Шрамы

Вика вышла из ванны, как же хорошо пока тихо, спокойно, до прихода мужа бывшей владелицы. Девушка задула свечи, вытерлась и пошла в комнату. Она стала обладательницей однокомнатной квартиры. Все неплохо, кроме одного нюанса — бывшего мужа бывшей владелицы, алкаша упорно портившего жизнь Вике. Мужчина приходил, долбил в дверь, требовал, чтобы его пустили и все в таком же духе. Полиция исправно приезжала, объясняла что-то, но надолго этого не хватало. Эта история длилась уже полтора месяца и совершенно не радовала.

В комнате было темно, но ... слабый свет с улицы разгонял мрак. В комнате кто-то был.... Вика отшатнулась назад и включила свет в коридоре. Что за черт?!

— Осторожно, не ударься, — негромкий усталый мужской голос.

Загорелся свет, он всегда долго загорался. Приплыли.

Случайный любовник, чтоб его черти забрали. Прощальный подарок от охранной фирмы, где Вика проходила стажировку. Она сначала подумала, что он проститутка, затем решила, что кто-то из сотрудников, но уточнять так или нет, не стала.

— Как попал в квартиру?

— Открыл дверь, ничего сложного. Здравствуй, дорогая.

— И тебе не хворать. Безумно счастлива твоему визиту, но время выбрал неподходящее.

Вика обходила гостя, направляясь к гардеробу за халатом, как ее перехватили и прижали к теплому твердому телу.

— Тихо, тихо, — шепнул он. — Не бойся.

— Издеваешься?

У нее сердце колотилось как ненормальное. Попытки освободится, ни к чему не приводили. Он перехватил руки и прижал Вику плотнее, крепче.

— Давай без рук. Ты их мыл, а?

— Нет, — смешок. — Сейчас сделаю.

— Давай все завтра? У меня был долгий день. Не знаю как у тебя, но...

— Я с четырех часов на ногах. И тоже за спокойный вечер.

— Зачем появился?

— Хм...

Он отвел ладони, но продолжал удерживать Вику руками.

— Решил все дела и захотел продолжить наше общение.

— Наше общение, как ты выразился, было обусловлено какой-то дрянью подсунутой мне Катей, поэтому я вела себя как сексуально озабоченная. В нормальной жизни такой не являюсь, поэтому жаль разочаровывать, но ты приехал зря.

— Не зря. Что тебе Катя сказала по поводу меня?

— Прощальный подарок от фирмы. А тебе?

— У меня был день рождения чуть раньше.

— И подарили меня? Продешевили.

— Ты не права.

— Руки. Меня, правда, смущают бактерии на твоей коже. А еще я хочу одеться.

— Нет.

— Что нет?

— Одеваться не надо.

— Ты извращенец.

— Знаю, — он улыбнулся.

Вика покрутила пальцем у виска. И тут раздался грохот в дверь. На недоуменный взгляд пояснила:

— Бывший муж бывшей владелицы квартиры. Он утверждает, что она его обманула и не могла продать их жилье. И он имеет право тут находиться. Мы с соседями постоянно наряд вызываем, но без толку. А я радовалось, что недорого купила.

— Оденься, — велел он.

Тон изменился, но Вика не совсем поняла, что это означает. Она нашла в недрах шкафа халат и завернулась в него. Гость, Стас, открыл дверь. Алкаш на площадке опешил:

— Слышь, мужик...

Неожиданно Стас сжал руку на его шее и негромко произнес:

— Ты здесь в последний раз, в следующий я тебя на куски порежу, ясно?

Даже Вика впечатлилась, а алкаш испугался. На лестнице появился мужчина.

— Жень, выкинь это подальше, — скомандовал Стас.

— Так?

— Да. Пока целым.

Евгений заломил руку алкашу и начал спускаться по лестнице. Стас закрыл дверь и повернулся:

— Я просил одеться.

Недовольство его тона поразило Вику.

— Я одета.

— Так ты можешь быть одета только для меня. Ясно?

— Давай без этих замашек? — взвилась Вика.

Пришел и командует тут.

— Вика, я говорю, ты делаешь без пререканий. Если есть что сказать по существу, я тебя выслушаю.

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? С какой стати я буду слушаться и подчиняться? Мое мнение спросить не забыл?

— Ты знаешь кто я?

— Нет. Но не вижу здесь связи, кем бы ты ни был.

Он вдруг расхохотался. Вику это задело. Достали эти самовлюбленные и самодовольные мужики. Слов нет как.

Она прошла на кухню, по дороге задев Стаса плечом, чем вызвала очередную волну хохота. Пока наливала чайник, гость помыл руки и пришел на кухню.

— Ты...— начала Вика, но закончить ей не удалось.

Стас оказался рядом и прижал к стене. Зафиксировав, так что не пошевелиться.

— Вика, я мог сделать так, чтобы тебя просто привезли ко мне, но вместо этого приехал сам. Оцени. Следующие три недели ты проведешь у меня. Тихо, тебе же самой больно, не дергайся. Вместо ремонта отдохнешь, тебе понравится. Потом мы просто расстанемся, ты вернешься сюда и если захочешь, забудешь наше маленькое приключение.

— НЕТ!

— Я не спрашиваю, я говорю. Ты могла просто однажды пропасть и никогда не появится. Но вместо этого предлагаю поехать по-хорошему, чтобы всем было приятно.

— Теперь я могу сказать по существу?

Вика была в ярости.

— Говори.

— Я не понимаю твоих вывертов психики, но что тебя возбуждают мои шрамы, заметила. Но ты меня не заводишь, я так реагировала только из-за подсунутой Катей химии. Получается либо эти три недели я пью непонятную гадость, от которой потом неделю отходила, либо наслаждаюсь насилием? Не обессудь, больше не хочу, мне одного раза хватило.

— Я не буду тебя насиловать, хотя могу, твое тело сводит меня с ума.

Его руки прошлись по бокам и остановились на бедрах, покрытых шрамами.

— Мы пойдем медленно, сейчас ты меня не хочешь, но ты же можешь передумать. Мы не знакомы с твоей точки зрения. Вика, все просто, ты не мешаешь себя соблазнять, и тогда нам обоим будет приятно. Если ты будешь упорствовать, мы прибегнем к насилию, но тебе это точно не понравится.

У нее вырвался горький смешок.

— И как ты себе это представляешь? Я воспринимаю эмоциями, что я буду испытывать зная что, рано или поздно, все закончится насилием?

— Не закончится. Я не такая скотина, хоть и могу стать. На крайний случай, мы воспользуемся химией Кати, просто намного меньшей дозой достаточной для возбуждения. Повторяю, это займет три недели твоего отпуска. Расслабься и получи удовольствие.

— Когда мне сказали это в последний раз, я заполучила эти шрамы и испохабленную жизнь, — истерично расхохоталась Вика и села, обхватив себя руками.

Стас отпустил ее и устроился рядом. Он поднял ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза:

— Я понимаю, что ты растеряна, напугана и зла на меня. Но у меня, правда, фетиш на твое тело, не знаю почему. И просто отпустить тебя не получится. Побудь рядом и все наладится. Иначе плохо станет нам обоим.

Три недели спустя.

Вика вышла из такси и улыбнулась, хотя больше всего на свете ей хотелось закричать. Перед домом стояло несколько человек. Среди них Стас, который уехал по делам и должен был приехать только на следующий день. Но вот судьба, появился раньше.

