— Я люблю твоих бабушку и дедушку. Они такие веселые и интересные, и я люблю проводить с ними время, но из-за отсутствия уединения я начинаю чувствовать себя как в норе.

Гарри усмехнулся и снова поцеловал ее.

— Можешь повторить это еще раз. Я хочу побыть с тобой наедине. Я скучаю по нашей комнате в башне.

Пальцы Джинни отпустили петли его ремня, когда она скользнула вниз по его телу, обратно к своим ногам. Она провела пальцами по его груди, затем снова по темным волосам, которые образовывали его счастливую дорожку, по латунной пуговице на джинсах, а затем провела ими по молнии. — Я тоже.

Его лицо вспыхнуло, когда она обхватила его ладонями.

— Мерлин, я не могу сейчас терпеть твои поддразнивания, иначе я поставлю себя в неловкое положение прямо здесь.

Джинни снова поцеловала его, все еще поглаживая его через джинсы.

— Как долго, по-твоему, мы будем здесь одни?

Глаза Гарри потемнели, когда она расстегнула на нем молнию.

— О, блядь, я надеюсь, что этого хватит надолго.

Джинни улыбнулась, прикусив губу, расстегнула его и просунула свою маленькую ручку в отверстие. Он был горячим под ее ладонью и уже таким твердым сквозь хлопок. Она не сводила с него глаз, медленно и мучительно освобождая его от джинсов и боксеров, наблюдая, как он вскочил, хлопнув себя по пупку. Мгновение она смотрела на него, восхищаясь его твердой длиной. Она провела двумя пальцами по всей длине, медленно обводя каждую жилку. Когда ее пальцы скользнули по головке, по гладкому кончику, который показался наружу, он только еще больше выпрямился. Джинни улыбнулась при виде этого и прижала его спиной к стене конюшни. Она потянулась, чтобы погладить его яйца, перекатывая мешочек между пальцами; у него перехватило дыхание.

Джинни позволила своим пальцам задержаться и подразнить его, прежде чем, наконец, обхватила его рукой. Она слегка сжала его, и он тихо хмыкнул, что заставило ее улыбнуться.

— Тебе нравится, когда я обнимаю тебя?

— Блядь, Джинни... — сказал он, и его зеленые глаза потемнели от желания. — Мы... кто-нибудь мог увидеть...

Карие глаза Джинни потемнели и озорно блеснули.

— Нет, если нас не поймают.

Он сглотнул и кивнул, прислонившись головой к стене конюшни. Он ни за что на свете не хотел, чтобы она останавливалась.

Какое-то мгновение Джинни просто смотрела на него, зажатого в кулаке, восхищаясь тем, как бледная, раскрасневшаяся кожа его эрекции отличалась от золота загорелой груди, и тем, как он выглядел в ее веснушчатой руке. Послеполуденное солнце светило ей в спину, и теплый ветерок взъерошил ее волосы, когда кончики ее пальцев снова заиграли на его яйцах. Затем она обхватила его другой рукой, задержавшись на мгновение, чтобы полюбоваться тем, как блестит кончик над ее ладонями. Она провела по нему пальцем, распределяя влагу, которая появилась на его длинном стволе, когда она начала медленно двигать им. Ее руки работали в унисон, сжимая и поглаживая его яйца, в то время как они сжимались и перемещались с каждым движением. Она задвигала руками быстрее, потянув немного сильнее, и он пробормотал ее имя, не отрывая от нее взгляда. Она провела рукой по его животу, поглаживая его, чтобы слегка коснуться соска, и он застонал. Она щелкнула по другой, кружа и натягивая, пока они оба не напряглись, прежде чем ее рука медленно прошлась по его центру, встречаясь с веснушчатой рукой, все еще сжимающей его член.

Ее рука скользнула вверх по его потной груди, к соскам и снова вниз, сквозь тонкую дорожку темных волос, чтобы коснуться его кончика, и он издал стон, от которого мышцы ее живота и ниже восхитительно задрожали. Джинни отпустила его, зачарованно наблюдая, как вздымается и подрагивает его эрекция. Кончики ее пальцев дразнили и щекотали его мошонку, разминая ее, пока его собственная рука не опустилась и не обхватила его член. Она наблюдала, как кончики его пальцев массировали головку, прежде чем он все быстрее и быстрее зажал член в кулаке. Когда Джинни накрыла его руку своей, он неохотно отпустил ее, и его эрекция подпрыгнула в воздухе.

