Талые воды

— Пошли отсюда! — крикнул Дима, и первым сбежал по лестнице. Водяной ковер уже спускался по стене, подбираясь к двери.

Володя выбежал следом, и Дима захлопнул за ним дверь, закрыв ее на замок. Он понимал, что для воды, обретшей способность ползать по потолку дверь не станет препятствием — найдя малейшую щель талые воды все равно втекут в офис, но... Быть может это случится хотя бы секундой позднее.

— Черт! Меня, кажется, сейчас стошнит... — пробормотал Володя, согнувшись пополам и уперевшись рукой в стену.

Дима тоже ощущал легкую тошноту, но позывов ко рвоте пока что не было. Ему часто приходилось видеть, как в кино неопытных полицейских выворачивает наизнанку при виде изувеченного трупа, но сейчас тошнота как-то не ассоциировалась с увиденным наверху. Она была сама по себе, никак не связанная с жутким зрелищем, открывшимся ему в цехе. Быть может, утром съел что-то не то?...

Ромка так и сидел на стуле в той же позе, в которой Дима его оставил. Сейчас он поднял глаза, в которых теперь читался не только ужас. Но и надежда, и тихо спросил:

— Мертва?

Вероятно он до последнего момента надеялся, что у него галлюцинации, или что Настя просто прилегла на воду отдохнуть.

— Да... — ответил Дима, проклиная все на свете за то, что именно ему приходится разбивать последнюю Ромкину надежду.

Володя, похоже, сумел-таки справиться с тошнотой, и, отделившись от стены, подошел к ним.

— Что это было, а? — спросил он.

— А ты зайди в химичку... Только свет не включай! — предупредил его Дима.

Володе оказалось достаточным дойти до порога между офисом и "слесаркой" — вода уже выбралась туда и двумя ровными потоками медленно катилась к голографичке по полу и потолку.

— Я звоню в... — произнес он, вернувшись в офис, но запнулся на полуслове, — В скорую? В милицию? В пожарку? Что я им скажу? Кто не увидит этого — не поверит. Валить отсюда надо!

— Да! — с радостью поддержал эту идею Ромка, лицо которого постепенно приобретало оттенок белил, — Пойдемте отсюда? А то меня что-то подташнивает. Наружу... На воздух...

Володя согласно кивнул, и уже направился к двери, когда до Димы дошла суть происходящего. Володю, бывшего для него всегда этаким авторитетным старшим товарищем, едва не стошнило при виде мертвого тела. К тому же он бледен как полотно, и даже отсюда Диме было видно, как дрожат его руки. Вопрос в том, а действительно ли на него так подействовал вид трупа, или здесь что-то иное?

— Володь, — крикнул он, — Посмотри на меня. Я белый?

— Как поганка, — не оборачиваясь ответил тот, — Ну что вы стоите? Идем! Позовем кого-нибудь сюда, а то я больше не могу смотреть на эту живую воду.

— Нет, стой! — подбежав к нему Дима схватил его за руку. — Ты что, не понял? Мы все бледны. Нас всех троих тошнит... МЫ все едва стоим на ногах. Думаете это от того, что мы видели мертвеца? Не знаю, как на вас, а на меня он такого тягостного впечатления не произвел. Было страшно... было жалко Настю, но чтоб так...

— Ты это о чем?! — Володя остановился и пристально посмотрел на него.

— А ты сам не догадываешься? И Настя сегодня утром, когда я пришел, была какая-то неестественно бледная. А ведь она первой прикоснулась к этой воде — ты ж мне сам сказал, что она убралась у тебя в голографичке, когда утром вы с ней обнаружили там лужу. Она что-то подцепила из этой воды!

Володя обессилено упал в шефское кресло, которое протестующе заскрипело, негодуя на такое обращение.

— Какой-то вирус... И мы все заражены. Я не прикасался к воде, я даже близко к ней не подходил! А ты?

— Прикоснулся, но всего пару минут назад. Когда мне поплохело — так с ходу не скажу. Я с утра сегодня какой-то квелый, так что наложилось, наверное...

— Ромыч?

