котик обормотик

Проснулся я рано, запах стоял жуткий, я задыхался, выскочил во двор и вдохнул полной грудью свежий, утренний воздух, бабка, которая уже затопила баню и сидела на завалинке, понимающе засмеялась:

-Что совсем угорел от собачьего духа, ну ничего сейчас я ее от всей вони отпарю, да ототру.

Я посидел на улице подождал, когда будет готова баня, и лишь потом взял на руки, еще спящую девочку и понес к бане. У дверей я снял с нее драное -предраное платьишко, больше на ней ничего не было, и голышом передал в заскорузлые бабкины руки. Тряпье с удовольствием отправил в кучу мусора. Потом присел рядом с баней и слушал жуткий визг, впервые за три года моющейся девчонки. Через час двери отворились, и оттуда вышла запыхавшаяся бабка вся мокрая с крупными каплями пота на лице и моя ненаглядная сестренка, теперь уже было видно, что это не звереныш, а девочка, волосы у нее были роскошные ярко-рыжие, как когда-то, у ее матери. Ей сейчас должно было быть всего семь лет, и что делать дальше с ней я не представлял, но не оставлять же ее в этой деревне, а когда доберусь до цивилизации то наверно, что-нибудь придумаю.

Пока мы с бабкой Ворей занимались приведением в порядок сестренки, в деревне под подзуживание старосты, лишившимся будущей посудомойки, или еще кого-то, нарастало народное возмущение. И когда мы втроем сидели за столом и мирно пили отвар из какой-то сладкой травы, на улице послышались возмущенные крики, о том, что всякие хрен знает кто, сильно много на себя берут и сейчас получат по башке.

Я взял мечи и вышел во двор, но, тем не менее, сельчане не здриснули, а продолжали стоять, направив на меня вилы и прочие сельхоз орудия.

Мне очень не хотелось драться или магичить и привлекать раньше времени внимание к своей особе, поэтому я пока довольно мирно спросил:

-Ну, и чо вам надо мужики?

-Дык ты это, сожрал девчонку, али уже надругался над ней, давай признавайся, а то сейчас мы на твоих кишках тебя и повесим,— раздались недружные выкрики крепко поддавших крестьян

Тут на улицу вышла бабка, держа за руку, отмытую и одетую в чистое платьишко Майю. Мужики разочарованно посмотрели друг на друга:

-Так это, мы звиняемся, нам тута староста страстей наговорил, а так мы даже и ничего. Слушай, ты кто там есть, заходи сегодня в забегаловку, отметить такое дело надо. Уж не знаем, зачем девчонка эта тебе нужна, но видим, что в хороших руках будет,— сказал самый здоровый, заросший дремучей бородой мужик.

Тем временем Майя вырвалась от бабки и подбежала ко мне прыгнула на руки и заговорщицки прошептала:

-Франек, я ведь знаю — это ты.

Ну что тут будешь делать, вырос, взрослым стал, лицо магически изменили, а сестренка узнала на второй день.

Ну и ладно, даже если будет болтать, все равно ей никто не поверит. Так, что, пожалуй, сегодня еще побудем здесь вечер, а завтра в путь, в столицу. Остравии, Траест.

Вечером в забегаловке я хорошо укушался, спасибо моему организму, который перерабатывал всю эту дрянь достаточно быстро, поэтому к бабке я попал на своих ногах. Но выпил и чокнулся я, по крайней мере, со всеми жителями деревни.

-

Утром мы поели, попрощались с нашей хозяйкой и я, посадив Майю себе на загривок, оставил свою родную деревню теперь уже наверно навсегда.

Да это я, конечно, хорошо придумал, взять девчонку семи лет с собой. Ее рот не закрывался вообще. Она спрашивала меня обо всем, на что падал ее взгляд, через два часа мой язык был, как деревянный. А она была свежа, как роза, и говорила и говорила. Наверно все ее молчание в течение трех лет в собачьей будке, прорвалось таким словесным поносом.

