Хех, прежде чем уйти нашла в себе силы поблагодарить, хотя относится ко мне с явной опаской. Я понимал, что уговорить названных секирей, выбрать её ашикаби, у десятой шансов мало. Ну, так и не хер желать всего и сразу. Хм, Мацу о чём-то призадумалась:

— Так что тебя собственно радует: бразильский сериал воплоти или что?

— Ну, сегодня я поняла, что Тецуя нам пока не угрожает — можно сказать у тебя появился щит в лице новой секирей, Чи-тян... — запнувшись при виде моей жуткой гримасы, замолкает на полуслове.

— Хидаки свободная девушка. Сейчас нам лучше держаться вместе, а потом пусть сама решает свою судьбу, или её дядя. — выбравшись из плена горячих объятий, подсаживаюсь к столу и, пододвинув клавиатуру, показываю, что хочу набрать текст. Появляется окно с курсивом. — "Дура, держи свои извращенские фантазии при себе. Мия прослушивает твою комнату. Она и так относится ко мне, как к говорящей скотине. Вдобавок ты предлагаешь мне прятаться за больную девочку". — успокоившись, добавляю. — "Предложения в свой или мой адрес — пожалуйста, но остальных по нашим отношениям не равняй".

Я был взволнован и не особо удивлялся тому, как пальцы привычно стучат по клавишам. За спиной завозились потревоженные сони, а прожевавшая новость собеседница, с мрачной ухмылкой заметила:

— Знаю и приняла пожелания к сведению.

— Знаешь,... как знаешь? И несла сегодня такой бред?

— Ну, в этом поместье я всего лишь гостья и слабая девушка опьянённая вниманием своего господина в одном лице. Хм, ты точно хочешь уступить возможность первого хода Чихо? Если постараешься, эти секирей могут стать твоими. Благодарность Фудзиты — хорошо, но я бы не отказалась от поддержки Казеханы.

— Посмотрим, сегодня встречусь с аники, а там видно будет.

— Минато, ты собираешься окрылить ещё и третью? Зачем тебе эта пьяница? А как же Мусуби? И что в твоей постели делала ашикаби десятой? — кому-то надоело притворяться спящей.

Я уж было открыл рот, чтобы толкнуть речь: "как извилиста дорожка секирей к ширинке ашикаби", но так ничего и не сказал. А какого демона вообще что-то объяснять? Тупая блондинка маскирует свой интерес заботой о подруге, почему бы и нет? Пока Тцукиуми поймёт, как добиться моего расположения я утрясу дела с Аки — моя любимая сама займётся вопросом гарема. Взяв на руки зевающую Кусано, остановился в раздумьях.

Когда парень хочет отношений с девушкой, нихрена не думает о том, что будет потом. Равнодушно взирая на разногласия родителей в своей семье, ему и на секунду не может придти в голову, что это "потом" уже наступило, оно перед его глазами, вот оно: отец и мать не могут найти общий язык. Ты не только ничего не можешь с этим поделать, но и как-то стараешься отстраниться от всего этого дерьма, прячась за словами: "у меня-то такого точно не будет". Забавно, моё "потом" с Тцукиуми наступило даже без потрахушек. Её даже на hуй послать не за что — вины девушки в сложившемся раскладе нет.

— А в чём проблема? Моя радость прекрасно выглядит — её всё устраивает. Постель с Чихо — так это часть лечебной процедуры и эту тему закрыли. И ещё. Внимание всем присутствующим. Никто не должен знать, что ашикаби десятой становится лучше. Девочки, серьёзно, это очень важно. Я надеюсь, со временем Чихо перестанет нуждаться в моей поддержке, но всё происходящее в поместье нужно сохранить в тайне — это жизненно важно.

— Минатик, может оставить с Фудзитой всё как есть? Не нужно вам встречаться, а? Сегодня утром он был в Идзумо, мы с ним даже поговорили.

— Рад за вас, но нет.

Завтрак прошёл в тягостном молчании. Меня особо не доставали, хотя 88ая и девятая, пошушукавшись с Мацу, выглядели решительно-комичными, пытаясь незаметно следить за мной.

