Приграничная история

Капитан поинтересовался у окружающих:

— Вопросы по поводу присутствия лейтенанта Вэльс отпали?

— Она еще и лейтенант? — воскликнул Рон.

— Не переживай, Ронни, глядишь, и ты лет через 5 усердной службы станешь лейтенантом. Младшим, скорее всего, — злорадно протянул Керс. Кое-кто засмеялся, Рон бросил на меня враждебный взгляд, который я встретила безмятежной улыбкой. Когда все успокоились, я вновь решила поинтересоваться:

— Так когда все-таки ближайшее полнолуние?

— Через несколько дней, — ответил капитан.

— А первое похищение произошло...? — продолжала я вести допрос.

— Неделю назад. Это как-то связано? — спросил капитан.

— Возможно, — задумчиво протянула я. Что-то эта ситуацию мне напоминала, но вот что? Думай, Лия, думай! Я потерла виски и попыталась сосредоточиться. Итак, что у нас есть? За неделю из ночных патрулей в результате отвлекающего маневра с разбойниками пропало 3 темных мага; их медальоны погасли. Так как никогда до этого я не слышала о сбоях с медальонами, то можно считать стражников погибшими. Полнолуние скоро, значит, велика вероятность того, что кому-то понадобилась кровь темных магов, — пусть это будет первая версия. Надо составить список зелий, которые варятся на основе темномагической крови. Можем ли мы рассматривать версию о ритуальных убийствах? Да, ведь такой огромный всплеск энергии, который дает смерть, причем не обычных людей, а магов, может быть использован для зарядки магического накопителя. Значит, и это сбрасывать со счетов нельзя. Полнолуние скоро. Влияет ли оно на проводимые ритуалы или готовку зелья? Да, возможно, для некоторых полная луна послужит катализатором, а некоторые — затормозит. Есть ли что-то еще, что объединяет троих пропавших помимо службы? И, наконец, один из самых важных вопросов: зачем так обставлять похищения? Зачем привлекать к себе внимание бутафорными разбойниками?

Вопросов много, нужно искать ответы.

— Мы этим займемся, лейтенант Вэльс, — ответил мне капитан. Он мысли умеет читать или? Я перевела вопросительный взгляд на Керса.

— Дорогая, ты забыла о нашем присутствии и рассуждала вслух.

Я поморщилась. Дурацкая привычка, иногда сводящая меня с ума. Капитан, видимо, сумасшедшей меня не посчитал и начал раздавать задания присутствующим.

— Сержант Керс, выясните, что связывало троих пропавших. Рон, ты с ребятами займись поиском подходящих ритуалов. Инвар, — капитану кивнул приятный мужчина средних лет с серыми глазами и легкой проседью на висках, — на тебе список зелий. Остальные по мере сил помогают своим товарищам и думают о том, откуда в нашем краю разбойники. Надеюсь, не нужно объяснять, почему это дело так важно?

Никому не требовались разъяснения. Дело не в задетой чести пограничной стражи. Дело в том, что только в единстве наша сила, как бы это пафосно ни звучало. Пограничье — это край, стоящий на страже покоя империи. Здесь не место случайным людям, поэтому за малейшие провинности наказывают сурово, а за серьезные проступки выгоняют со службы. Пограничье — это место, где ты твердо должен быть уверен в том, кто защищает твою спину и кого ты прикрываешь в бою. Нельзя допустить, чтобы кто-то безнаказанно убивал стражников, отдавших не один год жизни этой нелегкой работе. Потому что иначе никто не может быть спокоен за себя и за своих близких.

— Все доклады должны быть готовы завтра утром в 9-00. Маги в патрули временно не ходят. Все свободны, — закончил распоряжаться капитан. Все молча потянулись к выходу.

Керс остановил меня в коридоре.

— Лия, ты в порядке? — участливо спросил он.

— Мне паршиво, Керс. — честно ответила я. — Ситуация мутная, хорошего в ней ни на грамм. И еще, сам знаешь, как я не хотела бы возвращаться к гридинским временам.

— Знаю. Но ты не из тех людей, которые будут носиться со своими переживаниями и воспоминаниями, когда твоя помощь нужна другим. За это я тебя и люблю.

— Обними меня, — жалобно протянула я. Керс с готовностью подчинился. Так мы и стояли в сером обшарпанном коридоре, и я, цепляясь за его форменную куртку, отчаянно пыталась сдержать непрошенные слезы: возвращение в прошлое всегда дается с трудом. Особенно, если оно еще не отболело в твоей душе.

