— Восьмым истребительным отрядом командует Черми Эрно, а он...
— Что? Служит Фамайа недостаточно активно? И... а кто это? Чем он отличился?
— Долго объяснять — лучше я это покажу, — Найте сел к компьютеру, в котором хранилось досье на всех, кто имел отношение к Чрезвычайной Комиссии Государственной Безопасности. — Вот, сам посмотри, — сказал он через минуту. — Думаю, тут ещё не всё.
Анмай сел к монитору. Секунду спустя на экранчике появилась фотография Черми Эрно — узкое костистое лицо с яростно горящими, большими, необычно близко для файа посажеными глазами — лицо хитрого фанатика-изувера. Он затруднился назвать возраст Эрно — старым он не был, его, скорее, можно было назвать молодым, но и это слово к нему почему-то не шло.
Первый раз Черми "отличился" в 191 году, когда в глухомани Лайской области нашли большой укрепленный лагерь повстанцев, — там им удалось наладить выпуск примитивного огнестрельного оружия, гранат и взрывчатки. Первая операция по уничтожению лагеря провалилась, — когда поезд с батальоном присланных для его разгрома солдат проходил по мосту, повстанцы подорвали его. Более двухсот человек было убито, остальные ранены. После этого 480 файа, — батальон истребителей под командованием Черми, — высадился с двенадцати тяжелых вертолетов прямо в лагерь повстанцев. Несмотря на внезапность атаки, те оказали яростное сопротивление, — Черми потерял свыше ста файа убитыми, примерно столько же ранеными и четыре сожженных на земле вертолета. Однако огневая мощь истребителей обеспечила успех: они разгромили лагерь и захватили большую часть изготовленного оружия. 116 повстанцев было убито, но 203 удалось прорваться и уйти. Истребители отыгрались на пленных: они загнали 624 человека в несколько деревянных бараков, где всех сожгли заживо. Страшные крики жертв были слышны за три мили, но им, можно сказать, повезло, — у озлобленных потерями истребителей просто не хватило терпения для гораздо более утонченных "забав". Всего в этой бойне погибло 740 повстанцев.
Вторым и куда более мрачным примером стало уничтожение Хэле, — крупнейшего из независимых поселений. Его обитатели ещё более ста лет назад бежали в дикую глушь, чтобы сохранить независимость. Жизнь их была свободной, но суровой. Они принадлежали к северной ветви народа аахэ, — который, среди прочего, населял и столицу Фамайа, Товию.
Более века готовясь защищать свою свободу, обитатели Хэле достигли высокого уровня в боевых искусствах и различных мистических техниках. Их мальчики в двенадцать лет забирались из семей и проходили самое суровое обучение, а 15-23 летние юноши-лээ составляли основу армии Хэле, вооруженной отменного качества винтовками. Все её бойцы слыли превосходными стрелками.
В дальнейшем Анмай был отчасти виноват сам, — когда пять лет назад решил использовать спутники фоторазведки для тщательной съемки незаселенной территории Фамайа. После того, как посланный для проверки вертолет был сбит над селением, Черми Эрно, — уже в звании дивизионного генерала, — приказал уничтожить его. Но местность вокруг Хэле была такой дикой, что не позволяла подтянуть танки или артиллерию, — а с любым количеством пехоты лээ могли справиться. В конце концов, к этой битве Хэле готовился столетиями. И Черми приказал послать туда 24 тяжелых бомбардировщика с зариновыми бомбами на борту. Донесений о числе жертв не было. Один местный охотник видел, как саперы истребительного отряда рыли три огромных могилы, в каждую из которых легло по несколько сотен мирных жителей. Ещё более трех тысяч обитателей Хэле были отравлены не насмерть, но несколько сотен из них умерли позднее. А всего год назад Черми подавил бунт в сто сорок шестом исправительном лагере, — из двух тысяч заключенных в живых не осталось никого...
— Почему ты не заменил его? — в конце концов удивленно спросил Вэру. — Ведь...
— Черми, разумеется, садист, но в его округе преступлений против государства на сорок процентов меньше, чем в соседних. Каковы бы ни были его мотивы, он справляется со своей работой лучше других.
