— Я не знаю, — ответил Аэрон. Предложение Финегала было щедрым. Долина могла бы стать отличным местом для лагеря, с хорошей водой, множеством мест для рыбалки и охоты поблизости, а Мерхлин был бы всего в шестнадцати километрах от него, когда он решит вернуться домой. Но, наблюдая за благородным эльфом, удаляющимся в изумрудные тени Маэрчвудов, он понял, что хочет узнать больше. Он мог бы остаться здесь, но он был бы крестьянином, живущим на корточках в королевском замке и никогда не понимающим многих прекрасных вещей, которые его окружали. Странная интуиция зародилась в его сознании, уверенность в том, что его встреча с Файнегалом была не случайностью, не счастливым совпадением, а действием неосязаемой руки судьбы. Финегал сказал, что он ждал Аэрона, но Аэрон понял, что он тоже ждал Финегала, знака, который превратил бы его в человека, которым он должен был стать.

Не раздумывая, он перебрался через холодный, быстрый ручей и стал спускаться по мокрому серому камню вслед за Финегалом. Отчаяние сжало его сердце. Он забыл об Эриале, которая, разинув рот, смотрела ему вслед.

— Подожди, Финегал! Подожди минутку!

Эльф повернулся, его лицо было бесстрастным.

— Да, Аэрон?

Он остановился в десяти шагах от эльфа, его штаны до колен потемнели от холодной воды, он затаил дыхание и внезапно ужаснулся собственной смелости. О чем, блядь, он думал? Финегал терпеливо ждал, пока Аэрон боролся со своими страхами. Закрыв глаза, Аэрон заставил себя сказать то, что было у него на сердце.

— Я... я хочу пойти с тобой. Я хочу узнать больше... об эльфах, о лесе... — Его голос затих, пока он подбирал слова, чтобы выразить то, что он чувствовал. — Я хочу узнать о древней магии.

Финегал внимательно посмотрел на него.

— Аэрон, сила, которой я обладаю, — это не фокус, который можно выучить и забыть по прихоти юноши. Это дорога, которая свяжет твои ноги с того момента, как ты ступишь на нее. Если ты сделаешь этот шаг, пути назад для тебя не будет.

— Ты ждал меня, — сказал Аэрон. — почему? Что во мне особенного?

— Больше, чем ты можешь предположить, Аэрон Мориет.

— Аэрон! Ты что, с ума сошел? — Эриале стояла бледная, как привидение, с открытым от потрясения ртом.

Аэрон проигнорировал ее, его внимание сосредоточилось на Финегале.

— Я могу не отставать. Я сделаю все, что ты попросишь. Мне нужно увидеть то, что видишь ты, узнать то, что знаешь ты. Мне нечего терять.

Эльф повернулся к Аэрону, смерив мальчика долгим, серьезным взглядом. Час назад Аэрон поник бы под этим испытующим взглядом, не в силах противостоять древней мудрости эльфа. Но когда он встретился взглядом с Финегалом, смятение чувств в его сердце улеглось. Его судьба была связана с повелителем эльфов; вся его жизнь была посвящена этому противостоянию под парящими брызгами водопада.

Холодный взгляд Финегала смягчился. Он заметил непоколебимую чистоту намерений, которые в тот момент переполняли Аэрона.

— Хорошо, Аэрон. Я позволю тебе пойти со мной... если ты согласишься на испытание.

— Испытание?

— да. Прежде чем я попытаюсь научить тебя, я должен знать, можно ли тебя научить.

— Чему угодно! — Ответил Аэрон.

— Тебе следует подумать, прежде чем отвечать так быстро. Может наступить момент, когда ты поймешь, что желание твоего сердца не то, чем кажется. Финегал покачал головой. — Я вижу, что было бы бесполезно просить тебя передумать. Что ж, очень хорошо. Пойдем со мной. — Бросив печальный взгляд на затянутую туманом долину, эльф повернулся и снова начал спускаться вдоль ручья, на этот раз двигаясь медленнее. Аэрон и Эриале поспешили за ним. Байллег прыгал с камня на камень позади них, замыкая шествие.