Послышался скрип открываемой двери и следом слегка раздраженный голос капитана:

— Сержант Керс, займитесь делом. Лейтенант Вэльс, зайдите ко мне.

Хлопнула дверь, выдавая негативные эмоции нашего капитана, и я поспешила отлепиться от Керса.

— Иди работать, — сказала я. Керс улыбнулся и слегка щелкнул меня по носу.

— Я вечером зайду к тебе.

Я вздохнула и, собравшись с мыслями, отправилась к капитану.

— Можно? — спросила, одновременно открывая дверь.

— Да, проходите, — рассеянно отозвался капитан. — Присаживайтесь, лейтенант.

Я заняла место за столом поближе к нему и кивнула в знак того, что готова внимать и слушать.

— Могу ли я задать вам несколько вопросов?

— Можете, — милостиво согласилась я.

— Почему вы отказались от работы, связанной с темной стороной вашего дара?

Ого, а капитан знает, что спрашивать. Но кто сказал, что я обязана отвечать правду и ничего, кроме правды?

— Мне так захотелось, — широко улыбнулась я.

— Вот как... Что ж, не хотите говорить. Вас можно понять. Ладно, тогда ответьте мне, почему вы начали спрашивать про полнолуние? Вы все-таки встречались с чем-то подобным в Гридине?

Вы задаете слишком правильные и слишком тяжелые вопросы, капитан. Кажется, мне следует быть начеку, чтобы не выдать случайно чего-нибудь лишнего.

— Было кое-что похожее, — я передернула плечами, потому что перед моими глазами пронеслись картинки, одна другой омерзительней. Гридин — довольно большой город, люди и маги там пропадают постоянно. Кто-то находится в кабаке или у любовницы, а кто-то исчезает бесследно.

Я замолчала и собиралась с мыслями. Капитан смотрел внимательно и не упускал ни слова.

— Однажды нам на стол легло дело о пропаже темного мага. Он просто вышел из дома, как это часто бывает, и не вернулся. Близкие забили тревогу, подключили нас, и мы стали искать. Искали долго — почти двое суток. Выкупа никто не требовал, поэтому шансов на положительный исход было мало. Мы почти потеряли надежду что-либо выяснить, как вдруг неподалеку от Гридина засекли мощный энергетический всплеск. Поехали проверять, а там этот мужчина. Мертвый, естественно. Из него в течение двух дней тянули по капле кровь, пока он находился в стазисе, а потом убили. Он долго умирал, понимаете? И, находясь в стазисе, все чувствовал, всю боль, которую приготовил ему этот зверь. В общем, мы не нашли убийцу. К тому времени, когда мы оказались на месте, его и след простыл. Энергию он сбросил в какой-то накопитель или зарядил выдохшийся артефакт. Дело осталось нераскрытым.

— Как давно это было?

— Семь лет назад.

— А когда вы переехали в Корлин?

— Семь лет назад, капитан.

— Похоже, я теперь знаю один из ваших секретов?

— Вряд ли это знание вам чем-то поможет.

Он усмехнулся и продолжил свои расспросы.

— Случай, который вы описали, был единичным?

— Когда я служила в Гридине — да. Никто не стал из нас проверять, случалось ли подобное раньше, сталкивались с таким в других городах. Это было большим потрясением. Вы ведь представляете, сколько энергии можно получить, если заставить два дня медленно умирать темного мага или мага с преобладанием темной крови?

— Видимо, много, раз вы так акцентируете на этом внимание?

— Да, необъяснимо, но факт: темные маги при насильственной смерти выделяют гораздо больше энергии, чем светлые.

— А что насчет крови? Вы ведь сказали, что из того мага сцеживали кровь?

— Я думаю, что наш убийца просто решил выжать из ситуации по максимуму и попутно сварить какое-нибудь зелье.

— Вот как. Что ж, лейтенант Вэльс, благодарю вас за откровенные ответы.

— Я могу идти, капитан? — спросила я, поднимаясь.

— Да, конечно.

Когда я уже почти подошла к двери, в спину мне прилетел последний вопрос капитана.

— А почему вы не рассказали все это на совещании?

— Потому что его звали Александр Вэльс, — ответила я, не поворачиваясь, и вышла из кабинета.

Глава 4.