Анмай удивленно присвистнул.
— Найте, ты знаешь, что стал политиком, причем, неплохим?
— Удовольствия это мне не доставило.
Анмай закинул руки за голову и потянулся.
— Управление страхом — вещь, конечно, эффективная. Но хрупкая. В конце концов, людям становится всё равно, жить или умереть. Или убить. И я не хочу, чтобы в Кен-Каро произошло что-то подобное. Уничтожения Ревии с меня достаточно. Более чем.
Найте ожесточенно почесал ухо.
— От приказов толку будет мало. Можно послать офицера с чрезвычайными полномочиями, — но вот кого? Все, кто может с этим справиться, нужны мне здесь.
— Пошли Маонея. Он извелся от тоски в нашей тихой столице, — даже просил меня отправить его на плато Хаос. Я бы нашел ему там место, но жизнь там замкнута ещё больше, чем в Товии, и на самом деле довольно тяжела.
— А меня он просил отправить его Наблюдателем на юг — кстати, именно в Кен-Каро, о котором он столько слышал!
— И?..
— Я отказал ему. Он вырос в Товии, как ты знаешь, и никогда не покидал её двадцатимильной "белой области". У него нет опыта жизни в других областях нашей страны, — она там весьма отличается от столичной!
Анмай усмехнулся.
— Он вынослив, умен, хорошо образован, — чего ещё нужно?
— Опыт. Знания. Авторитет. В конце концов, Талу, — всего лишь старший лейтенант ЧК, который следит за настроениями людей искусства в Товии. Ты можешь с ног до головы увешать его чрезвычайными полномочиями, но, если за ними нет характера, Черми его просто сожрет.
Анмай лениво прикрыл глаза.
— Найте, его военная специальность, — "нейрокибернетик и боевой оператор", по крайней мере так записано в его офицерском дипломе. И он был лучшим на своем курсе. А работа с гексами весьма похожа на работу с файа типа Черми, — дай им хотя бы сотую долю шанса, и они тебя убьют.
— Гексы не планируют своих убийств. А Черми... Свет, да ведь Талу всего двадцати три года!
— Ты занял эту вот должность в двадцать два. Я свою — в девятнадцать. И мы неплохо справились, правда?
— Но какой ценой? Стать из командира разведвзвода председателем ЧК... У меня не было никакого опыта! Я чуть с ума не сошел, а теперь Талу... Почему он не стал боевым оператором, а пошел в Наблюдатели?
— Потому, что он на самом деле вежлив, насмешлив и очень внимателен, — и эта работа больше отвечает его склонностям. И потом, разве в Кен-Каро нам нужен не Наблюдатель?
— Нужен, но не мальчишка же! Почему ты всюду назначаешь молодежь?
Анмай взглянул на кольцевой экран, на котором царило мертвое спокойствие.
— Конечно, это глупость, но я не могу командовать теми, кто старше меня. И потом, вы — мои друзья. Если честно, — вы далеко не самые лучшие из всех, кого я мог назначить... но по-настоящему я могу доверять только вам двоим... троим, если считать Хьютай.
— Да — но кроме полномочий ему нужна будет и сила. Скажем, батальон товийского истребительного отряда с хорошим командиром, и тысяча — лучше две — гекс с боевыми операторами?
— Хорошо. Распорядись об этом. И объясни всё Маонею, — вряд ли он справиться, не зная причины и цели!
Найте отошел к пульту. Через минуту на экране появился Талу. Он по-прежнему сидел в комнате радиостанции — с наушниками на голове.
— Надеюсь, вы объясните мне, что происходит? Полиция сообщает о повсеместной панике, которую вызывают колебания гравитации. А я не чувствую никаких...
— Наблюдатель Маоней Талу, — начал Найте, — мы поручаем вам важное задание... — Он подробно рассказал о пуске Великого Коллайдера, возникших проблемах, и мерах, направленных на устранение этих проблем. Талу слушал молча, с горящими глазами.