— Я хочу быть той, кто прикоснется к тебе, — тихо сказала она.

Глаза Гарри потемнели от желания, когда они встретились взглядами. Джинни снова обхватила его рукой, и он застонал, когда ее ладонь начала скользить вверх и вниз быстрыми, последовательными движениями. Ощущение его тела, горячего и гладкого, как бархат, в ее руке, побуждало ее двигаться быстрее. Его мошонка подпрыгивала у нее в кулаке, натягиваясь и смещаясь при каждом толчке, и это очаровывало ее, эта красота. Его дыхание участилось, его рука вцепилась в ее волосы, и она улыбнулась, встретившись с ним взглядом.

— Блядь...... Джинни...

Джинни только улыбнулась шире, двигая рукой все быстрее и быстрее, пока его дыхание не превратилось в свистящий стон, когда он кончил. Джинни замедлила движение рук, доя его, пока он бессвязно стонал. Когда он закончил, она встала, вытерла руки о полотенце, висевшее у двери, и поцеловала его.

Губы Гарри жадно впились в ее губы, и это длилось очень долго, прежде чем он прижался лбом к ее лбу.

— Это было невероятно. Как ты можешь становиться лучше в этом?

Джинни нахально улыбнулась ему.

— Тео дал мне несколько советов.

Гарри покраснел.

— Блядь, я даже не могу разозлиться из-за этого. Это было очень здорово.

Джинни нежно поцеловала его.

— Я давно хотела воспользоваться его советом, но...

— Да, у нас не было времени побыть наедине, — согласился он, целуя ее в щеку. — Я хочу прикоснуться к тебе. — Его руки скользнули вверх по ее бокам и обхватили груди. — Я мечтал снова поцеловать эти идеальные сиськи.

Джинни улыбнулась. — Что ж, я уверена, нам придется найти время, чтобы снова улизнуть и побыть наедине.

Гарри снова поцеловал ее, а его руки скользнули под ее рубашку и обхватили ее через лифчик.

— Может быть, мы могли бы найти немного времени прямо сейчас. Я имею в виду, что мы были одни уже больше десяти минут.

Его большие пальцы поглаживали ее соски сквозь хлопок, и они услышали голоса вдалеке. Гарри неохотно убрал руки и потянулся вниз, чтобы застегнуть молнию на своем теле.

— Я думаю, что позже, — сказал он разочарованно.

Джинни медленно выдохнула, пытаясь успокоить свои гормоны, когда Гарри взял у нее полотенце, чтобы вытереться. Она и понятия не имела, что доставление удовольствия Гарри так сильно заведет ее, но чем больше она это делала, тем больше хотела, чтобы его руки ласкали ее всю.

— Думаю, да.

— Нам все же нужно купить еще яблок для лошадей. Они их любят, — сказал Гарри.

Он двинулся обратно к двери, наклоняясь, чтобы поднять свою футболку, брошенную на пол внутри, когда в конюшню вошла красивая блондинка. У нее были ноги от ушей, а светлые волосы длиной до плеч небрежно обрамляли лицо. Джинни смотрела, как ее взгляд остановился на заднице Гарри, медленно двигаясь вверх по его телу, и все, о чем она могла думать, было: "Моя". Она сделала шаг вперед, как только блондинка заговорил.

— Я должна была догадаться, что ты будешь еще сексуальнее.

Гарри удивленно ухмыльнулся.

— Харли!

Блондинка рассмеялась и бросилась в его объятия, и Джинни почувствовала, как внутри у нее что-то сжалось от ревности. Она снова приблизилась еще на шаг, не сводя глаз с того, как блондинка прижалась к обнаженной груди Гарри, и подумала, не зайдет ли это слишком далеко, если она схватит ее за волосы и оттащит от него.

