На сушу и обратно

— А я думала, только вейлы могут оказывать такое влияние на мужчин, — задумчиво проговорила Джинни, после того как все особо буйные гриффиндорцы были рядком сложены в углу и заботливо укрыты одеялами.

— Нет, не только, — с видом знатока ответила ей Гермиона. — Но ни одна из всех известных мне магических рас, способных заморочить мужчинам голову, не может зачаровать так быстро, как вейлы, но, с другой стороны, ни одна из них не может держать на стольких мужчинах чары так долго. Нет, эта Боа Хэнкок явно не хотела накладывать какие-то чары на кого-либо, ведь все её внимание было сосредоточено на том раненом парне.

— И что из этого? — не поняла младшенькая из детей Артура и Молли.

— Это значит, что та сила, которой она влюбляет в себя мужчин, скорее всего, исходит от неё бессознательно, — с мученическим видом пояснила гриффиндорская староста.

— Я вам не мешаю? — раздраженно спросил у подруг Гарри, которому порядком надоело, что его воспринимают исключительно как предмет мебели. Как угомонить слетевшего с катушек Рона, так это Гарри, а как пообщаться, так "мистер Поттер, сидите в углу и не мешайте!".

— Нет, что ты, — поспешила успокоить его подруга. — Гарри, а что ты чувствуешь к этой женщине?

Юноша задумался. А действительно, что же он чувствует к красивой и высокомерной женщине, относящейся ко всем рядом с ней как к грязи?

— Не знаю, Гермиона. С одной стороны, я чувствую, что она мне не опасна, а с другой — я её боюсь, — взволнованно сообщил результаты своих размышлений гриффиндорец.

— Эмммм, Гарри... — осторожно начал Фред, выразительно посмотрев на как-то резко подобравшуюся Джинни.

— ...а ты случайно ориентацию не сменил? — весело закончил за брата Джордж.

— А вы? Что-то я не заметил вас в вон том уголке, — подозрительно сощурился Поттер, демонстративно отодвигаясь от близнецов. Не хватало ему еще, чтобы эти два брата-акробата прикольнулись и разнесли на весь Хогвартс слухи, что он относится к мальчикам цвета неба на основании того, что у юноши не текут слюни при виде стервозной дамочки с огромной змеёй.

— Фред? Джордж? Мы чего-то не знаем? — подозрительно сощурилась Джинни на братьев. Два юных приколиста как-то подозрительно потупились и обменялись выразительными взглядами.

— Видите ли, дорогие дамы... — преувеличенно тяжело вздохнул Джордж.

— ...и один господин, — подмигнул Гарри Фред. — Когда мы были юными и глупыми...

— ...нас всегда интересовал один вопрос: "Как Снейп всегда узнает о наших проделках?" — театрально наморщил лоб его брат.

— И тогда мы сделали страшное... — драматично прошептал один из близнецов.

— Мы окопались в библиотеке...

— ...и не выходили из неё...

— ...пока не нашли ответ на свой вопрос, — хором закончили братья.

— Только не говорите мне, что вы... — шокировано пробормотала Гермиона. — Это же невероятно!

— Да о чем вы?! — не выдержала Джинни, которую достали намеки непонятно на что.

— Вы что, освоили окклюменцию? — неверяще спросил Гарри. — Но это не реально! Я в прошлом году со Снейпом почти три месяца пытался, и у меня ничего не получилось. Этот скользкий гад...

— Ну, видимо, что-то у тебя все-таки получилось, — задумчиво протянул один из близнецов, но его тут же перебил второй.

— Стоп! Что? Когда это ты со Снейпом? Общественность желает знать, знаешь ли.

— Помните мои дополнительные зелья? — спросил юноша у "общественности", на что ответом ему были зачарованные кивки Джинни и близнецов. — Так вот, никаких дополнительных зелий не было. Вместо этого Снейп пытался научить меня окклюменции. Не удачно. Я только один раз смог вытолкнуть его из своих воспоминаний.