Рядом находилась Катя, Руслан. Около Кати стояли мрачного типа мужик, которого Вика уже видела и статная женщина лет под сорок.

Викин приезд заметили, Стас повернулся и улыбнулся. 'Ублюдок', Вика шла по дорожке.

— Добрый вечер.

У нее не было никакого желания общаться. Руслан, судя по лицу, понял — умный мальчик, зато остальные нет.

— Вик, — позвал Стас.

— Давай потом? — попросила она.

— Вика, — тон тут же изменился на командный.

— Да, дорогой. Ты хочешь сказать, почему не смог заехать и показаться, правда? я только из-за твоего требования пошла на эту встречу. Послушала, как меня облили грязью. И вот тут неожиданно встречаю тебя, ты же приехал пять минут назад. Правда?

Он промолчал, только выражения лица изменилось.

— Так что я успокоюсь и потом выскажу, все, что думаю об этой ситуации, хорошо?

— Вик, я, правда, не успевал...

— Потом. Лучше потом.

Вика прошла мимо и, войдя в дом, хлопнула дверью. 'Чтоб он сдох...'

На участке перед домом все с любопытством рассматривали Стаса, потирающего шею. Тот обернулся к сыну, на что Руслан ответил:

— Я тебе звонил, но ты не захотел слушать.

— Черт, только этого не хватало.

Остальные молчали, правда, не долго. Катя быстро пришла в себя:

— И в раю бывают проблемы? Обиженная женщина это страшно.

Быстрый взгляд в сторону Оли. Бывшая жена Стаса была молчалива. Вид шикарной фигуристой женщины в облегающем синем платье оказался неожиданностью. Как и голодный взгляд бывшего мужа. Оля не была дурой и теперь поняла, чем именно был вызван их развод. Отнюдь не ее изменой, а его стремлением освободиться. Конечно, упрись она, и никуда бы Стас не делся, отец не позволил бы. Но смысл сохранять иллюзию семьи, когда каждый лучше живет сам по себе? К тому же сыну оказалось здесь хорошо. Хотя Руслан отличался немногословностью, она сумела узнать, что новая пассия бывшего мужа была ее полной противоположностью. Дом. Семья. Независимость на уровне поводка. В отличие от Оли, она позволяла себя контролировать, но в ответ манипулировала извечно женскими методами. Со Стасом и Русланом это срабатывало лучше. А тут еще внешность. Оля никогда не жаловалась на свое тело спортсменки, пусть и без выдающихся форм. Но оказалось, Стас предпочитает другой тип. Грудь побольше, у Вики полная четверка, и хотя руки тонкие, но задницу не обхватить. С другой стороны, пришлось признать, если бы дело ограничилось только внешностью, ее бы здесь не было. Макияж сбавлял возраст, но Оля знала, что Вике тридцать один и производила она впечатление знающей себе цену.

Удивляло другое, отповедь возымела действие, Стас собирался оправдываться и просить прощения. Хотя, на взгляд Оли, ничего страшного не случилось, да и не сказала Вика ничего подобного, но бывший муж чувствовал себя виноватым. А это редкое явление, по себе знала.

Если первоначально Оля ехала чтобы посмотреть на Вику и рассчитать вероятность возвращения к бывшему мужу, то после получаса общения с ним поняла — зря она так. Точнее зря поддалась на убеждения отца о кризисе среднего возраста, из-за которого случился развод еще до появления Вики. Оля по-новому взглянула на Стаса, а увидев женщину, осознала, что так будет лучше.

— Ладно, я пошел. Пока!

Руслан развернулся и ушел, помахав рукой. Стас повернулся к Оле:

— И это нормально?

— Помахать рукой матери?

— А по твоему нет?

— Нет.

— Объясни, — потребовала Оля.

Стас махнул рукой, а Оля промолчала.

Дома, как бы дома, Вика разделась и зашла в ванную. Свечи. Пена. Отдых.

Вечер прошел не так хорошо, как она надеялась. Нет, все оценили ее платье и украшения, и поэтому от всей души прошлись по прочему. Вика до сих пор не замужем, без детей, без фантастической карьеры. В общем, пустышка. Когда все объединяются против тебя — это неприятно. Так что два часа Вика наслаждалась мазохизмом.

Да и весь этот почти месяц отдавал мазохизмом. Мало того, что у нее проявился стокгольмский синдром в отношении Стаса, а чем еще можно объяснить свое поведение девушка не знала. Так еще проснулся материнский инстинкт, связанный с Русланом. Сын Стаса, несмотря на внешнюю браваду, не получал достаточно внимания со стороны взрослых. В результате, она по уши увязла в странных отношениях странной семьи.

Поначалу Вика держалась настороженно. Ее злила эта ситуация и собственное бессилие. Но Стас, как и обещал, ни к чему не принуждал. Он просто проводил пару часов рядом. Обычно делая массаж. Его приводили в восторг шрамы. Он готов был массировать их постоянно, как впрочем и грудь. Но, к счастью, держал себя в руках, несмотря на возбуждение, которое сложно было не заметить. Постепенно массаж становился все более долгим и интимным. Буквально через неделю Вика сама потянулась к нему. С чего вдруг выплыло возбуждение, она так и не сообразила. То ли какой-то выворот психики, то ли еще что, сложно сказать. Она честно валила на стокгольмский синдром.

После секса стало ясно, что ее поведение изменилось, но не сильно, а вот Стас поменялся кардинально. Конечно, в этот же день появился Руслан, что наложило свой отпечаток, но основа осталась неизменной. Стас стал воспринимать и относиться к Вике иначе. Как именно, она до сих пор не разобралась.

Не то чтобы он вдруг стал белым и пушистым, наоборот, вылезли все замашки по контролю и паранойе. Слышал он немногое и весьма избирательно. И оказалось, что лучше воздействуют не слова, а женские уловки. Пришлось учиться тому, чем она никогда не занималась.

К тому же на исконно женское отозвался и Руслан. Нет, никакой пошлости, просто забота, материнская забота. Проняло и его.

Эти двое моментально устроились и попробовали сесть на шею. Как-то получилось, что два раза приготовив завтрак, Вика оказалась подвязанной постоянно. На третий это стало обязанностью. Как впрочем, и полный холодильник еды, и уборка дома, и все домашнее хозяйство.

Зато выехать в город оказалось проблемой, требующей долгого согласования со Стасом. Он решительно этому противился. Вика, ждущая дома это какая-то шовинистическая мечта. Девушка поначалу смущалась и зажималась, столько секса для нее было непривычно. Как впрочем, и мгновенно блестящие глаза Стаса, стоило увидеть ее без одежды.

Он, находясь рядом, не мог удержать руки при себе. Их обязательно нужно было устроить на теле Вики. Сначала она возмущалась, а потом заметила, в таком состоянии он становился на редкость покладистым. А уж если она усаживалась Стасу на колени, то его руки сразу оказывались на ее груди, и в этот момент просить можно было хоть Луну с неба.

Единственное что смущало, это реакция Руслана на их постоянные контакты. Но подросток воспринял это удивительно спокойно, как он пояснил Вике во время беседы, ему нравится видеть довольного отца, и пока они не переходят на прилюдный секс, ему все равно. Хотя, если они решат заняться сексом при нем...

Тут Вика от души отвесила подзатыльник и была удивлена, что после Руслан поймал ее руку и укоризненно заметил, что бить детей не хорошо. За что, как дите, был припряжен мыть посуду. Эти пререкательства застал Стас, и увиденное ему понравилось.

