| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Странный свист сверху привлек внимание Тартика, он поднял голову и замер на месте с открытым ртом. На спортивную площадку детского дома медленно опускались три лам-истребителя в походной, стреловидной форме. Живые машины двигались слаженно, казалось, их ведет одна рука. Несколько секунд и перед Тартиком, в каких-то ста метрах, стояли на трехметровых, суставчатых опорах три бесформенных овоида. Мальчишка никак не мог заставить себя сдвинуться с места, он снова вспоминал невероятное ощущение лам-истребителя своим телом. И страстно завидовал пилотам этих трех живых машин. Со всего детдома на спортплощадку сбегались воспитатели, дети, учителя. Около крайнего истребителя закрутилась воронка гиперперехода и оттуда вышел ухмыляющийся Барлик, одетый, как обычно, в черные шорты и разодранную красную косоворотку. Специально он, что ли, ее рвет? Длинные волосы директора торчали во все стороны и выглядел он сейчас сущим бродягой. Тартик обрадованно посмотрел на него — вернулся, уж он-то поможет разобраться с трудной ситуацией. Директор быстро окинул взглядом площадку, посмотрел на замершего неподалеку мальчишку и направился к нему.
— Что, брат, нелегко? — сочувственно спросил он, положив руку Тартику на плечо, от чего тот едва не расплакался. — Быть добрым всегда трудно. Но мы же сильные?
— Да!
— Значит, справимся, — ухмыльнулся чем-то очень довольный дварх-майор. — Пошли гостей встречать.
Он взял Тартика за руку и повел его к лам-истребителям, уже окруженным толпой детей и воспитателей. Краем глаза Барлик отметил, что неподалеку стоят Вельма со своей мамой. Ага, девочка решила пригласить мать в гости, показать все то, о чем рассказывать попросту бесполезно. Не поверят. Очень хорошо! Чем больше будоражащих воображение слухов о новом облике детских домов пойдет по Трирроуну, тем лучше. Новые идеи приживаются нелегко и важно, чтобы люди своими глазами увидели результат их применения. Тысячи прекрасных слов не заменят одного маленького доброго дела. Главное, не навязывать своего образа мыслей, а осторожно подтолкнуть людей к тому, чтобы они думали сами и сами делали выводы из увиденного. Пожалуй, что стоит еще подарить кое-какие полезные вещи самым бедным из школ. Особенно, в далеких провинциях. Триррад все же столица и тут кое что есть. Тогда как в провинции...
— Друзья! — заговорил директор, выходя вперед. — Вы все знаете историю трех мальчишек, укравших боевые истребители и обеспечившие ордену победу в бою около научной станции Проекта?
— Да! — нестройно заорали дети, готовясь к новому сюрпризу Барлика. — Знаем!
— Так вот, сегодня они у нас в гостях! Итак, приветствуйте! Васька, Сандер и Рамек! Лор-лейтенанты второго атакующего флота ордена Аарн!
В днище одного из лам-истребителей с влажным чмоканьем открылась мембрана входного люка и оттуда медленно опустился на траву отчаянно рыжий, весело хохочущий мальчишка. Он был совсем голый, тело покрыто какой-то буроватой слизью. Прошло всего лишь пару секунд и рыжий вдруг оказался в черно-серебристой форме ордена, слизь с лица и волос куда-то подевалась. Тартик даже не заметил каким образом. Тем временем, появились пилоты остальных двух истребителей, тоже мальчишки. Один русоволосый, веснушчатый, второй смуглый брюнет, выглядящий типичным трирроунцем. Они тоже мгновенно оказались одетыми в форму и заулыбались не менее задорно, чем их приятель. Тартик зачарованно смотрел на них и бешено завидовал. Этот русый со странным именем Васька и был тем, кто прорвался через астероидный пояс к орудийным платформам.
— Привет, ребята! — заговорил рыжий, — меня иногда Сандером кличут. Но чаще всего юным разбойником или разгильдяем непутевым.
— А как тебя еще называть? — приподнял бровь хитро ухмыляющийся Барлик. — Разбойник и есть. Как где шкода, так тебя искать надо, не ошибешься.