— Вот видишь! То, что ты смог вытолкнуть этого монстра легилименции из своих мозгов, говорит о том, что чему-то ты все же научился. Чтобы ты знал, наш дорогой спонсор, — хитро подмигнул ему один из рыжих озорников, — чары вейл не действуют на тех, кто влюблен, владеет окклюменцией или не интересующихся женщинами. Здесь, судя по всему, схожая ситуация.

Гарри хотел было что-то сказать, но тут Хогвартс несколько раз основательно тряхнуло.

Глава 6

В последние полчаса Чоппер отчаянно боролся с желанием спрятаться под кровать, на которой лежал Луффи, и притвориться пылью. Останавливало его от подобного шага только нежелание оставлять пожилую женщину, выполняющую в этом замке обязанности врача, одну. Подобные желания в нем вызывала невероятно красивая и невероятно строгая женщина, ворвавшаяся в палату прямо посреди его дискуссии с местной докторшей мадам Помфри. На все требования врачей покинуть палату и не мешать им спасать жизнь своему пациенту она только презрительно кривилась и приказывала им немедленно сделать хоть что-нибудь, а не болтать понапрасну, в противном случае их ждала невеселая перспектива провести остаток своих жизней в виде каменных статуй где-нибудь в парке. А, судя по тому, как отзывался о ней Эйс, Императрица Пиратов Куджа и Шичибукай Боа Хэнкок легко может им это устроить.

Пока олененок думал, его копытца на автомате разматывали пропитанные кровью бинты. Процесс сопровождался тихими стонами Луффи, когда Чопперу приходилось отрывать присохшие к ранам повязки. В такие моменты ему казалось, что темноволосая женщина сейчас накинется на него и вцепится в горло длинными ногтями. Несмотря на свою ошеломительную красоту, она пугала его до дрожи. Интересно, с чего бы ей настолько сильно переживать за их капитана?

— Долго вы еще собираетесь возиться? — недовольно поинтересовалась Хэнкок.

— Милочка, мы здесь не в игрушки играем, — не выдержала мадам Помфри. — Чудо, что он вообще жив, а вы требуете, чтобы мы мигом поставили его на ноги.

— Все так плохо? — едва ли не плача, испуганно спросила Боа, каким-то непостижимым образом из злобной фурии превращаясь в напуганную, пусть и очень красивую женщину.

— А вы как думаете, моя дорогая? — устало проворчала ведьма. — Раны — это пустяки, при его прямо-таки поразительной регенерации, да еще и с лекарствами через два дня о них не останется даже напоминания. Другое же дело — яд, которым был отравлен мальчик... — тут колдоведьма выразительно замолчала, давая темноволосой женщине додумать все самой.

— Но ведь Иванков вылечил его перед сражением в Маринфорте! — отчаянно воскликнула Императрица Пиратов.

— Боюсь, это была временная мера, дорогая. То, что мистер Иванкоф... простите, Иванков, ввел этому мальчику, временно заблокировало отраву в его крови и позволило организму начать вырабатывать защиту против неё, — заметив зажегшиеся радостью глаза женщины, мадам Помфри все же решила не давать ей ложных надежд. — Однако введённый препарат был лишь временной мерой, яд вновь стал активным. Сейчас организм вашего друга занят борьбой с ним, и единственное, чем мы реально можем ему помочь — подпитывать его иммунную систему зельями и специальными заклинаниями, но даже с ними на выздоровление могут уйти месяцы, если не... — договорить колдунья не успела. Лежащий на больничной койке паренёк, невзирая на пытающегося удержать его олененка, резко сел на постели. Весь перебинтованный, с закрытыми глазами, явно все еще пребывая в беспамятстве, он, тем не менее, достаточно ровно сидел, каким-то образом сохраняя неподвижность.

— Луффи! — вскрикнула Хэнкок, бросаясь к пареньку и обнимая его, едва не задушив в порыве чувств. — Ты очнулся, я так... — договорить женщина не успела, её настиг красный луч Ступефая. Мадам Помфри с видом заправского ковбоя сдула несуществующий дым с палочки и раздраженно отлевитировала все еще пребывающую без сознания буйную дамочку за дверь.