— Всё это очень серьезно, — наконец сказал он. — Я немедленно займусь всей нужной подготовкой. Прежде всего, съезжу в "Золотые сады" — выясню, как скоро мы сможем отправить на юг гекс, и, заодно, освежу свои познания, — я уже давно не занимался нейрокибернетикой.
Он снял наушники и отошел к окну, поднимая шторы. Тусклый свет зари смешался со слабым светом лампы, свисавшей на длинном шнуре с потолка.
— Я давно мечтал о чем-нибудь подобном, — он вдруг усмехнулся. — Когда меня учили нейроуправлению, я представлял, как поведу в бой сотни, тысячи гекс, послушных, как машины. Нет! Ещё послушнее, — ведь у машин нет воли к достижению поставленной им цели. А вместо этого мне приходится заниматься такой ахинеей! Выуживать всякие намеки, которые никому не нужны, — его серые глаза зло сверкнули из-под упавших на лицо волос. — Если бы вы знали, что мне приходится сносить от моих подопечных! С гексами мне было проще.
Он прошелся по комнате, едва не танцуя от радости.
— Черми Эрно — убийца и палач, — сказал Вэру, — и с ним тебе придется быть... осторожным. Если он увидит в тебе слабость, он раздавит тебя.
— Что ж, я сделаю всё, что в моих силах, — Маоней подошел вплотную к экрану. — И не отступлюсь, даже если мне придется сражаться, — пусть и с Эрно! Но ведь вам тоже придется сражаться, — в куда более опасном бою! Если не устранить этот эффект, мы никогда не сможем построить аннигиляционный двигатель и покинуть этот мир прежде, чем он превратится в пыль вблизи Бездны. Я не знаю, что это — я не физик — но явно очень опасное. Когда я стоял на крыше, мне показалось... я боялся, что распадусь, исчезну в хаосе, и весь мир — тоже!
Вэру и Найте изумленно переглянулись.
— Поэтому — будьте осторожнее!
Анмай задумался.
— Исчезнуть в хаосе? Впрочем, тогда, на крыше Цитадели, я боялся именно этого! Что поднявшаяся из пустыни тьма поглотит весь мир, и мои чувства предупреждали, что опасность уже близка! — Он с отстраненным видом уставился в потолок, его глаза лихорадочно блестели. — Исчезнуть в хаосе? — он задумался. — Что значит, — исчезнуть в хаосе? Что сдерживает хаос? Что порождает? Впрочем, энергия протонов была очень велика, и при столкновении встречных пучков ещё возрастала в квадрате... этого вполне могло хватить, чтобы... О! Мы и предположить не могли, что эта теория окажется верной, — но если так, то...
Анмай вдруг замер с широко открытыми глазами, — как человек, который увидел чудо.
— Так что же это? — спросил Найте. — Эй!
Анмай удивленно взглянул на него.
— Это ещё нужно трижды проверить, но если я не ошибся, — а я чувствую, что нет! — это не помеха, а нечто такое, о чем никто не думал, — о чем даже не смели и мечтать!
— Хватит говорить загадками! — Найте начал злиться.
— Загадками? — Анмай вдруг усмехнулся. — Нет. Это только мое предположение, и я не хочу, чтобы ещё кто-то маялся с такой глупостью.
На удивленно застывшего Найте смотрел уже прежний — уверенный, невозмутимо спокойный Вэру. Только его глаза светились таким воодушевлением, что Найте отступил.
— Слушайте все, — произнес Вэру. — Это очень важно. То, что мы открыли — это шанс, который даже целой цивилизации выпадает лишь раз. Мы должны довести работу до конца — любой ценой, как бы она ни была высока, невзирая ни на что! Если не отступимся, — достигнем всего, о чем мечтали, — и намного превзойдем наши мечты. Если нас на пути постигнет неудача — мы погибнем. Все.
— Это действительно так опасно? — спросил Маоней. Его зрачки расширились так, что не было видно радужки.
— Опасно? Если бы мои нервы были чуть крепче, если бы мой дом стоял в другом месте, если бы моя фантазия не была слишком богата, то... нас уже не было бы!
