По ту сторону Тьмы

Куртка понравилась с первого взгляда. Множество удобных кармашков с петельками, высокий стоячий воротник, дублёная, чёрная как смоль бычья кожа. Для защиты от лиходеев живот и спина прошиты крошечными стальными колечками, а от непогоды и слякоти есть тёплая поддёвка из мягкой овчины. Для дороги ничего лучше и не найти.

— Да, вещь неплохая, — Гверн задумчиво провёл пальцем по рядку колец. — Только вот сталь-то хорошая?

— Не боись, уж чего-чего, а когти и нож удержит, — хмыкнул карлик. — Не веришь, ткни ножиком в подкладку. А вот ежели попадётся длинное шило, то сам понимаешь, пропорет до кишок. Но тут и твоя бы не удержала. Тут настоящая бронь нужна. Но это другой мастер и другие деньги.

— Это само собой, — согласился Гверн. — Ладно. Самый главный вопрос. Сколько?

— Пять аурелиев, — испытующе глянул торговец. — Но если отдашь мне старую, уступлю за три. Кожа на клочки пригодится, да и сетка тоже на дело пойдёт. Ну так что, по рукам?

— По рукам! — кивнул Гверн.

С лёгким сердцем вручил старую куртку, достал кошель и отсчитал три золотые монеты.

— Держи.

Вот уж не прогадал, так не прогадал. Даже торговаться не хочется. Верно говорят, дешевле, чем в Серрако цены не найдёшь.

Попробовав монеты на зуб, карлик довольно улыбнулся и протянул обновку.

— Носи на здоровье. Как порвут, ещё приходи.

— Тьфу-тьфу, — поперхнулся Гверн. — Ну и шуточки у тебя. Приду, если смогу.... О, ведь совсем забыл! — досадливо хлопнул по лбу. — Есть ещё одно дело, уважаемый. Не подскажешь, как мне найти Железного Урнаха?

— Кх... Кого-кого? — поперхнулся карлик.

— Железного Урнаха, — терпеливо повторил Гверн. — Он, э-э-э, из ваших.

Торговец опасливо зыркнул по сторонам и понизил голос.

— Потише с этим именем. Ты видно впервые в нашем городе... Что у тебя к нему?

— Да ничего особенного, — пожал плечами Гверн. — Просто письмо от старого друга.

— Письмо? И только? — карлик пытливо изогнул бровь. — Что ж, я передам о тебе весточку кому надо. Где тебя найти?

— Последний постоялый двор на Гостиной улице. Пусть спросят Гверна.

Карлик молча кивнул. Из-за кустистых чёрных бровей даже показалось как-то зловеще.

— Доброго дня, — распрощался Гверн.

Насвистывая бодрый мотив, неспешно побрёл назад в гостиницу. Едва выбрался с рынка, заметил за собой хвост. Мелкий неприметный шкет семенил позади, с преувеличенным интересом разглядывая облупленные стены домов, словно видя их впервые.

Придерживая кошель, Гверн усмехнулся.

Или прицеливается мелкий воришка, или за подозрительным типом решили немного присмотреть большие дяди. Ничего, пусть смотрят. Пока скрывать нечего. Знать Железному Урнаху тоже есть чего опасаться. Вон, Старый Лис целых два раза бежал с каторги. И оба раза сдали свои же. Наверно потому больше никого и не впускает в ближний круг...

На следующий день, едва вышел побродить по городу, рядом поравнялся худющий сутулый человек в чёрной сутане с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Не замедляя шага, незнакомец тихо поинтересовался:

— Письмо с собой?

— Да, — напрягся Гверн.

— Тогда жди здесь, сейчас подъедет карета.

Так же незаметно, как и появился, человек быстро растворился в толпе.

Сзади зацокали копыта. Показалась самая обычная городская карета, запряжённая парой гнедых. Поравнявшись, важный усатый кучер молча натянул поводья. Недовольно всхрапнув, лошади послушно замерли, вяло обмахиваясь хвостами от надоедливых мух.

С запяток ловко соскочил сухощавый коротко остриженный парень в свободных тёмных одеждах. Быстро глянув по сторонам, приглашающе открыл легонько скрипнувшую дверцу.

