Шрамы

— А почему ты не наняла специалистов? — спросила миловидная блондинка.

— Нет у меня таких знакомых, а если бы я начала спрашивать, то Стас узнал бы раньше, чем я договорилась. Пришлось бы объяснять, зачем мне нужны такие люди, и что бы я наврала — пойду в лес по грибы, вдруг заблужусь? Я прикинула так и этак, и решилась на авось. Но ничего, вы телефоны оставьте, и в следующий раз я найму профессионалов, честно, — повернулась Вика к Стасу.

Дружный хохот разрядил обстановку.

— А почему так долго держала?

— Я просто получила возможность высказаться.

— И это заняло две недели? — впервые подал голос кто-то из мужчин.

— Я полгода речь продумывала! — возмутилась Вика. — Если бы не такие активные поиски, я бы продолжила.

— Полгода? Да, две недели было мало.

— Именно.

И Вика обратилась к женской половине.

— Обычно говоришь, тебя слушают, кивают, но совершенно не слышат. А тут волей неволей слышал все. Потрясающее впечатление. Попробуйте, вам понравится.

Недовольной мужской рокот и одобряющие женские голоса.

— Вик, — недовольный голос Стаса.

— Что, Вик? Это же правда.

— А почему он не сбежал?

— Откуда я знаю. Место оборудовала не я, это было сделано в девяностые. Я только новые замки повесила.

— Ага, — возмутился Стас. — А вела себя, как мало кто умеет. Я даже тарелку супа выпросить не мог.

— Я не знала, что ты сможешь сделать с помощью пластиковой посуды, — отозвалась Вика.

— Именно поэтому что-то кроме хлеба я не получал. Ни мыла, ничего. Сидишь как дурак в трусах и страшном одеяле.

— Я специально нашла, которое нельзя порвать на ленты, — закивала Вика. — А то мало ли что он сотворит.

— Идеальный тюремщик, — согласился Стас. — Никакого доверия, никакого восприятия себя главной. Никаких ошибок.

— Занятно, — заметил кто-то.

— Именно.

И Стас рассказал свою точку зрения о плене. Народ прокомментировал и восхитился осторожностью. Вике немедленно предложили работу. Она обещала подумать. Потом разговор пошел об освобождении, и Стас снова похвастался предусмотрительностью Вики. Она приняла поздравления.

Кто-то спросил, как они познакомились, с чего все началось...

— Ну, это интересная история, — заметила Вика и подняла голову. — Я расскажу?

Стас с ухмылкой кивнул. И Вика рассказала о знакомстве с Катей, стажировке, и прощальном подарке от фирмы. После этого все взгляды устремились на Стаса.

— И часто тебя так дарят?

— В первый раз.

— Занятно.

— И не говори.

Пошли требования рассказать каково быть подарком. Начались шуточки и постепенно зазвучал смех. Начали жарить шашлыки. Помянули ушедших. Выпили за боевых товарищей. Вспомнили прошлое. Народ постепенно расслаблялся. Через пару часов вывернувшись из-под руки Стаса, Вика смогла остаться в компании пары женщин, где узнала причину сбора.

Мужчины вместе служили. Каждый год, уже десять лет, они собирались в начале осени, чтобы вспомнить товарищей, узнать как дела, пообщаться без внимания на окружении и статусы. Женщины представлялись только в случае серьезных отношений. Случайных партнерш на пару ночей сюда не брали, если кому-то было нужно, то найти тут компанию было не сложно.

Кто-то еще носил погоны, кто-то поменял форму и специфику. Сейчас все устроились и определились. Возраст давал о себе знать, отношение к жизни менялось.

Поэтому появление Вики вызвало шок. Обычно все знали о новой даме до появления. А тут: вчера был один, а сегодня уже в компании. Поговорить толком не удалось, появились мужчины и утащили всех есть шашлык. Мясо получилось потрясающее. Народ пил, Вика ограничивалась соком с парой капель алкоголя. На все смешки честно отвечала:

— Если я столько выпью, то просто помру, ограничусь соком. А за меня пьет Стас, у него организм крепкий.

