Реджес Амон

— Ты угрожаешь мне? — произнес Дима, глядя Реджесу прямо в глаза. Удивительное дело — страх прошел, оставив после себя только ярость, и... гордость! Гордость от того, что сейчас он смотрит в глаза тому, кого боялась целая планета, и не отводит взгляда, подобно героям его романа.

— Вовсе нет, просто предупреждаю.

— Да ты и не сможешь убить меня, ведь ты прекрасно осознаешь, что все это, — Дима обвел руками вокруг, — Весь этот мир, со всем, что его составляет, находится вот здесь! — и он выразительно постучал пальцем по своей голове, — А значит, если не станет меня, то не станет и всего ЭТОГО, вместе с ТОБОЙ!

Реджеса это заявление ничуть не смутило.

— Ты абсолютно прав, мне это прекрасно известно. Ну а тебе, о, хозяин моей родной планеты, тоже пора бы знать, что мне это совершенно не интересно! Да, я не хочу убивать тебя сейчас, и то, о чем ты мне только что поведал — одна из причин, но если будет нужно — я перешагну через нее не задумываясь. Я не боюсь смерти и забвения! Всем нам, в конце концов, суждено умереть, но умереть-то нужно достойно!

Аня очнулась от кататонической дремы и прислушивалась к разговору, тщетно пытаясь отогнать от себя одну безумную мысль. Ведь, если Димы не станет — не станет и Реджеса! Все будет кончено раз и навсегда! Но имеет ли она право убить его — человека, бескорыстно бросившегося ей на помощь, прямо в лапы этого чудовища? Да, это так, но ведь это он создал Реджеса, а значит именно ему и нести за него ответственность! Внутренняя борьба длилась недолго — когда речь идет о спасении собственной жизни ты готов перешагнуть через любые моральные принципы. Цель оправдывает средства, а что может быть ценнее собственной жизни?

Она быстро оценила ситуацию. Реджес давно перестал обращать на нее внимание, и она, как безжизненная кукла, повисла у него на руках, острие ножа больше не касалось ее шеи. Более благоприятного момента и быть не может! Молниеносно схватив нож за рукоятку правой рукой Аня одновременно нанесла быстрый удар Реджесу в пах, отчего он шумно выдохнул воздух и ослабив хватку выпустил ее из рук, а главное... главное, в ее руках был нож! Не задумываясь ни секунды она бросилась к Диме, занеся смертельное оружие для удара. Он даже не попытался уклониться от приближающейся смерти — в его глазах читалось понимание. Возможно, в этой ситуации, будучи доведенным до отчаяния, он и сам поступил бы так же.

Блестящее лезвие описало в воздухе плавную кривую, и... Превозмогая адскую боль от удара Реджес, падая на колени, успел поймать в капкан захвата Анину ногу. Аня рухнула на землю, каким-то чудом сумев отвести нож в сторону, чтобы не напороться на острие грудью.

— Вот видишь, — проскрежетал зубами Реджес, Что я тебе говорил?! Посмотри, кого ты защищаешь! Она только что хотела убить тебя, чтобы таким образом избавиться от меня.

— И жаль, что она не сумела сделать этого, — произнес Дима, поднимая с земли нож, и отступая на шаг, — Жаль... Потому что самому сделать это у меня не хватит духу, а убить тебя не хватит сил. Позволь нам уйти — это все, чего я прошу.

— Ты волен уйти когда захочешь, а вот ей, — Реджес указал на Аню, — Отсюда только одна дорога, в мир иной.

— Ну что ж, — веско произнес Дима, — Ты не оставил мне выбора.

Дима бросился вперед, и замахнулся ножом, целясь в горло Реджеса. Удара такой силы, наверное, хватило бы для того, чтобы снести тому голову, если бы он, конечно, пришелся в цель....Отклонившись чуть в сторону, как профессиональный боксер, против которого на ринг выпустили новичка в этом виде спорта, Реджес мягко и грациозно, словно демонстрируя свою силу, нанес удар ребром ладони по шее, от чего Дима, мгновенно потерявший ориентировку от сильного сотрясения, мешком повалился на землю, запнувшись о какой-то камень. В отличие от Ани он не успел отвести в сторону нож, и он, по самую рукоятку, вошел ему в плечо, задев верхушку легкого.