— Боже, ты тоже стала высокой! Кэл и Так сказали мне, что ты вернулась, и я просто обязан был поздороваться!

Гарри улыбнулся, положив ладони ей на плечи.

— Ты уже участвуешь в гонках?

— В следующем году, — сказала она с улыбкой. — Теперь у меня есть своя лошадь. Это черный фризский скакун по имени Дэвидсон. Понял? Харли на Дэвидсоне?

Гарри усмехнулся.

— Это здорово! — Его глаза встретились с глазами Джинни, и он улыбнулся ей. — Харли, это моя девушка, Джинни Уизли. Джинни, это Харли Миллс.

Джинни подошла к ним, стараясь не показать, что она иррационально ревнует. Молодая женщина, стоявшая перед ней, была великолепна: длинные ноги, идеально подходящие к джинсовой одежде, стройное телосложение. Она могла бы стать моделью.

— Привет, — сказала она, надеясь, что ее улыбка выглядит дружелюбной. У нее возникло внезапное желание заявить о своих правах на Гарри.

Он обнял ее за плечи, и она тут же положила ладонь на его плоский живот, не сводя карих глаз с блондинки.

— Привет, — сказал Харли. — Приятно познакомиться с вами. Гарри отличный парень. Тебе повезло.

— Я знаю, — сказала ей Джинни.

Гарри переплел свои пальцы с ее, и по ее телу разлилось тепло.

— Я думаю, что это мне повезло.

Харли улыбнулась.

— Ну, вообще-то, мы с Туком сейчас встречаемся. Прошло почти два месяца. Он такой милый. Может, мы все вместе сходим к Фло выпить молочный коктейль, поболтаем?

— Да, это было бы здорово.

Харли кивнула, снова улыбнувшись Гарри.

— Потрясающе. Завтра в четыре?

— Конечно, — сказал ей Гарри.

Она широко улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать Гарри в щеку, прежде чем помахать на прощание и выйти из конюшни.

Джинни подняла глаза на Гарри, пытаясь разглядеть выражение его лица, но его губы коснулись ее губ, мягко и нежно, и она растворилась в нем. Ее ресницы затрепетали, когда она подняла на него взгляд.

— Зачем это было?

— Просто потому, что я здесь. Ты не против выпить завтра молочный коктейль с Харли и Такером? Мы всегда можем отменить встречу.

— Ты хочешь пойти? — Спросила Джинни, не совсем уверенная, хочет ли она знать ответ.

Он пожал плечами.

— Было бы приятно увидеть ее снова, и я думаю, что хотел бы узнать больше о том, чем она занималась.

Джинни уставилась на него, не зная, как отнестись к его словам.

— Ну, Уизли никогда не отказываются от еды. Даже если для этого приходится есть с бывшим парнем.

Гарри наклонился и нежно поцеловал ее.

— Ты ревнуешь?

— Об этой образцовой красавице? — Спросила Джинни, скривив губы. — Нет, никогда!

— Ты намного красивее ее.

— Льстец.

Он покачал головой, не сводя с нее своих зеленых глаз.

— Факт. Я люблю тебя.

Джинни привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— Я тоже тебя люблю. Но ты все равно должен мне шоколадно-молочный коктейль.

— Клубничный, — сказал он.

Джинни побледнела и отстранилась.

— Я тебя вообще знаю?

Гарри усмехнулся.

— Для меня.

Джинни покачала головой.

— Кто в здравом уме предпочтет клубнику шоколаду?

Гарри улыбнулся и притянул ее к себе.

— Кто-то, кто знает, как хороши шоколад и клубника вместе.

Глаза Джинни расширились.

— О-о-о! — воскликнул она.

Он снова поцеловал ее, прежде чем, наконец, стянул через голову футболку, и она попыталась сдержать вздох разочарования, увидев, что его грудь теперь прикрыта. — Давай зайдем в дом и переоденемся. Мы собирались пойти на какой-то ночной рынок с папой и бабушкой.

Джинни взяла его за руку и улыбнулась, когда он вывел ее из конюшни. Да, он был очень сексуален, и что самое приятное? Он принадлежал ей целиком.

