Наследник ордена защитников 1

Ускорение явно было подарено ему имплантом, за что он был очень благодарен. Если бы не это, бой он, скорее всего, проиграл бы, и сейчас был бы мертв. Имплант все сильнее проявлял себя, но наладить с ним контакт пока не удавалось. Ничего, теперь парень был уверен, что в конце концов симбионт проявит себя и станет ему отличным подспорьем в жизни. Тяжело вздохнув, он принялся перетаскивать тела волков к щели, в которую уходил ручеек. На глубине в пару метров в ее стене было отличное углубление, и в нем было очень холодно. Прям то, что надо, природный погреб. Оставил только вожака, им надо было заняться в первую очередь.

Шкура волка ножу поддаваться отказывалась. Мягчайшая шерсть сверху, глубже жесткий подшерсток. Рассмотрев голову, он понял, что топором проломил череп, не сумев при этом повредить шкуру на нем. Некоторое время он пытался прорезать шкуру, но только нож затупил. Поточив его, решил попробовать проткнуть острием, но тоже ничего не смог сделать. Разозлившись, полоснул совсем не сильно, и шкура вдруг разошлась широким разрезом. Что это было? Поэкспериментировав, он вдруг понял, что важно ясное и четко направленное желание, и тогда все получится. Так вот же он, способ контактировать с имплантом! Используя новоприобретенное умение, он снял шкуру довольно быстро, плоть волка поддавалась ножу почти нормально, была лишь чуть пожестче, чем у первого. Но сразу после этого почувствовал жуткий голод. Сердце и печень он даже не особенно прожаривал, начал есть полусырыми, выхватывая куски со сковородки. Утолив первый голод, ел уже спокойнее, дожарив как надо. Вкус у мяса хищника высокого уровня тоже отличался, но сказать чем именно, Антон не мог.

Глава 6

герой ведет переговоры и получает результат, которого не ожидал

Старый Гетрал давно уже потерял вкус к жизни. Если тебе уже более семидесяти лет, то жизнь многое отнимает. Даже вкусная пища уже не так радует, а уж о других утехах остается только вспоминать. А вспомнить было что, лучший мастер-кожевенник по работе со шкурами системных тварей в столице провинции, вот кем когда-то он был. А теперь удалился от дел. У него была большая семья, жил он в доме старшего сына, которого долгие годы учил своему мастерству. Вот только не порадовал его сын. Нет, крепким середняком в кожевенном деле он стал, но вот до настоящего мастерства так и не дорос. Лишь внучка Линса стала мастерицей, да только не женщинам работать с кожей. Линса была белошвейкой. Живи она в столице, большие деньги могла бы зарабатывать. Но она любила деда, и никуда не соглашалась ехать. Да и замуж не шла, хотя многие парни пытались засылать сватов. Никто ей по сердцу пока еще не пришелся. Начался последний месяц осени, а значит, в этом году свадьбы уже не будет. Удастся ли дожить-то? Гетрал кряхтя садился на лежанке, чтобы спуститься вниз, когда в комнату вбежал сын.

— Отец, я думаю, тебе надо это увидеть!

— Не тарахти как баба. Что такое я прям должен увидеть?

— Там пришел парень, принес шкуры. Он хочет, чтобы я сделал ему кожаный костюм со вставками из плотной кожи. Он охотник, защита ему нужна.

— Ну и что?

— Он принес три шкуры горных василисков. Но дело не в этом. Он одет в безрукавку из волчьей шкуры. То, как обработаны края… Тебе надо посмотреть на это.

Паренек, которого Гетрал окинул острым взглядом, был совсем молод, даже юн. Борода и усы только начали пробиваться, что было ясно видно, хотя парень и сбрил их. Лет семнадцать-восемнадцать, но широкоплеч и легок. Одним слитным движением поднялся, чтобы поклониться старику. Вежливо поприветствовал, и молчит, спокойно ждет. Старый мастер подошел и отогнул волчью шкуру, чтобы посмотреть, о чем говорил сын. Края шкуры были загнуты внутрь и будто срослись изнутри. Никаких следов ниток. Может, клей какой-нибудь хитрый? Поскребя ногтем, засомневался.

