Песнь дарханов -2- Боги и судьбы

— Кто вы? — спохватилась я.

Он улыбнулся мягко, нежно, но одновременно до боли в сердце горько. Почти на грани этого мира, уже где-то далеко, но одновременно в манящей близости.

— Я твой отец, Шейнара.

Свет ослепительно мигнул в последний раз. И потух теперь уже окончательно, оставив меня в объятиях черноты Корладской ночи и пелены сгущающегося тумана.

Сжимая в руке драгоценный флакон, я потрясенно присела на каменную мостовую, опираясь спиной о парапет.

Он не мог солгать. Не мог, иначе мгновенно бы умер. Значит, это не ложь.

Значит, он — мой отец.

Значит, мне нужно спасти Гарена, а потом очень серьезно поговорить с мамой.

Я опустила голову на сложенные руки.

Боги, ну почему в моей жизни все всегда так сложно.

— Она жива, слияние света и тьмы прошло прекрасно.

— Я знаю, — мужчина отвлеченно погладил по загривку своего огромного белоснежного пса.

Его собеседник сидел в кресле и задумчиво вертел в руках бокал с рубиново-красным вином. Что-то в последнее время младший брат все чаще "балует" его своими визитами.

— Я думал, она сойдет с ума.

— Я знаю, — тот же ответ, тот же взгляд в пустоту перед собой.

— Все-то ты знаешь, брат, — брюнет встал со своего места, отставив в сторону вино, и подошел ближе. — Как это возможно, Эра? Как может быть, чтобы девочка так легко продолжила жить с абсолютно противоположными частями дара внутри? Мне до последнего не верилось, что это возможно.

— Это только половина пути, — блондин наконец-то развернулся к собеседнику. — И дальше все станет лишь сложней, ни белое, ни черное внутри нее теперь так просто не захотят уступать свое место. А впереди еще две части.

— Она не простой человек, она должна это вынести.

— Все-то ты знаешь, брат, — не удержался и поддел темноволосого мужчину Эра.

Нейт проигнорировал эти слова и сложил руки на груди, глядя да бескрайнюю гладь моря, раскинувшегося за окном.

— Дейбс не отвечает?

— Нет, — зеленые глаза Эры на миг словно потемнели, укрывшись странной тенью. — С того самого дня. Уже сорок пять лет, ни слова, ни единого послания.

— Он ненавидит нас за то, что ему пришлось сделать.

— Нет, Нейт, — Эра вдруг горько расхохотался, прикрывая руками лицо, и лишь спустя какое-то время тихо продолжил. — Он не может нас ненавидеть, он всегда любил нас и будет любить. Мы его семья, какими бы мы ни были. Просто он не может простить даже себя самого за то, что вовремя не заметил начала этого кошмара. Как не могу этого себе простить и я. Только у меня нет выбора, и я должен все исправить!

— И ты как никогда прежде к этому близок, — прошептал темный бог, растворяясь в мареве своего портала. — Держи меня в курсе.

Оставшись в одиночестве, Эра закрыл глаза. Он вспоминал до мельчайших подробностей встречу с девочкой, до боли похожей на давно потерянную сестру. Вспоминал, осознавая, что последний шаг в пропасть уже сделан.

Глава 2

Я спою тебе сказку, подарю тебе песню,

Свою нежность и ласку, чтоб навеки быть вместе.

Обниму и укрою, подарив ключ от рая,

Я согрею любовью, жизнь твою забирая...

1 листника, год 1827 нашей эры

корабль "Анабелла"

Ветер сегодня был неожиданно силен. Он заставлял высокие волны яростно биться о нос корабля, с легкостью наполнял паруса и дарил нашему судну бешеную скорость. В то же время небо над головой было лазурно-голубым с редкими, быстро плывущими белесыми облаками. По словам капитана, плохой погоды в ближайшую неделю не предполагалось, так что путешествие обещало быть спокойным и быстрым. Впрочем, мне вполне хватило несчастий и в мое прошлое скитание по водам Белого океана. Тогда моя команда насмотрелась всякого. И в магическом шторме побывала, и в штиле застряла прямо возле Песчаного берега листоухих, и на дирсов наткнулась, и с нереидами пообщалась. Так что в этот раз тихое и мирное плавание к столице Независимых островов было моей мечтой.