Что было доказано через два часа в кровати.

Стас был ненасытным любовником — изобретательным, внимательным, чутким и раскрепощенным. Он пробовал и показывал новое и необычное. Вика что-то принимала с радостью, что-то не принимала, но Стас был убедительным и настойчивым, а еще заботливым...

Ох. Вика вышла из ванной, задула свечи и пошла в спальню. Обычно она предпочитала ходить раздетой, но наличие дома подростка заставляло надевать хотя бы халат. С точки зрения Стаса халат одеждой не являлся, скорее эротичным бельем для секса. Но Стас все воспринимал как белье для секса, даже осеннее пальто, примеренное как-то при нем. Затем пришлось мерить пальто на голое тело — белье и чулки не в счет и мять его, занимаясь сексом.

Вика спустилась на кухню, где Руслан ужинал запеченным мясом.

— Ты как?

— Нормально.

— Как твой день?

— Отлично. Мамка убедилась, что я под присмотром и отчалила куда подальше.

— Побольше уважения, — попросила Вика.

— Да. Она нормально относится, — возмутился он.

— Зато я нет.

— Ты странная.

— Знаю.

Выпив травяной чай и подождав пока Руслан поужинает, еще одна новоприобретенная привычка этого места, Вика поднялась в спальню и растянулась на кровати. Завтра последний день пребывания в гостях. Послезавтра она поедет домой! Как же хорошо...

Она лежала и смотрела в окно на звездное небо. Вот странно, Стаса нет и она не может уснуть. Еще две недели назад спать рядом с кем-то было странно и дико, Стас мешался, зато теперь его не хватало. Не хватало вчера, но его не было, и Вика уснула. Сегодня, в силу наличия его поблизости, нехватка ощущалась особенно сильно.

У нее зависимость от этого мужчины. И подобное ненормально, учитывая его маниакальную тягу к контролю и доминированию. Вика никогда не считала себя домашней, не в плане развлечений и образа жизни, а в плане 'для счастья нужен только дом'. Но Стас упорно удерживал ее в этих рамках. Временами это злило, временами вызывало умиление. Хотелось золотой середины, но понятно, что подобное невозможно.

Следующий день.

Вика медленно дочитала документ и отложила его в сторону. Напротив, небрежно развалившись в кресле, расположился Стас, и эта поза ужасно ему не шла. Хотя как Вика могла объективно об этом судить? Она ничего внятного в этот момент не могла ни подумать, ни сделать.

— Зачем? За что?

— Ты никак не поймешь по-хорошему. Я тебя не отпускаю. Зачем все усложнять. Могла просто остаться и радоваться жизни? Нет, какие-то переезды, возвращения, домой тебе надо. Не надо.

Вика обхватила себя руками и старалась удержать слезы. Они ничего не поменяют, а только подчеркнут ее беспомощность. Она не знала что говорить, да и что думать тоже. Ей даже мысль о подобном не могла прийти, она ожидала скорее морального давления от Стаса, чем такого удара под дых.

— И что теперь?

— Ты остаешься, как была, выезжать будешь со мной. И все, что хочешь то и делай.

— Никакой определенности по времени?

— Нет. Ты будешь здесь столько, сколько потребуется.

— За что ты так?

Пару слезинок не удержались и покатились по щекам. Вика, прикусила щеку, чтобы отвлечься.

— Вик, ты как ребенок, честное слово. Ни за что. Это не назло тебе, а для моего удобства.

— Ясно. Я могу идти?

— Иди. И без глупостей.

Вика вышла из кабинета, поднялась в спальню и взялась за телефон. Знакомый номер и прорываются сдавленные рыдания:

— Вытащи меня отсюда, пожалуйста, вытащи.

— Тихо. Рассказывай.

Вика попробовала успокоиться и более — менее внятно рассказала о событиях последнего месяца. Услышала в ответ закономерное 'Ты дура' и обещание забрать ее.

Это немного успокоило. Вика завернулась в плед, устроилась на балконе, и позволила себе разрыдаться. Не такого она ожидала, никак не такого, когда сегодня утром собиралась домой.

Стас перехватил ее на вокзале, с купленным билетом, потом протянул ей расписку, согласно которой она взяла у него в долг десять миллионов, и предложил вернуть деньги. Вика растерялась, потом уточнила 'Это такая шутка несмешная?', но натолкнувшись на недовольный взгляд мужчины, съежилась и без возражений села в машину. После она сообразила, что надо было уезжать, а с долгом разбираться потом. Но в тот момент опешила от серьезного тона Стаса:

— За такие суммы у нас сажают. Хочешь в тюрьму?

— Нет.

— Поехали. Поговорим.

Разговор закончился ничем. Вика окончательно осознала, что находится во власти психа. Она не понимала за что ей все это? Почему все неприятности сваливаются именно на ее голову? За что, Господи?

Если бы она не ушла, Стас порвал бы нелепую расписку. Вика не понимала заметное остальным, она могла вертеть им как угодно. И вот такие рыдания, раздающиеся сейчас с балкона, разбивали его равновесие к черту. Он не был спокоен с самого утра, помня про последний день, и обнаружив, что Вика ушла не попрощавшись, разъярился. Так появилась расписка, надежный канат привязавший ее к нему. Да, она попробовала сопротивляться, ища лазейки для протеста, но это роли не играло, и она это хорошо понимала. Он почти всегда добивался нужного.

За эти недели и он, и Руслан привыкли к Вике, поэтому позволять ей уйти он не собирался. Мелькала мысль уговорить, но зачем? Больше усилий и нет гарантий. Стас умел ладить с людьми, но почему он должен усложнять себе жизнь дома не понимал.

Хотя...

Вика уже не плакала, только тихо всхлипывала. Он испытывал мучительное желание пойти успокоить, прижать к себе и закрыть ото всех, хотя сам был причиной ее истерики. Знал. Понимал, но не шелохнулся. Не стоит показывать, насколько она ему нужна. Знание о собственном влиянии будет излишним.

Это понимал и Руслан. Сын сидел в коридоре неподалеку, но не приближался. 'Умный. Весь в меня' подумал Стас с гордостью.

Утро началось привычно рано. Завтрак для мужчин, чашка успокающего чая для Вики. И очередной день взаперти. Правда, ненадолго. Через час заехал водитель. Странно. Куда они? Ничего хорошего Вика больше не ждала. Сорок минут езды по неприметной дороге к комплексу охранной фирмы. Она тут квалификацию повышала. Здесь все и началось, мрачно подумала Вика, выходя из машины. На стоянке было многолюдно. С одной стороны Стас, Катя и пара мужчин, с другой Пашка. Он приехал?! Вика улыбнулась и почти побежала навстречу Пашке. Тот о чем-то говорил со Стасом. При ее появлении все замолчали.

— Паш!

— В машину.

— Да конечно.

— Вика... — с легкой угрозой.

— Да. Прости. Я дура.

Она села в машину и закрыла дверь и дальнейшего разговора не слышала. Пашка передал пакет, судя по виду с деньгами, и направился к машине.

— Паш, спасибо ...

— Вик, заткнись. Твои приключения достали.

— Но я просто...

— Ты просто опять ввязалась черт знает во что, — заорал он. — Какого черта нельзя сидеть дома? Просто быть дома и никуда не лезть?!

— Прости, — прошептала она, глотая слезы.

Он прав, он совершенно прав. Она полезла, не подумав и вот результат.