Покинув поместье, направился к тренировочному полигону Акицу. Шёл и не мог избавиться от ощущения: большая глубокая задница поглощает маленького несчастного попаданца, едва пытающегося стать на путь, если не спасителя своих секирей, то хотя бы самого себя. Ещё бы знать, в чём он состоит. Вернее, что от этого пути мне осталось? Откупиться вниманием и акрио своего тама худо-бедно могу, но возникает ощущение, что девушкам начинает не хватать обычного внимания. Защитить секирей и себя от МБИ физически не в состоянии. Стратег из меня хреновый: есть рискованный план выхода их игры, но... даже делёжка шкуры неубитого медведя начинает пугать — я уже начинаю задыхаться в наших мутных отношениях. Этих баб слишком много.

Вспоминая ночные откровения Мацу, начинаю сопоставлять: Тцукиуми в плане свободы выражения своих чувств полный ноль, как я когда-то. Мусуби вытягивается вслед за Аки, но... трахать всех подряд кажется не слишком разумным, а вторая дать своего ума сестричкам не сможет. Хотя мозги нужно прочистить в первую очередь мне. Начинает сказываться нехватка банального житейского опыта, так как пример отношений моих предков хочется смыть в унитаз. Плюс необходимо отстаивать интересы, находясь в конфликте с другими ашикаби. Нужен опыт тех, кто смог остаться собой в игре МБИ, а ещё лучше — их помощь.

Оказавшись в этом мире, я привык брать, не задумываясь о том, чем буду отдавать. Хотя, кажется и в прошлой реальности жил так же. Осуждая родителей, редко вспоминал о благодарности, а стоило бы. Если хочу поддержки Мии, нужно понять природу её ироничных реплик — может во мне есть то, что стоит исправить. Выбить из Акицу всю дурь, если рука поднимается, но только в плане, чтоб девушка от меня не таилась — каким бы никчёмным парнем я не был, нельзя прятаться друг от друга. И, наконец, Фудзита — самая большая проблема на данный момент и самый охреневший рояль. И я bлять сдохну, но он у меня заиграет. Это предложение-пожелание Мацу не встречаться с Тецуей выбесило окончательно — могла бы просто сказать, что я опять всё испорчу — после ночи возбуждённого душевного общения подобное высказывание, как нож в спину.

Так, в тягостных раздумьях, и дотопал до причала на складе. Не насторожила ни тишина, ни куски льда, крошевом валяющиеся вокруг. Я даже не подумал, что скажу Аки, когда встретимся, как и Фудзите, перед которым мой путь неожиданно закончился. Казалось, он удивлён не меньше моего:

— И что тебе здесь нужно?

— Я хочу стать сильнее.

В аниме герои часто произносят подобный бред, вот и я дозрел. Понимаю, что реальный якудза рассмеётся на мои слова в лицо, самого когда-то умилял подобный идиотизм анимешных персонажей. Человек передо мной — самая сильная связь с реальным миром, без которой будет невозможно выжить. Суметь остаться собой даже в фантастичном мире секирей. Мне до потери сознания нужны крупицы его опыта, хотя бы часть его навыков и взглядов на жизнь.

— Хочешь узнать, как я тренирую твою девочку?

Направляемся вглубь склада к едва приметному вагончику. Внутрь входить не решаюсь, словно это место уже не моё, остаюсь у порога. Аники выносит тяжёлый жилет, похожий на бронник. Омоновский шлем с пластиковым забралом, перчатки, пластиковый щит, палку, защиту для запястий рук и на бёдра ног:

— Одевай. — уходит на расчищенную площадку в центре склада.

В состоянии полного ступора облачаюсь в предложенную амуницию, подавляя предчувствие чего-то плохого — ну, а чего я собственно ждал? Чтобы на меня наорали и послали на hуй? Слов о исключительности ашикаби и что тренировки им не нужны?

Меня уже ждали. Рюджи и Хару стояли за спиной Фудзиты и с вызывающей насмешкой смотрели на мои громыхающие попытки держаться невозмутимо. На ребятах была милитаризованная одежда, которая не доставляла им видимого неудобства. Жилеты, пневматическое оружие, наколенники, налокотники, пластиковые каски, специальные очки — всё было точно подогнано и ладно смотрелось на детской фигуре. Даже оружие для страйкбола казалось им в пору.