— Что?

— Ты воду убирал? Прикасался к ней?

— Нет. В химичке сегодня не текло.

— Значит, мы все, кроме Насти, просто дышали, — резюмировал Володя, — И чем-то надышались. Ты прав, Димыч, выходить нельзя. Что бы это ни было, распространяется оно очень быстро. Не знаю, что случилось с Настей, но не хочу, чтобы это прошлось по всему ГУВТу. Звоним в скорую! Объясним им ситуацию, и пусть решают сами...

Оставив Володю объяснять медикам суть происходящего, Дима медленно, почти что крадучись, направился в "слесарку", чтобы проверить что творится там. Наверное, после того как за последние пять минут видишь столько страшного и невероятного, сколько не видел и за всю свою жизнь, чувство страха притупляется, а то и вовсе пропадает куда-то. По крайней мере, глядя на два потока воды, ползущих по полу и потолку в голографичку, он больше не испытывал ни удивления, ни страха. Куда-то пропало даже любопытство — вопрос о том, как такое могло быть, ушел гулять куда-то на задворки сознания.

Вода (да и вода ли это?) не текла, а именно ползла, распластавшись по полу и потолку тонким, едва заметным слоем. Быть может его толщина была равна всего лишь толщине одной молекулы... Медленно вода одолевала сантиметр за сантиметром, продвигаясь вперед. Дима оглянулся на дверь из цеха. Так и есть... Щели между дверью и верхним косяком оказалось более чем достаточно. Воды уже наползала на потолок офиса, все также целенаправленно намереваясь пересечь его и направиться... Куда? В голографичку? Но почему именно туда?

Нужно было сделать всего пару шагов, чтобы заглянуть в дверь комнаты, из которой доносилось мерное гудение лазера, но эти два шага пришлось бы делать по полу, залитому водой. Залитому ли? Скорее облепленному... А наступать в ЭТО не хотелось совершенно — Дима с содроганием вспомнил, что несколько минут назад коснулся пальцами этой воды, стекающей по стене химички.

— Я не могу ничего толком объяснить, — говорил, тем временем Володя в телефонную трубку, постепенно повышая голос, — Успокоиться?! Да я и так спокоен как боа-констриктор! Я и так излагаю все подробно. Нас здесь четверо... Нет, было четверо. Одна из нас уже умерла. Незадолго перед смертью Настя жаловалась на недомогание и была очень бледна. Сейчас бледны все мы, и у всех это самое недомогание. Что? Да откуда я знаю, такое было у нее, или не такое?! Спросить у нее я уже не могу. Мы боимся выходить наружу — кажется, это какой-то вирус. Думаю, что она подцепила его от талых вод. Талых, а не сточных, я сказал! Мы в подвале... Да, я и звоню Вам из подвала! Да работаем мы тут, а не живем! Фирма "Лазер" в подвале НГУВТа... Приедете? Замечательно! Что? Наш телефон? Записывайте...

— Ром... — позвал Дима, — Надо бы зайти в голографичку. Вода стекается туда, и я хочу понять, почему именно туда. У тебя, кажется, где-то резиновые сапоги были?

Ромка, кажется, начал приходить в себя. Одного взгляда, брошенного на коридор в "слесарке", по которому текла вода, хватило ему, чтобы понять суть проблемы.

— Были... — ответил он, — В цехе.

— Черт!

Возвращаться в цех тоже не хотелось... Однако, там вода, по крайней мере текла по потолку, а не по полу. Или, быть может, она уже облюбовала и пол?

— Все! Приедут! — сказал Володя, кладя трубку, — Не знаю, что с ними будет, когда они увидят что тут происходит, но по крайней мере, они приедут. Так что, пока сидим тут и ждем помощи.

— А если... — несмело заговорил Ромка, — Если эта вода... Нападет на нас? Что тогда? Бежать отсюда?

— Пока что эта вода, или что бы это ни было, никаких враждебных действий к нам не предпринимала, — резонно подметил Володя, — Так что выходить мы пока не будем. Если ЧТО-НИБУДЬ пойдет не так — посмотрим. Димыч, ты солидарен?

