Dragon Age Alternative

Наконец взаимный обмен приветствиями закончился, и я начал потихоньку смещаться к боковой дверце, ведущей в одну из башен, попутно делая Элиссе знаки прятаться. Та, впрочем, дурой не была, и быстро смекнула, чем грозит ей остаться в компании девиц-сверстников. Как ей ни старались привить светское воспитание, она, благодаря мне, росла "пацанкой", эдакой Арьей Старк местного пошиба. Да и родители не слишком протестовали против её увлечений, особенно учитывая их прошлое.

Вот только ускользнуть нам не дали. Мама, быстро отследив наш манёвр, громко попросила нас провести для сверстников экскурсию по замку. Мысленно сплюнув с досады, я уныло побрёл в сторону детей. Ну не могу я воспринимать их иначе — по суммарному времени, что я прожил, я старше некоторых взрослых буду. Ну да кого это волнует, кроме меня.

* * *

Демоны, как же мне надоели гости. Клянусь, я больше не буду докучать родителям. Если мы с сестрой хотя бы вполовину такие надоедливые, как эта свора спиногрызов, то Кусландам-старшим надо памятник ставить, за терпение. Хорошо, что на полпути нас перехватил Фергюс и увёл старшую половину по своим делам, оставив мелочь на нас с сестрой, которым быстро надоело бродить по замку и мы, не будь дураками, предложили гостям сыграть в прятки. Детишки, не осознавая готовящуюся подставу, согласились. Сначала водили мы с сестрой по очереди и, разумеется, быстро всех находили. Потом сказали, что мы вроде как долго тут живём и все ходы-выходы знаем, а потому теперь будем прятаться. Водить выпало двум отпрыскам эрла Вулффа. Вот тут-то мы с Элиссой и решили по тихому свалить от детишек, прихватив себе интересных собеседников. Сестра, как умная девочка, на пару с Анорой схоронилась в районе библиотеки. Я сам не ожидал, но дочь Логейна решила принять участие в нашей игре, хотя с виду лихости Кайлана у неё, скажем прямо, заметно не было. Я же, порядком уставший от шумной компании, решил схорониться кладовке. Нэн туда, естественно, не пускала, но проскользнуть мимо, особенно когда замок полон гостей, труда не представляет. Дождавшись, пока дверь в кладовую в очередной раз откроется, я скользнул в проём и схоронился за полками с какими-то мешками.

— Что, брат, тоже прячешься, — раздался насмешливый, но слегка усталый голос слева от меня.

Обернувшись, я с некоторым удивлением обнаружил рядом с собой Фергюса. Очевидно, брату тоже надоело общество королевского сына сотоварищи, и он по-тихому свинтил от них. И как я его не заметил?

Фергюс истолковал мой взгляд по-своему.

— А чему ты удивляешься? Не ты первый, кто прятался тут, — брат прервался, услышав скрип двери.

— Я тоже прятался тут, когда что-нибудь этакое творил, — старший усмехнулся, видимо, вспоминая случай из жизни.

— А ты чего не с Кайланом? — спросил я. Возможно, сын короля — не лучший собеседник, но всё равно, Фергюс наверняка понимает, что от того, как он себя представит, зависит его будущее, а то и всего тейрнира.

— Да ты просто не представляешь, как это — находиться рядом с ним. Нет, он парень хороший, вот только слушать его долго сил у меня нет. И ведь слова вставить не даст, слушать никого не желает.

Да, брат, тут ты прав. И ведь именно эта черта его, по сути, и сгубила. Вряд ли Логейн просто так стал бы командовать отход своей армии. Хотя тот момент в игре был очень туманным. О Логейне я много слышал от отца, и мне показалось, что он не тот человек, который без причины стал бы совершать такое.