Гверн шагнул было вперёд, но паренёк преградил путь и укоризненно покачал головой. Выразительно кивнул на правый сапог и недвусмысленно протянул ладонь.

Пожав плечами, Гверн наклонился и безропотно отдал нож. Всё также ни слова не говоря, телохранитель шагнул в сторону.

Гверн юркнул в низкую дверцу и озадаченно замер, встретившись взглядом с другим пассажиром. Сухощавый старичок в дорогом чёрном костюме снисходительно усмехнулся.

— Да-да, не очень-то я похож на карлика. А ты видимо ожидал здесь увидеть самого Железного Урнаха собственной персоной?

— Э-э-э.... Не понимаю, о чём вы. Честно сказать, я просто хотел побыстрей добраться до южных ворот, — пробормотал Гверн, — вот и заскочил в первую же попавшуюся.... Извините, — попытался выйти, но карета уже мягко тронулась с места, быстро набирая ход.

— Какой торопливый юноша. Не будешь же ты, в самом деле, выпрыгивать на ходу? — улыбнулся старик.— Не торопись, на самом деле, я именно тот, кто тебе нужен. Давай-ка с тобой малость побеседуем, — кивнул на сидение напротив. — Присаживайся.

— Ну, давайте, — Гверн осторожно опустился на краешек мягкой подушки.

Почему-то возникло странное чувство доверия к старику. Что очень подозрительно. Старый Лис первым же делом вбил в голову не доверять никому. Даже себе. Если хочешь прожить долгую жизнь, перепроверь. А лучше два раза.

— Вот и отлично, — старик удовлетворённо откинулся на спинку сидения. — Для начала прочитай письмо, адресованное лично тебе, — выразительно глянул в глаза.

— Э-э-э, — замялся Гверн. — Наверно, меня всё же не так поняли. Я знаю совершенно точно, что письмо предназначено не мне.

— Какой упорный юноша! — восхитился старик. — Похоже, Старый Лис в тебе не ошибся. Что ж, самое время раскрыть карты, — как заправский фокусник ловко крутанул ладонью и, словно выхватив что-то из воздуха, протянул причудливо изрезанную половинку монеты. — Оп, вот тебе бубновый туз!

Гверн недоверчиво сморгнул. Железный Урнах действительно должен был свести с богатеньким заказчиком. И, похоже.... Похоже, этот чудной старикан и есть тот самый заказчик.

— Разрешите?

— Пожалуйста-пожалуйста, — пожал плечами старик.

Гверн вытащил тщательно запрятанную во внутреннем кармашке вторую половинку монеты и медленно прислонил к стариковской. Зубчики сошлись точь-в-точь. Да, так и есть. Ключ совпал. Старый Лис лично резал монетку. Одну любимому ученику, одну заказчику...

— Ну, и что ты теперь скажешь? — ехидно поинтересовался старик.

— Скажу, что мне нужно время, чтобы прочитать письмо, — Гверн потянулся за пазуху за конвертом. Сковырнул сургучную печать и развернул сложенный вчетверо листок.

Мой мальчик!

Если ты это читаешь, значит всё идёт правильно и цацка снова стала целой. Наш половинчатый железный друг помогать не будет, но и препятствовать тоже, не ищи его. Когда провернёшь дело (а я уверен, ты его провернёшь), не забудь оставить малую толику своему бедному старому учителю. Банк, как и договаривались, на другое не соглашайся. Возвращаться лучше всего Темнолесьем, потом солёной водой. А я пока погреюсь на тёплом песочке в лесу, а то дома что-то воздух стал сыроват. Кашляю. Лечусь солью.

Твой старый учитель.

Гверн сложил листок и невольно улыбнулся.

Старый Лис осторожничает как всегда. Попади письмо кому другому, подумает, бред сивой кобылы и выкинет не глядя. А посвящённому всё ясней некуда. Железного Урнаха не беспокоить, заказчик нашёлся, деньгами не брать, уходить Темнолесьем, потом морем. Наставник будет ждать с кораблём около заброшенной солеварни на южном лесном побережье королевства Ангамана.

— Надеюсь, теперь все вопросы с письмом сняты? — ехидно поинтересовался старик.