Сандер снова расхохотался. Он смеялся так заразительно, что вслед за ним начали смеяться детдомовцы и даже кое-кто из воспитателей. Вельма, по крайней мере, хохотала, держась руками за живот. Ее мать у некоторым удивлением поглядывала на дочь, не зная еще истории прилетевших мальчишек.
— Васька, Рамек! — представились остальные двое юных пилотов.
Дети окружили их и отчаянно загалдели, каждый спрашивал что-то свое. Но троица мальчишек-аарн не растерялась, они каким-то образом успевали отвечать каждому. Тартик остался стоять в стороне, не желая быть таким же бесцеремонным, как остальные. Он не видел, что Барлик встретился глазами с Васькой и на секунду опустил веки. Тот понимающе ухмыльнулся и выбрался из толпы.
— Привет! — сказал он, подойдя к хмурому мальчишке. — Тебя как звать? Меня Васькой, если не знаешь.
— Тартиком, — ответил тот, очень удивившись.
— Ты так на истребители смотришь... Прямо как я, пока летать не разрешали. Любишь летать?
— Ага... Меня однажды на лам-истребителе катали. Даже порулить дали, а потом сказали, что я прирожденный пилот...
— Не брешешь? — удивленно спросил Васька.
— Не-а.
— Да... Тогда тебе тяжко. Хочешь полетать?
— Еще бы! — даже подпрыгнул Тартик.
— Щас попробуем, — подмигнул ему Васька. — О, вспомнил. Мне же говорили, что у вас тут два прирожденных пилота есть. Забыл. Один точно Тартик, а второй... То ли Саркес, то ли Саркас...
— Саркис! — ухмыльнулся Тартик. — Никогда бы не подумал. Он же совсем слабый, все время ревмя ревет.
— Так помоги ему, — фыркнул юный пилот. — Человек плачет тогда, когда ему больно. И страшно. Если ты станешь пилотом, то твоей задачей будет защитить слабых, сделать так, чтобы они не плакали. Честно, если бы я увидел, что кто слабого пацана обижает, надавал бы обидчику в морду. По простому, без выкрутасов. Такие ничем не лучше махновцев.
Тартик отчаянно покраснел, вспомнив то, что сам творил совсем недавно. Вспомнил, как перед ним на коленях стояли взахлеб рыдающие Саркис с Ленни, а он с презрительной ухмылочкой отвешивал плачущим пощечины. Ой, мамочка... Кем же он был?
— А кто такие махновцы? — спросил он, чтобы отвлечься.
— Они моих мамку с тятькой повесили... — хрипло ответил Васька, вытер слезу и отвернулся.
— Как повесили? — растерялся Тартик.
— А как вешают? — дернул щекой пилот. — За шею.
— П-почему?
— Покуражиться захотелось сволочам, — закусил губу Васька. — Пришли в деревню, ограбили, а потом мамку с тятькой и дядьку Максима повесили. Шоб силой своей похвастаться. Понял теперь почему те, кто над слабыми измываются, не лучше махновцев?
— Понял... — с трудом выдавил из себя Тартик, потом нахмурился, вздрогнул и признался. — Я таким же был... Над Саркисом и остальными издевался. Стыдно теперь...
— Раз говоришь был, — усмехнулся Васька, — то уже ведь нет?
— Никогда больше! — вскинулся Тартик. — У меня тоже маму убили! Отчим насмерть забил... Я не знал и думал, что она меня предала, бросила. Всем вокруг отомстить хотел.
— А чего мстить невиноватому? Так легко стать таким, как твой отчим. Он, наверное, тоже на твоей маме злость за что-то срывал.
— Не хочу быть таким, как он... — мертвенно побледнел Тартик. — Не хочу!
— Так не будь, — удивился Васька. — Кто ж тебя заставляет?
— Сам заставлял... — признался мальчишка и уставился в землю.
— Вот и зря! — ухмыльнулся юный пилот. — Пошли, погуляем, покажешь что у вас тут есть.
— Пошли...