— Каждый раз обходится мне все дороже и дороже, — язвительно сказал Пашка. — Этот твой е... обошелся в десять миллионов. Надеюсь, он хорошо тра... ся, за эти то деньги!

— Прости...

— Все.

— Молчу.

Вика молчала всю дорогу. Пашка злился и нервно вел машину. Постепенно он успокоится, но далеко не сразу.

В офисе Стас откинулся в кресле, закинув руки за голову, перед ним стояла сестра и ее муж.

— Ты удосужилась найти мне идеальную женщину, но забыла уточнить, что она замужем.

— Стас, я ничего не нашла.

— Зато он нашел.

Стас был в ярости от появления неизвестно откуда мужа Вики. Но он был и был не просто пареньком с улицы, с которым можно было не считаться. И даже приехал в компании их конкурентов на всякий случай. И Стас при всем своем желании, не мог больше удерживать Вику, не переводя ситуацию в открытый конфликт. Разговор, записанный в машине Павла, вызывал зубовный скрежет. Никто не имеет право ТАК обращаться с Викой. Но кто он такой чтобы об этом говорить. Этот короткий разговор, за которым последовало молчание, окончательно убедил в серьезности происходящего. Хотя оценивать себя как любовника на десять лимонов Стас не стал бы. В таком контексте он вообще ничего не стал бы воспринимать.

Пашка ожидаемо не разрешил остаться одной. Вика снова перебралась к нему домой и оказалась в золотой клетке. То от чего она ушла год назад, вернулось. Нет, она была искренне благодарна другу за помощь, и просить большего было бы наглостью, но испытывать счастье снова оказавшись за решеткой, девушка не могла. Попытка быть свободной и счастливой закончилась неудачно. Ее ждет старость в золотой клетке.

Полгода спустя.

Сияющий друг появился поздно вечером и поделился своим счастьем. Он женится, наконец нашел ту, о которой мечтал. Вика искренне порадовалось, хотя собственное будущее становилось неопределенным.

Знакомство, состоявшееся на следующий день, одновременно с появлением бумаг о разводе и чистым паспортом радости не добавило. Избранницей Пашки оказалась интересная стервочка с работы. В меру умная, в меру язвительная и понимающая. Она смотрела на Вику не с презрением, а жалостью. И Вика не могла не признать чужую правоту, другого она не заслуживала.

Во время восстановления и учебы ценить жизнь по-новому, она верила, что будет счастливой. Затем долгие уговоры Пашки отпустить ее в свободное плавание. Первый же выход в море обернулся катастрофой. Сил на борьбу не осталось, и Вика смирилась. Она решила плыть по течении, так как сил бороться больше не было.

Странный вечер. Странный переезд. Странная квартира, словно не ее. Год назад квартира была воплощением мечты, теперь же никаких реакций не вызывала. Просто четыре стены. Да, другие. Но суть та же. Жизнь та же...

В чем-то стало проще, не было нужно подстраиваться под жизнь друга. А в чем-то сложнее, не стало причины подниматься по утрам. Нет смысла. Ей не нужна была работа, Пашка хорошо обеспечил. У нее не было близких родственников или друзей. Она просто была. Такая как была. Одинокая и никому не нужная.

Друг звонил регулярно. Он советовался по поводу свадьбы и пробовал втянуть ее в круговорот событий, но Вика научилась уклоняться, не хотела видеть жалость в глазах. Никто не знал о настоящих причинах их брака и жизни, а быть брошенной женой Вика не хотела.

Они были знакомы с детства. Пашка был на восемь лет старше. И не имел возможность уйти из семьи, так как не мог оставить младшего брата с алкоголичкой матерью и психом — отцом. А в полупустой коммуналке все было на виду. Семья Павла, как и семья Вики, занимала две комнаты, еще две имели хозяев, но почти всегда стояли закрытыми.

Вика и Антон росли вместе. Пашка был поблизости, но занимался своими делами. Как и мама Вики. Пашка попал в тюрьму, а выйдя, вернулся домой, где его никто не ждал. Все три года, что Пашка сидел, Вика и Антон писали ему письма. Приезжать не могли, маленькие. Они его и встретили по возвращению домой. Мать Антона и Пашки к этому времени умерла, отец где-то пропадал. Ее мама, самая лучшая на свете, растила двоих и любила их как родных. Они это знали и понимали.

Пашка вернулся, устраивался в жизни, и ему нужно было родное место. Им, как ни странно, оказалась родная коммуналка.

Они с Антом закончили школу, поступили в университет и продолжили жить как привыкли и как могли.

Вика всегда с некоторой настороженностью относилась к отцу Тохи и Павла, дядя Ваня был не в себе, и что-то странное порой мелькало и у Тохи. Беда пришла, откуда не ждали. Городской электрик, проверяющий проводку в аварийном доме, оказался маньяком.

Это были самые страшные сутки в жизни Вики. Вернувшись домой с лекций, она обнаружила труп матери. Плохо понимая, что происходит она побежала на улицу и потянулась к телефону. Нападения сверху она не ожидала. Как впрочем, и мучений. Маньяк вырезал на ее коже рисунок. Это она поняла потом. Позже. А тогда была только боль. Сорванный голос. Слезы. Темнота. И боль. Это было жутко.

Она не знала, когда вернулся Тоха, и не видела, как его смертельно ранил маньяк. Это потом Пашка рассказал, что умирающий Тоха смог подняться и напасть сзади. С перерезанным горлом он позвонил Пашке и умер только когда тот приехал.

Вика пришла в себя в больнице. Обессиленная от боли и страха. Она мало что помнила и еще меньше понимала. Одно знала точно — теперь у нее остался только один близкий человек — Пашка. В какой из тех бесконечных месяцев он оформил их брак, для преодоления бюрократии, Вика не знала. Почти через год после того дня, она узнала, что они женаты и проживают вместе в доме под охраной. Близости между ними не было, Пашка и мысли такой не допускал. Через пару лет Вика предприняла попытку сделать брак настоящим, но Павел мягко отказался. После увиденного тем утром он не воспринимал Вику как женщину и относился к ней бережно, как к младшей сестре.

Они жили, восстанавливались и поддерживали друг друга. Каждый искал место в новой изменившейся ситуации. У Вики на это ушло десять лет. Столько ей понадобились, что уверенно выпорхнуть из клетки. Пашка ушел раньше, но продолжал оберегать и заботиться. Первый же полет стал последним. Вместо полета Вика нашла новую клетку. Она не смогла летать.

Эти месяцы прошли в самоанализе и самокопаниях. Она вспоминала свою работу в охранной фирме, стажировку в столице, общение с неугомонной Катей, способной расшевелить даже камень, и ее оригинальный подарок в последний день стажировки. И главное — свое общение со Стасом. Три недели в компании странного мужчины. Непривычная ситуация. Вика могла в любой момент вырваться, хватило бы одного звонка Павлу. Но она не хотела, ее тянуло к властному притягательному мужчине, с которым было спокойно. Ей требовалась такая опора. Она не представляла, как можно жить по-другому. Хотя манипулирование с помощью женских уловок оказалось в новинку. Многое было в новинку. Секс. После той ночи Вика впервые была с мужчиной, который восхищался ее телом. Благодаря этому Вика смогла принять себя, до этого попытки не приносили результата. Привязанность к Руслану. Пусть и не долго, но ей было хорошо с ними. Пока Вика не поняла, на что способен Стас для достижения цели. Она надеялась, что ее попросят остаться, и рассчитывала на серьезный разговор со Стасом. Ей хотелось ясности, знать, что она по-настоящему нужна.

