"Злой среди чужих"

Глядя на подходящего вояку, я отдал команды:

— Анри, Жан, как стрельба начнется, ныряйте на пол. Но не раньше. Движок от пуль прикроет. Да и выше они брать будут. За оружие не хватайтесь — мы справимся.

— Умба, твой автоматчик, потом шофера берешь. Стреляешь только после того, как я начну.

— Всем все понятно?

Я глянул в зеркало заднего вида, канадцы сидели бледные, но сосредоточенные и не паниковали. Не должны неуместной инициативой подвести — крепкие люди и охотники хладнокровные, удалось убедиться. А надежней Умбы напарника и быть не может! Короче, за тылы я спокоен. Остается самому не оплошать.

Дождавшись утвердительных реплик, я подытожил:

— Вот и ладно. Все нормально будет.

Ожидая подходящего негра, я изобразил на лице идиотскую американскую улыбку и начал приоткрывать дверь, как будто собираюсь вылезти. А на самом деле маскировал этим то, что вытаскиваю дробовик.

Подойдя к машине, жирный офицер наконец выпростал свой пистолетик и, сунув руку в открытое окошко, попытался ткнуть ствол мне в висок.

— Выходи.

Придурок! Не надо было вплотную подходить, тогда бы шансы у них были. Вообще не стоило ему из машины вылезать. У меня только один выстрел — для второго цевье передернуть могу не успеть — и начинать надо с того, кто за пулеметом.

Через мгновение просунутая рука была сломана в локте и запястье, а подавившийся криком и закатывающий от болевого шока глаза негр сползал по открывающейся дверце машины. Но далеко не сполз, придерживая за сломанную руку, я прикрылся им от пулеметчика. Тот явно не успевал или растерялся, да и понятно — палить по своему командиру станет не каждый, проблем потом не оберешься. На то и расчет был.

Справа грохнул обрез Умбы. А потом еще раз... Смотреть, что там получилось с автоматчиком, было некогда, но облако кровавых брызг из головы шофера я заметил. И в ту же секунду, просунув в окно помповик, выстрелил сам. Одновременно дал короткую очередь пулеметчик, но пули прошли выше машины. А больше он ничего не успел — заряд крупной картечи разорвал ему лицо и грудь.

Толкнув дверь со свисающим на ней негритянским офицером, я выкатился из машины и взял на прицел вражеский джип. Но воевать было уже не с кем — все враги надежно померли.

Относительно целым оставался только толстомясый лейтенант, но и это ненадолго. Я вытащил нож — ща попытаем его об обстановке в стране и окрестностях, и уши я в коллекцию хочу, раз в прошлый раз не получилось. С ушей и начнем...

В общем плане ничего особо полезного экспресс-допрос не дал, да и разбираться в перипетиях местной политики было лень, все прозрачно — одни уроды других сменяют, но, как известно, "от перемены мест слагаемых сумма не меняется". Прямо как на Родине. А стрелять в нас будут любые группировки — однако белые угнетатели улепетывают, с хорошей машиной и наверняка с деньгами. Зато выяснилось, что дальше по дороге нас ожидает целая воинская часть. Раньше ее там не было, но подогнали зачем-то. А эти, самые хитрожопые, решили еще и на дорогах пошустрить. Надо с трассы уходить!

С убитых мы сняли четыре АКМС. Пригодятся, это не моя винтовка, с которой в кабине не развернуться. Один автомат я повесил себе на плечо, другой отдал Умбе, а два оставшихся закинул в машину, добавив к уже лежавшему там АКМ. Взял себе и пистолет — потертый "браунинг хай пауэр".