— С письмом да, — пожал плечами Гверн. — Но появились другие. И много.

— Понимаю, — хмыкнул старик. — Что ж, тогда сразу переходим к делу. Итак, что ты знаешь о солнечнике?

— Да в общем-то, то же что и все. Отпугивает нечисть и очень неплохо стоит. Дешевле чем в Серрако цены не найти...

— Вот оно! — просиял старик. — Зришь в самый корень! И почему же тут дешевле всего?

— Ну, это тоже все знают. Храм Солнца. Только его маги умеют наговаривать камни. Остальные лишь продают. Потому у них и дороже.

— Верно, — сухо поджал губы старик. — И как ты сам понимаешь, этим остальным такое положение дел не очень-то нравится.

— Понимаю, — усмехнулся Гверн. — Но пока не понимаю, чего именно вы хотите лично от меня. Магия это как бы не по моей части. Лучше бы вам обратиться с этим к сведущим людям.

— Поверь, уж мне-то самому лучше знать, к кому именно надо обратиться, — вздохнул старик. — Надеюсь, я и обратился к сведущему. По крайней мере, Старый Лис уверял, что в воровском ремесле лучше тебя не найти.

— Кхм, — поперхнулся Гверн. — А при чём тут...

— А при том! — раздражённо дёрнул щекой старик.— Я уже и сам начал сомневаться. Пока что от тебя слишком много праздной болтовни. Да, мне нужно всё твоё хвалёное воровское умение. Я хочу, чтобы ты выкрал из Храма Солнца одну вещь, а если получится, даже несколько. И за каждую я готов заплатить. Очень хорошо заплатить. Ты даже не представляешь, насколько!

— Ну, — облизнул пересохшие губы Гверн. — Допустим, очень даже хорошо представляю. И что же это такая за вещь?

— Прежде чем я тебе отвечу, — старик скрестил руки на груди и откинулся на сидение, — должен предупредить, что после этого отказаться от заказа ты не сможешь. Цена таковому деянию, как впрочем, и твоей лишней болтливости, будет твоя жизнь. Ну что, готов ли ты теперь выслушать или всё же решишь сойти?

— Э-э-э, тогда бы я тоже хотел вас немного предупредить, — спокойно глянул Гверн.— Вы что-то там давеча толковали о высокой цене. Так вот. Раз та вещица вам так дорога, моя цена — замок на побережье Ангамана и соответственно герцогский титул королевства. Мелкие расходы на подготовку самого предприятия, разумеется, не в счёт. Если вы согласны на такую оплату моих трудов, я готов, нет — до свидания, вот и весь разговор.

— Кхм, — поперхнулся старик. — Однако.... Да, парень, я вижу, ты не размениваешься по мелочам. Значит, герцог, говоришь, — задумчиво пожевал губами. — Недурственно, весьма недурственно. Да, Лис предупреждал, что деньгами ты не берёшь. Что ж, ладно. Будет тебе герцог.

— Отлично, — усмехнулся Гверн. — И ещё. Так, на всякий случай. Чтобы потом не было всяких досадных недоразумений. Я прекрасно знаю, как отличить подлинную королевскую печать Ангамана.

— Ты про скрытый знак? — критически поднял бровь старик. — Не беспокойся, это будет честная сделка. Ты делаешь своё дело, я своё. На этом всё, или тебя ещё что-нибудь беспокоит?

— Пожалуй, всё, — пожал плечами Гверн. — Ещё бы хотелось знать, почему за такое хлебное дельце не взялись ребята Железного Урнаха. Я слышал, его парням тоже палец в рот не клади.

— Это верно, — степенно кивнул старик. — Дельце хлебное и весьма. Только вот и шум после этого хлебного дельца поднимется до самых небес. Уж будь уверен, храмовники перероют весь город, вплоть до самой последней вонючей крысиной дыры. Местные парни никак не хотели бы попасть под раздачу, вот и пришлось мне искать кого-нибудь нездешнего. Есть ещё вопросы?

— Нет. Я готов взяться за дело.

