— Наши союзники обещали мне Босфор и Дарданеллы, но сами-то они этого совсем не хотят. Особенно Англия. Вы меня не раз предупреждали, что англичане не допустят нашего усиления. Я хорошо помню — "Коварный Альбион хочет держать в руках все три ключа от Средиземного моря — Гибралтар, Суэц и Дарданеллы с Босфором".

Вот и полезли они в Дарданеллы, но турки им наподдали. Я предполагаю, что захвати они Дарданеллы, а мы Босфор, то они Дарданеллы нам не передали бы, как было ранее договорено.

-Так ведь не для нас же они без малого год штурмовали этот пролив, Ваше Величество?

-Они уверяют меня, что хотят помочь России сокрушить Турцию. Но в это я уже не верю.

-Избавь Бог нас от таких помощников, а с врагами мы и сами справимся.

-Как думаете, Михаил Коронатович, сами справимся?

-Не думаю, Ваше Императорское Величество, уверен, обязательно справимся.

— Иного ответа я от вас и не ожидал. Спасибо вам и спасибо туркам — они отчаянно обороняют наши Дарданеллы от англичан. И пока они еще держатся, вам, господин вице-адмирал, предстоит захватить оба пролива.

-Ваше Величество, но англичане сворачивают свою сухопутную операцию по захвату пролива, понеся там большие потери, и не добившись практически ничего. Да и кораблей они потеряли немало.

(Я тут же вспомнил о том, что писал в моем времени морской историк Корбетт — певец заслуг английского флота в Первую Мировую войну. Вот такой прозаически-патриотический вывод сделал он о Дарданельской операции: "Операция закончилась хотя и неудачно, но доблестно". Ну да, надавали турки по рылу владычице морей, после этого лимонники с доблестью расселись по островам Эгейского моря и героически присматривают за Дарданеллами уже оттуда)

После неудачи с захватом пролива, они решили, что за собой они оставляют только морскую блокаду турецкого средиземноморского побережья. А всё остальное уж пусть Россия "доделывает". Безопаснее смотреть со стороны, как будут развиваться события в Турции. Решимся мы на захват Босфора или нет? Я был уверен, что нам придётся брать эти проливы в одиночку, и, дай-то бог, чтобы без "помощи союзников". В этот раз они предпринимать уже ничего не будут, но только до тех пор, пока не увидят, что мы в состоянии и без их помощи овладеть проливами. Вот тогда-то они со всей поспешностью бросятся занимать Дарданеллы, чтобы закупорить нас в Мраморном море.

-Ну что ж адмирал, — продолжил беседу Николай, — я вижу, что вы излагаете ту же самую точку зрения, что и большинство нашего адмиралтейства. Вот только у них есть сомнения, что нам удастся своими силами, без посторонней помощи овладеть проливами. А как думает командующий флотом?

-Я полагаю, Ваше Императорское Величество, что нам по силам это осуществить, — после небольшого раздумья ответил я, — но нам может всё испортить Румыния, своим вступлением в войну. А она порывается это сделать. Но вот только со своей армией Румыния и двух недель не продержится, и нам придется самим за неё воевать. Я знаю, что такого же мнения будет и генерал Алексеев, как только ему станет известно о таком решении союзников привлечь на нашу сторону эту цыганчу. При борьбе за проливы нам будет очень не хватать тех войск, что мы выделим для спасения румынов.

Ваше Величество, очень вас прошу, ни под каким предлогом не соглашайтесь на вступление Румынии в войну на нашей стороне. Пусть она остаётся нейтральной страной. Она нам вреда принесёт меньше, если даже выступит против нас. А если союзники продолжат настаивать, а больше всех этого будет добиваться Франция, то вы всегда можете пригрозить, что если Румыния вступит в войну, то Россия выйдет из войны и заключит сепаратный мир с немцами. Что Вильгельм первым пошел на такой шаг, предлагая за эту услугу большие уступки, что готов в тот же час вернуть захваченную нашу территорию, и щедро поделиться чужой. Особенно французскими колониями. И уверяю вас, Ваше императорское Величество, что они поверят. Это же торгаши, без чести, без совести. И сами всегда готовы предать своих союзников, лишь только заметят выгоду для своих кошельков. А поверив, будут вас упрашивать, чтобы вы продолжали эту войну. И вот тут-то, мы можем потребовать от них и винтовки и пулемёты, и всё что нам нужно. Наверняка многое сможем получить.

"Фу-ух. Ну, вроде всё самое важное сказал и сумел царское достоинство не умалить. Лишь бы Николай сам проникся моими мыслями, лишь бы союзничков поменьше слушал".

— А не любите вы, господин вице-адмирал Королевство Румынию. Да и к Франции относитесь, как бы это, помягче сказать, не дружественно. Про Англию и её королевский дом я уж и говорить не буду.

Николай, как это уже не раз бывало, упёрся в меня тяжёлым взглядом.