Канадцы вели себя на удивление хорошо и даже с советами о гуманизме и человеколюбии влезть не пытались, особенно когда услышали, что всех проезжающих по этой дорожке ожидало. Только Жан разок над трупами проблевался, но это со многими случается. И во время допроса он старался держаться подальше. А Анри не дрогнул. Там пациент такое вещал — закачаешься, не до переживаний сразу стало! Они тут как раз пытающихся выехать из страны людей перехватывали, и мы оказались не первыми... Дальше по дороге то, что от них осталось, спрятано... Но смотреть я не пошел — времени нет и желания такими картинами любоваться. А что такие ублюдки могут сотворить с человеком, мне прекрасно известно, да и "язык" нам все подробно рассказал, чем только ухудшил свою участь — чем больше рассказывал, тем больнее я ему делал. Он того вполне заслужил!

Захваченную машину решили не оставлять. По— этому вытащили из нее тела шофера и пулеметчика и наскоро затерли следы крови. Сойдет. Сам джип от стрельбы не пострадал — расстояние небольшое было, и заряды кучно пошли, его почти и не зацепило. Пара пробоин от картечин в борту и немного растрескавшееся лобовое стекло не в счет — совсем не критично. Потом я осмотрел стоявший на турели пулемет М-2 — тоже в порядке машинка, когда-то такие как "оружие вероятного противника" изучал, да и позже пострелять довелось. Сочетание в местных войсках русского и натовского оружия не удивляло — в Африке сплошь и рядом такая чехарда, оружие сюда кто только не поставлял.

Расколовшегося до донышка негра я дорезал, и мы оттащили трупы в кусты, а пятна крови на дороге присыпали. Скоро найдут, конечно, но некоторая фора у нас будет.

— Анри, из пулемета умеешь? — с надеждой спросил я.

Лучше бы сам за него встал, но надо быть за рулем первой машины. Оставалось надеяться, что канадец справится, в армии он служил, я уже интересовался.

— Далеко не мастер, но смогу, — оправдал мои ожидания Анри.

— Отлично, тогда давайте в ту машину. Умба поведет, ты прикрываешь. Мы с Жаном впереди пойдем. Если кто сзади появится — бей! Не сомневайся, это враги. Понял?

— Не бойся, не подведу.

— Тогда двинули.

Подхватив оружие, Анри и Умба побежали к армейскому джипу. А я начал разворачивать на узкой дороге свой "Лендровер". Обратно надо валить, и в обход.

Промчавшись километров пять в обратную сторону, мы ушли с дороги вправо и, проскочив до следующей развилки, опять свернули. Потом была еще пара развилок, а несколько раз мы двигались прямо через саванну. Короче, искать замаешься, только если с вертолета, но это что-то сомнительно — тут хорошо, если на всю страну десяток вертушек наберется. В общем, утрутся вояки доморощенные.

Так и получилось — погони то ли вообще не было, то ли она, безнадежно заплутав, отстала. Но мы гнали и путали следы до самого вечера. Соваться же наобум через границу, пусть она тут и условная, теперь совсем нельзя, могут быть кордоны. Разведка требуется.

Наконец я решил, что оторвались достаточно. Выбрав подходящий перелесок, мы загнали под деревья машины и встали лагерем. Теперь можно и небольшое совещание устроить.

— По всему, нам в этих местах еще минимум день обитать придется. Это в том случае, если все хорошо будет... Завтра Умбу в ближайшую деревню зашлем, ситуацию прояснить, а до этого к границе сходим, проходы проверить, — довел я диспозицию до личного состава. — Пешком-то хоть сейчас перебраться можно, но технику бросать нельзя. Кстати, мы и на той стороне не в полной безопасности будем, там сейчас банды отсюда шнырять могут. В общем, без машин никак!

— А если прямо через саванну рвануть, не могли же они везде заслоны поставить? — спросил Анри.

— Не могли, конечно, да и не станет никто, но машины не везде пройдут — тут местами сплошные заросли, а там, где пройдут, как раз засада может оказаться. Вот и надо смотреть.

— Анри, Жан, а поохотиться не хотите? — усмехнувшись, решил я немного подбодрить малость скисших канадцев. Понятно, что задерживаться даже на день в стране, где началась война, им совсем не улыбалось.

