Болотная ведьма

Мои мысли тут же испуганно встали на дыбы, словно табун лошадей при встрече с волчьей стаей. Ведьма явно прекрасно понимала, что в моей голове, а поэтому всласть помучила меня затянувшейся паузой, и только потом сказала:

— Плата твоя будет такая: взамен этого зелья я попрошу тебя выполнить целых три задания, — объявила женщина, глядя на меня, как кот глядит на сметану.

— Три задания?

— Три, — с радостью подтвердила она.

Звучало очень несправедливо — зелье всего одно, а заданий аж целых три. Как-то уж очень нечестно. Хотя, с другой стороны, надо вначале узнать, что там у нее за задания.

— И что это за задания? — осторожно спросил я ее, стараясь сокрыть взыгравшееся волнение. Но предательский голос вновь выдал все с головой.

— Задания довольно простые — нужно убить трех болотных монстров, что обитают на этой земле, — с очень довольным видом огласила она.

— Убить целых трех монстров? — Мое воображение тут же вновь разыгралась, и я представил себе трех ужасных тварей — огромных, отвратительных, и невероятно опасных. Нет, такое задание точно не по мне. — Но ведь я всего лишь маг первого ранга. Убийство опасных монстров это не для меня, — сразу признался я.

Признаваться в таком мне очень не хотелось. Говорить такое — значит признавать слабину свою слабину. Но в месте с этим я прекрасно понимал границы своей силы и опыта. Да, я прекрасно владею всеми своими боевыми заклинаниями и даже в опасном бою ни одно из них не забуду. И меткость у меня хороша — я попадаю в шесть сосновых шишек из десяти. Но битва с монстрами — это как-то немножечко чересчур.

Но ведьма была совсем другого мнения.

— Да не бойся ты так — они совсем неопасные. — Старая ведьма отрицательно мотнула головой, словно отсекая всякие сомнения. — Да, они мерзкие. Да, неприятные. Но и все, не более. Ты с ними точно справишься, — пообещала она. И, удивительно — ее голос был наполнен такой убедительностью, что я сразу чувствовал, что в этом она не лжет. Ни на йоту не лжет. — Мало того, я не настаиваю на то, чтобы ты все сделал сам. Я не запрещаю твоим бойцам помогать тебе. Убей их сам или с их помощью — для меня это не имеет значения. Главное — устранить их. Всех до единого, до захода солнца, и зелье станет твоим.

Вот оно как? Интересно. Я принялся спешно обдумывать услышанное. Убить трех не особо опасных монстров? Что ж, это возможно. Убить — не пленить. Тут много ума не надо. Правда, болото, не самое лучшее место для сражений с тварями. Но, как говорится, выбирать не приходится. И, что меня еще очень порадовало, что всех тварей можно убить всего лишь за один день. Один день трудов — небольшая плата за зелье подобного рода.

Что ж, выходит, можно соглашаться.

— Хорошо, я согласен, — дал свое согласие я.

— Чудненько, чудненько, — старушка засияла от полученного восторга. — Первая тварь находится недалеко — если пойдете по той тропинке, что начинается у меня за избой, скоро к ней попадете, — заверила нас она.

— Как выглядит эта тварь? — не забыл спросить я.

— Как только вы ее увидите, то сразу поймете, что это именно она, — заверила нас женщина в черном. — Но если ты сомневаешься, то вот тебе такой знак — у этой твари очень длинный язык. Очень, очень длинный язык, — повторила она.

Очень длинный язык? Что ж, такую особенность сложно не опознать.

— И вот еще что, — спохватилась женщина, словно только что вспомнив. — Перед тем, как ты пойдешь за своей первой тварью, я бы хотела, чтобы ты выслушал одну небольшую историю.

— Небольшую историю? — В моем голосе сквозило откровенное изумление, которое я даже не собирался скрывать. Небольшую историю? Да какое мне дело до каких-то историй! Сейчас я должен думать не о каких-то рассказах, а о том, как выполнить задание. — А зачем это мне? — спросил я напрямик.