— Как тебя зовут, парень?

— Антон.

— Зверей сам добыл?

— Сам.

— Шкуры кто обрабатывал?

— Тоже сам.

— Ясно. А безрукавку твою кто делал? Или тоже ответишь, что сам?

Парень молча обогнул старика и подошел к столу, на котором были разложены несколько шкур. Он взял две шкуры василисков, сложил их краями и медленно повел пальцем по линии. Когда отнял руки, мужчины увидели, что шкуры будто срослись между собой. Гетрал пощупал шов, затем попытался разорвать, но ничего не вышло. У горных василисков очень прочные шкуры, а тут звери явно были не меньше тридцатого уровня. А вот та, третья, явно еще крепче первых двух. И тут старика будто пыльным мешком ударило — над парнем не было видно имени и уровня! Но этого не может быть, уровень есть у всех. Тогда что? Какая-то способность, позволяющая его скрывать. Или вообще, способности к скрытности? Может, именно это помогает ему в охоте, позволяя добывать редких зверей. Но сейчас важно не это. Гетрал понял, вот он шанс вырастить мастера, который сможет превзойти его самого. Новым взглядом осмотрев парня, старый мастер заговорил.

— Костюм, значит, хочешь из этой кожи? Чтоб движений не стеснял, чтоб с уплотнениями где надо, от звериных когтей защиту?

— Да, мастер. Именно так.

— Вот что. Не будем мы тебе костюм делать.

— Почему? Разве тех шкур, что я принес, недостаточно для оплаты? Три лисьих, две росомахи, четыре волчьих. Все не ниже тридцать пятого уровня. Или сам я не глянулся чем? Почему отказываете?

— Оплата более чем щедра. И трех лис за работу моего сына хватило бы. Да и за мою ты бы заплатить смог. Не в том дело. То, как ты шкуры скрепил… Негоже такой способности даром пропадать. Останешься у меня, я стану тебя учить. Когда научишься, сам себе костюм сделаешь. Но уйдешь только тогда, когда лучше меня вещи делать сможешь. По рукам?

Парень на миг задумался, а потом улыбнулся.

— То есть не когда всю науку освою, а когда вещи лучше вас делать стану, так?

— Да понимаю я, что ты очень непрост. И что не задержишься у меня надолго, с такими-то способностями. Но впервые за последнюю пару лет интерес у меня проснулся. Учить тебя буду на совесть, все знания отдам, что есть. Моя интуиция просто криком кричит, что надо поступить именно таким образом.

— Моя бабка, покойница, всегда говорила — не проходи мимо знаний, если тебе предлагают от чистого сердца, не вздумай отказываться. Опыт навык и умения не могут быть лишними. Я согласен.

— Умная женщина была. Линса! Спустись-ка, дело есть. — По лестнице со второго этажа спустилась красивая черноволосая девушка, на вид лет двадцати — двадцати двух. Одета она была в легкое домашнее платье, которое ей потрясающе шло. — Линса, это Антон. Он поживет у нас какое-то время. Учить его буду. Покажи ему угловую комнату, белье постельное дай. Потом пусть в купальню сходит. А как закончит, тут и к обеду время будет.

Глава 7

в которой две девушки думают о герое

Состоящий из силовых полей кокон, расположенный на поверхности камня в поясе астероидов безжизненной планетной системы красного карлика, имеющей вместо названия длинный номер, слегка шевельнулся. Еще не родившаяся, но уже имеющая развитое сознание серебряная дракона Атикасирра спала и улыбалась.