Барлик внимательно следил за удаляющимися по тропинке двумя мальчишками и почти незаметно улыбался. Кто бы знал, сколько усилий ему пришлось приложить ради того, чтобы привезти сюда троих юных хулиганов. А уж с дварх-капитаном "Ночного Охотника" он спорил добрых пару часов, но все же уговорил неуступчивого алого дракона разрешить шкодливым пацанам взять истребители. Ведь Сандеру с приятелями запретили даже подходить к истребительным отсекам до окончания Летной Академии. Именно в нее они и должны были отправиться после Посвящения Васьки и Рамека. Барлик перехватил их перед самым отправкой на Артиг, где и располагалась Академия. Если бы не его авторитет Воспитателя, то юных разбойников таки отправили бы на учебу. Но под честное слово Воспитателя все же отпустили с ним, хотя старший брат Васьки, Иван, очень долго сопротивлялся. О проведенной с мальчишками подготовительной работе Барлик не хотел даже вспоминать. Васька поначалу просто не понял, чего от него хотят. Пришлось заложить ему в память все, что происходило в детдоме номер четырнадцать, и дать подумать немного. Самому. Понял. Все понял и сейчас совершенно правильно работал с Тартиком. Умничка.
Директор перевел взгляд на Мерека, Кинса и Валега, бывших друзей Тартика. Теперь нужно было разбить эту дружную троицу, заставить каждого из них задуматься. Они так и не поняли, что произошло с их бывшим вожаком, за которым раньше готовы были идти в огонь и в воду. Почему он так изменился? Мерек еще и сильно обиделся на то, что Тартик подрался с ним, защищая никчему Саркиса, над которым раньше сам измывался только так. Ничего, сегодня они кое-что поймут. Пусть немного, но и то дело. Валег уже задумывается, Мереку мешает обида. Но вот Кинс... Мальчишка был трусоват и подловат. Он успел побывать беспризорником и улица наложила на него свой страшный след. Утверждая себя за счет унижения другого, Кинс испытывал наслаждение, в отличие от остальных из своей компании. Был бы он эмпатом, как дети Аарн, все было бы просто. Но вот как доказать не эмпату, что ничего хорошего от унижения других он не получит? Ведь вся его жизнь говорила о другом. С раннего детства Кинс видел, что все сильные и богатые были жестокими и подлыми. Кинс тоже хотел быть богатым и сильным. И был уверен, что для того сначала нужно стать жестоким и подлым. Хотя если он останется в полном одиночестве, то начнет что-то искать, не понимая, почему все не так, как было раньше. Почему от него отвернулись все вокруг. И этот момент надо будет поймать и надавить на чувствительную точку. Жестоко, но иного выхода нет.
Вздохнув, Барлик бросил Ваське эмообраз о том, что пора бы и возвращаться. Вскоре на тропинке появились оживленно о чем-то беседующие новые приятели. Итак, наступает момент истины... Или не наступает? Посмотрим. Директор с интересом наблюдал за лицом приближающегося Тартика и кивал своим мыслям. И что мы видим? Мрачная решимость, даже обреченность. Хорошо, решился, значит.
Подойдя поближе, Тартик протолкался в центр толпы.
— Все меня слышат? — громко спросил он.
Удивившиеся дети замолчали, поворачиваясь к нему. Они привыкли к тому, что Тартик почти все время молчит.
— Я прошу прощения у тех, над кем смеялся и издевался! — глаза мальчишки горели каким-то лихорадочным огнем. — Прости меня, Саркис! Прости меня, Ленни!
Он поименно называл тех, над кем когда-то измывался и у каждого просил прощения. Ошеломленные невероятным событием Мерек и Валег открыли рты, Кинс брезгливо поморщился. Остальные дети ничего не понимали, они с изумлением смотрели на извиняющегося перед ними Тартика.
— И у тебя, Мерек, я прошу прощения! — подошел мальчишка к бывшему другу. — За то, что научил тебя быть палачом! Слышишь? Мы с тобой звери и палачи!
— Брешешь! — возмутился тот.
— Мою маму насмерть забил отчим... — хрипло сказал Тартик, ухватив бывшего друга за грудки. — Она ведь слабая была. Так чем мы с тобой лучше того, кто мою маму убил? Чем?!
— А ничем, — подошел к ним рыжий Сандер и хлопнул Тартика по плечу. — Ты молодец, парень! Не струсил. Не побоялся извиниться, когда понял, кем становишься. Ты сильный, а они как раз слабаки. У нас с теми, кто над слабыми издевается, даже говорить никто не станет. С гадливостью обойдут десятой дорогой, как кучу говна обходят.
