Нечистый прилив

* * *

— Итак, разложим по полочкам, — аккуратно делит у себя в блюдце чайной ложечкой кусочек торта Крейзи. У нас есть странная реальность на некотором участке города, о которой за его пределами люди сразу забывают. Есть два видящих и не забывающих, один из которых может частично как то взаимодействовать, это вы. Есть я, которая ничерта не видит и не может. Есть штука. Назовем ее даже Штука с большой буквы, она же черный ящик. На Штуку как то может воздействовать Шаман и делает она непонятно что, кроме того, что светится. Зачем вы пригласили меня?

— Понимаешь... Мозговой штурм с двух сторон зашел в тупик, а может быть даже у нас сейчас на руках цейтнот, — сосредоточенно перекатывает в пальцах монетку Ментор. За трое суток Штука уменьшилась в четыре раза, разве что толщина палки осталась практически прежней. Может быть, через неделю она вообще загнется, когда у нее батарейки сядут. Похоже, Шаман ее как то подзаряжает, но проблемы в целом это не решает, у него тупо не хватает сил.

— Другими словами на работу как с классическим черным ящиком времени у нас не остается, — подключаюсь я. Разнообразные медитации на объекте тоже по нашим прикидкам вещь дохлая. У нас нет возможности отличить рациональное зерно от фантазий. Да мы даже не можем определить, будет ли оно вообще, у нас нет зацепок и экспериментально его вычленить времени у нас тоже нет. А есть еще проблема Серого — будет ли следующий и если будет, то когда. Осмысленно предположить, что будет, если уже нас не ищет.

— И каким боком в эту картину вписываюсь я?

— У нас есть набор материалов, которые как то реагируют с полями Штуки. Есть библиотека метафизического мусора, скачанная из интернета. У нас есть руки и инструмент Ментора, некоторые мои возможности и разные мысли. По принципу бабочки Лебедева, используя крутильные весы, скорее всего у нас получится успеть замерить изменение взаимодействий с аурой Штуки в зависимости от материала, геометрии пластинок, символов на них нанесенных и, возможно, как то картографировать структуру ауры. А вот правильно интерпретировать и объяснить нам, что мы измерили и картографировали, возможно, сделать математическую модель — сможешь только ты. Собственно с пластинками мы уже начали. Через пару дней закончим заполнять таблицу.

— Я договорился в физической лаборатории универа — там мы сможем исследовать штуку на предмет наличия эффекта Кирлиан, попробовать сфотографировать в динамике изменения ауры и узоры на Штуке до, во время и после подзарядки Шаманом — дополнил Ментор. Обычный цифровой фотоаппарат не успевает без вспышки их заснять, а со вспышкой узоры просто не видно.

— Понятненько... — Крейзи продолжала механически делить кусок торта на все более мелкие кусочки. Понятненько... Не взлетит.

— Высоко нет... Быстро нет... Но низенько низенько, как крокодил... Может и запорхать. Сможем ориентироваться хотя бы приблизительно — может быть, не придется в следующий раз окуривать противника травой в надежде, что он лопнет, поймав приход.

— Корректную модель на таком куцем материале не создашь. Даже хвостик от модели придется строить очень долго и без опытной проверки все будет пшиком. А вдруг феномен исчезнет так же внезапно, как и начался? Опять же взаимодействия в динамике мы не увидим, если они изменяются чересчур быстро или медленно. Мы пойдем другим путем.

— Например?

— Мы знаем, что мы рядом с этой штукой как обезьяны, тыкающие в клавиатуру палкой в попытке догадаться, о принципах работы. Времени у нас в обрез, знаний умений и навыков не хватает. Нам нужен учитель. Но учителя у нас тоже нет. Эти постулаты нам ничего не дают, либо дают в крайне отдаленной перспективе.

— Ты предлагаешь поменять постулаты?