— Ну, что ж, приступим, — достав из-за пояса пару пластиковых палок, Тецуя нарочито медленно толкнул меня концом одной из них, — только ребята не увлекайтесь и помните, это всего лишь ашикаби.

Отступив на пару шагов, я даже не испугался. И только второй удар, инстинктивно принятый на щит, заставил врубить ауру на полную мощь. Вспомнилось, как Тецуя гонял Акицу в день знакомства с Шиги. Поначалу та же размеренность ударов, один уровень атак. Может не всё так страшно?

В прошлой жизни я бы никогда не согласился на подобный шаг — "пытаться стать сильнее". Не потому, что до сих пор не сознал необходимость определённой жертвы в копилку общих интересов, просто... такого мирного задрота на подвиг может вынудить только явная война или "рояль попаданца". Благодаря бонусу в силе и выносливости рассчитывал продержаться хоть сколько-то.

Неожиданный толчок в затылок шлема сбивает угол обзора и я, пропустив двойной удар Фудзиты, падаю на мусор, приложившись головой об угол ящика.

— Хорошо Хару, только метьте по конечностям — иначе выдохнется быстро. — и отступив на пару шагов. — Подъём, ашикаби-сама, пока вы блаженствуете, ваших кукол дорезает противник. Они ведь не могут отступить без вашего приказа?

Всё верно. Такое уже было. Может, следует сказать, спасибо? Не знаю. Атаки становятся сложнее. Пытаюсь удержать в поле зрения хотя бы одного пацана, но постоянно пропускаю выпады и кулем падаю на ящики, арматуру, проваливаюсь в хлипкий картон. Приходится не только следить за перемещением противников, но и смотреть, куда ставишь ноги. Боль в мышцах и усталость постепенно проступают через алкогольную эйфорию, что дуёт насыщенность ауры акрио ядра. Когда в очередной раз встаю после падения, возможно слишком медленно, аники прекращает экзекуцию:

— На сегодня хватит. Увидимся завтра.

— Да, мастер! — дружный отклик и мы остаёмся вдвоём.

С трудом сняв перчатки, вытираю трясущимися руками кровь с подбородка. Чем больше уставал, тем чаще спрашивал себя: зачем мне всё это? Это и есть мой путь "стать сильнее"? Что именно я хочу получить подобным образом: выносливость, реакцию, доверие якудза, понимание законов "настоящего" мира? Собравшись с силами, встаю, стараясь выглядеть, не слишком убито.

— Кто же ты такой. — вопрос-размышление аники заканчивается таранным ударом, который отбрасывает меня на пару метров.

Когда спазмы проходят, чувствую, как меня тащат за шкирку. Шлема нет, щит и палка остались на месте последнего падения. Протянув веревку подмышками, подвешивает как грушу и начинает задумчиво отщёлкивать не сильные оплеухи. И бил как-то медленно, словно на видео съёмку. Еле отбиваюсь. Рефлекторно отмахиваясь, перестаю что-либо понимать, а в какой-то момент вообще начинаю всё принимать откровенным бредом. Было ясно одно — эта тварь не остановится.

Пришёл в себя от сильной конвульсии пробившей болью насквозь. Я на полу. Тецуя сидит рядом на обломке бетона и смотрит на реку:

— Ты не Минато и даже не тот человек, который мог бы назваться сыном Сахаси Таками. Если бы Хидаки-сан не стало лучше, пришлось бы тебя убить, но... — повернувшись ко мне, со странной тоской продолжил. — Ты обычный катаги, непонятно как оказавшийся в центре смертельного круговорота. Ты вообще, жить то хочешь?

Подсев на корточки, кладёт руки мне на шею и начинает душить. Почти теряя сознание, хватаю япошку за запястья и отдираю от горла, чувствуя, как холод сковывает пальцы. Хрипя и булькая слюнями, истерично радуюсь первой победе. Я должен пробиться по рукам сквозь черноту его ауры, сковать холодом сердце и размозжить кулаками эту демонову маску безразличия узкоглазого ублюдка. Ёbаный япошка сдохнет здесь и сейчас — это моя ёbаная плата этому сраному миру... внезапно всё пропадает. И только перекрытия ангара перед глазами, да отстранённый голос рядом:

— Хочешь сказать, что такой же демон, как эти куклы? И всё?