Финегал выбрал почти незаметную тропинку, которая вилась на юго-восток, пересекая скалистый хребет и петляя по пересеченной местности за ним. К полудню они углубились в лесную гущу, огромную гряду покрытых деревьями холмов, которые тянулись через сердце Марчвуда. Финегал повел их по крутой тропе, которая, в конце концов, полностью освободилась от деревьев и привела их к продуваемому всеми ветрами шпилю из выветрившегося камня.

— Это подойдет, — объявил он, когда Аэрон и Эриале рухнули на землю.

— Что это за место? — Эриале ахнула.

— Кумарха мидхе, — бросил Финегал через плечо. — В просторечии, Каменная мантия Фореста. Это место силы и целеустремленности, место магии.

— Здесь ты будешь испытывать меня? — догадался Аэрон.

Финегал перевел свой древний взгляд на Аэрона. Молодой лесничий невольно дрогнул.

— Аэрон, ты представишь, что находишься в другом месте и сталкиваешься со страшной угрозой. Испытание может быть разным для каждого, кто пытается его пройти; место и опасность скрыты в твоем сердце. Но ты можешь попробовать все, что сможешь вообразить.

— Это опасно? — Спросила Эриале.

— Магия опасна, — ответил Финегал. — Если Аэрон преуспеет, ему не причинят вреда. Если он потерпит неудачу... многие получали травмы в подобных испытаниях.

Девушка нахмурилась.

— Аэрон, может, тебе стоит...

Аэрон прервал ее резким движением руки.

— Я готов, — сказал он Финегалу.

— Как пожелаешь, — сказал Финегал. Он поднял руку, указывая на Аэрона, и тихонько замурлыкал какую-то мелодию. Странное покалывающее ощущение пробежало по всему телу Аэрона, а в ложбинке его груди раздался звук, похожий на аккорд, от которого у него перехватило дыхание. Во второй раз за день Аэрон почувствовал, что рядом действует магия. Он ахнул от изумления и закрыл глаза.

Мир погрузился во тьму, исчезая, как птица, взлетающая в сумерках. Сердце его затрепетало в груди от внезапной паники, а руки вцепились в пустоту, охватившую его. Прежде чем паника смогла полностью овладеть им, вокруг него беззвучно вспыхнул свет. Он разинул рот от изумления, увидев то, что увидел.

Он стоял в большом зале крепости Радель.

Каждая деталь была безупречна, вплоть до крошечной трещинки в каменной плите у двери, косых солнечных лучей, проникавших сквозь окна со свинцовыми стеклами, танцующих пылинок в желтом свете. Аэрон бывал в большом зале всего полдюжины раз, и никогда в одиночестве, но сейчас он стоял здесь. Краем глаза он уловил призрачное мерцание и увидел бледного лорда, парящего позади него.

— Я здесь, Аэрон, — беззвучно произнес Финегал у него в голове. Это испытание, которое ты сам себе придумал. Быть сильным.

Аэрон медленно повернулся. Он почувствовал, что это видение похоже на сон, что воздух необычайно спокоен, что ритмичное биение его сердца отдается в ушах, что предметы колеблются и исчезают, когда он не смотрит прямо на них. Почему Радель-Холл? он задумался.

Комнату начали заполнять призрачные фигуры, становясь темнее и материальнее. Вдоль стен выстроились призрачные стражники в черных кольчугах, держащие сверкающие алебарды. На пустом деревянном сиденье перед ним материализовался образ лорда Раделя, крепкого мужчины с грубым, неумолимым лицом. Он хмуро посмотрел мимо Аэрона. Повернув голову, Аэрон увидел высокую фигуру гордого золотоволосого мужчины в цепях. Холодная боль пронзила его сердце.

— Отец? — прошептал он. Позади Стихе Мориет стояла молодая и красивая женщина, державшая за руку маленького худенького мальчика с копной ярких желтых кудрей на макушке. Аэрон понял, что смотрит на себя таким, каким он был в тот день.