* * *

Огненный Кулак от волнения за своего проблемного братишку сначала сгрыз ногти на правой руке, затем на левой и... больше ему заняться было нечем. Эйс уже подумывал о том, чтобы рискнуть и попытаться прорваться в палату мимо здоровой и опасной змеюки, как тут заветная белая дверь распахнулась, и из неё по воздуху выплыла пребывающая в бессознательном состоянии её владелица. Дверь захлопнулась, и Боа рухнула прямо на Соломе, которая быстро сориентировалась и свила из своих колец нечто похожее на лежак.

— Ну что, съела? — ехидно поинтересовался старший из братьев Ди у начавшей подавать признаки жизни Хэнкок. Вместо ответа женщина атаковала его прямо из положения лежа. Императрица Пиратов резко выбросила длинную ногу, обутую в красную туфлю на высоком каблуке, но Эйса она не достигла, он уклонился. Удар изящной ножки, сбивающий с ног быка, пришелся на восторженно следящего за каждым её действием Санджи. Будь на месте озабоченного кока обычный человек, он бы упал и вряд ли бы поднялся. Блондин же отделался легким сотрясением мозга, хотя, по мнению Зоро, там сотрясаться-то и нечему, а также парой сломанных ребер. Правда, теперь он с куда меньшим восторгом смотрел на черноволосую красавицу.

Если бы Портгас так сильно не переживал за Луффи, он бы свел в шутку неудачную попытку убиения себя любимого — в конце концов, должен же кто-нибудь из них двоих, не относящихся к Мугиварам, вести себя как взрослый человек, а не как маленькая избалованная девочка. Чем бы дитя не тешилось, и все такое... но в этот раз он не стал сдерживаться. Его ярость от того, что его любимого, пусть и проблемного младшенького братишку довели почти до смерти дозорные, и злость на Луффи за то, что тот предпринял самоубийственную попытку спасти его. К этому присоединялось раздражение, которое Огненный Кулак испытывал, глядя на эту наглую тетку Шичибукай, которая почти на десять лет старше его братишки, а все равно имеет на него какие-то виды. И на команду Луффи, которая неизвестно где шаталась, когда его братику были так необходимы помощь и поддержка. Но еще больше Эйс злился на себя за то, что проиграл Черной Бороде и не смог приструнить бывшего подчиненного, заварившего всю кашу. Все это вырвалось из него в виде огромного потока пламени, пожирающего все на своем пути.

Императрица Пиратов Куджа Боа Хэнкок на весь Гранд Лайн славилась красотой, уверенностью в том, что ей всегда все сойдет с рук и все простят только лишь на основании того, что она красивая и с ледяным сердцем в отношении противоположного пола. После того, как в её жизнь неожиданным образом вторгся самый странный пират, которого она когда-либо видела... ничего не изменилось. Хэнкок все так же была самой красивой, творила все, что ей взбредет в голову, и её сердце все еще оставалось сковано льдами для всех мужчин... кроме смешного паренька Луффи, обладающего Королевской Волей и больше всего на свете мечтающего стать Королем Пиратов. До встречи с ним молодая женщина никогда не любила, даже не знала значения этого слова, а после — потеряла голову будто какая-то девчонка. И там, в палате, глядя на находящегося между жизнью и смертью единственного мужчину, ради которого Императрица готова была пойти на все, абсолютно на все, она ощущала полную беспомощность и... впервые не знала, что же ей делать. Но было еще кое-что, что выводило молодую женщину из себя — команда её единственного и неповторимого будущего Короля Пиратов. Почему они оставили его одного? Почему они не пришли ему на помощь? Но больше всего Хэнкок бесил Портгас Ди Эйс, позволивший себя схватить какому-то жирному идиоту с почти полным отсутствием зубов! И он еще смеет предъявлять ей какие-то претензии! В другой бы момент она посчитала ниже своего достоинства мараться об такого жалкого плебея, но волнение за Луффи снесло все внутренние барьеры Боа, и оно вылилось в стычку с Огненным Кулаком. Женщина с легкостью обратила в камень волну выжигающего всё на своем пути пламени, предотвратив испепеление всех находящихся в коридорчике перед палатой магов и пиратов, и тут же перешла в контратаку. Опасаясь, что взбешенный Портгас, используя свои огненные техники, случайно навредит Луффи, она решила отказаться и от своих техник и перейти к ближнему бою. Резким, почти неуловимым не натренированному взгляду рывком, похожим на атаку змеи, Хэнкок бросилась к Эйсу.