За беседой с братом незаметно пролетело время. Быстро выбравшись из кладовки, мы, захватив с собой Элиссу, расставшуюся к тому времени с Анорой, незаметно скользнули в обеденный зал. Наше появление осталось незамеченным — к этому времени гости уже успели пропустить не одну кружку вина, вспоминая былые деньки, а в некоторых местах уже нестройным хором затянули песни. Единственными трезвенниками были разве что отец и Логейн, но оба тейрна были слишком поглощены беседой друг с другом, чтобы заметить появление трёх детей. Больше ничего особенного в этот день не произошло, кроме того, что нам всё же пришлось искать нескольких потерявшихся игроков в прятки, которые так устали, что заснули прямо там, где прятались.

* * *

Через два дня мы всей делегацией поехали на охоту. До этого на охоте я не был, поэтому было бы интересно посмотреть, как это делают в средневековье.

Оказалось, что охота — это целый ритуал, причём убийство зверя на нём отнюдь не кульминация. Только представьте — с шумом и гамом толпа разодетых эрлов и тейрнов выезжает со слугами из ворот замка и едет в ближайший лес. В лесу ищется поляна, способная вместить такое количество народа. После этого на стоянке остаются дамы и слуги. Первые просто сидят в ожидании своих благоверных, или присоединяются к охоте (есть и такие), а слуги ставят шатры, разжигают костры — в общем, активно готовятся к приезду господ с трофеями.

Означенные господа, а порой и дамы тем временем спускают собак и рыщут по лесу в поисках зверя. Псам в Ферелдене вообще уделено колоссальное внимание, что служит поводом для многочисленных шуточек со стороны заезжих иностранцев. А пошло это ещё с тех пор, когда никакого Ферелдена не было, а были племена Аламарри — крайне воинственный племенной союз, уважавший лишь силу своих вождей-баннов. Аламарри исповедовали анимизм, то есть поклонялись духам животных, самым сильным из которых был волк, который, по легендам, был создан богами для того, чтобы защищать и сражаться рядом с людьми. Отсюда и культ собаки. К слову, именно у нас, в Ферелдене, вырастили мабари — эдаких бульдогов-переростков с повадками волкодава. Мабари — псина дорогая, но каждый уважающий себя эрл имеет пяток, а то и больше этих собачек. Стоит ли говорит, что именно эти псы и сопровождают нас на охоте.

Мы с сестрой старались держаться в хвосте — просто из-за того, что мы первый раз участвуем в охоте, и потеряться нам тут будет в разы труднее, особенно будучи под присмотром нескольких взрослых. Для присмотра за нами рядом ехала мама, которая, несмотря на то, что была великолепной лучницей, охоту не любила, предпочитая оставаться в лагере. Отец же с братом, королём и другими охотниками давно умчался вперёд.

Честно скажу, пока что я держался в седле неуверенно. Несмотря на то, что это не первый раз, когда я ездил в седле, вечно ёрзающая спина лошади доставляла мне некоторое беспокойство, из-за чего мне и подобрали лошадь посмирнее. Сестра же держалась более свободно, с трудом удерживаясь от того, чтобы пуститься в галоп. От этого опрометчивого поступка её удерживала главным образом мать, которая, несмотря на некоторую мягкость по отношению к сестре, могла при случае пригвоздить её к земле одним взглядом.

Наша неспешная, прямо скажем, поездка была прервана заливистым лаем мабари, что доносился с места, где исчезли охотники. Прибавив ходу, мы через некоторое время нагнали охотников.

Нашему взору предстала следующая картина. Рвущиеся с поводков псы отчаянно лаяли на нору, скрытую в корнях большого дуба. Подъёхав поближе, я увидел, что перед норой лежит серое тело матёрого волчары огромных размеров. Примечательно, что он был обладателем шикарной гривой шерсти на затылке, что придавало ему сходство со львом.

Похоже, мы нашли логово так называемого Великого Волка. Таких волков не видели здесь давно. Я отправился назад к матери и рассказал им про "находку".

— Вот значит как, — нахмурилась Элеонора, — большие волки — одни из самых опасных хищников. Скорее всего, он защищал щенков.

— А что будет со щенками? — спросила Элисса.

— Скорее всего, их убьют, — ответила мама, — без матери они всё равно долго не проживут.

