Ангел тоже остановился: ослепительный хлыст исчез, непонятно было, куда она его дела, будто просто втянула внутрь руки. Маска презрительной веселости, с которой она вела схватку, покинула её постоянно меняющееся лицо.

Со светлячками произошло еще хуже — они вдруг кинулись врассыпную и исчезли среди складов. "Неужели их так напугал звук выстрелов?"

В этот момент я заметил то, что, похоже, и явилось причиной замешательства тварей и бегства светлячков — на противоположной стороне улицы, прямо напротив меня, в воздухе загорелся небольшой огонек. Сначала он был похож на свечку, но с каждым мгновением разгорался и разрастался, за секунды став больше всадника и набрав свечение электрической дуги. Смотреть на пылающий шар было невозможно — глаза слепило. Мигая и отворачиваясь, я все же заметил внутри шара темную фигуру. По очертаниям — человек. И тут я вспомнил, кто это — этот гость один из тех, кто очень редко посещает город. По рассказам старожилов, "Сияющий" всего несколько раз появлялся здесь. Но, похоже, в среде этих созданий он шел в иерархии выше и ангела, и охотника. Те явно испугались нового гостя, повернулись к шару и безмолвно ждали.

Меня вдруг откинуло на стену пандуса — 'Сияющий' заговорил. Это был настоящий глас с небес — округлые непонятные слова прокатились по всему городу. Даже потерявшая человеческий облик Ленка дернулась и выгнулась, но опять опала. Глаз она так и не открыла.

'Сияющий' прогрохотал всего одну фразу, и шар стал исчезать. И тут произошло то, чего никак нельзя было ожидать: охотник хлестнул своего коня с драконьей головой, развернулся и галопом помчался прочь из порта; ангел бросила на нас равнодушный взгляд своих красивых стальных глаз и поплыла туда, откуда пришла — в сторону океана. Теперь Сашка точно разглядел то, что ему показалось при появлении твари: она действительно не шагала — ноги под длинным платьем не двигались — она медленно летела, не касаясь земли. Нарост на спине опять напомнил крылья, только убранные в темно-серый чехол.

Площадь опустела, мы остались на ней одни. Решимость и злость, владевшие несколько мгновений назад мной, испарились, силы покинули меня, я выругался и уселся прямо на мостовую рядом с Элен. Я не знаю, сколько так просидел, бездумно глядя на противоположную стену, мозг отказывался работать. После пережитого нервного взрыва казалось, что из меня выпустили воздух. В сознание меня привела мышь — она выскочила из щели в кирпичной кладке, увидела нас, пискнула и исчезла. Появление этого земного зверька заставило меня очнуться и осознать, что я жив и надо что-то делать дальше, как-то жить. Решимость убить Элен и покончить с собой мгновенно исчезла, как только я взглянул на свою подругу: она опять превратилась в подростка, беззащитную маленькую девочку, какой я увидел её впервые. Осунувшееся бледное лицо с черными обводами глаз еще более усиливало это впечатление.

Мы бесцельно брели по оживающему городу, я держал Элен за руку и чуть не силой вел за собой. Люди, появившиеся на улицах, заметив нас, отходили в сторону и горестно качали головами, глядя на Элен — всем в городе был понятен этот мертвецкий вид — белое лицо с черными провалами глаз и сомнамбулический ничего не выражающий взгляд.

Рядом с Элен и я автоматически становился отверженным, я понимал, что никто не подойдет ко мне, пока я держит за руку свою подругу, пока я с ней. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, и я молил бога, чтобы не встретились знакомые, хотя в этом городе это было неисполнимой мечтой. Еще издали я заметил знакомую парочку — Вова-морячок и художник Иржи: 'Похоже, пошли искать нас'. Я хотел свернуть куда-нибудь, но было уже поздно — нас заметили, и художник вприпрыжку побежал навстречу. Володя, хоть и не побежал — не пристало так вести себя серьезному мужику — но тоже прибавил шаг.

Я остановился и придержал равнодушно продолжавшую шаркать ногами Элен. Она встала, уставив глаза в мостовую.