Она ожидала чего угодно, но не манипуляций с деньгами, не этой жуткой расписки и осознания собственной беспомощности.

Вика никогда не опасалась Стаса. Она видела его силу и его жестокость, но была уверена, что ее эта часть личности не коснется. А в результате расписка и ощущение беспомощности. После Той ночи Вика больше всего не любила ощущение беспомощности и страшное понимание, что приди Антон позже или не будь он таким упертым, она бы умерла, толком ничего не поняв.

Стас воскресил эту беспомощность. И захотелось вернуться и спрятаться, завернувшись в плед, под боком у Павла.

Вика глянула в окно и вздохнула, сейчас ее единственная опора отдалялась. Друг никуда не денется и всегда поможет, но теперь у него появится семья. Настоящая семья, дарящая тепло и радость и занимающая время и силы... У Павла будет другая опора, а она останется одна...

Совсем одна...

Новость о разводе Вики, в связи с новым браком бывшего мужа, принесла сестра. Она всегда сообщала самые необычные вести. Рассказав, Катя улыбнулась, а Стас нахмурился:

— И что?

— Тебе все равно?

— Да.

— Надо же, а так и не скажешь.

Он понимал, что скверный характер не лучшее, что может быть в работе, но не смог справиться с собой. Он полгода боролся с наваждением, даже сходил к психологу, не в силах работаться сам. Вика стала навязчивой идей, манией. И это было ненормально. Он, взрослый серьезный мужик, просто не мог принять диагноз. Зависимость — это выходит за рамки нормы, но ничего катастрофического. Для привыкшего контролировать всех и вся Стаса это новый и непривычный опыт, но со временем все проходит. Все скрадывается. Это тоже пройдет.

Но спустя полгода результата не видно, мания никуда не пропала. Значит надо что-то менять.

— У тебя все?

— Да, братец. Подумай, но без глупостей.

— Не дурак.

— Надеюсь.

Вика смотрела на стоящего перед ней психолога. Зачем она пришла к новому специалисту? Все просто, старый умер из-за проблем с сердцем. Этого порекомендовал Паша, утверждающий, что Вике надо выбираться из депрессии и идти дальше.

Психолог не выглядел довольным ее визитом и ею. Терпеть чужое презрение раздражало.

— Добрый день, Виктория. Давайте проясним, я занимаюсь с бизнесменами и являюсь хорошим специалистом в этой области. Другие области не так удаются, может вам лучше обратиться к другому врачу.

— Я так понимаю, вы не лечите жен и любовниц?

— Именно.

— Хорошо. Но мои проблемы другие.

— Какие же?

— Проще показать, чем объяснять.

Вика сняла платье и психолог застыл, рассматривая ее изувеченное тело. Девушка оделась и села в кресло.

— С таким можете работать?

— Я думаю, вы не кухонным ножом порезались?

— Кухонным ножом орудовала не я. Основную коррекцию я проходила сразу после случившегося, а теперь у меня чисто женские проблемы — как быть дальше?

— Этот вопрос у нас традиционный, — рассмеялся он.

И беседа пошла. Уходя с сеанса, Вика сияла, психолог дал гениальный совет, вернее он спросил — 'что вы хотите высказать Стасу? Он в вашей полной власти, что вы ему скажите?' Предложил написать и прочесть вслух. И ее осенила гениальная идея, а почему только она является жертвой?

Все гениальное просто. Вика поехала на дачу. По дороге, она встретила знакомую машину ДПС. Какой удачный день — Витькина смена.

Друг детства после армии устроился в милицию. Как он смог там удержаться, для Вики было непонятно. Представить Витьку в тюрьме со сроком двадцать лет — запросто, но в органах, охраняющего порядок?

Они периодически общались, пересекаясь на этой дороге. И он сможет помочь, если захочет. Витька обрадовался встрече, но услышав предложение Вики, опешил.

— Вить, сможете похитить одного человека?

— Ты спятила?

— Нет. Хочу кое с кем пообщаться в нормальной обстановке. Предпосылка такая он ездит один. Неподалеку отсюда я могу его забрать, если закинете в багажник. Снотворное обеспечу. Во сколько это обойдется?

— Тут надо подумать, — кинул Витька. — Сколько можешь?

— Сотня утроит?

— Евро, — уточнил он.

— Договорились. Наличкой в рублях или долларах.

— Пересчитаем по курсу, — отмахнулся детский друг.

Он замолчал, прикидывая варианты.

— Надо подумать, как лучше.

— Да, значит да, нет, значит, нет. Но все тихо.

— Чтоб не видел? Или ты совсем?

— Не знаю. Как выйдет. Сколько шума будет и как настроен. Если или-или, то выберу свою жизнь, а не его. А так...

— Значит, чтоб не видел. Ты когда обратно?

— Сегодня, завтра. Ты как дежуришь?

— По-разному. Он когда поедет?

— Точно не знаю, но смогу организовать в течении нескольких дней. Так устроит?

— Лучше бы точно.

— Не гарантирую. Мне надо быть не причем, а если позвоню я, оставлю не просто след, а надпись 'это была Вика'.

— Верно. Я прикину.

— Это не настолько спешно. Удачи.

— Удачи, — махнул он.

Авантюрный план, построенный на чистом везении, что Стас поедет по конкретной дороге, остановится, получит дозу снотворного будет раздет и перекинут в машину Вики — сработал.

Старое помещение сельскохозяйственного назначения, переделанное знакомыми Витьки в камеру много лет назад, находилось недалеко от ее дачи. Конечно, был риск случайного обнаружения любителями природы и приключений, но это неизбежность. Вика втащила Стаса в камеру, заперла его и просияла. Стас остался в одних трусах, и, хотя было не холодно, Вика кинула тонкое одеяло. Вода была в виде сбегающего по стене ручейка.

Все-таки гениальный мужик психолог. Чувство собственной значимости ее окрыляло.

Вика вернулась на дачу и, помыв машину, отправилась в город на очередной сеанс психотерапии. Ей нравились их беседы, они повысили уверенность и заставили распрямиться. Надолго не хватало, но положительные сдвиги были. Даже Пашка заметил.

Вечером Вика снова позвонила Руслану. Два предыдущих дня она также звонила, это была ее ниточка для ловли. Подросток рассказал последние новости школы, до конца учебного года оставалось немного, выслушал Вику и распрощался словно ничего не случилось. Может пока не знает?

На следующий день, закупив продукты, Вика оказалась на даче. И пошла проведать Стаса. Он сидел сбоку, прислонившись к стене, и ждал. Но явно не ее, Стас не стал скрывать своего удивление при виде Вики:

— Ты здесь? Откуда?

— Оттуда. Ты тут благодаря мне.

— Тебе?

Он явно не поверил.

— Ага. Мне психолог подал гениальную идею, как расправится с комплексами и жить дальше. Взыскать тебе все претензии. Но просто так ты бы не стал слушать, зато теперь...

— Тоже не буду. Выпусти меня.

— Я так и подумала. Сиди. Я скоро вернусь. Конечно, может тебя найдут раньше, а может, и нет. Не скучай.

Вика ушла. Она прекрасно понимала, что Стас не готов ее слушать, зато позже выслушает.

За эти дни у нее появилась какая-то легкость, словно Вика сбросила напряжение последних лет. Ей хотелось летать. Она рисовала, писала, и поняла, как только все это закончится — устоится на работу, а затем наладит личную жизнь. Хватит жить прошлым.

