываясь, мой мозг уже делает три шага вперед и подсчитывает, сколько стволов будет направлено в каждую сторону. Моя цель — доктор; она нужна мне в целости и сохранности, чтобы получить информацию о Сарене, которая у нее есть, и выяснить, по какой зацепке Гаррус связался с ней.

Один из бандитов делает движение, толкает доктора в грудь и направляет на меня пистолет. Прежде чем я успел осознать, что делаю выстрел, я увидел, как глаза мужчины расширились, а затем опустели в тот момент, когда пуля пронзила его лоб.

Я пробегаю через комнату и, положив руку на стойку, перепрыгиваю через нее, хватая доктора Мишель, когда приземляюсь, и увлекая ее за собой за штабель медицинских ящиков.

— Твоя шестерка, Шепард! — Зовет Гаррус.

Не оглядываясь — просто доверяя ему — я разворачиваюсь и выпускаю несколько пуль в придурка, который приготовился выстрелить мне в спину. Пара выстрелов из дробовика, два быстрых щелчка из винтовки, а затем...тишина. Я встаю и вижу, что Кайден и Эшли все еще стоят в дверях с потрясенными лицами, в то время как Гаррус небрежно открывает свой радиатор после того, как уложил всех трех своих мишеней одним выстрелом в голову.

Блядь, он не шутил, говоря, что он снайпер.

— Ты как раз вовремя, Шепард, — замечает Гаррус. — Ты дала мне возможность выстрелить в этого ублюдка.

— Вы справились с ним чисто, но это был довольно большой риск. — Я скрещиваю руки на груди и указываю на доктора. — Там был невинный заложник.

Я расправила плечи, готовая к тому, что Гаррус поступит так, как поступили бы большинство людей, и заверит меня в своих талантах. Вместо этого Гаррус качает головой, как будто не думал о последствиях, так как знал, что успеет выстрелить.

— Не было времени, я... блядь. Доктор Мишель, вы не ушиблись?

— Нет, нет, Гаррус, я в порядке. Спасибо тебе. Вам обоим. — Она включает меня в список, но симпатичный доктор с еще более приятным акцентом кладет руку на предплечье Гарруса, демонстрируя фамильярность. Предположение Харкина о том, что за Гаррусом гонятся, проносится у меня в голове. Кажется, он даже не замечает прикосновения, и я задаюсь вопросом, не просто ли доктор надеется познакомиться с ним поближе.