Фактор Йоко

— А... Брик тебя не устроит?

— Слабости, слабости. Да ты сможешь заиметь миллион Эстелл, поверь — и к чему тебе плебейка? Начинай мыслить как аристократ, тренируйся, это просто.

Горди немного помедлил и кивнул. Этот жест уже казался ему преисполненным королевского достоинства.

— По рукам.

— Кстати, чем ваша домработница разделывает мясо?

* * *

ДЕТКИ-2. РАЗБОР ПОЛЕТОВ

Остались только мы на растерзание-е,

Парочка простых и молодых ребят.

Сказать, что Горди удивился, столкнувшись с Лайнусом у дверей — ничего не сказать.

— Что ты здесь забыл?

— Я дежурю вместо Брика, он попросил меня.

— Странно, потому что попросил он меня.

Эстелла молчала, ей бы нехорошо, и она поспешила войти внутрь, в спасительную прохладу и полумрак. Они прошли следом.

Клетка был открыта.

— Что за черт...

Им понадобилось несколько секунд, чтобы осознать. И еще пару — чтобы повернуться и увидеть Z за своей спиной.

— Прошу, — он плавно указал на клетку. Когда они, едва переступая ногами, вошли в нее (Эстелла сразу заняла место на койке), Z запер за собой дверь.

Только сейчас все они заметили Брика, он вышел из тени, выражение лица было растерянное.

— Ты, что ли, выпустил его?! — зашипел Горди сквозь зубы, и плечи Брика поникли, как от удара. — Чертов идиот!

— Девочки, не ссорьтесь, — сказал не-мертвый примирительно. — Сейчас я покажу вам один фокус, чтобы разрядить обстановку, — он ярко улыбнулся и отступил пару шагов назад. Потом вдруг врезал ногой по двери — не сказать, чтобы без усилий. Раз, другой. На третий раз засов слетел вместе с замком, будто его ничего не держало.

Брик выглядел по-настоящему потрясенным.

— Ты мог... ты всегда мог? Тогда зачем?..

— Так надо. Поверь — так надо... Но это лишь разогрев — а сейчас будет шоу.

— Но ты обещал, что не убьешь их!

— Не совсем так, Брайан, милый мой, — Z подошел к нему сзади и положил руки на плечи. — Я обещал, что ты не увидишь ничего ужасного. Ты все сделал правильно, и обещание я сдержу.

Это было молниеносное движение, укладывающееся в один взмах ресницами. Что-то негромко сухо треснуло, еще секунду Z удерживал тело Брика на руках, а потом аккуратно опустил на землю и закрыл ему глаза ладонью.

Эстелла ахнула, но это был слабый звук, у нее почти не было сил. Она обнаружила, что все хуже осознает происходящее. У нее кружилась голова, а перед глазами мельтешили рваные багровые пятна, и их становилось больше с каждой минутой.

Горди взял себя в руки и заметил, что в руках у него все еще пакет, а в нем — тесак, который он взял на кухне. Отточенное лезвие было обернуто бумагой, и он демонстративно ее содрал.

— И что ты собираешься с этим делать? — спросил Лайнус, отступив на несколько шагов вглубь камеры, к Эстелле. Он попытался поймать взгляд Z, но тот смотрел на Горди. И улыбался. Лайнусу стало очень страшно, оттого, что Брик лежал на полу мертвый, или оттого, что Эстелла сидела, запустив пальцы в волосы, и раскачивалась, как будто спятила. Он хотел прикоснуться к ней, но что-то остановило его руку в нескольких дюймах.

— Сейчас? — спросил Горди.

— Угу. Сейчас.

Тесак против Z такое же мощное оружие, как мухобойка. Это была последняя мысль, пришедшая к Лайнусу в голову, потому что Горди вдруг повернулся к нему и сделал первый шаг. Он соскользнул с койки и отступил еще, но Горди не останавливался.

— Ты чего, придурок, последние мозги потерял? — почти взвизгнул Лайнус, и тут наконец не-мертвый посмотрел на него, и в его глазах заплескалось жгучее веселье.

— М-да, "Крик" курит в углу. Убей его, чего ты ждешь? — холодно произнес Z.