На следующий день к ней приехали, искали Стаса. Сначала позвонил Павел, так что она не удивилась. Вика знала охранников и не мешала обыскивать дом. Через три часа они уехали. А Вика занялась огородом — прекрасное время, чтобы разбить цветник.

Стаса она навестила на третий день. Причем не с пустыми руками, а с хлебом. Стас был на редкость спокойный. Он отломил кусок хлеба и сказал:

— Рассказывай, что хотела.

— Тебя ищут. Обыскали мой дом, нашли потерянную лопату. У тебя работают профессионалы.

— Это радует. Давно были?

— Вчера в обед. Думаешь, они за мной следили?

— Вчера да. Сегодня уже нет.

— Жаль. Не повезло тебе. Ничего что только хлеб? Думаю воды тут достаточно. А хлеб не даст умереть с голоду. Хочешь, завтра мясо приготовлю, но не знаю можно ли его при такой диете?

— Не рекомендуется. Лучше суп.

— Не принесу. Я не знаю, что ты можешь сделать с помощью посуды пусть даже и пластиковой.

— Умная девочка.

— Неа, дура. Иначе бы не связывалась с тобой.

— Не уверен. Я тебя слушаю.

— Даже не знаю с чего начать. Я не думала, что у меня получится тебя похитить.

И Вика принялась говорить, Стас внимательно слушал. Правда, на вопросы отвечать отказался, Вика не настраивала. Они договорила и ушла.

На следующий день девушка пришла снова, беседа продолжилась. Вика рассказала о детстве, Стас о своем. Затем рассказ пошел о себе, после ни о чем.

Так прошло почти две недели. Все это время они разговаривали часами. Стас не скрывал злости, но злился не столько на Вику, сколько на себя. Во время последней беседы Вика поймала себя на том, что утешает Стаса и заверяет его в собственной вине, после чего она возмутилась.

Стас расхохотался. Он стал открытее и человечнее и начал по-другому воспринимать Вику. Он честно сказал, что жены из нее не выйдет, а вот другом может. Странный разговор между пленником и тюремщиком. Эти дни были очень странными для Вики.

Позвонил Павел, попросил закругляться. На следующий день Вика пришла с транквилизатором. Стас попробовал убедить в мирных намерениях, что можно кинуть ему телефон и его люди его заберут. Но девушка была уверена, что Стас не из тех, кто прощает свою слабость и использовала транквилизатор.

Затащить бессознательного мужчину в машину было сложно, но Вика не торопилась. Поездка в город, заезд в знакомый двор и высадка Стаса на детской площадке. И звонок Кате с адресом где забрать брата. А Вика исчезла, с путями отхода ей помог Павел.

В итоге новое имя, новый город, новая стрижка и новая счастливая жизнь.

Она уехала и не знала о разразившемся скандале, Павла не задело, так как он был в стороне. Легенда о паре гопников за сто тысяч похитивших влиятельного в охранном бизнесе человека быстро разошлась по миру. Вику проклинали, ей восхищались, ее ненавидели. Лично высказать никто ничего не мог, она пропала. Павел не отказывался от причастности в исчезновении близкого человека, но сильно давить, помня об его отношении, никто не стал. Как только стало известно, какие узы связывали эту пару, спрашивающие умолкли, страшную историю слышали многие. Активно искать, прилагая все усилия, Вику мало кто стремился. Поиск пары гопников шел намного активнее, с привлечением местных органов правопорядка, но безрезультатно. В городе стало спокойнее, переловили массу опасных граждан, но нужных среди них не оказалось. Непосредственные участники были возмущены, что их причислили к гопникам и суммой, в которую оценили их работу. Но Вика всегда отвечала только на поставленные вопросы. Она назвала сумму, и уточнила, что это не доллары. В итоге все были убеждены Стаса похитили за сто тысяч рублей. Этот факт остался крупным пятном на его репутации.

Жизнь продолжалась...

Три месяца спустя.

Вика шла после работы с тяжелыми сумками и размышляла об изменениях в ее жизни за последние месяцы. Незнакомый город, непривычное отношение, новая работа, новая квартира. Новая жизнь.

Неожиданно дорогу перегородила машина.

Открылась дверь и вышел один из охранников Стаса.

— День добрый, какими судьбами?

— Добрый. Садись.

— Зачем?

Быстрое переглядывание с водителем и недовольное пояснение:

— Ты нужна боссу.

— Зачем?

— Садись, а?

— Это надолго?

— Нет.

— Тогда ладно.

Вика устроила пакеты с продуктами и забралась следом. Машина тронулась. Выехали за город и сразу после реки машина свернула. Любопытно, а что здесь находится?

База отдыха. Неплохая надо заметить. Ребята вышли из машины и уверенно пошли по левой дорожке. Показались небольшие деревянные домики. К одному из них они и подошли. Короткий стук в дверь и на пороге показался Стас, совсем на себя не похожий. Пьяный в хлам.

— Привет, — взмахнула рукой Вика.

— Ну?

— Ясно.

И Вика вошла, протиснувшись мимо Стаса. Тот пошатнулся, но не возразил. Пока она изучала обстановку, Стас сел на диван и положил голову на руки.

— Ты как?

— Нормально, — негромко отозвался он.

Вот сразу заметно, что у человека все хорошо. Вика села рядом и сжала руку Стаса. Он не возразил.

— Мы каждый год собираемся тут с мужиками. И последние семь лет все кто выжил, приезжали, а теперь двоих нет.

— Не смогли или совсем?

Он невесело усмехнулся.

— Совсем. В аварию по дороге попали. Завтра похороны. Здесь.

Вика пересела ближе и запустила руки в его волосы. Короткие. Жесткие на ощупь. Стас лег, устроив голову у нее на коленях. Было не очень удобно, но Вика понимала нужно просто побыть рядом. Больше всего ее поразило не появление Стаса, а собственная реакция на него. Она успела привыкнуть к мысли, что это был короткий роман. Да и последняя встреча подвела итог. А тут почувствовала, что ей нужен этот мужчина, рядом с ним мир расцветает. И даже такой пьяный и спящий он вызывает у нее нежность и желание заботиться.

Вика думала, вспоминала, улыбалась чему-то. Сколько времени прошло, она не знала, но ее размышления прервал тихий стук в дверь. Стас напрягся и поднял голову:

— Что?

— Все хорошо.

Вика медленно поднялась и подошла к двери. На пороге стояла пара мрачных мужчин.

— И?

— Стас.

— Что надо?

Впускать этих товарищей, не вызывающих доверия, к Стасу не хотелось совершенно.

— Вик, пропусти, — раздался голос Стаса. — Заходите.

— Хм...

Стас тер лицо, чтобы окончательно проснуться. Вика подошла к Стасу и он тут же прижал ее к себе.

— Вика. Миха и Леха.

Это типа знакомство. Пришлось кивнуть и спросить:

— А кто есть кто?

Показав, Стас развернул ее и утроил свою голову на ее. Это удобно? Странно. Вика не заметила. Кость на кости.

— Наши шашлыки жарят, — хриплым голосом сказал Леха.

— Сейчас придем, — отозвался Стас.

Ничего не сказав, Стас вывел ее из домика. Через несколько минут они вышли к благоустроенной площадке для пикников, где в мрачном настроении находилось десять мужчин и три женщины.

— Добрый вечер, — поздоровалась Вика.