Вечер закончился глубокой ночью, Вика начала дремать, прислонившись к Стасу и завернувшись в его толстовку. Народ постепенно успокаивался. Женская часть либо ушла спать, либо дремала как Вика. Пошли чисто мужские разговоры.

Через какое-то время Вика поняла, с нее хватит. Она толкнула Стаса:

— Пошли, а? Невозможно спать под ваше 'Бу-бу'. Что настолько секретное обсуждается в четыре утра? Что нельзя обсудить днем?

— Идем, не бурчи.

— Ты просто не пробовал спать, когда кто-то что-то обсуждает над ухом.

— Пробовал. Со временем привыкаешь ко всему, — со смешком признался он.

— Вот научился всяким глупостям и других учишь. Пошли?

— Идем.

Процедура прощания, домик, прохладный душ в компании со Стасом, широкая кровать и тяжелое тело сбоку. Вика моментально заснула. Так было правильно.

А утро началось с ласк Стаса. И перегара.

— Все что угодно, но без поцелуев, — попросила Вика.

Смех в ответ и негромкий голос:

— Спасибо.

— Не за что. Ты как?

— Теперь хорошо.

Он перекатился и устроил Вику на себе. Положив ее голову на груди, чтобы не дышать.

— Ты как тут оказалась?

— Биография, слепленная Пашкой, утверждает, что я отсюда родом.

— Бывает же такое.

— Ага. Я думала, ты все-таки меня нашел.

— Искал. И рано или поздно нашел бы, но повезло.

— Это верно.

Вчера вечером Вика написала сообщения Павлу и хозяйке цветочного магазина, где она трудилась. Другу она рассказала о появлении Стаса, а начальнице об увольнении.

— Мне надо расчет забрать.

— Заедем. В три похороны.

— Нужно платье черное забрать. Сколько времени?

— Рано.

Они лежали рядом и Вика наслаждалась теплом его тела. Раз судьба свела их снова, значит, так тому и быть. Не то чтобы Вика была фаталисткой, но подобные явные знаки не замечать было бы странно.

Руки Стаса скользили по ее груди. Вика снова спала раздетой и эта ее особенность его всегда умиляла. Вика вызывала у него разные эмоции, но никогда не оставляла равнодушным. Даже эти странные две недели взаперти не вызывали негатива. Поначалу он злился, не планируя проводить столько времени без дела, зато была возможность подумать.

Во всем были свои плюсы. Он избавился от сумасшедшего влечения к Вике, одержимость прошла. Поэтому искал ее уже во вменяемом состоянии. Увидев ее вчера, пришло понимание, что она его. Вика воспринималась не как шикарное тело, а как личность. Как человек. Его женщина.

Такое уже было с ним однажды. Когда после ранения вдруг осенило, если он сейчас не встанет его просто убьют и никто не вспомнит о нем. Он поднялся и пошел к своим. Стаса нашли и вытащили.

Сейчас было так же остро и категорично. Вика была его и только его. Вся она, не только тело, но и душа, мысли, чувства. Осталось объяснить это Вике, но он справится. Как она вчера справилась с ним. Стас был в ярости от несправедливости жизни, от глупой бессмысленной смерти. Но вместо бешенства пришло спокойствие. Появилась она и стало хорошо и тепло.

Она смогла избавить от мрачных мыслей и давящего чувства вины за то, что жив, когда товарищи мертвы. А потом ее бурчание о невозможности выспаться. Как же хорошо стало в тот момент. Правильно.

И сейчас, несмотря на перегар от него, Вика лежит рядышком и улыбается. Нет суеты, ненужных разговоров, ничего. Только тишина и спокойствие. Понимание и уют.

Раздавшийся стук в дверь прервал негу. Вика поднялась:

— Ты открываешь. Мне нечего одеть.

— Возьми мои вещи.

— Нет, сейчас душ приму и платье одену. Я пошла.

Вика ушла в ванную. Горячий душ, разгоняющий сонливость. И Стас, присоединившийся к ней.

— Охрана, — пояснил он.