Если скорость нашего движения не изменится, то я окажусь во Фриле где-то на полдня раньше предполагаемого срока. Главное, чтобы сила воздушных потоков не ослабла, а направление в любом случае успешно скорректирует корабельный маг. Естественно волшебники работали не на всех судах, но на "Анабелле", крупном и комфортабельном пассажирском корабле, свой воздушный чародей был.

Я стояла на самом носу, ловя прохладные потоки воздуха. При каждом новом взлете и падении на гребнях волн, пространство взрывалось фонтаном соленых брызг, и я жмурилась от удовольствия, ощущая влагу на коже. В Корладе сейчас было довольно холодно, а вот в водах рядом с Независимыми островами ярко припекало осеннее солнце. Я находилась в блаженном одиночестве и просто наслаждалась моментом. Погода и обстановка как никогда располагали к спокойным размышлениям...

Что ж, в предстоящей работе на некроманта можно найти свои плюсы. Во-первых, всю оставшуюся осень и зиму я проведу во Фриле, где климат на порядок приятнее, нежели мерридийский. Не будет вьюг, метелей, морозов, вороха теплых одежд и простуд. Определенно, приятная перспектива. Во-вторых, предстоящий заказ сулит получение колоссальных денег, а ради такого можно смириться даже с присутствием Алестера Каттлара под боком. И ко всему прочему, скрывать не стану, была еще и третья причина — хоть на какое-то время я уйду от проблем с Гареном. А если честно — то просто убегу.

Перед моим отъездом мы виделись лишь один раз, да и то мимоходом. Все остальные попытки мага увидеть меня я сразу же пресекала, банально его избегая. Он не понимал, а я боялась. Не знала, как объяснить его чудесное выздоровление, и в итоге решила побыть вдали от дома, успокоиться и прийти в себя.

В довершении ко всему мне до сих пор не давал покоя последний разговор с мамой. Ответы нашлись на многие мои вопросы, вот только тайн становилось все больше и больше. Я запуталась окончательно, увязла во лжи близкого человека. Глупая и какая-то детская обида в душе за то, что она скрыла от меня правду, никак ни не проходила.

Я прекрасно помню, как примчалась в наш семейный особняк за несколько часов до рассвета, сразу же после того, как убедилась, что противоядие полностью исцелило Гарена. А раз свою часть сделки неизвестный мне мужчина, назвавшийся отцом, выполнил, то вступала в силу и моя половина клятвы. И чего ожидать от зеленоглазого блондина, я даже не представляла.

Буквально вихрем я влетела в спальню к маме, по пути до полусмерти перепугав сонного Альредо, выглянувшего в коридор. Лизавета спала, но отреагировала на мое появление моментально, резко открыв глаза и рывком поднявшись с постели.

— Шейн? — ее глаза были полны удивления. — Что случилось?

— Вот это мне и хотелось бы узнать, — я села в небольшое кресло, стоящее прямо возле окна, стараясь успокоить бешено стучащее в груди сердце. — И если ты ответишь на мой вопрос, я буду безмерно счастлива.

— После месяца отсутствия ты не соизволила даже заглянуть ко мне, а тут ворвалась сюда так, словно за тобой гонятся все духи Нейта!

— Кто мой отец? — сорвалась я с места в карьер, не желая тянуть.

Выдержке моей мамы можно было только позавидовать, она даже виду не подала, что мой вопрос ее смутил. А ведь с учетом последних всплывших фактов — должен был.

— По-моему, я не раз тебе говорила, что твой отец погиб еще в самом начале гражданской войны в Лейе. И возвращаться к этому разговору я больше не хочу!

— А придется, — отрезала я в ответ, натолкнувшись на ледяную завесу в глазах матери. — Сегодня вечером я видела своего отца. Настоящего отца.