Не добежав нескольких шагов, старик замер, пораженный. Похоже, он только сейчас разглядел, что случилось с Ленкой. Несколько секунд он стоял, потом вдруг сорвался и, подбежав к Элен, начал обнимать и целовать стоявшую истуканом девушку. Ему, как и мне, было наплевать на то, что она может в любую минуту впасть в неистовство и вряд ли тогда мы смогли бы даже втроем справиться с ней.

Подошел Володя. При виде Элен морячок громко выругался, потом оттащил от девушки старика.

— Иржи, успокойся — мы тут бессильны.

Тот только сейчас разглядел замотанную тряпкой руку. Художник схватил безжизненную ладонь и, ощупав ее, заплакал.

— Это вы во всем виноваты! — сквозь слезы он зло глядел на меня. — Бедная девочка, за что ей это? Лучше умереть...

Вот в этом я был с ним согласен, жить мне не хотелось.

— Что будешь с ней делать? — участливо спросил Володя. — Надо сдавать в приют, все равно менты заставят.

Сил возражать не было, да я и сам это понимал, но все равно высказался:

— Пусть попробуют, — потом протянул автомат. — Спасибо, извини, патроны все кончил.

В глазах Володьки загорелся интерес.

— С кем воевал?

— С охотником и ангелом...

— Ни хрена себе! И как — победил?

— Нет. Их разогнал 'Сияющий'.

— Что?!

Услышав мой ответ, к нам подтянулся и художник.

— Вы видели 'Сияющего'?!

Я утвердительно кивнул.

— Черт! — перебил старика Володя. — Но ты, надеюсь, попросил его? Хотя, судя по твоему виду, вряд ли...

— Попросил? О чем?

— Ты что, дурак? Или приставляешься?

Я тупо глядел на него ничего не понимая.

— Ну, ты даешь — упустил такой шанс!

— Может, объяснишь в конце концов, или я пойду. Мне надо Ленку устраивать.

— Ты прав, с ней надо решать. А про просьбу у 'Сияющего' — не скажу байка или правда — но все об этом знают. Похоже, кроме тебя. Скорее всего правда, слишком уж все в это верят. Рассказывают, мол, если увидел его, надо попросить — он может выполнить любую просьбу, даже вернуть тебя в твой мир.

— А 'серого' вылечить может?

— Ну, понятно, кто о чём, а грязный о бане. Я думаю — легко.

Разговор прервали — появился шериф. Попал сюда, похоже, в прошлом веке — на поясе под свисающим пузом висел громадный старинный кольт. И даже начищенная звезда поблескивала. Это было общим для всех, попавших сюда — все пытались сохранить вещи и обычаи в том виде, как это было там, где они жили — люди цеплялись за осколки прежней жизни, находя в них опору для сегодняшнего существования. В какой-то мере, налаженный быт позволял забыть о том, что ты бессмертен и проведешь вечность в Городе.

Шериф сразу заметил Элен; у всех служителей закона из любых времен и любых стран одинаковое чутье на нарушения, а 'серый' в городе без охраны семьи или присмотра полиции — это явное нарушение городского договора.

— Ну, вот и мент, — Володя заулыбался, шагнув навстречу толстяку. Морячок знал всех представителей власти в Городе, как и они его. — Привет, Вилли.

Толстомордый полицейский кивнул головой, протянул руку и тоже улыбнулся.

— Здравствуй, Володья.

Но его улыбка сразу пропала, как только он посмотрел на Элен, меня и Иржи толстяк проигнорировал.

— Это ведь та француженка?

Не дожидаясь ответа, строго начал выговаривать Володе, посчитав его здесь главным.

— Почему больная в городе? Володья, ты знаешь правила.

Я вскинулся и хотел высказать менту все, что о нем думал, но моряк не дал, поняв мое состояние.

— Вилли, ты же видишь, девчонка только перерождается. Последствия этого прорыва. Попала под хлыст ангела.

— О, черт! — не удержался шериф. — Где?