— Надо пройти в цех, — вместо ответа заявил он, — За Ромкиными сапогами.

— На хрена? — Володя, естественно, не слышал их разговора.

— Вода стекается в голографичку. Нужно посмотреть, что происходит там, но она течет по полу... Наступать в эту дрянь я не собираюсь.

— А в цехе вода текла только по потолку! — мгновенно подхватил идею Володя, — Я схожу!

Где-то в глубине души Дима был рад, что эта миссия досталась не ему. Правильно, идти должен Володя. Он старше, опытнее, наконец, просто физически сильнее. С ним ничего не случится.

Володя не стал тратить времени на разговоры и обсуждения. Он просто подошел к двери в цех, и резко распахнул ее, отскочив в сторону, чтобы его не обдало каскадом капель, сорвавшихся с верхнего косяка. Всколыхнувшись от этого движения, вода вновь продолжила свой неспешный ток по потолку, совершенно не обращая внимания на потревоживших ее людей. Пол цеха был сух...

— Так... — крякнул Володя, — Пол дела сделано. Где сапоги?

— В шкафу, возле двери на склад, — отозвался Ромка, стоявший позади него. Его трясло, словно в лихорадке, но он отчаянно пытался унять эту дрожь и не показывать остальным, насколько ему плохо. Должно быть он считал эту дрожь следствием испуга... Дима же, у которого вновь начали подкашиваться ноги, склонен был относить это к симптомам того вируса, что убил Настю.

Убил ли? Он лежала в воде голышом, и она явно не упала в ванну, а забралась в нее сама. Зачем?! Хотела умереть, захлебнувшись в воде, поняв что больна чем-то страшным? Но почему, тогда, она ничего не рассказала им? Не попросила вызвать скорую, наконец?!

Володя осторожно перешагнул порог цеха, а затем быстрым шагом направился к шкафу, внимательно оглядывая стены и потолок.

— Здесь сухо! — крикнул он, удаляясь, — Вода течет только по потолку!

Звучный плеск на антресолях цеха заставил всех троих вздрогнуть, а Володю — остановиться, готового броситься бежать обратно. Тонкие струйки воды стекали по балкам, удерживающим второй этаж — но в них не было ничего необычного. Они просто стекали на пол, чтобы там и остаться... Володя сделал еще несколько шагов вперед, и остановился возле шкафа, намереваясь открыть дверцу.

Должно быть, и ему и Диме пришла в голову одна и та же мысль, потому что шкаф он открыл очень резко, одновременно отскакивая назад, ожидая нападения. Кто знает, что могло прятаться в шкафу в день, когда ожила вода? Но за открытой дверцей взоры Володи предстали лишь несколько драных курток и рубашек, да несколько башмаков — сменная одежда лазеровцев на случай непредвиденных хоз. работ. Никому, ведь, не захочется таскать грязные коробки в белых рубашках? Поэтому каждый их ребят хранил здесь какую-либо ветхую одежду. Ромка, в частности, принес в "Лазер" кирзовые сапоги, голенища которых сам же и покромсал на прокладки.

Сверху, сквозь гул вентиляции, послышался какой-то звук. Не то шлепок, на то плеск, не то слабый удар по железу. Володя тоже услышал его, и замер, подняв голову.

— Вам ничего не видно? — крикнул он через цех.

— Нет! — ответил Дима. Снизу, из двери в цех, он мог видеть не дальше вытяжного шкафа с гудронкой, сразу за которым и начиналась громадная ванна, в которой приняла свою смерть Настя.

В сознании зудела мысль о том, что он должен подняться по лестнице, пока Володя ищет проклятые Ромкины сапоги. Поднять и посмотреть, что там издает эти странные звуки. Страшно? Да, страшно. Но ведь собрался же он войти в залитую талыми водами голографичку? Какая разница, коснется он воды, или нет, если вирус распространяется по воздуху? Да и, к тому же, он явно уже заражен...

Перила чисты. Лестница чиста. Вода течет лишь по потолку над его головой. Нужно подняться и проверить... Подняться и проверить...