— Ну и зачем же так грубо? — Реджес аккуратно поднял Диму с земли, и придерживая за плечи несколько раз ударил по щекам, приводя его в чувство. — Я же сказал, тебе я зла не желаю. Хочу я того, или нет, но ты мой отец.

— Хочу я того, или нет, но ты мой сын! — эхом откликнулся Дима, занося руку для удара. Он уже не рассчитывал на победу, просто умирать вот так, даже не нанеся противнику ни одной раны, не хотелось. Да, Реджесу все равно придет конец вместе с ним, но он намеревался бороться до последнего.

Без особых усилий Реджес перехватил Димину руку, и резко выдернув нож из раны, отшвырнул его в сторону.

Все тело пронзила адская боль, эхом отозвавшаяся в голове, в которой словно бы разорвался реактивный снаряд. Из раны толчками полилась ярко алая кровь, и одновременно Дима почувствовал ее вкус во рту. Сознание затуманивалось, изображение Реджеса перед глазами двоилось, и плавно раскачивалось... "Я умираю... — подумал он, но тут же одернул себя, — Я еще жив, и должен остаться в живых — умереть должен он!" Но как? Как можно победить того, кто в сотни раз сильнее тебя, как физически, так и духовно? Дима был уверен, что Реджес просто не заметил бы торчащего у себя в груди ножа, и бросился бы на противника с удвоенной силой и яростью. Да, он в хорошей, даже в отличной форме, но дело не в этом. Реджес мог запретить себе чувствовать физическую боль, и она исчезла бы, запретить себе терять сознание до тех пор, пока стоит на ногах его противник — и его невозможно было бы нокаутировать. Да, не смотря на то, что Реджес — его творение, до него ему еще очень далеко. Но был некто, сильнее самого Реджеса....

— Реджес, — прошептал Дима окровавленными губами, — А ты еще не забыл, что этот мир принадлежит мне?

— Хватит меня пугать! ты же знаешь, что я не стремлюсь к тому, чтобы убить тебя, мне нужна только она, потому что подобные ничтожества просто не заслуживают права на жизнь. Вот ты — другое дело, ты — человек, и блестяще это мне доказал. Ты продолжаешь бороться, бороться до последнего, хотя и понимаешь, что тебе конец. В отличие от нее, ты играешь по правилам.

— Я не о том, — Дима почувствовал, что боль уходит, и вместо нее его наполняет СИЛА! все таки, не так уж и далеко ему до Реджеса, теперь он верил в себя, а главное — у него созрел план действия. — Просто, этот мир включает в себя не только тебя, но и еще кое кого.... Ведь ту тварь, которую ты вызвал из небытия, мечтая заставить эту неземную силу подчиниться тебе, тоже создал Я! — и выпрямившись во весь рост Дима едва слышно прошептал слова заклинания, вызывающего демона Ада, придуманного им же, для сюжета романа. — Если тебя не могу победить я, то призову того, кто сделает это!

Тварь вырвалась из недр планеты, испепеляя горные породы на своем пути, и обращая в пар подземные озера. Она только-только успела задремать, после своей последней "прогулки" по планете, и вот, теперь, кто то снова осмелился нарушить ее сон. Нет прощенья этим жалким смертным! Чудовище огляделось, и тут же обнаружило этих наглецов — трое жалких созданий! Дыша жаром оно помчалось к намеченной цели громадным огненным смерчем.

Аня поднялась на ноги, и посмотрела на Реджеса и Диму. Они стояли друг напротив друга, словно каменные изваяния, глядя друг другу в глаза.

— Зачем? — спросил, наконец, Реджес.

— Ты не оставил мне иного выбора. Теперь выбор стоит перед тобой. Поодиночке мы умрем, демон не станет разбираться, кто здесь его создатель, а кто — просто случайный свидетель, но вместе, я уверен, мы сможем выстоять. Решайся.

— Я не пойму одного — какой во всем этом смысл? Хорошо, я бы поступил так же — ведь жизнь, это, по большому счету, шахматная партия, и ты просто поставил ферзя на середину доски, но ведь ты пришел сюда только ради того, чтобы спасти ее, не так ли?

— Так.