Когда мы остановились на первом привале, я долго объяснял ей, что я ей не брат, а опекун, и что меня зовут Ален де Фебри, и что она должна запомнить это и никогда ни при каких обстоятельствах не говорить, что я, ее брат Франек. Майя хитро улыбнулась, и с этого времени я слышал от нее только опекун Ален.

Пока мы сидели на траве, мимо нас проследовало три телеги с товаром, тремя охранниками и купцом, я попросился в попутчики, купец, оценив мои габариты, о чем-то поговорил с охранниками и взял меня также в охрану за еду, а Майю посадили на телегу. Потом уже улыбающийся старшой объяснил, что внешность у меня больно выдающаяся, был бы я грабителем, о таком было бы давно известно. Этот небольшой караван двигался до ближайшего городка Имела, где купец хотел все распродать с вернуться обратно к фронтиру. Мне это было все равно, и я приступил к своим обязанностям, включив все свои органы чувств на полную мощность.

Путешествие проходило вполне безопасно. Но вот на третий день я ощутил, что за ближайшим поворотом нас ждет засада человек пятнадцать притом с луками. Я немедленно доложил о своих соображениях старшему, а тот купцу. Мне естественно не поверили, и продолжали движение, как на параде, я же взял Майю на плечи и шествовал в аръергарде процессии, думая, что если мне никто не верит, то почему я должен за кого-то переживать. Все произошло, как я предполагал. Залп стрел, и наш небольшой отряд лежит на земле. Вот только защитный купол вокруг меня не дал шанса ни одной стреле. И мы с Майей продолжали идти, как ни бывало по старой проселочной дороге навстречу засаде. Снова десяток стрел попытался пробить мою защиту, и бессильно упал на землю. За деревьями послышались крики:

-Маг! Бежим!— раздался топот, и все стихло. Мы с сестрой благополучно прошли место засады и опять вдвоем продолжили свое путешествие.

Через два дня мы достигли городка Имела, где я рассказал о нападении на купца, сказав, что нам с Майей удалось убежать, пока разбойники грабили повозки. На меня посмотрели недоверчиво, но ничего не сказали. Здесь уже царила какая никакая цивилизация, так, что я довольно успешно начал играть роль нового графа де Фебри. И пока это вполне удавалось. Недаром я просмотрел столько шпионских передач Герхоса из дворцов всех владык мира. Но званию графа надо соответствовать, поэтому пришлось жить в гораздо более дорогом трактире, чем мне хотелось. Из-за этого настроение было никуда. Денег у меня конечно, имелось немало, Герхос не поскупился, но им тоже надо счет знать. Из-за этого плохого настроения, я опять влез в историю. Когда мы с Майей сидели за столом в трактире, какая-то пьяная кампания ввалилась туда и по закону подлости все свои претензии они почему-то высказали мне, как самому здоровому из присутствующих.

А так, как я был совсем не в настроении о чем-то договариваться, поэтому просто встал, вынул мечи и превратил всю кампанию в мясной фарш. На следующий день в магистрате, видимо узнав, кто я такой, прибежала целая делегация с извинениями. Хотя по их рожам, было видно, что они бы с удовольствием меня четвертовали. А уж, какие взгляды они кидали на Майю, маленькая девочка им не давала покоя, они все откровенно считали, что я держу ее для плотских утех. Я не собирался им ничего объяснять. Мне хватило и того, что никто не будет предъявлять мне претензий за все, что я натворил в трактире.

Но все равно пришлось задержаться в городке, потому, что надо было соответственно приодеться, купить ящера, а теперь еще и непредвиденные расходы на одевание Майи.

Себе одежду и ящера я, слава богу, выбирал сам, а вот ходить выбирать женские тряпки, мне было не по себе, казалось, что все смотрят на меня, показывают пальцем и говорят:

— Он больной, ему нравиться покупать женское белье,— тем более, что я в этом ничего не понимал, Герхос почему-то не уделил этому моменту времени в моем образовании.