Много столетий назад, лишившись энергетической подпитки от погибших родителей, она приняла решение, которое тогда показалось ей единственно верным — ввела себя в состояние глубокого сна, в надежде, что кокон сумеет собрать достаточно энергии, чтобы она смогла проявить свое тело в реальном мире. Она просчиталась. За семь столетий кокон набрал совсем немного энергии, ее хватило только на связь с человеком, в руках которого оказался симбионт, тот самый, чьими поисками упорно занималась мать незадолго до смерти. А все потому, что энергии было неоткуда взяться. Заботясь о ее безопасности из-за войны, мать перенесла ее в место, где никто не найдет. Но в мертвой системе некому было генерировать силу жизни. Принимая решение об этом сеансе мыслесвязи, она понимала, что может потратить больше порога безопасности, и все равно сделала это. Так и получилось, энергии потратилось больше, чем она могла себе позволить, и кокон должен был начать разрушаться.

Но этого не случилось. Тот парень, Антон, каждый день думал о ней, ждал обещанного сеанса связи, пытался представить себе ту, чей голос слышал в своей голове. Ничего о ней не зная, он был благодарен за помощь, и энергия от него шла широким потоком, в сотни раз превышающим то, что можно было извлечь из безжизненного пространства вокруг. Атикасирра тоже тянулась к единственному существу, с которым ей удалось наладить контакт. Пока еще их чувства друг к другу были только симпатией, но когда-нибудь могли стать чем-то большим…

* * *

Линса смотрела в окно на уходящего Антона и плакала. Откуда-то она знала, что больше никогда его не увидит. Всего три ночи она провела с этим парнем, но как же ей было хорошо с ним! И какая она дура, что решилась на эту близость только под самый конец его пребывания в их доме.

Хотя поначалу она смотрела на парня, как на мальчишку, намного младше ее. Ну а как иначе? Но потом присмотрелась и сильно удивилась. Три дня он проводил в мастерской, постигая науку Гетрала, а потом уходил на охоту. Шкуры, которые он приносил, шли в работу, а мясо ела вся семья, что очень помогало в развитии. А Гетрал, ради которого мальчишка выследил и поймал скального барса, тварь, известную своей запредельной регенерацией и потому очень опасную, вообще даже слегка помолодел, съев его печень. И двигаться стал гораздо легче и свободнее, чем раньше. А это значит, что тварь была выше сорокового уровня. Чтобы поймать такого зверя, собирали отряд из сотни загонщиков и пары десятков опытных охотников, да и то часто оставались без добычи, иногда участники даже погибали, как же он справился в одиночку?

Потом дед привлек ее к работе над вещами, которые делал мальчишка. Сначала она возмутилась, как же, она, признанная мастерица, должна шить подкладку курткам, и штанам, изготовленным каким-то учеником. Но когда взяла в руки первую куртку, ее возмущение куда-то делось. Да, работа не была совершенством. Есть огрехи в раскрое, в подмышках явно будет немного тянуть. Зато она была сделана будто из цельного куска кожи. Хотя нет, конечно, это не так. Кожа была явно разная, но вот швов просто не было, кожа будто срослась краями. Ей безумно захотелось понять, как такое можно сделать, и он показал. Хоть кожа, хоть ткань, под его ловкими пальцами соединялась, срасталась и становилась единым целым. Главное, чтобы материал был сделан из чего-то, изначально бывшего живым.

Потом он освоился, и пошло вообще что-то запредельное. Шкуры под его руками то становились мягкими, как шелк, то получали прочность стали, когда он сращивал воедино сразу несколько слоев. Его выкройки обрели лаконичность, красоту и функциональность. Даже дед не умел так ловко совмещать детали выкройки, чтобы на одной шкуре их поместилось так много. Хотя парень и работал очень быстро, так что шкур, которые он приносил с охоты, катастрофически не хватало, и приходилось закупать на стороне, но любые его изделия уходили из лавки почти сразу, как в ней появлялись. А через месяц появился давний приятель деда, столичный купец. Они о чем-то поговорили, и изделия парня в лавке появляться перестали. Теперь каждую неделю приезжала телега с приказчиком и шестью воинами охраны, забиравшая всю продукцию.