— Спасти от меня. Следовательно, ты должен был убить меня, что ты и сделаешь, при помощи этого самого ферзя, но в этом случае погибнет и она! Невероятно, чтобы вы вдвоем выдержали натиск демона, а уж она одна — тем более! Не забывай, что вернуться домой, оставив меня здесь на верную смерть, вы не сможете — ни я, ни эта тварь вам этого не позволим!

— Все верно!

— Так объясни, зачем все это? Итог один — мы выживем, она погибнет, так зачем играть в эти игры?

— А вот здесь ты не прав. Я верю в нее, — Дима повернулся к Ане, и заговорщически ей подмигнул, — Она справится, если мы ей поможем!

Земля под ногами задрожала, словно чувствуя приближение могучего великана, выжженная солнцем трава пригнулась под легким ветерком — предвестником урагана...

— Ну, так что? Выбирай. — продолжал Дима, и Аня, глядя на него, поразилась тому, как он изменился всего за несколько минут. Взгляд стал прямым и гордым, голос — твердым, словно металл. Куда подевался тот растерянный мальчик, которого она видела лишь несколько часов назад? — Либо ты оставишь ее в покое, либо все мы умрем здесь! Поодиночке мы не выстоим, а я отказываюсь помогать тебе, пока ты не пообещаешь мне больше никогда не трогать Аню. Твоему слову я верю — его мне достаточно.

Реджес кисло улыбнулся, а затем рассмеялся, но уже не так громко и победно, как раньше — больше он не ощущал себя сильнейшим в мире.

— Твоя взяла. Но признаться честно, такой игры я от тебя не ожидал! Даю слово, если мы выберемся отсюда, Аня будет жить. — и Реджес протянул Диме руку.

— Идет! — бывшие враги пожали друг другу руки, объединяя силы для борьбы с таинственным Нечто, с бешеной скоростью приближавшимся к ним. В их взглядах небыло больше ненависти друг к другу, только решимость, и воля к победе. Теперь сверхлюдей стало двое...

Тварь приближалась. Об этом говорила и все усиливающаяся дрожь земли, и все усиливающийся ветер. Этот ветер не был похож даже на горячие ветра пустынь — он нес с собой жар адского пламени, дыханье смерти...

— Аня, подойди к нам, — спокойным тоном произнес Реджес, что было так непохоже на его постоянную издевку в голосе. Ошарашенная происходящим Аня медленно зашагала к ним, с трудом передвигая непослушные ноги. Мужчины стояли бок о бок, не двигаясь с места. Именно мужчины, потому что никто на всем белом свете, увидев сейчас Диму, не посмел бы назвать его парнем, или юношей.

Горячий ветер все крепчал, обдавая лица людей пылью и раскаленным песком...

— Слушай меня внимательно, — продолжал Реджес, когда Аня, дрожа всем телом, подошла к нему, — Лично мне плевать, выживешь ты, или нет, но раз этого хочет мой отец, — это "отец", вместо обычного презрительного "папаня" резануло ухо, — То мне придется тебе помочь. Сейчас сюда на всех парах мчится страшное и жутко голодное Нечто, с которым я, когда-то, уже имел честь познакомиться, так что точно знаю, что оно с огромным удовольствием закусит всеми нами! Как только оно вырвалось на поверхность — этот мир превратился в гигантскую ловушку, и выйти отсюда мы можем лишь выдержав его натиск. Единственный шанс выжить — это доказать нашему большому другу, что мы — не кролики, которых можно поджарить на быстром огне, что мы ему просто не по зубам. Ясно?

Аня перевела взгляд на Диму. Он стоял рядом, смертельно бледный от большой кровопотери, и безо всякого выражения на лице смотрел на нее.

— Ясно? — повторил свой вопрос Реджес, — Да и выбора то у тебя нет, либо ты с нами, либо с ним, — и он неопределенно махнул рукой в сторону, с которой приближался жаркий суховей.

— Что я должна делать? — сдавленным голосом спросила Аня.

Демон мчался вперед, чувствуя, что где то совсем рядом есть люди... Жизнь!... А существования в своем мертвом мире чего то живого он допустить никак не мог! Огненные вихри плясали вокруг, провожая кивками воронок своего господина, а некоторые, увлеченные его движением, сливались с этой огромной стеной огня.