На душе было гадко. На улице испортилась погода: полил мелкий и колючий дождик, — в общем, тоже гадко. Если обобщить, то все вокруг дышало гадостью.

Я уныло шагала на работу, стараясь отогнать мрачные видения прошлого. Сколько должно пройти времени, чтобы вся боль улеглась в маленькую коробку, которую можно выкинуть? Мне всегда казалось, что этот момент вот-вот наступит, еще чуть-чуть, и я забуду, обязательно все забуду!.. Но снова начинало болеть, ныть и стонать. Старые шрамы всегда дают о себе знать в непогоду.

На работе я весь день занималась перестановкой с места на место разных скляночек-баночек, и дождаться конца рабочего дня было для меня более важной задачей. Домой летела, чтобы приготовить ужин и задобрить тем самым Керса, который, я знаю, точно зайдет ко мне поделиться новостями. Быстренько переодевшись в домашнее платье и выпив чашечку крепкого чая, я принялась за ваяние кулинарного шедевра.

Серый ходил за мной хвостиком и выпрашивал лакомые кусочки. Как он это делал? Он просто смотрел мне в глаза, просительно и пронзительно, а я не могла отказать. В общем, пользовался моей добротой и мягкостью. На самом деле, как ни ворчи, это очень маленькая цена за возможность чувствовать себя кому-то нужной. Этим уже вовсю пользовалась я, частенько разговаривая со своим другом вслух. Это помогало мне выговориться и хорошенько обдумать тревожащие меня факты и события. Вот и сейчас, нарезая морковь для мясного рагу, я пыталась разобраться в ситуации и по привычке втолковывала Серому:

— Вот смотри, мой дружочек, что мы имеем по факту: минус три черных мага из стражи за последнюю неделю плюс один новый въедливый капитан за последний месяц. Что в итоге, а? Не знаешь? И я не понимаю. Они как-то связаны, может? Так, еще раз. Приехал новый капитан, во время его приезда напали разбойники, капитана ранили, но он выжил. Потом через несколько недель нападения с участием таинственных разбойников повторяются, но объектами становятся черные маги. Где здесь логика, Серый? — на минуту я оторвалась от нарезания моркови и принялась нарезать круги по кухне, заложив руки за спину. — Или я пытаюсь складывать яблоки с лопатами и злюсь от того, что не получается?

Серый молчал и вид в целом имел скептический: мол, что-то заносит тебя, подруга.

— Да, все верно, дружочек. Надо готовить ужин и ждать новостей. Слишком мало информации для анализа.

Следующий час я провела, порхая по кухне и колдуя над рагу. Не люблю готовить, но это иногда действительно здорово помогает отвлечься от насущных проблем. Женщинам вообще очень в этом плане повезло. Хочешь перестать думать — займись домашней работой: стиркой, уборкой, готовкой,— да чем угодно! Если проблем слишком много — делай все сразу. Если останутся силы к концу вечера, подумай о проблеме, она может показаться и не такой уж страшной. Я утрирую, конечно, но с каждой шутке только доля шутки.

Рагу томилось на плите, Серый горделиво возлежал посреди кухни, когда раздался четкий и уверенный стук в дверь. Я быстренько ополоснула руки и бросилась открывать.

— Даже не спросила, кто пришел, — укоризненно проворчал Керс, вваливаясь в прихожую. — Кто так вообще делает, Лия?

— Я так делаю, когда чувствую, что ты идешь. Мой руки и садись за стол, я приготовила твое любимое рагу, — скомандовала я, захлопывая дверь.

— Подлизываешься?

— Нет, а зачем?

— И то правда.

Керс скрылся в ванной, а я начала поспешно накрывать на стол.

— Все, как я люблю, да, Лия? — я вздрогнула и чуть не выронила чайник.

— Не люблю, когда ты вот так подкрадываешься. Есть в этом что-то оборотничье.

— Прости, не хотел напугать, — проговорил Керс, обнимая меня сзади. Я похлопала по его руке, поглаживающей мое плечо в успокаивающем жесте.

— Давай ужинать, а то остынет.

Керс сел за стол и начал быстро орудовать ложкой. Ели мы в тишине, вот только тишина эта казалась мне вымученной и неспокойной. Я ждала новостей, но, как всякая женщина, проведшая большую часть жизни среди мужчин, ждала, когда мой друг утолит голод и начнет разговор сам.