— Неправда! — затряслись от обиды губы Мерека. — Я — не палач! Не зверь! Ты же сам говорил, что слабаков давить надо!
— Дурак был, вот и говорил, — криво ухмыльнулся Тартик. — Им помочь нужно сильными стать, слышишь, Мерек, помочь.
— Он дело говорит, — сказал Васька. — Ты думаешь, что сильный, так помоги тому, кто слабее. Бить его по морде просто, каждый дурак сумеет. А вот научить быть сильным... Научишь, до земли тебе поклониться можно будет. А будешь издеваться, станешь таким, как отчим Тартика.
Барлик отвел взрослых подальше, чтобы не дай Благие не испортили ничего. Он внимательно отслеживал эмоции каждого из детей и кивал. Не зря он привез сюда Ваську со товарищи. Ох, не зря. Тартик уже никогда не вернется к прежнему, это раз. Мерек и Валег задумаются, сильно задумаются, это два. Даже Кинс сейчас пытался понять, что происходит. Не принимал, но хотя бы пытался понять. Уже много.
— Думайте, пацаны, — хмыкнул Васька и широко улыбнулся. — Сами. А то отвернутся от вас все, как жить-то будете? А мы пока с Тартиком и Саркисом на лам-истребителях покатаемся. Они у нас прирожденные пилоты. И сами космолетами управлять будут!
Ухмыляющиеся Рамек с Сандером подошли к упомянутым двоим и положили им руки на лбы. Саркис, мелкий, чернявый, болезненно худой мальчишка с затравленными глазами вечной жертвы вскрикнул, Тартик только выгнулся, когда каждому в мозг ударила огненная волна. Когда они открыли глаза, то поняли что умеют управлять живыми машинами, знают, как они работают и что из себя представляют.
— Мамочка... — прошептал ошеломленный Саркис. — Мамочка, я умею! Я умею летать!
— И я! — вторил ему совершенно счастливый Тартик. — Умею!!!
Он расхохотался и закружился по площадке в танце.
— А палачей никто учить летать не станет, — издевательски поклонился Васька Мереку, разведя руки в стороны. — Палачам в небе не место.
Потом подхватил под руки Тартика с Саркисом и повел их к ожидавшим лам-истребителям. Пару минут пришлось уговаривать их раздеться догола, живые машины отказывались принимать в кабину пилота, на которого было надето хоть что-нибудь. Наконец мальчишки разделись и каждый из них медленно всплыл в воздух, скрывшись в открытых мембранах люков, тут же со влажным всхлипом закрывшихся. Пару минут ничего не происходило, а затем все три лам-истребителя низко загудели и медленно всплыли метров на двадцать вверх, втянув в себя опоры. Бесформенные овоиды почти мгновенно превратились в стремительные, узкокрылые силуэты, на секунду задержались на месте и рванулись в небо, почти мгновенно исчезнув из виду. Дети восторженно завопили и запрыгали по площадке — ведь двумя истребителями сейчас управляли не Аарн, а двое из них, привычные и до последней черточки знакомые Тартик с Саркисом. Дварх-майор ничуть не беспокоился, зная, что на самом деле все три истребителя контролирует Васька, а за ним самим на всякий случай надзирает Мериарх, готовый мгновенно перехватить управление на себя.
На застывших чуть в стороне мальчишек из бывшей компании Тартика никто не обращал внимания. Никто, кроме директора. Только он видел, что по лицу Мерека текут слезы, а дрожащие губы весьма крупного для своих лет мальчишки беспрерывно шепчут: "Я — не палач... Я — не палач... Я — не палач..." Барлик удовлетворенно ухмыльнулся. Последние слова Васьки ударили очень больно, директор даже не ожидал, что малец окажется способным так ударить. А главное, как вовремя! Ни Мерек, ни Валег теперь не станут больше унижать и мучить беззащитных, при первой попытке им еще долго будут слышаться насмешливые слова: "Палачам в небе не место!" А его, Барлика, задача сделать так, чтобы они не обозлились. После потери уверенности в себе им легко будет подбросить тему для размышлений. Главное, не упустить момент. Правда, остался Кинс, но не имея поддержки, он затаится. И мальчишкой нужно будет заняться вплотную.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