Поэтому я попросил жену трактирщика взять Майю и прикупить ей небольшой гардероб для приличной девочки.

-Боже! Какой же я был глупец! Это небольшой гардероб стоил больше чем все мое снаряжение вместе с ящером.

Вечером, когда мы сидели за ужином, к нам подошла девушка, которая второй день, как появилась здесь. Она попросила разрешения сесть с нами, и начала разговор, что вот мужчине с маленькой девочкой в пути тяжело, и было бы неплохо, если бы с ними была женщина, которая облегчит эти заботы. Понятно, вместо заботы об одной малышке, мне хотят навесить заботы еще об одной, только слегка постарше. Тем не менее, я внимательно выслушал ее рассказ, тем более, что девушка была очень даже ничего. Если бы она знала, что за маской опытного воина, всего лишь юноша девятнадцати лет, хоть и натасканный самым великим магом современности. Мне все же казалось странным, что юная девица так легко собирается в леса с незнакомым мужчиной, но, когда я попробовал внимательней ее разглядеть, то понял, что свой настоящий облик она ловко скрывает под личиной простушки, а ее настоящее лицо было такое, что я на некоторое время потерял дар речи.

-Понятно,— думал я, — магичка с небольшим даром, поэтому думает, что сможет справиться с любыми неприятностями. Она была так хороша под личиной, что я не хотел брать ее с собой,

— Влюблюсь и будет мной вертеть, как хочет,— думал я. У моего учителя вместо вечерней сказки для меня всегда была какая-нибудь истории, о том, как молодого мага облапошила юная красавица и, похоже, вбил он мне боязнь красавиц на уровне инстинктов.

Когда девушка, представившаяся Амелией, ушла, Майя заныла:

Ален, она такая красивая, давай мы ее возьмем с собой. Ты с ней ночью будешь спать, ведь так все взрослые делают.

Я улыбнулся:

-А ты что же будешь делать?

-Ну, пока вы будете заниматься любовью, я отодвинусь, а потом мы все вместе будет спать, чтобы не замерзнуть.

-А если она не захочет этого?

-Как это не захочет, да ты самый лучший, самый красивый, если бы я была большая, я бы обязательно это сделала.

Майя, а ты помнишь, что по-настоящему я твой брат.

-Ну, ты мне брат, только по отцу, а вообще ты же сам сказал, что ты мой опекун и все,— хитро улыбнулась маленькая семилетняя женщина.

-Все Майя, закончили говорить глупости, мы никого с собой брать не будем.

Малышня надулась и не разговаривала со мной весь вечер.

А наутро, когда мы вышли, собравшись в дальнюю дорогу, нас ждала улыбающаяся Амелия верхом на большом злобном ящере. Я посмотрел на хитрую мордашку своей сестры и махнул рукой. Самое интересное я услышал, когда ненароком подслушал на следующий день на привале разговор Майи с Амелией.

Майя спрашивала:

-Амелия, я же сказала Алену, что ты с ним будешь спать, а ты этого не делаешь, ты меня обманула?

-Майя, ты же девочка, ты должна знать, что так просто девушки не спят с мужчинами.

-Ха, как это не спят, когда я жила у старосты, в сад, где я ночевала в собачьей будке, его сыновья приводили девушек, и все считали, что так должно и быть, а на меня они даже внимания не обращали. И никто не говорил, что так нельзя. Так, что давай, сегодня, ты должна это сделать. Ты с нами поехала, он тебя охраняет, денег у тебя нет, поэтому сегодня вечером раздевайся и залазь к нему под одеяло.

Я сидел и еле сдерживался от смеха. Вот бы у каждого парня были такие сестры заботливые. Придется все-таки провести с ней воспитательную беседу.

Некоторое время царило молчание, потом пораженный голос Амелии спросил:

-Майя, это правда? Ты действительно жила в собачьей будке?