Дима сделал шаг вперед, перешагивая порог цеха, не отрывая взгляда от потолка. Вода размеренно текла вперед, перекатываясь через косяк. Похоже, Володя был прав — что бы не двигало эти талые воды, причинять им вред оно не собиралось. Разве что сделало это нечаянно, заразив каким-то вирусом, убившим Настю.

Володя рылся в шкафу, время от времени оглядываясь по сторонам. Все это походило не на поиск одежды в СВОЕМ цеху, а на вылазку в стан врага. Опасность за каждым углом, но какая — никому не ведомо.

Дима ступил на первую ступеньку лестницы, поставил ногу на вторую, и вдруг отчетливо услышал звонкое "ШЛЕП!" наверху. Не на потолке, а именно на втором этаже, на антресолях. Он поднял голову, напряженно глядя перед собой и, одновременно вслушиваясь в звук работающей вентиляции — не прорвется ли через этот рокот что-то еще.

Шлеп!

Шлеп! Шлеп!

Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Шлепки, будто бы кто-то бил ладонью по мокрому полу.

Шлеп!

На этот раз Дима ощутил, как под ним легонько содрогнулась лестница. Это были не шлепки — шаги! Шаги босых ног по мокрому полу.

Краем глаза он отметил движение слева от себя и, испуганно повернув голову увидел что это всего лишь Володя, быстро прошедший мимо него к двери из цеха. Увидев, что Дима смотрит на него он улыбнулся, подняв на уровень глаз кирзовые сапоги со слегка покоцанными голенищами, и махнул рукой, мол, возвращайся.

Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Ему нужно было лишь развернуться и сделать два быстрых шага к двери, а затем захлопнуть ее за своей спиной, закрыть на замок и придавить для верности столом. Закрыть дверь, чтобы ЭТО не пробралось в офис. Пусть течет ядовитая вода, пусть они медленно умирают, пораженные загадочной болезнью... Но только бы ЭТО не двинулось вслед за ними!

Ему просто не нужно было смотреть... Но услышав последний шлепок уже совсем близко к лестнице, Дима поднял голову, все также стоя на второй ступеньки.

Над ним стояла Настя. Ее посиневшее лицо с правой стороны уже поплыло, превратив некогда милые губы не то в зловещий оскал, не то в издевательскую усмешку. Раздувшаяся левая рука тянулась к перилам, в то время как правая распласталась по ее шее, от чего Настя напоминала астматика, прижимающего руку к трахее, в надежде унять приступ.

Распущенные волосы прикрывали правую половину лица и с грехом пополам скрывали голые груди, которые теперь отнюдь не притягивали мужской взгляд.

— Настя?! — сдавленно прошептал он, чувствуя, как к горлу опять подступает тошнота, а сам он теряет равновесие, заваливаясь назад.

Она не ответила. Ее рука дернулась, хватаясь за перила — как будто она делала это рефлекторно, совершенно не подключая сознание. Затем резко шагнула вперед, с трудом попав ногой на узкую ступеньку. Ее движения походили на движения покореженного робота, разучившегося управлять собственным телом. Резкие, отрывистые, неосознанные.

Дима услышал, как за его спиной крикнул что-то Володя, но не разобрал слов. Он видел, как разбухшее и посиневшее тело медленно заваливается на него, при чем на мертвом лице Насти не отразилось даже тени удивления. Она не понимала происходящего! Видел и осознавал, что секунду спустя она рухнет на него, но не мог заставить себя сделать ни шагу. Его словно парализовало... И в то же время он чувствовал, как его рука тянется к перилам. Его тело собиралось взобраться наверх, или, быть может, удержать падающий на него труп.

Чьи-то руки обхватили его поперек туловища и резко дернули назад. Голова с размаху ударилась о дверной косяк, и боль, разлившаяся от виска по всему черепу привела его в чувство. Володя швырнул его на пол и, оттолкнув безвольно стоявшего Ромку, захлопнул дверь за мгновение до того как за ней раздался приглушенный грохот падения. Закрыл дверь на замок и облокотился на нее спиной, выдохнув воздух.