Глава 25

— Мцыри такьойе и в косимарах ни синилось, бляяяь! — Выплюнул я нецензурщину на русском с брызгами слюны в перекошенную рожу монстра, наконец сумев выдернуть из него сердце, однако вцепившие в обрубок моей руки теперь уже мертвой хваткой челюсти жнеца не разжались, продолжая обременять нас лишним весом, окропляющим пустыню кровавой капелью, включая и той кровью, что теряли мы. И с этим нужно было что-то делать, иначе долго мы так не протянем. Хотя, кажется, появился вариант....

Заметив внизу наш медленно движущийся танк, заложив вираж мы спикировали вниз, попросту цепанев свисавшим из обмякшего куска обезъяны кольцами кишечника об башню бронемашины, зацепив ими за орудие и рывком освободив кончающую кровью руку-недотентаклю из глотки наконец сброшенного полуобезьяна, но вновь набрать высоту нам уже не хватило сил и скользнув рукой по крыше прицепленного к танку гусеничного бака-прицепа, мы просто свалились на песок позади бронемашины.

"Моя рука... Что теперь мне с ней делать?! Хорос, ты можешь это как-то исправить? Ты мне что обещал?!" — Мелькали в голове панические мысли пытающегося подняться двойника, неподалёку слышалась нецензурщина экипажа, вылезших из люка башни и с места мехвода и похоже уже оценивших, что именно я на них уронил, а затем, развернувшись нащупавших нас слепящим лучом фары-прожектора.

Прежде всего...Нужно остановить кровь ремнём, пока снова не... помер. — Заторможено подсказал я, кое-как поднявшись на ноги и замечая подбегающие ко мне силуэты, попытался отыскать среди них златовласку.

Где же она? И что я только что хотел сделать? Ах да, кровь остановить...

Думать связно становилось всё тяжелее, хотя то, что я все ещё удерживал в целой руке все ещё вяло трепыхающееся и подтекающее выступившей на обрывках сосудов кровью трофейное сердце — сообразить я все же сумел. Вот только чё теперь с ним делать? Сожрать на глазах у пересравших несмотря на наличие брони и нацеливших на меня свои пушки техников или предложить Золушке?

— Предлагаю сердце Золушке... Вслед за моей рукой которая где-то там валяется — нашёл в себе силы схохмить Масаки, неожиданно услышав возмущенное "Бака! Лучше сядь и свои силы побереги!"

Несмотря на то что в глазах уже темнело и песчаная почва уходила из под ног, я все же попытался последовать совету воительницы, когда подбежавшая к нам перепачканная кровью Золушка подхватила нас за плечи, усаживая, а затем и помогая подоспевшей с аптечкой мечнице наложить импровизированный жгут на то что осталось от левой руки, и что-то вколоть, видимо противошоковое, заодно подсказав мне, как лучше распорядится подарком, который я просто протянул обеим воительницам и после недолгих колебаний Золушка приняла подношение, впиваясь в трофей ещё более подросшими клыками.

"Выходит, она все же приняла предложение утолить жажду кровью врага...Которого мы сообща победили...Хоть какое-то достижение за мою недолгую карьеру экзорцистом".

А ты не хорони себя раньше времени! Пусть эта победа и досталась дорогой ценой, но она останется на твоём счету... Так что популярности среди ведьм пока будешь восстанавливаться — прибавится...А вот мне, чувствую, за всё это непотребство ещё влетит. — Прокомментировал я, глядя как надкусившая трофей златовласка все же не стала съедать сердце целиком, протянув сердце мечнице, в свою очередь сделавшую щедрый укус, протягивая нам не такой уж и маленький остаток. Малодушничать Масаки не стал, позволяя покормить демонице нас с рук жестким и невкусным сырым мясом, оставившим не только терпкий привкус крови но и скрипящий на зубах песком, навалившуюся тошноту и прошибший нас липкий, холодный пот.

— An sint unquam daemones incubi et succubae, et an ex tali congressu proles nasci queat? — Уловил я чей-то громкий комментарий из тьмы за пределами света фар танка, заставивший нас отвлечься от пережёвывания жёсткого трофея и проглотив свою долю добычи, мы узрели встрепенувшуюся неку и оскалившуюся теперь уже истинно упырьи клыки Золушку недобро прошипевшую что-то в ответ появившимся пленницам и Герцогу с носилками, прикрываемых растрепанным Юто и Дианой и возглавляемых побагровевшей Куэс, принявшей бранится на непонятном языке с сопровождавшей её незнакомой воительницей с большим широким мечом, подозрительно похожую на нашу чернокнижницу, но выглядящей по сравнению с нашей огнемёткой настоящей великаншей, сильно за два метра ростом.

— Знаешь эта ведьму-мечницу? — Уже поддавшись навалившемуся небытию, различил я вопрос оставшейся рядом со мной Химари, впрочем сейчас уставившейся не на таинственную великаншу, презрительно глядевшую на нас, а на её впечатляющий двуручный клинок.

— Да, Ноихара... Мне знакома ведьма Эльза... К сожалению. — Процедила, словно сплюнула поднявшаяся Хироки, но что было дальше — я уже не увидел, провалившись в блаженное забытьё.