-У меня, Ваше Величество Россия есть и Российский Императорский дом, служить которому верой и правдой я присягу давал. И за них я, Ваше Императорское Величество, под воду всех союзников и остальных турок, с удовольствием пущу. Так как враги они России и вам, а через это и мне. Бил я их, и бить буду, пока Ваше Императорское Величество иного не прикажет. И за мою Отчизну, с радостью помогу любому из них умереть за его родину.

Николай медленно отвернулся, но я успел заметить довольную улыбку, появившуюся на его лице. Всё правильно. В "союзниках" император уже неоднократно сумел разочароваться. Эх! И зачем он только слово дал этому английскому уродцу Георгу? А теперь слово держит.

Тогда Император про Румынию ничего не сказал, но задачи нарезал такие:

1. Уничтожить или заблокировать в Босфоре, турецко-германский флот. Лучше уничтожить.

2. Подготовить десантную операцию в тыл турецкой армии, в район Трапезунда.

3. Содействовать Кавказской Армии подвозом продовольствия и снабжения морем из портов восточного побережья.

4. Поддерживать Кавказскую Армию огнём корабельной артиллерии. В пределах досягаемости орудий.

5. Содействовать Юго-Западному Фронту, подвозом продовольствия из Хорлы и Скадовска и угля из Мариуполя в Одессу. Не допускать перехват конвоев кораблями и подводными лодками противника.

6. Подготовить флот к овладению Босфором. Для этой цели подготовить флот и транспортные суда, способные одновременно принять и высадить десант в составе трёх пехотных дивизий. То есть, полноценный корпус в полном составе надо посадить на транспортники и боевые корабли, доставить по назначению и высадить точно в срок.

7. Иметь в недельной готовности до начала операции транспорты для принятия на борт и перевозки не менее двух пехотных дивизий с артиллерийской бригадой в придачу.

По первым пяти пунктам всё предельно ясно, а вот над двумя последними придётся поработать. Ладно, транспортов для перевозки десанта по Черному морю наскрести можно, но нужны десантные суда, способны подходить почти вплотную к берегу. Как я помнил из своего времени, для этой целей была заложена серия судов специальной постройки, которых обозвали "Эльпидифорами". Взяв за образец первый грузовой пароход такого типа, построенный ещё в 1905 году в Германии, по заказу ростовского купца Елпидифора Параманова и носивший имя своего хозяина "Елпидифор", что в переводе с греческого значит "Носитель Надежды". И вот этот носитель надежды, был сдан на слом только через 65 лет, в 1970. Корабль поучаствовал в трёх войнах и носил на корме флаги России, Австрии, Франции, Польши, Греции, Третьего Рейха, Турции. Этот, крайне удачный проект и был взят за основу при постройке серии азовских пароходов. А в последующем, и десантных кораблей Российского флота, получивших для этой серии название "Эльпидифор".

Но они не смогли поучаствовать в Босфорской операции, которая так и не состоялась по причине октябрьского переворота 1917 года. Но эти корабли ещё долго служили, и не только в российском флоте, по специализации от сухогрузов до канонерских лодок. Если мне не изменяет память, строить их начали где-то во второй половине осени. И вводили их в строй уже после февральской революции. А если мы заложим их этой весной, то первые могут появиться в составе флота уже к ноябрю этого 1916 года. Ещё были построены специальные самоходные десантные баржи — "болиндеры", с малой осадкой для доставки десанта непосредственно к берегу. Вот эти самоходные баржи лучше всего подойдут для доставки на плацдарм бронетехники, несмотря на малый запас хода. Я думаю, что к осени какое-то количество броневиков и бронетачанок в нашей армии уже будет, да и первые танки должны успеть пройти фронтовые испытания, да и до нас добраться. Надо будет летом Пороховщикова сюда вызвать, и наладить выпуск бронетехники в Николаеве. И сразу готовить корабли под её перевозку. А когда начнут вступать в строй первые десантные корабли, то тогда можно начинать разрабатывать план по высадке десанта в район Босфора.

Где-то я прочитал одну фразу, хотя кто её произнёс — вот хоть убей, не помню, но смысл такой: с Балтики Берлин не возьмешь. Но ключи от Берлина — в Константинополе. Если мы займем проливы или хотя бы Босфор с Константинополем, туркам конец, и Турция немедленно выходит из войны. И вся наша Кавказская армия или почти вся, надо будет кое-что оставить для поддержания порядка. Но тысяч двести можно перебрасывать на главные театры — в Галицию и Польшу. Да и у англичан там кое-что могло освободиться, и тоже можно перебросить в Европу. Хотя лаймы есть лаймы. После того как мы выбьем Турцию, то и Болгария порвёт с Тройственным союзом, и виляя куцым блохастым хвостиком, побежит проситься к нам в коалицию. А это потеря для союза, хотя и хреновых солдат, но полмиллиона. Вот после этого можно и Румынию выпустить повоевать, раз она хотела себе кое-что урвать у Австро-Венгрии. Пусть зарабатывает гешефты. Причём своими деньгами и своей кровью

Поезд всё ближе и ближе подходил к Севастополю. Что ждет нас по прибытию, как встретят местные офицеры? Понятно, что не с распростертыми объятиями. Они привыкли к Эбергаду, его манерам, пристрастиям и недостаткам. Другой Флот — другие правила. Чтобы не спеша и планомерно нарабатывать авторитет, совершенно нет времени, а вот дел просто гора. И работать придётся с теми, кто есть. Ладно, разберёмся, с кем дружить, а кому тужить. Будем дело делать, и через полгода будет ясно, чья берёт.