* * *

Тео стоял в дверях своей недавно отремонтированного дома, просто любуясь происходящим. Последние две недели он провел с дизайнером-декоратором Джулией Витале, с которой Блейз познакомил его, и которая помогла ему начать перепланировку всех основных комнат в поместье. Помимо спальни, он считал гостиную самой важной.

Ему всегда нравилась эта комната, балкон-мансарда, который возвышался над ней, декоративный потолок, гладкая древесина лиственных пород.... но от бежевого цвета пришлось отказаться. Он решил покрасить стену напротив большого окна в темно-зеленый. Остальные он сделал в грязно-белых, почти серебристых тонах, напоминающих ему о цветах Слизерина. Вся отделка была белой, чтобы сочетаться с белым декоративным потолком, и он выбрал черную мебель, чтобы украсить комнату. Удобные диваны и кресла, в которых можно просто утонуть, выполнены в черном цвете с белыми и зелеными подушками. Он купил большой ковер в зеленую и серебристую полоску в центре комнаты. У него были дубовые приставные столики и старый тяжелый дубовый сундук, который он нашел на чердаке, чтобы использовать в качестве журнального столика.

Блейз купил ему несколько деревянных рам для фотографий, все из того же дуба, и они вместе выбрали фотографии, которые украсят стены: Юный Тео; Тео и Малфои; Тео, Блейз и Драко; Тео и Джинни; Тео в Швейцарии; Тео на Ангилье; Тео в Тайланде; и его любимые одна — фотография, на которой они с Финном были запечатлены в саду поместья Норфолк, которую сделал Блейз. Он также нашел несколько старых фотографий, на которых он был запечатлен со своей матерью и дядей, которого он не помнил, и вставил их в рамки. Он нашел несколько прекрасных картин с лесными пейзажами, которые, казалось, были созданы специально для этой комнаты. Блейз также купил большое арочное зеркало, которое выглядело как старомодное окно и занимало всю стену над камином.

Здесь было уютно, и Тео наконец-то почувствовал себя как дома.

Тео особенно гордился тем, каким теплым и домашним уютом он обставил кабинет. Он выбрал золотисто-желтый цвет, чтобы сделать комнату светлее, оставив деревянные книжные полки на стенах, и убрал письменный стол своего отца, отдав его в благотворительный магазин, а вместо этого попросил Кики помочь ему перенести старый дедушкин письменный стол с чердака. Она была из красного дерева, с резным фамильным гербом Ноттов на лицевой стороне. В детстве Тео всегда любил эту шкатулку, но его отец утверждал, что она слишком старая и старомодная. Теперь, когда она стояла в кабинете, она показалась ему подходящей. Широкий арочный дверной проем вел из кабинета в библиотеку, на двух дверях из тикового дерева были вырезаны виноградные лозы, в которые он влюбился. Он повесил мантию Визенгамота на вешалку в углу своего кабинета. Библиотека была выдержана в том же медовом цвете, и он нашел кожаные диваны теплого коричневого цвета, чтобы разместить их в комнате со светло-голубыми и светло-серыми подушками. Это выглядело привлекательно.

Его спальня была единственным местом, над которым он хотел работать больше всего. Спальня хозяев представляла собой почти отдельную маленькую квартирку, и ему нравилась эта концепция. Он хотел, чтобы она принадлежала ему, чтобы ничто в ней не напоминало ему об отце. Он достал дизайнерские чертежи, которые изначально были нужны его матери, и использовал их в качестве отправной точки, прежде чем приступить к работе.

Пройдя через двойные дубовые двери, вы попадаете в большую гостиную с паркетным полом. Это была открытая планировка, в центре комнаты были пять больших резных колонн из красного дерева, а в спальню вели две ступени. Он сохранил планировку и изменил все остальное. Комната теперь была выкрашена в мягкий оловянный цвет; задняя стена, где стояла его кровать, была выкрашена в темно-серый цвет кованого железа. Там стоял замшевый диван темно-зеленого цвета и два таких же кресла, которые были удобнее всего, на чем он когда-либо сидел раньше.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