Если бы за окном комнаты не царила глухая ночь, я смогла бы точней рассмотреть выражение лица своей матери, но даже в таком сумраке я поняла, как сильно она побледнела. Но с эмоциями Лизавета справилась как всегда очень быстро и уже спокойным голосом продолжила.

— Не думала, что ты можешь общаться с мертвыми, — наигранного удивления в голосе, хоть отбавляй. Она встала с постели, накинув лежащий неподалеку легкий шифоновый халат.

Спустя всего секунду по всей спальне ярко загорелись магические светильники. Мама чуть поправила волосы, выбившиеся из длинной косы, и с грацией дикой кошки присела в кресло напротив меня. Взгляд прямой, идеальная осанка. Она умудряется выглядеть сногсшибательно даже посреди ночи.

Только сейчас Лизавета обратила внимание на тугую повязку бинта, охватывающую мою левую ладонь.

— Что это?

— Это? — я горько рассмеялась, словно пытаясь выплеснуть напряжение последних недель. Грань между смехом и слезами сейчас была как никогда тонка. Такое поведение немало озадачило родительницу. — Это гарантия того, что я говорила именно со своим живым отцом. Как бы ты это не отрицала.

— Только не говори мне... — ужас в ее глазах был настолько ярок, что мне в первый момент и не поверилось, что передо мной сидит действительно моя вечно невозмутимая мама.

Я и сама понимала, во что влезла, согласившись на подобное безумие с незнакомым человеком.

— Говорить? Зачем? Ты ведь и так прекрасно чувствуешь остаточную силу от ритуала клятвы крови. Мне нет смысла что-то объяснять, — я пожала плечами. — А дать такую клятву может лишь живое существо. Поэтому тот, с кем я общалась, точно не мертвый. А вот в том, что он мой отец, теперь лично у меня сомнений нет. Осталось узнать самую малость. Что на все это можешь ответить мне ты?

— Зачем? — она с трудом выдавила из себя даже это слово.

— Не уходи от моего вопроса! — сейчас внутри бушевала целая гамма разнообразных чувств, но я держалась, хоть и из последних сил. Желание узнать правду не давало высказать все, что я думала в этот момент о Лизавете.

Мама долго смотрела на меня. И в этот раз я не отвела взгляда, ответила ей, без вызова, без страха или сожаления. Просто с усталостью от всего, что мне пришлось вытерпеть.

— Твой отец жив, — глубоко вздохнув, она откинулась на спинку кресла. — Но даже при всем своем желании я не смогу ответить тебе, кто он. Я видела его всего три раза. И если я тебе расскажу, при каких обстоятельствах, то ты возненавидишь меня и будешь по-своему права.

После таких неожиданно откровенных слов я словно потеряла дар речи. Так и сидела, в колоссальном удивлении и неверии глядя на маму.

— Ты хотела знать? Что же, мне было семнадцать, когда я встретила этого мужчину в первый раз. Еще девчонка, только окончившая магическую школу. Я хотела слишком многого, силы, власти, уважения. Стремилась к совершенству во всем! Да только у любого мага есть своя планка. И для меня, несмотря на силу твоей бабушки, пределом стала бы пятая ступень. На седьмую по энергии я не тянула, — мама устало потерла виски, прикрыв глаза. — Кажется, что это было не двадцать восемь лет назад, а еще вчера. Он остановил меня в парке, недалеко от дома. Блондин с невероятно яркими изумрудными глазами. И предложил мне то, от чего я никогда бы не смогла отказаться. Он предложил мне силу.

— Но ведь не просто так, — еле слышно прошептала я.

— Конечно. Не просто так. Он поступил не просто жестоко, он просчитал все мои чувства, предусмотрел все. Просто одним движением руки подарил мне такую мощь, что я в первый момент задохнулась от переполняющей тело энергии. И ушел, сказав, что дает мне время подумать над его предложением.

— Подарил силу? — мне показалось, что я ослышалась. Это в принципе, по всем законам магии было невозможно.