А потом он подарил ей мечту. Серебряный браслет, который он смущенно сунул ей в руки, мог сращивать ткани не оставляя швов, почти так же, как делал он сам. Правда, он не мог работать долго, после десяти минут работы ему надо было час заряжаться. Но это было нормально, в это время можно было заняться выкройками или чем-то другим. Зато теперь она могла создать такое, что не мог никто другой. И браслет никто не мог отнять, он работал только в ее руках.

В ту ночь она пришла к нему в первый раз. Он явно не был опытен, но зато был силен, вынослив и очень нежен. В его руках она таяла, как восковая свеча. Ни один из троих, с кем у нее было это раньше, не мог сравниться с этим мальчишкой. А на следующий день дед сказал, что уговор выполнен, и он научил Антона всему, что знал сам. А сделать такое, что парень делает, благодаря своим способностям, ему не удастся вообще никогда. Затем он поклонился парню, и поблагодарил его за принесенного барса. Теперь у него есть еще лет десять жизни, и он постарается не потратить их зря. Вон, внук подрастает, его учить будет, постарается мастером сделать. В ответ парень молча достал два стальных диска, позволявшие сращивать кожу. Они тоже были привязаны к роду старика, никто чужой пользоваться не сможет.

Но и она сделала ему подарок. Потратив почти все отложенные деньги, она купила шелк золотого паука и изготовила ему нательное белье. Это белье, тонкое и гладкое, может прослужить всю жизнь. Даже если в такую ткань ткнуть саблей, она не порвется, уйдя вместе с ней в тело, не позволив проникнуть в рану грязи. А еще, она впитает любое количество пота, оставаясь на ощупь сухой, прохладной и чистой. Вместе с созданным парнем кожаным костюмом белье должно было хорошо защитить его в любых условиях.

Линса встряхнулась и вытерла слезы. Она приняла решение. В ближайшее время она поговорит с дедом, чтобы тот помог ей перебраться в столичный город. Пора ей вылетать из гнезда и начинать вить свое. Может быть, ей даже удастся найти такого же сильного и ласкового мужа, каким станет кому-то этот парень.

Глава 8

герой ожидает, размышляет и снова ведет непростой разговор

Антон сидел на скале, задумчиво переворачивая палочкой угли уже почти погасшего костерка. Сюда ему посоветовал пойти Гетрал, когда парень признался ему, что хочет научиться работать с металлом. Тут была шахта, в ней добывали руду, из которой потом выплавляли наиболее качественную в округе сталь. Рядом с шахтой дымила плавильня и была кузница, в которой работало двое кузнецов. Но иногда с горы спускался третий, которого все звали Сумасшедшим Мастером. Он выгонял из кузни всех, и работал несколько часов без перерыва, а потом уходил. И на полу кузни всегда находили небрежно брошенный им шедевр. Это могло быть что угодно, меч, кираса, кирка, плотницкий топор или еще что-то. Но всегда изделие имело высочайшее качество. Меч, откованный Сумасшедшим Мастером, было практически невозможно сломать. Нет, если задаться целью, зажать кончик в тисках и подвесить к рукоятке тонну груза… Но даже и тогда был большой шанс, что меч выскользнет из тисков и останется целым.

Антон и сам многому научился за прошедшее время. Он стал гораздо сильнее. По его подсчетам, он сейчас должен был бы подходить по характеристикам уровню к пятидесятому, если бы был в системе. Если раньше он охотился на зверей по большей части с использованием ловушек, то теперь все больше вступал в рукопашные схватки, используя копье, топор и нож. Уроки, полученные им в снах, тоже не прошли даром. Он немного научился работать и с металлом, не только с кожей и материей. Но там было гораздо легче, потому, что эти материалы были когда-то живыми, а металл всегда был мертв. И все же он научился слегка укреплять металлические изделия, вливая в них огромное количество внутренней энергии. А еще он научился делать простенькие артефакты, вроде тех, что оставил семье кожевенников. Небольшой камешек, повинуясь его задумчивому взгляду, оторвался от земли и медленно поднялся в воздух.