Горди был уверен, что обращаются к нему, и это придало ему сил. Но Лайнус видел, на кого он смотрит, видел его глаза, и бояться не было времени. У него так дрожали руки, что он чуть не выронил пистолет, когда взводил курок.

При виде пушки Горди вздрогнул, но не остановился. Он не верил, что Лайнус выстрелит, да что он может, слизняк мелкий. Только стать пищей для избранного. Жертвоприношение, пропуск в высшую лигу, — этот придурок должен гордиться такой судьбой.

Он сделал еще шаг, и тут пистолет выстрелил. Раз, другой. Лайнус палил и палил, зажмурив глаза, пока курок не стал издавать только пустые щелчки. Резко запахло порохом, Эстелла почувствовала, что ее тошнит, но другой запах тут же пробудил ее к жизни. Другой, странный запах.

Падая, на мгновение Горди увидел длинную цепь ночей, исчезающую из вида где-то на закате цивилизации. Но цепочка порвалась у самого основания, и, коснувшись пола, он был уже мертв.

— Отличненько, — не-мертвый остановился над телом Горди, продырявленным, как решето. Большинство пуль попали в цель, и кровь быстро пропитывала футболку.

Лайнус дышал почти со свистом, разжать пальцы и выпустить пистолет казалось задачей нереальной. Но он старался. Он был жив, Эстелла была жива, а это значит, что пока все идет по плану.

— Блин, ты же есть хотел ...

— Теперь все, он труп. Но это не беда.

И как только Лайнус подумал, насколько эти слова звучат двусмысленно, Эстелла с грохотом свалилась с койки.

Запах крови сводил ее с ума, багровые пятна заполонили воздух, она уже почти ничего не видела. Но внутри нее включился какой-то локатор, позволяющий ориентироваться. Ей нужно было только добраться.

Она подползла к Горди на четвереньках, ткнулась в его окровавленную грудь и тут же отпрянула. Теперь он был несъедобен. Z все еще вызывал у нее животный ужас, хоть сейчас и другого порядка. Эстелла, шатаясь, стала на колени и с трудом поднялась на ноги. Ведь здесь был еще кто-то. Еще кто-то.

— Что с ней... Что с ней такое?... — прошептал Лайнус. — Эстелла! — попытался он ее позвать, но она среагировала на свое имя звуком, похожим на рычание. Руками, вымазанными в крови Горди, она убирала с лица волосы, но они только слипались черными пучками.

— У нее ломка, — ответил Z спокойно. Он склонился над Бриком, ласково убрал волосы и поцеловал его в лоб. Потом достал из его кармана сигареты и зажигалку. — Ломка, ломка, ломка... Второй этап. Первый этап почти незаметен, ты чувствуешь себя всемогущим, самым-самым и легко достаешь до звезд. Но сейчас, к сожалению, она не думает ни о чем, кроме жажды, и ее не остановить. Видишь ли, когда ты голоден, то думаешь о том, как наполнить желудок. Когда голодны мы, то чувствуем себя опустошенными, безнадежно пустыми внутри. Наш голод — это страдание и боль, и нужно заполнить нечто большее, чем физическое тело, чтобы он отступил. Так что можешь не стараться, она тебя просто не понимает. В такие моменты дети отрывают головы матерям, мужья пускают кровь женам, сестры — братьям... не говоря уже о лучших друзьях. Правда, после этого наступит третий этап, прояснение, раскаяние, желание умереть, она даже будет плакать и очень переживать, что убила тебя, но тебе это ничем не поможет.

— Убила меня?..

— Лайнус, берегись.

Он едва увернулся, когда Эстелла бросилась на него. Она была несколько неуклюжей, хотя в ее силе сомневаться не приходилось. Эстелла въехала головой в стену и выбила из нее кусок кирпича, но вскрик ее означал скорее разочарование, чем боль.

Место рядом с Z выглядело наиболее безопасным. Он невозмутимо протянул Лайнусу пачку сигарет.

— Перекуришь? Хотя времени мало.

— Что мне делать?!