— Поверь — пригодится. Очень пригодится, — насмешливо заявила старушка. Пришлось согласиться — не раздувать же мне ссору с единственным хозяином зелья? Перенеся вес с одной ноги на другую, и собрав терпенье в кулак, я приготовился слушать.

— Случилось это, если я правильно помню, еще той весной, — начала женщина, и ее голос стал тише, словно она погружалась в воспоминания. Глаза ее чуть прикрылись, будто для того, чтобы лучше разглядеть то, что было давно. — Пришел ко мне как-то вечером один благородный мужчина, и как начал просить: Ведьма, ведьма, прошу тебя, помоги. Ну, помоги мне, пожалуйста!

— Что такое? — строго спросила я у него тогда.

— У меня беда — проигрался вконец. Я — большой мастак играть в кости. Я знаю с кем играть, как играть, и когда мне стоит остановиться. На своих играх я смог сколотить целое состояние. Только вот беда — на днях я сел играть в кости с одним человеком. Я видел, что он при деньгах, и видел, что он профан. Я предвкушал легкую добычу и большую победу. Но как только я сел за стол, как только сделал первый бросок, все вокруг словно бы изменилось. Как я играл — не помню. Как делал ставки — не помню и этого. Помню только, что, когда я вставал, мои карманы оказались пусты, как в кармане у нищего, а на столе, на котором я только что играл, прямо передо мной, лежала расписка, что я должен моему сопернику целую кучу денег.

— Проигрался? С кем не бывает? — ответила я ему. — Беря козла за рога, нужно понимать, что при худом исходе ты можешь остаться без своих бубенчиков.

— Так в том-то и дело, что я все знаю. Все знаю и понимаю. Я уже десять лет как играю в кости. Через мои руки прошло столько разных кубиков, то, будь они бревнами, я бы построил дом аж до самого неба, — с явным превосходством похвалился гость. — Только в этот раз было что-то не так. Не со мной, нет, а с моим партнером, с которым я сел играть. Бьюсь об заклад — это была или какая-то магия, или какие-то чары. Именно поэтому я все проиграл и остался должен, — закончил он, абсолютно уверенный в правоте своих слов.

— И что же ты хочешь от меня? — спросила я у гостя. — Мне что, нужно сесть с твоим врагом за стол и вернуть тебе проигрыш?

— Да что вы! Боги с вами, — искренне возмутился он. — Ничего такого не нужно. Просто создайте мне сильное зелье удачи. Мне говорили — вы можете. А я с ним сяду за стол и верну себе проигрыш.

— Но такое зелье стоит немалых денег, — сказала я ему холодно. — А, как я помню, их-то у тебя не осталось.

— Ну, дорогая, ну, миленькая. Сделайте мне его наперед. А я, как выиграю, мигом все оплачу, — пообещал он с клятвой.

Через какое-то время я все же поддалась на его уговоры...

— Поддалась? — Ее слова настолько удивили меня, что я нашел в семе смелость тут же ей возразить. — Мне показалось, что чем-чем, а простыми уговорами тебя не пошатнуть.

— Что ж...— Ведьма вздохнула, и так искренне, по привычному, по-стариковски. — В ту пору была весна. Все вокруг цвело, все играло. Зайцы играли в траве, сок бежал по деревьям. А он так просил, такие слова говорил. Вот я и не выдержала. — Мгновенья забвенья прошли, и мимолётная слабость ушла, как и пришла. — Сделала я ему зелье и дала ему в долг, — закончила она быстро.

— Ну, а что потом? — Я почувствовал, что уже не так сильно спешу покорять болото.

— Потом он вернулся, но вместо того, чтобы отдать мне долг, попросил снова сварить мне такое же зелье. Он говорил, что мое варево не сильно ему помогло. Что с ним он мог только не проиграться, и никаких денег он с помощью его не выиграл. И снова, просил, просил, просил. И я, как дура, снова ему поддалась.

На этот раз я промолчал, понимая, что окончание рассказа совсем не за горами.