Никакого секса, просто родной человек рядом, так что можно рукой коснуться. Поездка на работу. Попытка нанимательницы устроить скандал и показать характер быстро заглохла, хватило одного взгляда на Стаса. Быстрые сборы и возвращение ключей от квартиры владелице.

Похороны. Ничего пышного и помпезного. Все скромно. Поминки. Рассказывали об ушедших товарищах. Вспоминали.

Поминки шли своим чередом. Народ пил. Вика поражалась и, отойдя в туалет, поймала Марину.

— Это нормально?

— Ты о чем?

— Они второй день при мне столько пьют. И все живы или потом больница?

Марина рассмеялась:

— Они третий день пьют. И это нормально. Они уже проспиртованы настолько, что ничего не берет.

— А. Ясно. А то я начала волноваться.

— Не о чем. Это нормально.

— Буду знать.

— Привыкай. Не знаю, как Стас, но мой только в эти дни настолько расслабляется, все остальное время он точно знает свою норму.

— Не замечала, но...

— Точно. Если что у тебя есть проверенный способ.

И рассмеявшись, вернулись в зал. Поминки закончились глубокой ночью под треск костра на базе. Вика снова дремала, прислонившись к плечу Стаса.

Проснувшись утром, осознала, жизнь поменялась. Стас рисовал круги на ее животе. Как-то именно теперь стало понятно, вот оно, как должно быть.

— С добрым утром, — негромко поздоровался Стас.

— С добрым. Ты как?

— Нормально, — удивленно отозвался он. — А что?

— Меня смущает количество выпитого, ты правда в норме? Нет, я понимаю, у каждого своя норма, но такая не перебор?

— Нет, — усмехнулся он. — Но такое не часто бывает. Раз в год. Мы сегодня разъезжаемся. Ты со мной?

— А отпустишь?

Недовольное молчание.

— Да.

— Тогда с тобой, но я хочу немного свободы.

— Договорились. Встаем?

— Ага...

Через пары часов разъехались. Вика прощалась со всеми, дамы обменялись номерами, с обещаниями созваниваться. Вика устроилась на заднем сидении, облокотившись на Стаса. Машина выехала из города, и тогда Вика спросила:

— Ты как?

— Нормально, — удивился.

— Эти встречи многое дают?

— Да.

Помолчав, принялся рассказывать. Стас говорил о друзьях, рассказывал кто есть кто. Даже голос стал мягче и добрее. Все восемь часов дороги прошли в неспешных разговорах.

Вика немного волновалась, каково будет вернуться в дом Стаса, но оказавшись на знакомой лужайке, успокоилась. Странное ощущение возвращения домой. Дверь распахнулась, и вышел Руслан.

— Привет, — улыбнулась Вика.

— Ты вернулась домой, — обрадовался Руслан. — Пап, ты ее привез!

— Да. Я вернулась.

Вика обняла подростка и улыбнулась. Ей не хватало этого.

Жизнь не стала сказкой. Вообще. Ни сразу, ни постепенно, Стас по-прежнему был самоуверенным деспотом, Руслан переживал подростковый период, а Вика лавировала в этих непростых отношениях. Она нашла поблизости реабилитационный центр для жертв насилия, где стала помогать, несмотря на сопротивление мужчин. Ее оберегали от мира оба и Стас, и Руслан. А она не была против, попытки жить самостоятельно не вызвали восторга. Попробовав, поняла это не ее. Ее счастье выглядит именно так, быть зависимой от мужчины. Кто-то может быть счастлив сам по себе, но Вике не могла. Вот эта мягкая клетка, откуда она могла вырваться ненадолго под пристальным надзором, была ее воплощением мечты. Главное в любой момент можно нырнуть обратно, прикрыть дверцу и устроиться в теплом уголочке.

Вика смогла найти общий язык с бывшей женой Стаса, причем намного легче, чем с ним. Не говоря уже об общении с неугомонной Катей, любящей приходить в гости просто так, когда делать нечего.

Жизнь продолжалась со своими радостями и горестями, счастливыми событиями и мелкими неудачами.