И вот мы уже подъезжаем к Севастополю. Пока поезд огибал Северную бухту, я, стоя у окна, разглядывал корабли, стоявшие на якорных бочках и у стенок. Вот он флот, с которым мне придется выполнить то, что приказал мне сделать Николай II. Именно с этими кораблями и этими экипажами мне надо поймать и покончить с занозой Черного моря — германским линейным крейсером "Гебен". А также идти на приступ главной цели Императора и России в этой войне — на Босфор.

В бухте находился только один линкор, и что это за корабль я пока не знал, "Императрица Мария" или "Екатерина Великая". Из огромных труб курился бурый дымок — корабль стоял под парами. Далее крейсер, кто-то из братьев Балтийского "Олега", поодаль два старичка-броненосца, у стенки несколько братьев "Новика" и ветеранов русско-японской войны.

. Максимум что у меня было под началом на Балтике, это два десятка кораблей, пусть и самых боеспособных во флоте, и то приходилось попотеть. А тут целый флот, и кораблей не меньше сотни, и подчинённых несколько десятков тысяч, если посчитать со всеми службами. И за всех теперь я отвечаю. Мама, роди меня обратно....

Севастополь встретил меня холодным северо-восточным ветром и мелким противным дождем. Но говорят что дождь для нового начинания, это к успеху. Ну что ж будем верить в лучшее.

Эбергард встретил меня так же холодно, как и крымская зимняя погода, но руку пожал. Всё же слухи о моих делах на Балтике сюда тоже дошли, и все знали, что чин этот я заработал кровью, а не под ковёрными интригами. И такими успехами, что имели место на Балтике, тут, на Черном море, похвастаться не могли.

После встречи и рапорта бывшего Командующего новому, состоялся приватный разговор с Эбергардом.

— Ваше превосходительство, нам необходимо внести ясность в ситуацию. Если вы думаете, что я спал и видел, как бы занять ваше место, то вы глубоко заблуждаетесь. Мне и на Балтике было хорошо. Там я всех знаю, меня все знают. Служить там мне было бы комфортнее, но приказ лично императора есть приказ. Поэтому сейчас вы сдаёте флот, я принимаю. Личных претензий у меня к вам нет. Так что давайте без обид.

Бахирев лично не знал Эбергарда, а я помнил из будущего только то, что он был очень толковым командующим. Как кто-то говорил о нём — Высокообразованный моряк, с благородной душой и рыцарским сердцем. А ещё, как говорила молва — женоненавистник. Под его командованием экипажи наших броненосцев научились воевать командой, а не по отдельности или в линии, как тогда было принято. И надо сказать, что Андрей Августович был из тех этнических немцев, для которых Родиной была Россия, и служили они ей преданно, не за чины и награды. Хотя от наград, вроде, и русские не отказывались. Так что действительно — никаких личных претензий.

-Я вас понял, Ваше превосходительство, но неприятный осадок присутствует. Меня предупреждали, что это может произойти. Но все ошибки моих подчинённых являются моими ошибками, и я готов нести за них полную ответственность. Сейчас вы, адмирал, в фаворе, но как только вы оступитесь, вас тут же заменят, на кого-то более предприимчивого.

-Я вам, Ваше превосходительство, уже сказал, что в Командующие, особенно Черноморским Флотом я не стремился, но и отказываться не стал. С одной стороны я бы желал оставаться на Балтике поближе к столице с её заводами. Но с другой стороны у меня как у командующего флотом есть возможность делать то, что я считаю нужным и так, как я это считаю нужным.

-Да-да, сюда дошли слухи о ваших экспериментах. Вы даже добились того, что под взлёт самолётов с палубы переделывается судно. Я вот очень сомневаюсь в успехе этого предприятия, хотя некоторые специалисты говорят это вполне возможно. Допускаю. Но вот как это вы, Ваше превосходительство, до такого додумались? Вы ведь моряк, и говорят неплохой, а не авиатор. Небывалый случай: адмирал чуть ли не самолично проектирует такой корабль, и добивается разрешения на его постройку.

-Ваше превосходительство, если у вас нет ко мне личной неприязни, может, оставим официальное титулование?

-Согласен!

Мы пожали друг другу руки. Рукопожатие вышло крепким, правильным, мужским. Ведь передо мной настоящий моряк, хороший командующий, прекрасный тактик, новатор, и, если уж честно, то несправедливо отстранённый от должности и крепко обиженный человек.

-А ведь возможно, Андрей Августович, что именно вам бы выпала честь стать у истоков создания авианосцев в России, если бы вы поддержали капитана Мациевича и подполковника Конокотина, которые в 1909 году предлагали построить подобный корабль. У них даже проект был. Если мне не изменяет память, это вы уже были в то время начальником Морского Генерального Штаба. Не к вам ли они обращались с этой идеей.