— В порту, там схватились охотник и ангел.

— То-то я в окно видел сполохи и сияние в той стороне.

— Зарево было от другого, там появлялся 'Сияющий'.

— Ты откуда знаешь?!

— Вон Санька был там с девчонкой и даже пытался воевать с тварями из Мглы.

Вовка повернулся ко мне.

— Подтверди, Саня.

Я кивнул, но шерифа битва не заинтересовала.

— Это правда, ты видел 'Сияющего'?! Какой он из себя? Ты попросил его?

— Я видел только огненный шар и силуэт в нем, — хмуро буркнул я. — И ничего я не просил.

— Значит, точно видел, так его и описывают. А голос?

— Я чуть не упал, когда он заговорил, — снова проворчал я. Мне было не до шерифа, в голове билась одна единственная мысль — Элен!

— Да, парень, просрал ты шанс, — смачно выразился шериф. — Этот может любое желание выполнить.

Заметив, что никто не проявил интереса, добавил:

— Я не просто так говорю — специально этим вопросом занимался.

Совершенно машинально, занятый своими мыслями, я спросил:

— А найти этого 'Сияющего' можно?

— Не говори ему, — вдруг перебил американца Вовка. — Он же безбашенный.

Но я уже ухватился: 'Если есть возможность вернуть мне мою Ленку, я использую любой шанс''.

— Пусть говорит! — твердо сказал я, возвращая пытавшуюся уйти Элен. Похоже, ей надоело стоять.

Тогда Володя предложил:

— Что мы торчим тут, на виду? Пошли ко мне, недалеко ведь. Хоть горло промочим, а то пересохло.

От этих слов я почувствовал непреодолимое желание решить все проблемы по-русски — накатить граммов двести и забыть обо всем. "Нет, хрен я буду пить, — решил я. — Водка меня к этой ситуации и привела. Не пил бы после дела, и Ленка сейчас была бы прежней".

Вилли сразу согласился, Иржи промолчал, и вся компания направилась в Вовкину таверну. Встречные, завидев морячка и копа, здоровались и улыбались, но, разглядев Элен, — я шел с ней позади всех — сразу гасили улыбки и переходили на другую сторону улицы.

Негр на входе, увидев Элен, вытаращил глаза так, что казалось это шарики от пинг-понга приклеены на черной харе.

— Может, закроем её пока в моей комнате, — предложил морячок, но увидев мое лицо, быстро согласился. — Ладно, пусть сидит с нами.

Я заметил, как он бросил быстрый взгляд на кольт в кобуре шерифа. Как ни странно, сам я ни капли не боялся, хотя раньше при виде 'серых' его охватывал безотчетный страх — страшно было не то, что взбесившийся 'серый' может просто разорвать на куски, нет — страшнее было заразиться и стать таким же, чтобы вечно вести жизнь овоща в приюте. Наверное, так в прошлые века люди боялись прокаженных.

Едва уселись, я сразу попросил американца быстрей рассказывать, решив не ждать Володю, ушедшего за выпивкой.

То, что он услышал, можно было считать байками, поскольку очевидцем сам Вилли не был, кроме одной истории. Встречи с 'Сияющими' были очень редки, не то, что с Ангелами и, тем более, Охотниками. Когда-то кто-то первый, увидев 'Сияющего', принял его за бога и стал просить милости. Я тут же вспомнил темный силуэт в пылающем шаре и голос, рвущий перепонки: 'Действительно, похоже на явление божества'. И "бог" выполнил просьбу, но только самую первую и очень конкретно — что это тогда было, уже забылось — наверное, что-то очень мелкое, типа дай воды — и в руках сразу ковш. Но сам факт выполнения остался в истории, и теперь при этих редких встречах все старались озвучить свои просьбы. В большинстве случаев подтверждения не было, потому что самая распространенная просьба была одна — вернуться в свой мир.

Но вот об одном случае американец рассказал подробно.