— Когда мы сможем продолжить, только без этого вашего... интима на верёвке? — хотелось добавить, что он и сам демон, но... в другой раз.

— Думаешь, тебе это поможет? — достав из кармана ручку, осмотрел и бросил под ноги. — Приходи завтра, если будешь в состоянии. Не забывай, от здоровья Чихо зависит твоя жизнь.

На этом и разошлись, то есть он ушёл, а я подобрал брошенный предмет.

Пристроившись у стены, вяло ощупываю себя в поиске серьёзных повреждений: вроде, всё цело — какого демона происходит? Синяки и ссадины особого беспокойства не вызывали: пожрать, поспать, да чтоб Аки приласкала и норма. Чего этому ублюдку было нужно? Чтоб я в чём-то признался? Да пошёл он на hуй! Несмотря на остывшую злость и бешенство понимал, что завтра приду. Не знаю зачем, но... хочу это понять.

Мёртвая тишина с нарастающим звоном в ушах и я на свалке обломков цивилизации, в которую превратили вполне обычный склад товаров японской промышленности Акицу и Фудзита: пост апокалиптика, демоны меня забери. Подняв к лицу ручку, выброшенную аники, признал в ней диктофон. Намёк на электронику заставил подумать о Мацу. А позвонить я так и не успел, да и не смог бы — мобильника у девушки не было — телефон зазвонил сам:

— "Минато, Минато, отзовись!"

— Отзываюсь, докладывай.

— "Всё в порядке? Он с тобой ничего не сделал?"

— А должен был?

— "Тецуя запросил защиту от прослушивания во время вашего разговора. Я всё слышала, но, ни о чём не волнуйся — мне всё равно кто ты. Да и девочкам тоже, — последовала пауза, и когда я уже хотел отключиться. — Тцукиуми и Мусуби рядом, направить их к тебе?"

— Мне бы себя в порядок привести и передохнуть пару часиков.

— "Поняла".

Начиная проваливаться в дрёму, услышал возгласы неразлучных подруг. Потом перед глазами поплыл какой-то бред: я бегал по всему городу от Фудзиты, а тот метал в меня чёрные молнии и кричал: "Какого демона ты не хочешь подыхать? Ведь тогда твоих секирей перезагрузят и отдадут другим ашикаби, разве это не выход из ситуации?" На этом бред не кончился. Когда оказался в тупике, меня пронзил ледяной смерч. Кулаки окутал трескучий холод, и я бросился на аники, отмахиваясь от его молний, как от надоедливых мух. Наседал на Тецую, пытаясь размозжить короткую ухмылку в кровь, но не видел никакого эффекта. Это урод оставался неуловим.

— Минато! Минато, прекрати! — Акицу схватив мои запястья, удерживает всем телом.

Глаза девушки полыхают негодованием, и я замираю, придавленный тяжёстью чувств в её словах. Жду, когда ослабит хватку, чтобы крепко обнять, вдохнуть любимый запах. Но Аки отступает в сторону, едва я выдохнул и расслабился. В дверях замечаю притихших Мусуби и девятую. Лежу на кровати в обычной комнате, голый, рядом тазик с водой и полотенце. Чувствую себя разбитым, но странная дрожь и учащающийся пульс поднимают с постели. Сажусь. Пусть момент упущен, но всё ещё можно исправить:

— Давно не виделись Акицу. Девочки отправляйтесь в поместье, я пока здесь останусь.

— Минато-сан, Мацу просила напомнить о Чихо и... — подходит и протягивает одежду. — мы беспокоились о вас. Пожалуйста, не делайте так больше.

Акицу безучастной бледной тенью застыла у стены, глядя в окно. В чём дело Аки, куда пропала твоя злая страсть? Мольба в голосе Мусуби пронзает сердце одиночеством. Грудь сдавливают слова, что так и не могут вырваться наружу. Хочется послать всех к демонам и забыться наедине с 88ой или девятой — эти пока точно не откажут — делай с ними что захочешь. Настаивать на выяснении отношение с Акицу становится просто страшно.