Он не успел ответить, Эстелла налетела на них как локомотив. Кожа с половины лба у нее была содрана и свисала клочьями. Z ловко поймал ее на лету и вывернул руки за спину, не обращая внимания на яростные вопли и судороги.

— Не стой столбом, я не смогу держать ее вечно! Возьми тесак.

Лайнус послушался, топорище было липким от крови.

— Давай же, не спи!

— Я не могу!

— Сдохнуть хочешь? Я ее отпускаю.

— Нет!!! То есть... это ты с ней такое сделал?!

— Я что, мог ее заставить? — Эстелла на секунду перестала вырываться и рычать, и Z перевел дух. — Из запертой клетки? Лайнус, я предложил ей то же, что и тебе,— если она останется с тобой. И знаешь что? Цена оказалась непомерно велика. Ты ей отвратителен, и она выбрала не-смерть, только чтобы не быть с тобой.

Тут Эстелла завыла, как баньши, и рванулась снова. Z повалил ее на пол, придавил коленом, и Лайнус занес топор.

— Давай, — сказал Z жестко.

И он ударил. Тесак был очень, очень острым. От одного-единственного удара ее голова улетела в угол камеры, а тело тут же рухнуло без движения, будто из него вынули батарейку.

— Умница Лайнус.

Лайнус бросил топор, как ядовитую змею. Он поймал себя на том, что никогда не мыслил так ясно, как сейчас, но в то же время какая-то внутренняя блокада мешала анализировать происходящее. Умение превосходно анализировать Лайнус всегда считал основным достоинством своего ума, но оказалось, что без этого можно жить. Мало того — жить без этого гораздо легче.

Он смотрел на тела не отрываясь, но ничего в мозгу не срабатывало, он не мог о них думать, ни как о друзьях, ни как о трупах. И это указывало на одно — сейчас ему следует уделить внимание исключительно себе.

Поэтому Лайнус перевел взгляд на Z.

Тот сидел, сцепив руки в замок на колене. Только сейчас Лайнус заметил, что Z неуловимо изменился, вроде как осунулся, черты стали резче, и в глазах блестел не азарт, а лихорадка. Последний взгляд Эстеллы.

— Я же сказал, что вы умрете по очереди, так, как сами пожелаете, — произнес он медленно и будто устало.

— Почему Горди хотел меня убить?

— Заревновал. Шучу-шучу. Он думал, что если напьется твоей крови, то попадет в высшую лигу. — Z издал короткий смешок. — Слыхал о них? К слову, это не так уж невозможно, только одна загвоздка: на самом деле я не смогу отличить аристократа от не-мертвого, даже если они будут рядышком стоять.

— Эстеллу ты тоже обманул?

— Не совсем. Я не сказал ей всей правды, а это почти не обман...

— А Брик?

— С ним все честно. Он был наиболее симпатичен мне, хотя и не очень умен. Он любил эту тварь, — не-мертвый с отвращением пошевелил ногой тело Горди, — больше жизни. И он не заслужил жестокости — ни с вашей стороны, ни с моей. Но что мы все о них да о них, с ними все понятно. Неужели ты не хочешь спросить о себе?

Лайнус мотнул головой, мол, нет.

— Почему? Ты боишься?

— Я сделал все, как ты хотел! Я бы выпустил тебя, если бы...

Z встал и сделал несколько шагов в его направлении. Отступать было все равно некуда, и Лайнус остался, где стоял.

— Если бы я еще нуждался в этом? Возможно, так бы оно и было. Но для тебя отсчет почему-то начинается с этой комнаты и этой клетки... только ты забыл, что я не хотел попадать в эту клетку. И не хотел, чтобы меня морили голодом. И иметь с вами дела тоже не хотел. История началась чуть раньше, — когда ты это спланировал. Поэтому я ничего тебе не должен. Ты должен мне. Вы все должны, но поскольку остальные пас, то отвечать придется тебе одному.

— Это несправедливо!

— Я возьму с тебя ненамного больше.