Вдруг демон замер, увидев перед собой добычу. Три жалкие частички жизни, неподвластные ему. Пока неподвластные! Как только он набросится на них — все изменится. Достаточно сотой доли секунды, чтобы адское пламя превратило их жалкие тела в пар! И монстр, окрыленный быстрой победой, ринулся на врага.

...Они стояли втроем, посреди практически голой равнины, взявшись за руки. Кисти Аниных рук сжимали руки Реджеса и Димы, и в них, в отличии от своих, она не ощущала нервной дрожи. Ветер превратился в дышащий огнем ураган, а следом за ним из-за горизонта показалось гигантское огненное облако, несущееся прямо на них.

— Добро пожаловать, — прошептал Реджес.

— Мы готовы, -обращаясь не то к чудовищу, не то к Реджесу, произнес Дима, — Держись, Аня, сейчас начнется...

С ревом, от которого закладывало уши, Демон накинулся на них. Аня почувствовала, что воздух вокруг раскалился, и обжигал легкие при дыхании. Горело все вокруг, кроме них самих — трех человеческих фигур, находившихся в самом центре адского пекла. Демон, со всей своей мощью, не смог пробить стену, которую они соорудили вокруг себя одной лишь силой воли. "Главное — верить в себя, что ты неуязвима" — вспомнила Аня слова Реджеса. Вокруг ревел огонь, и часть его все же сумела проникнуть внутрь невидимой ограды. В воздухе витал отвратительный запах горящей плоти, и Аня боялась опустить глаза, понимая, что исходит он от ее собственных ног, которые лизали языки пламени. На головах Реджеса и Димы вспыхнули волосы, наверное, горели и ее собственные, но она не чувствовала боли. Уверенность людей, стоявших рядом, передалась и ей, а вместе с ней — и часть их силы, сокрушить которую был не в состоянии даже Демон Ада, со всей его огненной мощью. Аня держалась. Пока держалась....

Анины отец и мать сидели за столом на кухне, и молча пили чай, глядя друг другу в глаза. Даже мысли их в этот момент, бежали параллельно, и были, естественно, о дочери. Анатолий Филиппович оторвался от созерцания глаз своей жены, которые, впрочем, за долгие годы замужества, так и не изучил досконально, принюхался.

— По-моему, горелым пахнет. Тебе не кажется?

— Да, я тоже чувствую, — Нина Михайловна встала из-за стола, и вышла в коридор. Запах гари усилился.

— Может Аня там чего вытворяет? — крикнул из кухни отец.

— А кому еще?.. Надо заглянуть к ней, проверить...

— По моему, лучше не стоит — она и так сегодня взвинченная, как артиллерийский снаряд, того и гляди, рванет.

— Ну, не знаю, не знаю... Что-то у меня на душе не спокойно, пойду, все же, посмотрю, как у нее там дела.

Нина Михайловна подошла к двери Аниной комнаты, и замерла перед ней. Сомнений не оставалось, запах и в самом деле шел оттуда. Она легонько толкнула дверь, затем сильнее — та не поддавалась, должно быть, Аня заперлась на замок.

— Анюта, — позвала мать, — У тебя там все в порядке? — ответа не последовало, лишь тихое потрескивание раздавалось из-за двери. Сердце матери все сильнее сжимала тревога...

— Толя! — крикнула она, — Иди сюда.

Из кухни вышел Анатолий Филиппович, и увидев обеспокоенное лицо жены, прижался ухом к двери.

— Да там что-то горит! — воскликнул он, — Аня, открой дверь!

Никакого ответа.

— К чертовой бабушке! — крикнул отец, навалившись плечом на тоненькую дверь, и вынося ее по названному адресу, вместе с петлями и большей частью едва державшегося косяка. Дверь рухнула на пол, подняв в воздух тучу пепла, и открывая взгляду родителей страшную картину. На Анином диване плясали, словно живые, языки пламени, а среди них лежала и она сама. Тлела, то и дело вспыхивая, обшивка дивана, тлел ковер на полу, но тело Ани оставалось почти нетронутым, не смотря на то, что ее одежда постепенно превращалась в пепел, а по лицу, то и дело, перебегал с места на место огонь.