— Но незнакомцу хватило наглости прийти ко мне в третий раз. Прийти без денег и снова с теми же просьбами. Я дала ему обещание сделать еще одно зелье, но на следующий день отправила своего молодого помощника собрать кое-какие сведения. Как оказалось... — Ведьму грустно вздохнула, но быстро взяла себя в руки. — Как оказалось. Первое зелье прекрасно ему помогло, и он сумел отыграться. Но его победа попала на глаза баронету, и он предложил мужчине сыграть одну партию с ним. Мое второе зелье помогло ему выиграть еще больше денег. Но слухи о сыновней трате дошли до ушей барона. Владыка вознегодовал, но поскольку все было сделано, как казалось, честно, он пригласил счастливчика, чтобы иметь шанс отыграться.

— То бишь, деньги у него были? — понял я, к чему клонит она.

— Были, и немалые, — согласилась ведьма.

— Но вместо того, чтобы заплатить тебе за три зелья...

— Он предпочел положиться на свою лесть и сладкую мордашку.

Мордашку. От таких слов меня внутренне передернула. Да ей, почитай, давно за пятьдесят лет, а кровь до сих пор кипит.

— Поэтому я решила все взять в свои руки , когда он пришел в третий раз, я угостила его одним особым отваром, после которого он никогда больше не смог бы взять кости в руки, — сказала она и улыбнулась так злорадно, что меня передернуло.

— Погоди, погоди, — сразу напрягся я, вспоминая свою должность, а с ней своя обязанности. — А это не через чур? Он же просто тебя обманул, а ты его... вот так! — искренне возмутился я.

— А как иначе? — История закончилась и передо мной вновь стояла уверенная в себе и своих словах колдунья. — Я же говорила тебе — все, кто со мной связываются, должны получать по заслугам. Ибо таковы законы этого мирозданья — всякий из нас, рано или поздно, получит по заслугам, — повторила она те слова, что говорила нам раньше.

— Но есть же и законы баронства... — попытался вставить свою позицию я.

— Законы баронства? Где ты видишь тут баронство и его законы? — Женщина приловчилась и медленно отвела руку назад, показывая вросший в землю зеленый дом, полный зелени огород, небольшую лужайку и вздымающийся кверху лес. Всюду зелень и зелень. Глухомань глухоманью — ни малейшего признака власти человека. — Нет тут власти баронства, и никогда не было. Да и кто мне поможет? Ополчение из ближайшей деревни? Так до них далеко. Баронова стража? Ее тут отродясь не видывали. А обычные люди...Им проще не связываться со мной, чем помогать. С одним глазом жить куда спокойней, чем с двумя, а кто слеп на оба глаза, тот счастлив, словно младенец, — философски заявила она.

И снова я ничего не смог возразить.

— Словом — запомни эту историю. Она тебе пригодится, — снова сказал мне ведьма. — А я пойду в дом — устала я от таких длинных разговоров, — бросила она напоследок, и, тяжело развернувшись, пошагала кривыми ногами по мягкой лесной земле.

— Хорошо, я запомнил. И не буду обманывать о выполнении задания, — заявил я, хотя не был уверен, что ведьма намекала именно на это.

*

— А я бы все-таки снес той ведьме голову, — уверенно заявил Родовит не столько Торсону, сколько всем нам.

— И это почему же? — флегматично отозвался толстяк.

Я тоже прислушался — интересно, что скажет красавчик?

— Потому что, во-первых, эта мымра слишком нагло себя ведет, — заявил мужчина. Я, моя земля, мои правила. Она так говорила, словно она — барон. А во-вторых — перед ней стоял сам командир приграничного форта, а она вела себя с ним так, словно он — мальчишка. Никакого к нему уважения. Обычная хамка-нахалка. Да за такое ей крюк под кадык и на главную стену.

Да, Родовит суров, в этом ему не откажешь.

— Будешь вешать старую бабку за каждое неумное слово? — Торсон покачал головой. — Так через пару лет во всем баронстве ни одной старухи в живых и не останется, — нарисовал толстяк печальную картину. — Давай еще до кучи будем вешать всех брехливых собак, а вместе с ними котов, что не дают весной спать. То-то будет потеха! То-то некромантам раздолье!