— Да. Я предлагаю принять, что эта Штука хотя бы частично разумна и незаинтересована в своем уничтожении. Сделать максимально быстро то, что вы уже запланировали и начать ее разбирать... или то, что от нее останется. Если не получится — попробуем отловить следующего жезлоносца или одну из тварей-кукловодов, которых вы видите.

— Смело, смело и неожиданно, юная леди,— аккуратно похлопал в ладоши из угла невесть каким образом попавший туда субъект неопределенного возраста и довольно мутного вида. Вижу, что ваши друзья были правы, когда вас пригласили. Позвольте представиться — я тот, кто, если можно так выразиться, живет в набалдашнике вашей Штуки. И он неприятно улыбнулся с выражением некоторого самодовольства на лице.

Чаек резко утерял первоначальную сладость. В голове зашевелились разные мысли.

— И как вы насчет почаевничать? — ненавязчиво поинтересовался уже Ментор. На бывшего жезлоносца вы не очень-то похожи, — нейтрально добавил он, перемещая себе на тарелку еще одну порцию трюфельного торта.

Крейзи прекратила свое издевательство над продуктом и с нехорошим интересом глянула на визитера.

Действительно, гражданин в углу отличался от Серого значительно большими проблемами с материальностью. Проще говоря, просвечивал. Да и одет был побогаче. Когда то. Никаких серых бесформенных балахонов. Камзол с пышными буфами, увесистой декоративной цепью на груди и что-то типа средневековых лосин дополняли поразительно остроносые туфли.

— В другой раз, — нервно дернул щекой гражданин.

Ага... Появился, когда речь зашла о целостности жезла, пытается быть вежливым, а это значит... Вернее, проявился, кто его знает сколько он тут времени ошивается.

— Так кто вы собственно, такой, и что мы можем для вас сделать? — недодуманную мной мысль озвучила Крейзи.

-Мы так понимаем, у вас к нам очень выгодное предложение? — глаза вечно саркастичного Ментора засияли наивностью и доверчивостью.

Щека субъекта дернулась еще раз, а я немножко расслабился, занявшись обдумыванием новой пришедшей в голову мыслью. Вот во что я верил, так это в способность этой парочки торговаться значительно успешнее меня, вымучивая из партнеров по мутным раскладам максимум даже в условиях неполной информации.

Поверьте на слово — расклады мутнее игровых между союзниками по светлой коалиции можно встретить только в парламенте. Но оно и понятно, в парламенте играют профессиональные жуки, имеющие значительно больший лимит времени. Зато, в полном соответствии с дилеммой заключенного, вряд ли у жуков получается подлее, чем у двух завсегдатаев мастерятника и светлых советов. А вот мысль надо было додумать...

— Высокие принципы гуманизма не позволяют нам оставить вас в беде, — вежливо рокотал тем временем внезапно прорезавшимся бархатным баритоном Ментор.

— Конечно — конечно, соглашалась Крейзи, было бы с нашей стороны непростительно выказать даже тень сомнения в вашем высоком происхождении и мы все силы употребим на всемерную помощь.

А шо он собственно хотел то?

— Вы же благородная личность, вы должны понимать, что средство, необходимое для выполнения вашей просьбы — не может быть способом оплаты. В конце концов, это неэтично. Мы же с вами этичные люди, не так ли?

Опа... Уже пошла торговля во всю. А от мысли только хвостик крутится. Хотя... Взгляд упал на обложку лежавшей на диване книги. Взял в руки. Хвостик оформился в мысль и я потянул на себя мобилку Крейзи. Проверил. Скинул короткий получившийся ролик на мобилку Ментора и вернул вещь хозяйке, положив рядом с собой книгу вверх обложкой, на которой красовался красавец в поразительно похожем на наряд нашего гостя одеянии. Единственное — цепь у гостя была существенно толще.