— Энергии было море, не просто седьмая ступень, а полноценный уклон к истинному архимагу, — она отстранено смотрела в темный провал окна. — Спустя два года он вернулся. Если бы ты только знала, как шло для меня это время. В постоянных сомнениях, решениях. И я просто не смогла отказаться. Осознание, что придется потерять эту магическую силу, стало невыносимым. Я была почти у цели, я была почти у кресла Верховного мага. В девятнадцать лет!

— Ты не отказалась, — я даже не спрашивала, а утверждала. Такой человек, как моя мама, никогда бы не отказался от силы. Ведь сила — это власть. А мне порой кажется, что Лизавета живет властью. — Вот только что он попросил у тебя? Сомневаюсь, что подобной щедрости "подарок" может быть бесплатным.

— О, его просьба была на диво проста, — мама улыбнулась, как-то грустно глядя на меня. — Я должна была родить ему ребенка. И не спрашивать о том, кто он и откуда. Вот и все.

— Действительно, вот и все, — беззвучно повторила я, смотря на Лизавету.

— Я уже понимала, что для меня существует только один вариант. И я родила тебя. В третий раз он появился спустя год после твоего рождения. Сказал, что пока оставляет тебя мне. Как одолжение сделал, — она вскочила с сидения и начала ходить по спальне. — Ты хоть представляешь, что я чувствовала? Что за мысли были в голове, когда я смотрела на тебя? Даже не зная — кто ты!

— И никогда не возникало любопытства? — я с трудом могла говорить. — Узнать — от кого ты родила дочь?! Узнать даже не то, кто Он, а кто же Я?

— Неужели ты думаешь, что я не пыталась? — голос Лизаветы сочился иронией. — Обладая властью, деньгами, связями. Я искала его два десятка лет! Он — мираж, его нет и не было. И я не знаю кто он.

Я молчала, отстранено глядя в пустоту. Мыслей, страхов, загадок было целое море. Бушующее море, готовое накрыть с головой в любой момент.

— После этого, надеюсь, ты понимаешь — зачем я солгала? Или нужно было с самого детства говорить тебе, что я и сама не знаю кто твой отец? И спала я с ним лишь из-за полученной магической силы?

— Он спас Гарена, — я обхватила голову руками, а мама тут же неподвижно замерла на месте.

— Он дал тебе противоядие? И ты согласилась на ритуал? О Боги... Чего он хочет?

— Не знаю, теперь я должна ему одно желание. Что это будет — мне не известно.

— Ты сошла с ума! Когда-то я считала, что я ради получения силы пошла на безумие. Повела себя как глупая девчонка. Но сейчас, глядя на тебя, понимаю. Ты поступила просто как умалишенная.

Я смотрела на маму.

— Я поступила так ради жизни близкого человека. Ты же пошла на поводу у собственных амбиций. Моя клятва не принесет никому вреда. Твоя же... — я не смогла продолжить.

Хотелось сказать, как больно мне сейчас знать, что моя жизнь фактически была куплена неизвестным мужчиной за мамину силу. Хотелось прокричать — как мне тяжело осознавать, что я всегда была для нее лишь частью неизбежно-заманчивой сделки, памятью о ее слабости в прошлом. Но все это было только желаниями, пустыми и уже никому не нужными.

Я встала и, молча, направилась к выходу. Уже у двери вспомнила кое-что и обернулась.

— Я через несколько недель уезжаю на Независимые острова. На сколько — не знаю. Будь добра — присмотри за домом и Софи.

Она даже не ответила ничего, просто отрешенно кивнула в знак согласия.

Я встряхнулась, прогоняя болезненные воспоминания, яркой стеной стоящие перед глазами. За прошедшее с момента нашего разговора время боль не притупилась, а словно стала еще сильней. Острей и глубже. Я не видела маму после этого, да и встреч не искала. Моей радостью стали Ирин, Софи и дарханы. Наверное, только благодаря им я еще была жива и не сошла с ума, размышляя о произошедшем.