Сестра только вздохнула. Я её понимал — сам в этом возрасте жалел любую живность. Но здесь к жизни несколько другое отношение, как, впрочем, и к смерти.

Тем временем охотники смогли вытащить на свет щенков. Их было три, но один уже был мёртвым — ему не удалось спастись от клыков мабари, и он теперь лежал рядом с матерью. Скоро и эти щенки отправятся вслед за родичами. Мне почему-то стало жалко щенят. Странное чувство, вроде того, что подвигло меня вытягивать своё теперешнее тело из лап смерти. Глядя на этих маленьких пушистых животинок, ещё не знавших, что с ними собираются сделать, я ощутил жгучее желание спасти их, защитить. Я был не в силах этого терпеть.

— Они не умрут, — бросил я и, не обращая внимания на удивлённые взгляды мамы и сестры, спрыгнул с лошади и начал проталкиваться сквозь ряды охотников.

— Стойте!! — крикнул я, увидел, что псарь уже заносит кинжал. Все тут же обернулись, прервав свои разговоры. Я совершенно неожиданно оказался в центре внимания. Ноги словно одеревенели, да и сам я словно оцепенел от собственных слов.

Несколько секунд на поляне стояла оглушительная тишина. Затем я всё же нашёл в себе силы и под пристальным вниманием окружающих на негнущихся ногах подошёл к псарю и буквально выдернул у него из рук щенков. Те оказались на удивление тяжёлыми, да к тому же болтались на руках, как две мохнатые сосиски. Но тем не менее, их вес на руках придал мне уверенности, и я, уже успокоившись после приступа паники, с трудом подошёл, переваливаясь от тяжести на руках, к отцу, сидевшему в седле, и, опустив щенков на землю, спросил, глядя ему в глаза:

— Отец, позволь мне оставить их себе.

Брайс неподвижно сидел в седле, смотря мне в глаза внимательным взглядом, словно спрашивая: "А справишься?". Я же посмотрел на жавшихся ко мне волчат, оглядел ещё раз окружающих. Большинство смотрели на меня с любопытством, но вот взгляды короля и Логейна я бы назвал оценивающими. Хм, что-то странно на меня смотрит тейрн Гварена. Не нравится мне подобное любопытство, особенно от такого, как он. Но отступить я не мог. Резко подняв голову, я посмотрел на отца самым решительным взглядом, на который только был способен шестилетний мальчик, словно говоря ему: "Да, я готов и справлюсь".

Отец, похоже, понял мой взгляд.

— Кормить и воспитывать будешь сам. С этого момента ты отвечаешь за их поступки, как за свои, — может, мне показалось, но во взгляде отца я увидел одобрение своего поступка.

Радостно отвесив короткий поклон отцу в знак благодарности, я подхватил щенят и чуть ли не вприпрыжку направился к лошади. На этот раз проталкиваться не пришлось — люди расступались передо мной, словно я уже был совершеннолетним.

На этом наше участие в охоте закончилось. Одного волчонка, серой масти с белым фартуком, я отдал сияющей сестре, передав ей слова отца. Не уверен, правда, что она меня услышала — всё её внимание было полностью поглощено новым питомцем. Себе же я взял щенка с абсолютно чёрным мехом. Волчонок доверительно жался ко мне, а затем и вовсе свернулся клубком и уснул. По приезду в лагерь мы с сестрой уже не обращали ни на что внимание, занятые нашими питомцами — сооружали подстилки, готовили еду. В общем, дел оказалось по горло, и мы даже не заметили приезда отца с охоты. Очнулись мы только вечером, когда щенки, наконец, уснули, и мы вдруг ощутили, то очень сильно проголодались. Бродя по лагерю, мы даже не очень удивились, узнав, что я приобрёл прозвище Волчонок. Что характерно, прозвище мне дали с лёгкой руки Мэрика, который, увидев, как я защищаю волчат, отметил, что рыбак рыбака видит издалека, и шутливо попросил приглядывать за мной, чтобы я сам не стал волчонком. Ну хоть оборотнем не назвали, и то хорошо. Не слишком приятно, когда тебя ассоциируют с существом, ставшим в Ферелдене символом предательства.