Когда в паре сантиметров от него промелькнула чья-то конечность, Зоро только удивленно приоткрыл глаз, чтобы тут же его закрыть и резким перекатом уйти от удара. Стена, увы, так сделать не смогла, и в неё влетел кулак Эйса. Пират даже не поморщился, а в каменной кладке осталась небольшая оплавленная вмятина. Видимо, в ответ на использование Хэнкок Воли, чтобы усилить свои удары, Огненный Кулак использовал способности своего Дьявольского фрукта, чтобы не уступать ей. Со стороны их разборка выглядела как эпичное сражение — крушилось и плавилось все: начиная от стен и заканчивая полом и потолком. Ророноа было достаточно одного взгляда, чтобы оценить сложившуюся ситуацию и понять — если так будет продолжаться и дальше, эти двое в порыве своих разборок разрушат медицинский кабинет, больничное крыло и палату Луффи, а потом и весь замок, выясняя, кто из них в этом виноват. Посмотрев на замерших испуганными сусликами магов, бывший охотник на пиратов понял, что помощи от них не дождешься. Переведя взгляд на своих накама, он столкнулся с понимающим взглядом Нами, вокруг которой начинала собираться совсем не метафорическая грозовая туча. Рыжая воровка указала сначала на себя, а потом на беснующуюся Хэнкок, и Зоро понял, что нелегкое дело успокоения этой мадам она берет на себя. Значит, ему достается буйный старший братишка Луффи.

С едва слышным лязгом, на фоне разборок пиратов, Вадо Ичимонджи покинула ножны, и мечник осторожно стал в стойку, краем глаза отмечая, что темно-синяя туча с поблескивающими внутри неё молниями двинулась по направлению к Боа Хэнкок. Резкий свист воздуха от его атаки слился со вспышками от сотни маленьких молний, обрушившихся на темноволосую женщину. Раздалось несколько взрывов, и замок пару раз основательно тряхнуло.

Колдуны наконец-то пришли в себя и с помощью какого-то заклинания провентилировали коридор. Когда дым и каменная пыль рассеялись, то им предстала странная для магов и нормальная для пиратов картина: посреди кучи щебня и пыли лежали два беспамятных тела, а между ними тянулась выщербленная в полу ровная полоса.

— Почему вы убили их? — воскликнула женщина, представившаяся им как профессор трансфигура-чего-то-там МакГонагалл.

— Никто никого не убивал, — раздраженно сообщила им навигатор, в то время как Ророноа, посчитав свою миссию выполненной, найдя относительно чистый участок пола возле стены, уселся на него и задремал. — Мощности моего Клима Такт недостаточно для убийства кого-либо, а Зоро ударил плашмя. Так что пусть полежат, пока не придут в себя. Думаю, вы уже поняли, что этим двоим опасно находиться рядом друг с другом.

Глава 7

Портгас Ди Эйс и Боа Хэнкок пришли в себя почти через два часа после того, как их вырубили. Видимо, в их головах что-то встало на свои места, и они перестали пытаться убить друг друга, чему собравшиеся перед палатой пираты и маги были только рады. Огненный Кулак смог оценить силу змеиной принцессы по достоинству и даже проникся к ней чем-то вроде уважения с хорошей долей злорадства. Юноша не знал, чего ждет Императрица Пиратов от его иногда не по-детски тормозящего братика, но подозревал, что вряд ли дождется — в конце концов, это же Луффи. Тем не менее, Эйсу понравилось, что женщина готова на многое пойти ради его проблемного, но оттого не менее любимого братишки. Да и из всех его потенциальных девушек Хэнкок ему нравится больше всего.