Голос Z уже не был ни мягким, ни текучим. Он стал звонким и тяжелым, как удары молота, невыносимо давящим на слух. Лайнус вдруг понял, что умрет, и все его мозги бессильны что-то придумать. И вот тут внезапно возродился весь спектр эмоций, будто включили запасной генератор, очень не вовремя. Его друзья мертвы, он осознал это: и кровавые дыры в груди Горди, и сломанную шею Брика, и отсеченную голову Эстеллы, все еще валяющуюся где-то в углу. И то, что через какое-то время его тело упадет рядом с ними, пустое и обескровленное, а сам он исчезнет навсегда. И то, что его последние минуты не будут ни легкими, ни короткими.

И то, что его заставят захотеть смерти.

— Страшно? — спросил Z так же металлически равнодушно.

— Что ты со мной сделаешь?

— Неделя, умница Лайнус. Я провел здесь ровно неделю. Это немного для меня, но... ты когда-нибудь пробовал уснуть голодным, когда кажется, что тебя засасывает вакуум? Это больно. У меня очень скромные запросы, Лайнус, ванна и сон — вот о чем я сейчас мечтаю. Но сначала нужно сделать то, без чего все это не принесет мне полного удовольствия. Здесь столько крови было пролито, что у меня уже крышу рвет.

Z рванул его к себе, движения вдруг стали торопливыми и резкими, будто терпение мгновенно покинуло его. Так кошки, сидящие спокойно и неподвижно, будто изваяние, при виде потенциальной жертвы за мгновение превращаются в диких бестий, неспособных ждать ни секунды.

— Если пикнешь или дернешься, я оторву тебе руку, — шепотом пообещал он. — А если упадешь — оторву голову. Я не шучу.

Лайнус хотел закрыть глаза, но не мог. Он хотел верить, что все обойдется, если он будет соблюдать правила. Делать все правильно. И все будет хорошо.

Однако он едва не забыл про все сразу же, когда Z укусил его за внутреннюю сторону локтя, вгрызся грубо и глубоко, как ручная электропила. К счастью, это было слишком больно, чтобы даже вскрикнуть — просто спазм в горле, будто воздушная пробка. Дергаться он и не думал, хотя от боли помутилось в глазах. Под пальцами Z, сжимающими руку, стали появляться синие пятна. Скоро рука онемела, боль слегка отступила, но появились дрожь в теле и слабость, а равновесие становилось роскошью.

Казалось, что это длится вечно, и все время Лайнус старался концентрироваться только на одном — чтобы не упасть. Он не знал, сколько Z выпил, и сколько еще там осталось. Почувствовал только, как тот оторвался и согнул его руку в локте.

— Держи так.

На сгибе просочились тонкие алые ниточки. Лайнус послушно прижимал к себе согнутую руку, боясь даже взглянуть на растерзанную рану, все еще не понимая, выжил он или нет. Ему было слишком плохо, чтобы думать, — почти безразлично. Даже на слезы не было сил.

— Уже... можно...? — прошептал он еле слышно.

— Что?

— Падать...

Z засмеялся. Так звучит бездна, заполненная плещущимся счастьем по самые края, и его хотелось бы слушать и слушать. Если бы не смерть.

— А, да. Можно. Падай на здоровье.

Это было почти облегчение. Лайнус заскользил вниз, почувствовал удар здоровой рукой об пол, отозвавшийся во всем теле последней вспышкой боли. Когда его щека прижалась к полу, он внезапно нашел голову Эстеллы — ее застывшие глаза смотрели на него с полуметрового расстояния. Они казались живыми. Но вряд ли в этой комнате осталось хоть что-то живое, даже если оно врубило плеер в режиме приемника и танцует под "Evanescence", как одержимое.

* * *

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ

Недосказано и недослушано

Сердце бьется другими вершинами.

Кошмар не исчез вслед за сном.

Лайнус очнулся от нескольких легких пощечин. Он открыл глаза и увидел, что лежит на койке, а кто-то сидит рядом и немилосердно его тормошит. Полностью проснувшись и придя в себя, Лайнус заметил, что на Z другая одежда — какая-то майка, держащаяся всего на паре кожаных ремешков, да и в целом вид у него был отдохнувший и довольный. А еще он заметил, что Z выложил тела на полу рядком, бок о бок, и накрыл простыней, которая уже изрядно пропиталась кровью. Даже голова Эстеллы, судя по контуру, была на месте.