— Как это поохотиться? — изумленно переспросил Жан. Анри тоже откровенно недоумевал.

— На разведку я сегодня ночью схожу, а перебираться будем следующей. Значит, завтра весь день свободен. Ну почти весь, — поправился я. — Отоспаться все же надо будет. Вам, кажется, слона для полного счастья не хватает? Будут вам слоны! Видели, стадо недавно проезжали? Вот завтра можно сгонять, и ты, Анри, "большой шлем" соберешь. Да и Жану до него всего ничего останется.

— А как же лицензии? У нас ведь нет! — совсем растерялись канадцы.

— Анри, очнись! Какие, в задницу, лицензии? — рассмеялся я. — У кого получать будешь? У тех, кто тебе пулю в башку влепит? А если тебе нужен сертификат на трофеи, выправить — не проблема: есть у меня знакомые, все честь по чести сделают. Моего слова им достаточно, и трофеи неподдельные будут.

— Но ведь нельзя, это браконьерство, мы природе урон нанесем, — понес пургу человек из "цивилизованной" страны.

— Анри, пойми! Сейчас тут без нас каждая вооруженная обезьяна такой урон нанесет, никому и не снилось! Из всех стволов по любой мишени палить начнут. Здесь по всей саванне трупы будут гнить. Я такое видел уже... А после войны фауна еще не скоро восстановится, если восстановится вообще... Сколько сейчас в Африке стран, где под корень животину извели, и совсем не белые, а напротив — негры, такими вот переворотами и войнушками. Не знаешь? А я вот в курсе!

На это Анри сказать было нечего.

— И не морщись ты на "негров" каждый раз, я русский, у нас их так принято называть, без всякой задней мысли. А вот дебильные политкорректные определения не приживаются.

— Я давно подозревал, что ты русский, — сказал на это Анри.

Вот тебе и раз! Хреновый из меня шпиён. К счастью, я не он. В смысле, совсем не секретный агент. А обыкновенный разведчик-диверсант — в далеком прошлом... Но все равно прокол. Как они все во мне русского узнают? Это ведь уже далеко не в первый раз. Может, материться надо поменьше? А как не материться, если такие дела творятся?..

— В общем, не корчь из себя девочку, завтра на охоту пойдем, — подытожил я. — Вряд ли вам еще когда такой случай представится. Кстати, и мирных жителей облагодетельствуем, тех, кто не при делах. В ближайшей деревне хоть запас мяса на неспокойные времена появится. В такие времена голод им гарантирован, а так многие выживут... — Это была не совсем правда: любое количество мяса сожрут в первые же дни, тут так принято, но все-таки...

Короче, зная местные реалии, канадцев я убедил. Да и не очень те сопротивлялись, просто донельзя законопослушным гражданам надо было самооправдание найти. Но в результате они и думать забыли о наших проблемах и загорелись охотничьим азартом. Чего я, собственно, и добивался. Надо им эмоциональную разгрузку устроить, хоть таким вот образом.

Уже после ужина, когда канадцы собирались отдыхать, а мы с Умбой — на разведку, Анри вдруг спросил:

— Серж, ты ведь воевал?

— Воевал, — не стал отнекиваться я. Тем более что повоевать в жизни пришлось действительно немало. Тем или иным образом... — А ты? — для приличия и чтобы сильно не распространяться на тему собственных похождений, поинтересовался я.

— Только присутствовал. В Заливе. — Он усмехнулся. — Ну и пару раз пострелял...

Мы ненадолго замолчали.

— А где служил? — продолжил расспрашивать он.

— Иностранный легион. Вива Франция! — отозвался я и уточнил: — Второй парашютный полк. — Не стал, правда, упоминать предыдущее место службы. Ни к чему. Да и быльем поросло...

Анри почему-то обрадовался:

— Здорово! — И тут же пояснил свое внезапное оживление: — Я ведь тоже в парашютистах служил. — И неожиданно гаркнул: — Джеронимо!