Призраки не обратили на него внимания. В жуткой тишине Радель встал и заговорил, его глаза казались холодными гранитными крошками на каменном лице. Прекрасная женщина упала на колени, ее открытый рот завыл в полной тишине. Мальчик спрятал лицо в ее юбках. Стражники схватили Стича за цепи и потащили прочь.

Сцена внезапно померкла, призрачные фигуры исчезли. Аэрон пошатнулся и переместил свой вес. Грубый скрежет железа о железо заставил его вздрогнуть. Он посмотрел вниз и увидел, что его запястья и лодыжки скованы цепями. Тишина исчезла, нарушенная гулом голосов и звоном оружия и доспехов. Его взгляд метнулся к деревянному сиденью, где Форос Радель, не призрак, а реальный и живой враг, откинулся на спинку, насмехаясь над ним.

— Ты готов последовать за своим отцом на виселицу, Мориет? — прошипел он. — Нам следовало отпустить тебя на виселицу в тот же день, когда он танцевал на канате.

Аэрон попытался отступить, но кандалы держали его крепко. Ржавое железо впилось в его запястья.

— Будь ты проклят, Форос!

— Молчать! — Форос жестом подозвал охранников по обе стороны и поднялся со своего места. — Отведите его на виселицу.

Двое дюжих гвардейцев в черных доспехах схватили его за руки и потащили назад, через огромные двери зала, на залитый ярким солнцем двор замка. Форос неторопливо двинулся за ним, положив руку на рукоять меча. Аэрон пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Стражники лишь усилили хватку. Их сапоги застучали по деревянным ступеням виселицы. Обветшалые доски ободрали ему голени, когда он попытался встать на ноги.

— Отпустите меня! — взревел он в отчаянной ярости.

— Ты можешь остановить это, Аэрон, — сказал призрак Финегала. Эльфийский лорд бесстрастно наблюдал за происходящим со стороны, скрестив руки на груди. Если у тебя есть воля, ты можешь положить этому конец или повернуть все так, как пожелаешь. Защищайся, убегай, делай все, что захочешь.

— Но как? — закричал Аэрон. Один из безликих стражников сковал ему руки, в то время как другой накинул грубую петлю ему на голову. — Что мне делать?

Магия зарождается в сердце и формируется волей. Решите, чего вы хотите, а затем стремитесь к этому всем своим существом. Используйте свою волю, чтобы воплотить это в то, что вам нужно.

Аэрон подавился, когда петля туго затянулась на его шее. На мгновение он запаниковал, слишком пораженный ужасом, чтобы что-либо делать, кроме как брыкаться и сопротивляться, но затем попытался разобраться в загадочных словах Финегала. Решай, чего ты хочешь. . . . Прямо сейчас он хотел, чтобы с его шеи сняли петлю, а с конечностей — оковы. Стражники отступили, освобождая виселицу для выполнения своей ужасной задачи. Сооружение поскрипывало и слегка покачивалось на ветру. Он не сводил глаз с наручников, отчаянно желая, чтобы они разжались.

Слабая вибрация или покалывание, казалось, мягко гудело в центре его груди.

Он довел свое желание до раскаленной добела ярости, движимый старой скорбью по родителям и простым желанием жить. Он осознал, что его окружает море диссонирующих мелодий, хаотический водоворот света, жизни и энергии. Потоки ветра танцевали и пели у него в ушах. Увядшая древесина, из которой была сделана виселица, тускло тлела, напоминая о воде и солнечном свете. Разноцветные ауры пылали вокруг каждого из мужчин, стоявших рядом со сценой, мощный огонь их жизненных сил горел в ночи, как головни. То, что он чувствовал в своем сердце, было эхом его собственной жизни, великой магической силой бытия.

Аэрон размахивал руками, пытаясь схватить самые сильные ауры и подчинить их своей воле. Казалось, они ускользали из его рук, и он почувствовал, как к горлу подступает паника.

Приноровись к Плетению, Аэрон. Никто не может подчинить Плетение себе

Палач дернул рычаг, и люк исчез из-под ног Аэрона. Мир медленно закружился, когда он почувствовал, как аура его тела колеблется, набирая энергию, и он начал падать. Возник мимолетный резонанс между потоками ветра во дворе и его собственным движением, и внезапным усилием воли он изменил энергию в своем сердце, снова подчиняясь ветру, подражая ему, представляя его у себя под ногами.