Ей ответили нестройным хором.

— Вика, — представил ее Стас и устроился на скамейке, усадив Вику рядом.

В напряженной тишине были отчетливо слышны звуки: треск огня, отдаленные звуки дороги, негромкие шорохи ночных обитателей. Молчание было долгим, пока одна из женщин не спросила:

— Вика. А вы сегодня приехали? Вчера мы вас не видели.

— Можно на ты. Вчера я сама собой любовалась. А вот сегодня... ой, у меня мясо испортится.

— Сиди, — удержал ее Стас.

— Я шла из магазина, когда меня остановила твоя охрана, а я мясо купила.

— Сейчас разберемся.

И Стас, позвонив, озадачил охрану.

— То есть вас почти похитили?

— Нет, я поехала сама. А вот почти похищение было раньше, со Стасом в роли жертвы. Я расскажу?

— Они знают. Меня искали все.

— Это была ты? — поразилась другая женщина. — И как?

— Это было так. Я разговаривала с психологом, и он подал гениальную идею...

Вика пересказала официальную версию, без мелких деталей. Правда, у женщин возникли вопросы:

— А правда что ты наняла гопников? Откуда ты их нашла?

— Это самое простое. Как-то возвращалась вечером домой, в темном дворе ко мне подошел один почти культурный парень и попросил прикурить. Я тут же умилилась, десять лет прошло, а вопросы не меняются. Мы немного поговорили, вспомнили молодость мою, она прошла как раз в похожем дворе. Расстались почти друзьями, я поделилась с парнем парой тысяч, а он проводил меня домой и представился, сказав, если что прикрываться его именем. А когда я решила пообщаться со Стасом, поняла, что сама организовать похищение не смогу. И тут вспомнила про знакомого. Думаю — вдруг поможет?

— Помог? И как нашла?

— Элементарно. Вечером пошла в тот район.

— Почему тебя не опознали? — насторожился Стас.

— Хм. Чем короче юбка и глубже декольте, тем меньше на лицо смотрят. Когда ко мне подошла пара граждан, я спросила про знакомого. Его обещали позвать, а мы некоторое время просто разговаривали. Они даже не спросили, как меня зовут, пришлось самой представляться, — возмутилась Вика. — А что подумали, когда мы со знакомым уходили даже говорить не буду. Они не скрывали своих мыслей.

Раздались смешки.

— И потом?

— Я рассказала свой план, спросила насчет воплощения и мы обсудили сумму.

— Сто тысяч рублей? — не поверила ее собеседница.

— Нет, начали с миллиона долларов. Но за такие деньги я сама кого хочешь похищу.

И снова смех. Постепенно напряженная атмосфера рассеивалась.

— Хорошо торговались.

— Да. Потом прикинули примерный план. На авось. Я была в таком шоке, когда все получилось. Честно говоря, в его воплощение не верила до самого конца. Но все удалось, это было странно.

— А почему ты не наняла специалистов? — спросила миловидная блондинка.

— Нет у меня таких знакомых, а если бы я начала спрашивать, то Стас узнал бы раньше, чем я договорилась. Пришлось бы объяснять, зачем мне нужны такие люди, и что бы я наврала — пойду в лес по грибы, вдруг заблужусь? Я прикинула так и этак, и решилась на авось. Но ничего, вы телефоны оставьте, и в следующий раз я найму профессионалов, честно, — повернулась Вика к Стасу.

Дружный хохот разрядил обстановку.

— А почему так долго держала?

— Я просто получила возможность высказаться.

— И это заняло две недели? — впервые подал голос кто-то из мужчин.

— Я полгода речь продумывала! — возмутилась Вика. — Если бы не такие активные поиски, я бы продолжила.

— Полгода? Да, две недели было мало.

— Именно.

И Вика обратилась к женской половине.

— Обычно говоришь, тебя слушают, кивают, но совершенно не слышат. А тут волей неволей слышал все. Потрясающее впечатление. Попробуйте, вам понравится.

Недовольной мужской рокот и одобряющие женские голоса.

— Вик, — недовольный голос Стаса.

— Что, Вик? Это же правда.

— А почему он не сбежал?

— Откуда я знаю. Место оборудовала не я, это было сделано в девяностые. Я только новые замки повесила.

— Ага, — возмутился Стас. — А вела себя, как мало кто умеет. Я даже тарелку супа выпросить не мог.

— Я не знала, что ты сможешь сделать с помощью пластиковой посуды, — отозвалась Вика.

— Именно поэтому что-то кроме хлеба я не получал. Ни мыла, ничего. Сидишь как дурак в трусах и страшном одеяле.

— Я специально нашла, которое нельзя порвать на ленты, — закивала Вика. — А то мало ли что он сотворит.

— Идеальный тюремщик, — согласился Стас. — Никакого доверия, никакого восприятия себя главной. Никаких ошибок.

— Занятно, — заметил кто-то.

— Именно.

И Стас рассказал свою точку зрения о плене. Народ прокомментировал и восхитился осторожностью. Вике немедленно предложили работу. Она обещала подумать. Потом разговор пошел об освобождении, и Стас снова похвастался предусмотрительностью Вики. Она приняла поздравления.

Кто-то спросил, как они познакомились, с чего все началось...

— Ну, это интересная история, — заметила Вика и подняла голову. — Я расскажу?

Стас с ухмылкой кивнул. И Вика рассказала о знакомстве с Катей, стажировке, и прощальном подарке от фирмы. После этого все взгляды устремились на Стаса.

— И часто тебя так дарят?

— В первый раз.

— Занятно.

— И не говори.

Пошли требования рассказать каково быть подарком. Начались шуточки и постепенно зазвучал смех. Начали жарить шашлыки. Помянули ушедших. Выпили за боевых товарищей. Вспомнили прошлое. Народ постепенно расслаблялся. Через пару часов вывернувшись из-под руки Стаса, Вика смогла остаться в компании пары женщин, где узнала причину сбора.

Мужчины вместе служили. Каждый год, уже десять лет, они собирались в начале осени, чтобы вспомнить товарищей, узнать как дела, пообщаться без внимания на окружении и статусы. Женщины представлялись только в случае серьезных отношений. Случайных партнерш на пару ночей сюда не брали, если кому-то было нужно, то найти тут компанию было не сложно.

Кто-то еще носил погоны, кто-то поменял форму и специфику. Сейчас все устроились и определились. Возраст давал о себе знать, отношение к жизни менялось.

Поэтому появление Вики вызвало шок. Обычно все знали о новой даме до появления. А тут: вчера был один, а сегодня уже в компании. Поговорить толком не удалось, появились мужчины и утащили всех есть шашлык. Мясо получилось потрясающее. Народ пил, Вика ограничивалась соком с парой капель алкоголя. На все смешки честно отвечала:

— Если я столько выпью, то просто помру, ограничусь соком. А за меня пьет Стас, у него организм крепкий.

Вечер закончился глубокой ночью, Вика начала дремать, прислонившись к Стасу и завернувшись в его толстовку. Народ постепенно успокаивался. Женская часть либо ушла спать, либо дремала как Вика. Пошли чисто мужские разговоры.

Через какое-то время Вика поняла, с нее хватит. Она толкнула Стаса:

— Пошли, а? Невозможно спать под ваше 'Бу-бу'. Что настолько секретное обсуждается в четыре утра? Что нельзя обсудить днем?

— Идем, не бурчи.