— Да ладно, ладно. — Представив себе столь ужасную картину, Родовит пошел на понятную. — Я же не про то. Я же... Ну, так же нельзя. Обычная старуха, а возомнила о себе, боги знают, что. И перед командиром пограничного форта так себя не ведут. Он тут — король и герцог. А она его песочит, как сельского мальчишку за мелкую провинность.

— Годков ей, по-твоему, сколько? Много. Вот. — Торсон многозначительно поднял палец кверху. — А место какое тут, знаешь? Знаешь — плохое тут место. Болотной гнилью прет. И вдобавок, бабка живет тут одна. Вот и тронулась она головой и мнит себя местной владычицей. Нашел, к кому привязаться, — вяло пожурил его сдержанный собеседник.

— А я бы посоветовал вести себя с ней осторожно, — подал голос Игнац.

— Да ну! А это ещё с чего? — переключился Родовит на нового собеседника

— Так она же ведьма? Вдруг чего наколдует.

— Например?

— Пронос до скончания века, или лысую голову, — сразу же выдал тот.

Да, в этом весь Игнац — еще ничего неизвестно, но он сразу предпочитает именно самое худшее.

— Чтобы такое случилось, надо от нее что-то принять и выпить. А я от такой страшилищи ничего принимать не стану — ни за так, ни за деньги. — Родовит пренебрежительно отмахнулся рукой.

— Так она ж ведьма. Вдруг ей достаточно просто нашептать? Или просто коснуться тебя рукой? — взыграли страхи в Игнаце.

— Вот же трус-боягуз. Сам боишься до колик, и других подбиваешь? Попомни мое слово — никогда не быть тебе в десятниках.

— Ты что, ведьма, чтобы проклёнами заниматься? — насупил брови Игнац.

— Это не проклёны. Это предсказания, — фыркнул в ответ Родовит, и отвернулся в сторону.

— Вот разгладились, словно базарные бабы, — вмешался в разговор доселе молчавший Тур. — Нет бы смотреть на реакцию командиров. Господин Трезор и господин Шедан в ответ на ее слова и бровью не повели.

Услышав его слова, я весело ухмыльнулся — ничего другого я от Тура не ожидал.

— А я что? Я ничего, — смутился в ответ Родовит.

— Вот так-то лучше. Смотри на командиров и все на ус мотай.

— Да ладно, ладно. Ты за собой смотри.

— А я и смотрю!

— Вот и смотри. А-то еще слово и я...

Я продолжал шаг за шагом идти вперед, и чем дольше я думал, тем быстрее улыбка сходила с моего лица. Чтобы я ей сказал. Чтобы я сказал? А что я ей мог сказать? Мало того, что, говоря со мной, эта странная старуха настолько сильно завладела моим вниманием, что, слушая ее, я порой забывал, что стою не один. Но главное... Главное, что в разговоре с ней я полностью потерялся. Я не знал, что сказать. Я не находил нужных слов. Я растворился в пучине ее рассуждений, как теряется маленькая щепка в объемном сундуке столяра.

Она утверждала, что мир устроен так, что рано или поздно всякий человек получает по заслугам. И что я тут мог ей возразить? Я ведь не жрец, и даже не послушник, а потому знаю про мир и богов лишь то, что известно всем. Ну, может немного больше. Я знаю про двенадцать богов, что создали этот мир. Знаю их всех поименно, и чем они отличаются. Знаю про трех темных богов зимы, что с приходом холодов карают всех нерадивых. Знаю про трех богов лета, что с установлением тепла благословляют послушных. Знаю про трех богов весны, что даруют любовь и жизнь, и про трех богов осени, что дают насыщенье. Знаю и приношу им в свое время жертвы. Но чтобы вот так взять и сказать, чего именно они хотят? Что хотят все двенадцать? Уложить сотни мелких правил в один, самый главный закон? Такого я, со своим хилым умишком, и представить не мог, а уж тем более — заявлять такое во всеуслышание.