-Конечно, зачем мне врать,— послышался обиженный голос сестренки,— спасибо Алену, он забрал меня у старосты, и сказал, что когда мы приедем в Траест, сделает меня знатной дамой.

На этом разговор закончился. Видимо девушка обдумывала, почему я так вожусь с этой девчонкой.

Однако ночью, когда ко мне под одеяло залезла обнаженная Амелия, мне было уже не до смеха, и пришлось делать все так, чтобы она не догадалась, что случилось такое событие у меня в первый раз в жизни. Спасло от позора, видимо, только то, что сама Амелия не очень понимала сути этого процесса. А сбоку за нами следили любопытные глазки Майи.

Наутро она ходила довольная до ушей:

— Вот видишь, Амелия меня послушалась, и теперь у нас будет по настоящему хорошее путешествие.

-Это еще почему?

-А потому,— выдала моя сестра,— что все получается у тех людей, которые любит друг друга и не ссорятся.

Прошло уже несколько дней нашего, действительно, неплохого путешествия. Майя, затащив ко мне в постель Амелию, быстро потеряла интерес к подглядыванию, и устав за дневные переходы спокойно спала всю ночь. Зато Амелия разошлась не на шутку. Видимо я в определенные моменты начинал терять полный контроль над собой и начинал непроизвольно магичить, усиливая эффект оргазма и теперь, по-моему, наша спутница только и думала о наступлении вечера. О себе она по-прежнему ничего не говорила, а мне не хотелось вытаскивать все из нее магией, тем более, что наверно, ничего интересного я от нее не услышу.

Но все хорошее когда-нибудь кончается, так же случилось у нас, мы втроем ехали по лесной дороге, до главного тракта, ведущего к столице, оставалось около полудня пути, там было практически безопасно, когда из кустов с обеих сторон вышли несколько человек известной профессии.

Я быстро поставил защитный купол над нами и уловил, удивленный взгляд Амелии, направленный на меня.

Самый здоровый оборванец, с улыбкой сказал:

-Ну, ребята сегодня живем, не было ни одной а сегодня целых две бабы появилось, старшую оставим, пусть нас развлекает в землянке, а соплюху продадим с прибылью, есть тут на таких желающие. Да и ящеры нам пригодятся.

-Эй, на дереве пристрелите мужика!— крикнул он, подняв голову вверх.

И умер, нож, брошенный Амелией, воткнулся ему в горло и, пробив кости позвоночника, вышел сзади из шеи, это было хорошо заметно, когда он без звука упал лицом вниз, а острие ножа торчало у него из шеи на несколько сантиметров. Свистнули стрелы и беззвучно сгорели, уткнувшись в защитный купол.

Раздались крики:

-Маги! Бежим!

И в долю секунды на дороге не осталось ни одного человека.

Мы, с Амелией улыбаясь, вопросительно глядели друг на друга.

Наконец, она сказала:

-Что-то я не слышала, что у сына графа де Фебри имелись магические способности?

-Но Амелия, по крайней мере, ты знаешь, кто перед тобой, а даже этого не знаю, судя по твоему броску, ты наверняка не простая городская девушка. Давай-ка признавайся, кто ты есть?

Говоря эти слова, я лихорадочно перебирал память молодого де Фебри и не находил там Амелии.

Она заметила мои старания и насмешливо улыбнулась.

-Не старайся вспомнить, ты меня знаешь, но никогда не видел. А про тебя я впервые услышала в трактире, после того, как ты там поработал мечами. Я подумала, что раз вы с девочкой путешествуешь вдвоем, ты не будешь очень приставать ко мне, если я напрошусь с вами в дорогу. Я же понятия не имела, что устроит эта маленькая проказница. Но я на нее не в обиде, было очень здорово. Спасибо вам за все.

Она начала говорить заклинание и вокруг нее появилось кольцо портала, надо сказать слабоватое, она очень много говорила лишних слов. Но на всякий случай я сделал вид, что восхищен таким талантом. Амелия заметил мои потуги, довольно улыбнулась и исчезла в закрывшемся окне.