Почтенный магистр Сержес медленно зверел. Да, он понимал, что это не лучший настрой для торговли с теми, от кого зависишь, но долгое отсутствие практики общения сказывалось. В конце концов, трудно сохранить полную адекватность, будучи бестелесно заключенным в практически тюремной изоляции без особой надежды на выход. И вот шанс появился, но эти мерзкие молокососы... Нет, почтенный магистр не был расистом и равно презирал и млекопитающих, и птичьих, и холоднокровных, и даже находящиеся вне классификации сущности, но конкретно эти его немного напрягали. Их нельзя было съесть и нельзя было использовать и применить. Точнее можно было съесть, но только один раз и без особого толка, все равно всю пользу сожрала бы эта тварь-контролер, сидящая в рукояти узилища, а попытки использовать проверенные методы убеждения скатывались с психики молокососов как капли воды с промасленной кожи.

Мысли "батарейки", как он окрестил для себя того, кто мог напрямую подзаряжать его узилище, минуя собственно контролирующий контур в рукояти жезла, петляли как бешеный хкур, постоянно нарезая дикие петли из стороны в сторону и возвращаясь на свой след для перепроверки. Плюс неясная угроза, а на свою интуицию он привык обращать внимание.

От второго — судя по повадкам начинающего артефактора, просто сквозило настолько неприкрытым сумасшествием, что было непонятно как с ним уживаются окружающие.

Самка, выдавшая предложение, вынудившее идти на неподготовленный контакт, тоже нервировала. Но выбора не было, приходилось обрабатывать то, что пришло в руки.

— Вы вряд ли понимаете, как крупно вам повезло, что занятой маг-студиозус нарушил инструкцию и на вашу поимку послал самодельного лабораторного мунклса, а не одного из ловчих, как следовало. Жезлы у них конечно попроще, разум попримитивней, но приспособлены они для погони и захвата разумной дичи куда как лучше. И уж можете мне поверить, даже если бы вы и смогли уничтожить ловчего, ни о каких подарках или приятных мелочах активирующих малые способности для свидетелей гибели мунклса речь бы уже не шла. Малоприятная смерть в муках для всех присутствующих, не больше.

— Ах, так приятно поговорить с истинно разбирающимся существом. Но что вы подразумеваете под малыми способностями?

Глаза самки, только что выпустившей из рук переданную ей коробочку, открылись еще шире.

— Мелочи, — немного снисходительно улыбнулся магистр. Распадающаяся эктоплазменная субстанция произвела выброс некой сущности, чьи флюктуации непроизвольно пробудили у ваших друзей способность зрительно отмечать схожие феномены, хотя и на довольно ущербном уровне. Ну, собственно, в качестве жеста доброй воли...

И он трижды, с некоторой задержкой щелкнул пальцами.

После первого щелчка Крейзи ничего не заметила. После второго — от набалдашника жезла прямо на сидящих за столом пролился поток редких неярких, разноцветных огоньков. После третьего — она увидела, как на них двинулась уже призрачная волна, пульсирующая, переливающаяся всеми цветами спектра и даже более того, а потом угасла. Зато взамен остались редкие искры на месте валявшихся в углу заготовок амулетов Ментора, чуть более крупные и плотные огоньки на месте жезла, а гость оказался окутан едва заметной светящейся дымкой.

— Малые способности присущи почти всем. Если вы теперь возьмете в руки любой предмет, в котором есть заметная энергия, то в зависимости от природной чувствительности вы сможете ощутить нечто, сообщающее вам об этом. Возможно, у вас получится ощутить это, возложив ладони на навершие жезла. Естественно, после некоторой тренировки, но обязательно — я уже вижу, что у вас получится, как и у ваших товарищей.

— Забавно... — похоже, насчет того, что я вижу огоньки, он не в курсе. А как у ребят? — она осторожно скосила глаза в сторону Ментора.

Ментор, в свою очередь, уже успел положить руку около одной из своих валявшихся на столике амулетных заготовок с самым крупным огоньком и едва заметно мотнул головой в отрицании.