— Было это лет пятьдесят назад, я еще считал тогда года, то есть был дураком и не понимал, что здесь навечно. История получилась почти похожая на твою, — он отхлебнул пива и на некоторое время замолчал, вспоминая. — Семья попала сюда разделенной — мать с отцом были в части города, попавшей сюда, а дочка, наверное, лет восьми, не помню уже сейчас, осталась там. Что говорить, вы сами через это прошли, страдали они сильно, но все в конце концов смиряются, а эти — нет. Оба были молоды, спортсмены и из "яйцеголовых" — преподавали в каком-то колледже. Они исходили весь город, переговорили со всеми старожилами, начиная с ацтека, и почему-то решили, что из города можно выбраться самим и найти 'Сияющего'. Как и почему они до этого додумались, один бог знает. Все понимали, что это ерунда, но они никого не слушали. Однажды собрались и ушли во Мглу.

— Каким образом? — перебил его я.

— Через пещеру.

— Вранье!

После появления здесь, я, как и большинство попавших сюда, искал выход из города. Сам поднимался по набитой тропе к пещере в стене — пройти там невозможно. Еще на подходе к входу чувствовалось тепло, идущее оттуда, а когда заглянул внутрь, стало ясно — это вход в преисподнюю — метров через пятьдесят от входа пылала сплошная стена огня, как будто пещера была дырой в сердцевину вулкана.

— Вот и я так подумал, — невозмутимо продолжал шериф. — Всем понятно, что идти в пещеру — самоубийство. Кстати, они говорили, что можно идти по морю до Мглы, но это долго, а им нельзя ждать, им надо быстро. Бред, в общем. В китайском квартале их бы просто не пустили на верную смерть, да и у вас, наверное, тоже. Но в американском городе никто не вмешался — каждый имеет право делать со своей жизнью все, что хочет, лишь бы других не впутывал.

Он опять отпил из кружки и замолчал. Тут уже не выдержал Иржи.

— И что дальше? Они сгорели?

— Конечно, сгорели, — ответил американец таким голосом, точно сам не верил себе. — Но это еще не конец истории.

— Чего тянешь, — Володя тоже завелся. — Рассказывай.

Вилли ничего не ответил. Он полез во внутренний карман куртки и вытащил оттуда сложенный лист бумаги в файле. Бережно разгладив лист на столе, он по очереди оглядел присутствующих. На листе была всего одна рукописная строчка.

— Письмо. Столько лет храню, если бы твоя история не задела душу, — он остановил взгляд на мне, — не показал бы.

— Да читай уже, что там? — Володя нетерпеливо вскочил.

Первый раз я видел морячка, обычно всегда спокойного, таким возбужденным. Письмо было на английском, и американец стал переводить на городской.

— Мы нашли Джилли. Не сдавайтесь. Майкл.

Шериф опять оглядел всех, увидев, что его не поняли, пояснил:

— Майкл — отец, Джилли — их дочь. Письмо я нашел в моем сейфе в участке через несколько недель после их, — шериф замялся, похоже, подбирал нужное слово, — после их исчезновения.

— И что? Ты считаешь, что это от них?

— Даже ни минутки не сомневался, — уверенно заявил Вилли. — Я очень хорошо знал его почерк. Да и то, как письмо попало ко мне, говорит о многом. Сейф-то был заперт.

Почему-то я с ходу поверил ему, но смущало одно обстоятельство, и я решил сразу прояснить его.

— Почему он отправил письмо вам?

Шериф ответил не сразу. Он допил остатки пива, покрутил в руках кружку, разглядывая дно, потом с размаху поставил её на стол и выпалил:

— Потому что Майкл мой брат! Одному богу известно, как я грыз себя за то, что не остановил его. И он знал, что я буду страдать.

— Ты рассказывал кому-нибудь об этом? — Володя опять стал спокойным.

— Да, пару раз. Не верят. Думаю, и вы не поверили.

Вилли поднялся.

— Пойду я. Ведь я шел с обходом, у семьи Майлзов пропал перед прорывом сын. Они подняли. Вот ищу. Думаю, он засел в баре возле рейхстага. Спасибо за пиво.