Он стоял на воздушном столбе, и его падение прекратилось.

Он осторожно протянул руку, ощупывая камень и землю под ногами, пока не уловил слабый отзвук, который соответствовал железным цепям, сковывавшим его. Он осторожно размял их, пока они не стали вишнево-красными и не свисали с его ног и рук. Он наслаждался молчаливым одобрением Финегала.

— Я могу сделать все, что угодно?

Долгое молчание растянулось на дюжину ударов сердца, пока Аэрон восхищался ощущением магии в своих руках. Все, что угодно, наконец ответил Финегал.

Аэрон повернулся лицом к застывшим статуям Фороса Раделя, стражникам и зловещим башням замка. Он прислушался к глубокой, мощной силе далеко внизу, к теплу и сокрушительной мощи, исходящей из глубин земли. Одобрение Финегала сменилось удивлением, когда Аэрон направил неисчислимую энергию вверх, связав ее с холодными и упорядоченными камнями, которые его окружали. В последний момент Финегал предупреждающе поднял руку, но Аэрон был слишком поглощен своей задачей.

Из центра двора в небо ударил гигантский кулак из раскаленного камня и разнес замок вдребезги, словно человек, разворошивший муравейник. Башни едва не взорвались от силы своего разрушения, когда Аэрон намеренно разнес крепость Радель на куски, позволяя жаркому огню своей ярости обрушиваться на них снова и снова. Форос и стражники исчезли под тоннами бурлящей лавы, раздавленные и обожженные до неузнаваемости. Белая ярость разгоралась в груди Аэрона все сильнее, когда мир погрузился в бушующий хаос и раскаленное разрушение, пока он полностью не потерял себя в буре насилия.

Аэрон очнулся на Каменном покрове Леса, слабый и дезориентированный. Красное солнце стояло низко на западе, и в воздухе чувствовалась вечерняя прохлада. Темные каменные утесы вокруг холмов отливали красноватым светом.

Финегал молча смотрел на лес, закутавшись в плащ, который мягко развевался на ветру. Аэрон выпрямился, изучая высокую, обветренную фигуру эльфа на фоне заходящего солнца.

— Аэрон! Ты проснулся! — Эриале вскочила на ноги рядом с ним, потирая руки от влажного ветерка. — Финегал не был уверен, вернешься ли ты.

— Я здесь, Эриале, — сказал Аэрон. Он прижал руку к голове и встал. — Я... Думаю, теперь со мной все в порядке.

Эльфийский маг обернулся на его слова. Его губы превратились в тонкую белую линию, и он смотрел на Аэрона с такой напряженностью, что лесничий отступил на шаг.

— Что ты помнишь о своем тесте? — спросил он.

— Я был в крепости Радель. Я видел, как вешали моего отца. А потом они собирались повесить меня. Но потом...

— Продолжай.

— Я прикоснулся к магии, — прошептал Аэрон, уставившись невидящими глазами на свои руки. Он вспомнил сладостный огонь, поющий в его сердце, в его крови. — Я владел магией!

— Да. И ты использовал ее, чтобы разрушить крепость Радель.

— Слезы Ассурана, — выдохнул он. — Она действительно разрушена?

— Почему? — спросил Финегал. — Это то, чего ты хотел? Это лучшее, что ты можешь придумать для своего чудесного дара? — Эльфийский лорд задрожал от сдерживаемых эмоций. С видимым усилием он заставил себя смягчиться. — Замок цел и невредим. Это было всего лишь испытание, иллюзия, которую ты соткал только для себя.

— Прошел... Я прошел?

Финегал разразился едким смехом.

— В том смысле, что ты продемонстрировал, что можешь постигать магию и владеть ею, о, да, ты прошел испытание, Аэрон. У тебя выдающийся потенциал; ты почти истощил мои силы в своем стремлении разрушить замок. Я никогда не ожидал такой силы от подростка.