Успевший закемарить Жан аж подпрыгнул.

Понятно, канадец собрата-десантника встретил. И ясно, на что своим возгласом намекает. Вообще-то, Джеронимо — это индейский вождь, когда-то хорошенько насовавший америкосам (за что его гноили в тюрьме и резервации), а потом его имя почему-то превратилось в боевой клич штатовской десантуры, про которую разговор отдельный.

История славных войск гласит: когда офицерам десантных подразделений окончательно надоело слушать от пинком провожаемых в свободный полет бойцов вопль ужаса, в чью-то гениальную голову пришла идея заменить непристойный, панический ор на отважный боевой клич — для всех одинаковый. И почему-то для этого выбрали имя бедняги Джеронимо. Тайна сия велика есть! Небось, теперь каждый раз, когда из самолета вываливается очередной американский десантник, тот в гробу переворачивается.

К слову сказать, парашютные войска в США рождались сложно. Достаточно упомянуть только то, что смелые и сообразительные американские парни из "крылатой пехоты" никак не могли взять в толк: на хрена вообще надо выпрыгивать из совершенно исправного самолета? Даже со специальным боевым кличем...

Я отвлекся, но, судя по возгласу Анри, и канадские парашютисты клич подцепили. А про русские кличи в другой раз. Хотя что про них говорить, с ними и так все понятно — и в какой тональности исполняются и как откликается эхо... "Он грешниц любил, а они — его, и грешником был он сам. Но где ж ты святого найдешь одного, чтобы пошел в десант?"

— И как в Легионе? Про него многое рассказывают... — не унимался Анри, живо заинтересовавшись житьем-бытьем французских, называя вещи своими именами, наемников.

Во, мужской базар пошел — "бойцы вспоминают минувшие дни". Но это нормально, а уж после всех наших недавних приключений... Хоть такая разрядка нужна, если уж выпить нельзя. Вообще-то, мы тут все молчуны подобрались. Из Умбы так просто слова не вытянешь, Жан тоже то ли молчалив, то ли в разговоры старших не лезет. И с Анри мы чуть ли не в первый раз не по делу общаемся.

— Помойка, если честно, — припечатал Легион я. — Но у меня не было выбора. — И неохотно добавил: — Правда, у многих других тоже... Хотя натаскивают там неплохо. — Подумав, я решил еще немного шокировать канадца, сейчас это полезно будет и в тему: — Традиции там интересные: во втором парашютном, например, темнокожих легионеров вообще нет: ни негров, ни арабов — еще с послевоенных времен повелось. Тогда больше половины полка немцы были, многие из войск СС, вот и навели свои порядки. Как тебе?

После моих высказываний выпытывать про Легион что-то еще Анри, видимо, расхотелось. Так что тема армейских воспоминаний неожиданно быстро себя исчерпала, но Анри тут же переключился на другую:

— Серж, а что ты потом делать собираешься?

— Потом — это когда?

— Когда все это закончится, и мы отсюда выберемся. Ты ведь работу потерял.

Ну, конечно, то, что я фирмы лишился, вместе со всем "нажитым непосильным трудом", можно и так назвать...

— Не знаю, Анри, толком еще не думал. Может, уеду куда...

— Охотником не останешься?

— Скорее всего, нет. Не люблю заново все начинать. Что-то новое искать буду. Может, попутешествую.

— А поехали с нами! — неожиданно предложил Анри.

— В Канаду, что ли?

— Да. В гости тебя приглашаю. Поживешь у нас дома. Знаешь, какая у нас, на Юконе, охота!

— Слышал, что медведей как грязи, — вставил я.

— Вот! Устроиться помогу, — продолжал гнуть свою линию Анри. — Может, фирму туристическую откроешь. У меня небольшая компания — охотничьи луки делаем, и большинство покупателей — твои потенциальные клиенты.

— Спасибо, Анри! — улыбнулся я. — Но сразу не отвечу, надо подумать.