* * *

Тем временем в шатре короля за столом сидели трое. Первым был сам король Мэрик, вторым был его лучший друг и соратник тэйрн Логейн. Третьим же был правитель второго тейрнира Ферелдена, тейрн Брайс Кусланд.

— Хорошие у тебя дети растут, Брайс, — произнёс король, усмехаясь в бороду, — один хорошо владеет копьём, а уж лошадью управляет, прямо как я в молодости.

— То есть чуть лучше, чем никак? — подколол его Логейн. Сейчас в палатке не было короля и тейрнов, были лишь старые друзья и соратники, бившие орлессианцев и освобождавшие родную землю.

Мэрик раскатисто засмеялся.

— Да уж, по молодости у меня было мало времени на эту науку. Хотя ты ей вообще внимания не уделял, — добавил он, обличающе ткнув пальцев тейрна Гварена.

— Друзья, не ссорьтесь, — встрял в шутливую перепалку Кусланд, — если уж на то пошло, я тоже не очень хорошо выглядел, первый раз встав на палубу корабля.

Палатку вновь огласил смех. О первом плавании Кусланда-старшего и его знакомстве даже песни слагали.

— Послушай, Брайс, — отсмеявшись, произнёс Мак Тир, — а почему ты разрешил Эйдену взять волчат? Ты же понимаешь, что он, скорее всего, не справится с ними?

— Может быть, — Брайс Кусланд вновь стал серьёзным, — но как бы то не было, это его первое самостоятельное решение, а он должен уметь как принимать их, так и жить с их последствиями. Ты видел, как они с Элиссой носились с щенками? Я такого азарта и увлечённости не видел в них очень давно, так что вполне возможно, что волчата выживут и окрепнут. А если человек сможет вырастить щенка большого волка с самого рождения, то не будет у человека друга преданнее, чем он. Но, что более важно, мой сын смог принять первое в своей жизни Решение, а значит, стал чуточку взрослее. А что касается волков, то я помогу им их вырастить, благо лежал у нас в библиотеке трактат по укрощению и выхаживанию волков. Вспомнить бы только, где я его видел.

Разговор плавно перетёк на другие темы, а вскоре и вовсе закруглился, и самые влиятельные люди Ферелдена смогли наконец-то разойтись по шатрам. Король же ещё какое-то время бодрствовал, размышляя о молодом поколении. Мысли его были довольно тревожными — ему казалось, что его сын растёт ветреным мальчишкой. Особенно это было заметно на фоне близнецов Кусландов. Ни он, ни Брайс не обманывались их проделками. По рассказам Кусланда-старшего, выходило, что дети, прикрываясь шалостями, постепенно тренируют свою ловкость, силу и выносливость. Причём в их паре верховодит именно Эйден. Но делает он это как-то отстранённо, не давит авторитетом, а действует не напрямую, словно знает, куда надо надавить, чтобы Элисса среагировала так, как ему надо. Мэрик даже поймал себя на мысли, что будь Эйден старше, он бы наверняка стал бы один из его советников — уж очень взвешенными были его решения. Король даже подумал, что в мальца вселился какой-то дух, но юный Кусланд не демонстрировал никаких признаков одержимости, да и по словам Брайса, Эйден всегда отличался взвешенностью в решениях и незаурядным умом. Так что Мэрик не волновался относительно влияния из Фэйда — не было никаких признаков, указывающих на это. Так что в целом король-освободитель был спокоен за будущее страны — если в окружении Кайлана найдётся хотя бы ещё один такой же, как Эйден, то страна вознесётся на вершину славы. С этими мыслями король провалился в сон, даже не подозревая, насколько был прав относительно Эйдена Кусланда.

Глава 2. Денерим, немного о политике и ещё кое о чём.

9:16:8:13 Века Дракона/2010:8:13 ТЕ.

Северный Тракт.