— Что ты хочешь услышать от меня, Лия? — этот вопрос прозвучал неожиданно. Керс расслабленно откинулся на спинку стула и смотрел на меня внимательно, будто хотел заглянуть в саму душу.

— Правду, конечно. Новости с оперативного фронта. Приблизительные ответы на вопросы, что с утра задавал капитан. Не поверю ни за что, что вы с ребятами не обсудили их.

— Ты права, конечно. С чего начать?

— Начни сначала.

Керс усмехнулся и разлил чай по чашкам.

— Итак, на сегодняшний день официально в списках пропавших без вести числятся трое черных магов. Анри Гарбос, 28 лет, чистокровный черный, в Корлине служил последние 4 года, сирота, приехал из Гридина. Второй, Ристан Красс, 37 лет, черный по подавляющему признаку, в Корлине служил последние 3 года, перевелся из Гридина, семьи нет. И, наконец, Тони Мор, 30 лет, чистокровный черный, в Корлине служил последние 5 лет, перевелся из Гридина, семьи нет.

По-военному четкая и короткая речь Керса набатом звенела в моих ушах. Я засмеялась, но смех был горький и истерический. Керс сочувственно смотрел на меня и ничего не говорил, только подлил мне чаю. Я автоматически принялась размешивать сахар. Звякнула ложечка, когда я задела стенки тонкой фарфоровой чашки, и этот звук заставил меня вернуться сюда, в маленькую квартирку военного целителя в Корлине, на кухню со сгустившимися по углам тенями к Керсу и к настоящему.

— Значит, Гридин, — протянула я. — Все дорожки ведут туда.

— Лия, мы с тобой знакомы семь лет. Семь чертовых лет ты прожила в Корлине почти затворницей. Детка, от себя не убежишь, я знаю. Но, черт возьми, семь лет — приличный срок, чтобы перестать терзать себя виной. Перебори себя уже.

— Как? Я не могу, слышишь, Керс, не могу? — взорвалась я. — Ты думаешь, что я виню себя, но это не так! Я слишком гадкая для этого, слишком грязная. Я не могу себе простить не его смерть, а то, что не жалею о ней ни капельки. Он умер, а я стала свободной. Вот что терзает меня, слышишь? Я потому решила стать целителем, чтобы хоть как-то все искупить. Этот город, эти люди, эти годы — все это моя попытка искупить его смерть!

Я разрыдалась, спрятав в ладони лицо. Слезы все лились, я размазывала их по лицу, громко шмыгала и пыталась выплакать все, что сидело во мне все эти годы. Керс молча встал, подошел ко мне и обнял. Я уткнулась, как утром, в форменный мундир и разрыдалась еще горше. Керс гладил меня по волосам.

Тогда, семь лет назад, в Гридине погиб не просто безымянный темный — погиб мой кузен, Александр Вэльс. Он был старше меня, после смерти родителей заменил мне семью. Он был замечательным братом, заботливым и внимательным. Но однажды я из прыщавой угловатой девочки превратилась в девушку, и братский интерес Александра сменился мужским. Я никак не могла понять, почему мой брат вдруг воспылал ко мне романтическими чувствами, и принять его предложение замужества не могла. Что за вздор: выходить замуж за кузена, да еще и в 18 лет! Чтобы как-то избавиться от его опеки, я уехала в другой город после своего совершеннолетия, начала там работать младшим следователем. Спустя некоторое время Александр приехал ко мне и показал отцовское завещание, которое стало для меня ударом: получить наследство я могла только в случае брака с Александром. Мне казалось, он весь лучился торжеством победы. А я была молода и порывиста: я рассмеялась ему в лицо и разорвала завещание в мелкие клочки. Уж лучше быть бедной и свободной, чем превратиться в тихую послушную тень Александра, какой он всегда хотел видеть свою жену. Он взбесился — еще бы, какая-то соплячка не принимает его чувств, смеет перечить. Он переехал в Гридин и ходил за мной буквально по пятам. Я не могла толком работать, встречаться с друзьями и видеться с молодыми людьми — везде мне чудилось его присутствие, везде был он! За 4 года он довел меня буквально до нервного истощения. В одно прекрасное утро я поняла, что больше так не могу, что либо соглашусь с его предложением, либо убегу на край империи. И вот в этот самый момент он исчез. Я недоумевала, а потом забила тревогу. Только оказалось, что я опоздала, и именно его нашли мертвым недалеко от Гридина.