— Отлично, — подумала она, — пока играем в тёмную, — и она снова улыбнулась.

— И все это нас приводит к следующему факту, — магистр нехорошо улыбнулся. Теперь уже я могу спросить вас, чем я могу вам помочь? До того, как какой либо третьеразрядный колдунишка из вторженцев обрадуется, узнав, что сможет неплохо подняться по карьерной лестнице, доставив барону ваши шейные позвонки.

Кхм... — поперхнулся Ментор. Вы действительно знаете, как привлечь внимание. Может, расскажете чуть подробней, почему именно наши?

И магистр с удовольствием, широкими яркими мазками обрисовал общую картину.

Представим, что все существующие миры расположены как зерна в гранате. С верхнего и нижнего полюсов идут толстые вены, разносящие энергию по всему плоду, постепенно разветвляясь и утончаясь. В мирах, которые находятся на этих магистралях циркуляции энергий, естественный уровень достаточно высок и первые маги появились именно там. Собственно эти миры сами по себе полностью источники для магов. Эти маги и привнесли магию в зерна граната, символизирующие собой некие совокупности сходных миров, там магия не менее мощна, но источники очаговые и для того, чтобы использовать это, одаренным необходима сторонняя инициация, которую проводят посвящая силам либо источникам те, кто уже прошел этот путь ранее. И есть миры, находящиеся в пленке, разделяющей кластеры сочных спелых миров. В них стабильных мощных природных источников фактически нет, магический фон очень неровный и его характеристики непредсказуемо меняются от места к месту, иногда с резкими границами и хуже того — подвержен изменениям на одном месте.

Но иногда эти миры все же нужны — для прохода в соседний кластер или, как в данном случае, опытов с магоформированием части мира для тех, кто слишком слаб, чтобы отобрать себе уже удобный кусочек в гранатовом зернышке. Для овощей это назвали бы оранжереей. Мир пленки можно окультурить мощным вторжением. Вводятся мощные силы, воздвигаются зиккураты, стабилизирующие и напитывающие энергетику, и через какое-то время территория присоединена.

Но полюсов то много, гроздьев много — и в случае наглого вторжения естественные противники, которым этот данный конкретный мир абсолютно не нужен, но с целью сохранения паритета входят со своей силой... Для вторженца, если у него нет сразу подавляющего преимущества, это ни к чему хорошему не приводит — вместо нарастить ресурсы ему приходится тратить свои в вялотекущем кофликте, ведь уйти он не может из соображений того же паритета. Миру собственно тоже обычно конец, но миров много, а свои ресурсы ограничены.

Есть две манеры таких уже межгосударственных столкновений. Одна опирается на подавляющую мощь атакующей и защитной магии.

Другая ставит ей палки в колеса, низводя высокое искусство магии в руках адептов до жалкого колдунства и фокусничества, еще более взбаламучивая естественный фон силы.

И тогда все решает грубая мясная мощь армий. Но... Всегда есть но. Если вы находите местного уроженца, самостоятельно инициировавшегося мага, то на какой бы стороне вы ни были — у вас хороший козырь в руке.

Первый шейный позвонок. В руках мастера магии это прекрасный калибровочный инструмент для постоянно меняющегося потока силы, позволяющий использовать своё божественное умение почти полностью. В руках ломастера... В руках ломастера это прекрасный калибровочный инструмент, позволяющий полностью заблокировать возможность магичить в большом радиусе.

Таким образом, поклонники препятствующего стиля организуют из костей самородков мощи местных святых и вставляют их в реликвии. А колдуны войны стараются собрать как можно больше таких фенечек, нося в бою целые ожерелья. И чем больше ожерелье, чем больше разнообразие, тем выше шансы у колдуна оказаться в мире пленки во всей своей силе. Собравший комплект из сорока девяти позвонков практически всегда в силе. Но это, конечно, уже уровень руководства армией.