— Чудесно, — подобрался старик. — Тогда слушай. Где-то в храме есть большая тайная зала, куда не пускают никого, кроме нескольких посвящённых. В центре того зала есть алтарь из особых камней. Их ровно девять. Камни ты узнаешь сразу. Они стоят по кругу через равные промежутки. Вокруг них раскладывают солнечник. Много солнечника. Его потом продают. Солнечник это так, мелочь, прах, пыль. Мне нужны именно те камни. Хотя бы один.

— Эти камни.... Насколько они тяжелы? — уточнил Гверн.

— Это мне неведомо.

— Ладно. Но известно хотя бы, насколько они большие?

— Думаю, с человеческую голову или чуть больше.

— Уже лучше, — оживился Гверн. — И само собой, где эта тайная зала, вы, разумеется, тоже не знаете.

— Разумеется, — укоризненно глянул старик. — Откуда бы мне такое знать? Самый верный признак, найти то место, куда не пускают никого. Обычно, в торговые дни в храме толпится целая уйма всякого сброда. Калеки, страждущие, молящиеся, просящие, и купцы, само собой. Купцы привозят старый потухший солнечник. Обычно целыми возами. Вот и попробуй вырядиться купцом или нищим, да и разнюхать что там и как.

— Хорошо. И сколько вы мне даёте времени на это дело? — прищурился Гверн.

— Сколько требуется, — старик снисходительно усмехнулся. — Я, знаешь ли, тоже понимаю, что такие вещи вот так по щелчку пальцев не делаются. Но в разумных пределах. Три месяца я готов подождать. Дальше, увы, — криво усмехнулся. — Ты меня понимаешь. Спрошу очень строго.

— Понимаю, — мрачно кивнул Гверн. — Но вообще-то, между нами говоря, сведений негусто.

— А чего ты хотел? — развёл руками старик. — За это я тебе и плачу такие деньги. Это же самая охраняемая тайна храма. За эти драгоценные крупицы и так уже несколько человек поплатились жизнью.

— Ладно, — вздохнул Гверн. — Будем собирать драгоценные крупицы. Что насчёт задатка?

Старик откинул лакированный подлокотник и вытащил тугой кошель.

— Держи. Здесь ровно сто аурелиев.

Гверн быстро запрятал деньги за пазуху.

— Благодарю. И как мне держать с вами связь?

— Никак, — отрезал старик. — В городе за тобой будет присматривать мой человечек. Если что понадобится, передавай Ройгу.

-Э-э-э... Кому?

— Ройг. Тот коротышка на рынке, у кого ты покупал куртку. Скажешь, нужно срочно повидаться с тётушкой Агнессой. Я сам тебя найду.

— Ага. Тётушка Агнесса, — невольно улыбнулся Гверн. — Всё понял.

Всё-таки в старикане явно есть что-то от Старого Лиса. Тот тоже любит заметать следы и придумывать всякие нелепые имена. Наверно одного поля ягодки.

— Вот и чудесно, — вздохнул старик. — Что ж, тогда ступай, — обернулся и небрежно постучал по стенке. — И помни, держи язык за зубами!

Карета плавно остановилась.

Гверн вылез и, машинально запрятав в сапог протянутый телохранителем нож, неторопливо зашагал по узкой улочке.

Даже и не знаешь. Вроде бы оно и есть то самое дело, которое выпадает только раз в жизни и обеспечит тёплую и сытную старость, но всё равно где-то в глубине души такое чувство, как будто только что по своей доброй воле засунул голову в пасть голодного льва...

Глава 3

В полдень, когда стало невыносимо жарко, толпа страждущих посетителей заметно поредела. И без того ослепительно белые храмовые стены засияли ослепительным блеском. Даже цикады умолкли, не в силах переносить невыносимый жар.

Когда тень от храмовых стен съёжилась до узенькой едва заметной полоски, сдались и самые стойкие попрошайки. Вяло обмахиваясь пыльными лохмотьями, разбрелись по окрестным улочкам в поисках спасительной прохлады.

Гверн поправил широкополую шляпу и, щурясь от яркого света, придирчиво осмотрел свой новенький дорогущий костюм. Мстительно поджав губы, залепил щелбан зелёной мухе, нагло прохлаждающейся на пышной крахмальной манишке, и, придав лицу горделиво-скучающее выражение, решительно направился к воротам.