— Я понимаю, если бы мы не отключили ускоритель, то Товия превратилась бы в Кен-Каро... а что творилось бы в Кен-Каро, я не берусь описывать, — произнес Маоней.
— Сначала — да, но когда на плато Хаос ввели бы в зону реакции гиперядра — произошла бы катастрофа.
— Но там всё было рассчитано! — крикнул Найте. — И что произошло бы? Мы все бы умерли от страха, вызванного столкновением протонов?
— Да, но вследствие другого эффекта — того, который мы чувствовали, и который никто не ожидал. Так что опасность, которой мы боялись, была совершенно реальной — более реальной, чем вы представляли!
— Если это настолько опасно, не проще ли просто забыть об этом? — спокойно сказал Найте. — И поискать других путей?
— Забыть? Забыть? — Анмай вдруг повысил голос, обращаясь ко всем. — Других путей нет! И мы должны закончить начатое — хотя бы во имя тех, кто делал нашу революцию, строил Товию и Цитадель, потом — центр на плато Хаос, разрабатывал ускорители и реакторы, умирал от лучевой болезни, павших в боях всех войн, которые мы вели, чтобы защитить себя — во имя их всех! И тех, кто развивал науку до нас два тысячелетия — ещё не зная, что она принесет — тоже! Вы все, — он обвел взглядом затихшее помещение, — вольны поступить, как хотите, а я... — он сбился, опять вспомнив свой сон. — Я пойду навстречу своему страху до последней возможности — до конца.
Все удивленно застыли. Только Маоней смотрел на Вэру с радостью и преклонением.
— Что ж, мы уже выбрали свой путь, — ответил за всех Найте. — И пойдем за тобой!
— Это будет нелегкая дорога, — ответил Вэру. — Вдвойне нелегкая, потому что нам придется сражаться на два фронта — против безмерных сил мертвой материи, и не менее безмерной людской злобы, направленной против нас, — не скажу, что незаслуженной! И знайте: если наша попытка окажется неудачной — второй уже никогда не будет. Когда вы узнаете то, о чем я пока только догадываюсь — вы поймете, что это стоит любых жертв. Ну как?
— Мы согласны, — усмехнулся Найте. — Я уже говорил.
Талу с усилием произнес:
— Мне больше, чем когда-либо раньше хочется быть с тобой там, на плато Хаос, но решенного не отменить — я пройду свою часть пути — а ты постарайся пройти свою. Хорошо?
— Я не знаю, что тебе пришло в голову, Анмай, но судя по тому, как блестят твои глаза — нечто потрясающее! — Олта Лайту, окруженная собравшимися за её спиной сотрудниками ободряюще улыбнулась.
— А всё же интересно жить на этом свете! — Найте яростно встряхнул гривой своих черных волос. Трудности и опасности грядущей борьбы его не страшили — напротив, он радовался им.
— Мне придется вас покинуть, — произнес Вэру. — Но мы будем поддерживать постоянную связь, и, таким образом...
На боковом экране опять появился инженер связи.
— Простите, я не хочу отвлекать вас от высокоученых занятий, но начальник полиции снова хочет видеть Найте, — где-то что-то случилось.
— Давай, — мрачно кивнул тот.
На экране вновь появился Абрас Бору. Талу живо повернулся к нему спиной. Вэру это ничуть не удивило — их взаимная неприязнь была всем известна.
— Я составил карту, о которой ты просил, — его лицо сменила карта восточного Арка с воткнутыми флажками. Они составляли хорошо различимый клин, упиравшийся острием в плато Хаос. "Сам дурак, — зло подумал Вэру. — Мог бы и догадаться, что так это и будет, — а теперь не избежать слухов!" — Проявления паники в других городах не достигли такой силы, как в Кен-Каро, — продолжал генеральный комиссар. — Там мятеж продолжается, но вертолеты разогнали толпу в центре бомбами со слезоточивым газом и доставили ЧК подкрепление и оружие, — они продержатся до подхода основных сил восьмого отряда. Весь центр города горит, — боюсь, от госучреждений, от всего, что Фамайа там построила, ничего не осталось.