— Ты просто не пробовал спать, когда кто-то что-то обсуждает над ухом.

— Пробовал. Со временем привыкаешь ко всему, — со смешком признался он.

— Вот научился всяким глупостям и других учишь. Пошли?

— Идем.

Процедура прощания, домик, прохладный душ в компании со Стасом, широкая кровать и тяжелое тело сбоку. Вика моментально заснула. Так было правильно.

А утро началось с ласк Стаса. И перегара.

— Все что угодно, но без поцелуев, — попросила Вика.

Смех в ответ и негромкий голос:

— Спасибо.

— Не за что. Ты как?

— Теперь хорошо.

Он перекатился и устроил Вику на себе. Положив ее голову на груди, чтобы не дышать.

— Ты как тут оказалась?

— Биография, слепленная Пашкой, утверждает, что я отсюда родом.

— Бывает же такое.

— Ага. Я думала, ты все-таки меня нашел.

— Искал. И рано или поздно нашел бы, но повезло.

— Это верно.

Вчера вечером Вика написала сообщения Павлу и хозяйке цветочного магазина, где она трудилась. Другу она рассказала о появлении Стаса, а начальнице об увольнении.

— Мне надо расчет забрать.

— Заедем. В три похороны.

— Нужно платье черное забрать. Сколько времени?

— Рано.

Они лежали рядом и Вика наслаждалась теплом его тела. Раз судьба свела их снова, значит, так тому и быть. Не то чтобы Вика была фаталисткой, но подобные явные знаки не замечать было бы странно.

Руки Стаса скользили по ее груди. Вика снова спала раздетой и эта ее особенность его всегда умиляла. Вика вызывала у него разные эмоции, но никогда не оставляла равнодушным. Даже эти странные две недели взаперти не вызывали негатива. Поначалу он злился, не планируя проводить столько времени без дела, зато была возможность подумать.

Во всем были свои плюсы. Он избавился от сумасшедшего влечения к Вике, одержимость прошла. Поэтому искал ее уже во вменяемом состоянии. Увидев ее вчера, пришло понимание, что она его. Вика воспринималась не как шикарное тело, а как личность. Как человек. Его женщина.

Такое уже было с ним однажды. Когда после ранения вдруг осенило, если он сейчас не встанет его просто убьют и никто не вспомнит о нем. Он поднялся и пошел к своим. Стаса нашли и вытащили.

Сейчас было так же остро и категорично. Вика была его и только его. Вся она, не только тело, но и душа, мысли, чувства. Осталось объяснить это Вике, но он справится. Как она вчера справилась с ним. Стас был в ярости от несправедливости жизни, от глупой бессмысленной смерти. Но вместо бешенства пришло спокойствие. Появилась она и стало хорошо и тепло.

Она смогла избавить от мрачных мыслей и давящего чувства вины за то, что жив, когда товарищи мертвы. А потом ее бурчание о невозможности выспаться. Как же хорошо стало в тот момент. Правильно.

И сейчас, несмотря на перегар от него, Вика лежит рядышком и улыбается. Нет суеты, ненужных разговоров, ничего. Только тишина и спокойствие. Понимание и уют.

Раздавшийся стук в дверь прервал негу. Вика поднялась:

— Ты открываешь. Мне нечего одеть.

— Возьми мои вещи.

— Нет, сейчас душ приму и платье одену. Я пошла.

Вика ушла в ванную. Горячий душ, разгоняющий сонливость. И Стас, присоединившийся к ней.

— Охрана, — пояснил он.

Никакого секса, просто родной человек рядом, так что можно рукой коснуться. Поездка на работу. Попытка нанимательницы устроить скандал и показать характер быстро заглохла, хватило одного взгляда на Стаса. Быстрые сборы и возвращение ключей от квартиры владелице.

Похороны. Ничего пышного и помпезного. Все скромно. Поминки. Рассказывали об ушедших товарищах. Вспоминали.

Поминки шли своим чередом. Народ пил. Вика поражалась и, отойдя в туалет, поймала Марину.

— Это нормально?

— Ты о чем?

— Они второй день при мне столько пьют. И все живы или потом больница?

Марина рассмеялась:

— Они третий день пьют. И это нормально. Они уже проспиртованы настолько, что ничего не берет.

— А. Ясно. А то я начала волноваться.

— Не о чем. Это нормально.

— Буду знать.

— Привыкай. Не знаю, как Стас, но мой только в эти дни настолько расслабляется, все остальное время он точно знает свою норму.

— Не замечала, но...

— Точно. Если что у тебя есть проверенный способ.

И рассмеявшись, вернулись в зал. Поминки закончились глубокой ночью под треск костра на базе. Вика снова дремала, прислонившись к плечу Стаса.

Проснувшись утром, осознала, жизнь поменялась. Стас рисовал круги на ее животе. Как-то именно теперь стало понятно, вот оно, как должно быть.

— С добрым утром, — негромко поздоровался Стас.

— С добрым. Ты как?

— Нормально, — удивленно отозвался он. — А что?

— Меня смущает количество выпитого, ты правда в норме? Нет, я понимаю, у каждого своя норма, но такая не перебор?

— Нет, — усмехнулся он. — Но такое не часто бывает. Раз в год. Мы сегодня разъезжаемся. Ты со мной?

— А отпустишь?

Недовольное молчание.

— Да.

— Тогда с тобой, но я хочу немного свободы.

— Договорились. Встаем?

— Ага...

Через пары часов разъехались. Вика прощалась со всеми, дамы обменялись номерами, с обещаниями созваниваться. Вика устроилась на заднем сидении, облокотившись на Стаса. Машина выехала из города, и тогда Вика спросила:

— Ты как?

— Нормально, — удивился.

— Эти встречи многое дают?

— Да.

Помолчав, принялся рассказывать. Стас говорил о друзьях, рассказывал кто есть кто. Даже голос стал мягче и добрее. Все восемь часов дороги прошли в неспешных разговорах.

Вика немного волновалась, каково будет вернуться в дом Стаса, но оказавшись на знакомой лужайке, успокоилась. Странное ощущение возвращения домой. Дверь распахнулась, и вышел Руслан.

— Привет, — улыбнулась Вика.

— Ты вернулась домой, — обрадовался Руслан. — Пап, ты ее привез!

— Да. Я вернулась.

Вика обняла подростка и улыбнулась. Ей не хватало этого.

Жизнь не стала сказкой. Вообще. Ни сразу, ни постепенно, Стас по-прежнему был самоуверенным деспотом, Руслан переживал подростковый период, а Вика лавировала в этих непростых отношениях. Она нашла поблизости реабилитационный центр для жертв насилия, где стала помогать, несмотря на сопротивление мужчин. Ее оберегали от мира оба и Стас, и Руслан. А она не была против, попытки жить самостоятельно не вызвали восторга. Попробовав, поняла это не ее. Ее счастье выглядит именно так, быть зависимой от мужчины. Кто-то может быть счастлив сам по себе, но Вике не могла. Вот эта мягкая клетка, откуда она могла вырваться ненадолго под пристальным надзором, была ее воплощением мечты. Главное в любой момент можно нырнуть обратно, прикрыть дверцу и устроиться в теплом уголочке.

Вика смогла найти общий язык с бывшей женой Стаса, причем намного легче, чем с ним. Не говоря уже об общении с неугомонной Катей, любящей приходить в гости просто так, когда делать нечего.

Жизнь продолжалась со своими радостями и горестями, счастливыми событиями и мелкими неудачами.