* * *
Когда Ада очнулась, у неё сильно болела голова. Приподнявшись, посмотрела вокруг. Она лежала на низком жестком диванчике, стоявшем в маленькой окутанной плотным теплым сумраком комнатке. Из мебели были ещё стол, кресло, стул, табуретка и низкий, больше похожий на тумбочку шкафчик. Окон вроде бы не было. Стены комнаты были оклеены очень плотной, тяжёлой с виду тканью. Приклеенная ткань была явно в два слоя, верхний из которых был приклеен только рядом с потолком. Ибо весь он был в художественных вертикальных складках-буграх, предававших сходство с одной сплошной гардиной. Складки всё время двигались, будто бы от порывов ветра, но ни малейшего сквозняка не было. Да и окон, казалось, нет, ибо свет вроде бы не пробивал, да и сами они не колыхались. На столе стоял подсвечник с пятью свечами, и лежала её сумочка. В общем, всё прекрасно, если б не огромная болючая шишка на затылке. Ада вновь легла, услышав мужские голоса, притворилась спящей. Голоса приближались, и она смогла разобрать слова.
— Атиус, где ты подобрал эту потаскуху! — очень возмущенный низкий мужской голос.
Даже сквозь стену она чувствовала очень сильный гнев. Гнев столь сильный, что по коже бежали мурашки.
— Но Господин Эртис, она не потаскуха, — тихий испуганный голос.
— Да? А как же это тогда называется?! — Эртис очень громко и возмущенно.
— Вампир страсти...— Атиус, почти неслышно.
— Это одно и тоже. Ты уверен, что это та? — возмущенность в голосе исчезла.
— Да Ваша Светлость. Ай!!! — Атиус вскрикнул, -...простите, Тёмность. Я на сто процентов уверен в том, что это Анара Демэния де Сатт, дочь Диффузии и Эпоса. Ой!!!
— Не произноси его имени! И это ещё надо проверить. Где ты её нашёл?
— В одном из Миров... — он запнулся. — Орден "Кровавой Звезды" Клан "Чёрной Вдовы", Милорд, — Атиус сделал паузу. — Имя Алифэн Вам что-нибудь говорит?
Ада решила, что говорят о ней.
— Ты на что это намекаешь?! На то, что я дурак?
— Что вы?! Просто вы же спросили, откуда — я ответил. Ответил искренне надеясь, что вам об этом что-то известно...
— Абсолютно ничего... — протянул он, на миг задумавшись, а затем змеино прошипел: — Может просветишь?
— Увы, Мой Господин. Откуда я могу знать то, что не ведомо даже вам... — он пытался чего-то избегнуть, но чего — не понятно.
Видимо его "господин" это понял, ибо Атиус истошно заорал.
— Не юли...— прошипел Эртис. — я не люблю, когда мне врут, и тем более когда пытаются надуть, ты знаешь...
— Но...— голос несчастного дрожал, но быстро приходил в себя. — Я действительно не знаю, а что знал — уже сказал....
— На кой ты мне тогда нужен, ни чего не знающий... — это был риторический вопрос, но что-то очень не доброе в нем таилось. — А она точно ничего не будет помнить? Конечно, можно убедить её в том, что прошлое — это сон, но лучше, чтоб у неё не было воспоминаний...
— Точно — в голосе ощущалось скрытое облегчение. — Я наложил на неё заклятие такой силы, что она не вспомнит вообще ничего.
Ада засомневалась, что говорят о ней, ведь о себе она помнила всё до последней мелочи: жертв, Орден, могильщика, удар по голове...но, на всякий случай, решила об этом умолчать и разыграть спектакль.
— Скоро она очнется?
— Через минуту-две.
Голоса очень близко, кажется за дверью.
— Принеси ларец её матери, — повелел Эртис.
Атиус что-то промямлил, потом послышались быстрые шаги, затихающие вдалеке. Скрипнула дверь, кто-то в облегающих бархатных штанах, но судя по тяжести шагов мужчина, вошёл в комнатку, быстрыми шагами пройдя мимо. Ада потянулась, зевнула, села и открыла глаза. Рядом стоял высокий мужчина в короткой куртке, с чёрными, как смоль, волосами длинной до плеч и ярко-чёрными глазами. На вскидку ему можно было дать лет двадцать восемь, но у него уже были четко выраженные залысины. Ада встала, посмотрела на него, помотала головой.
— Кто Вы? — спросила она.
— Я — Лорд Эртис Ортен Агир, друг твоей мамы. Она просила позаботиться о тебе, — с улыбкой ответил он.
Это улыбка была очень дружелюбной, доброжелательной, и все выражение лица говорило, что за ней ни чего не таится. Но Аду это не провело — она все почуяла. Вся приветливость в этой улыбке была лживой, как и его слова, а улыбка исходила скорее из довольной усмешки.
— А...кто я? — Ада сделала вид, что действительно не помнит этого.
— Ты — Анара Шахаро Демэния де Сатт, — Эртис вновь попытался ласково улыбнуться, пряча всё нарастающую усмешку.
Сомнений не осталось, говорили про неё.
— А что такое...Анара...Демэния де Сатт? — Ада попыталась изобразить отсутствие мыслей у себя в голове.
Но, судя по, уже искренне радостному и ещё более лживо приветливому выражению лица Лорда, ей не следовало изображать из себя дурачку, так как теперь ей похоже придется играть эту роль очень долго.
— Твое имя.
— Ааа...Где это я? — Ада потерла глаза.
— Ты в моём замке.
В дверном проеме появился бледный, коротко подстриженный худощавый мужчина среднего роста и среднего возраста. Странно было то, что и опущенные толи в страхе, толи в скромности, но при этом всё же всё умудряющиеся осматривать глаза, и короткие тонкие, жидковатые волосы имели совершенно неопределенный и какой-то бледновато-мутноватый цвет, название которому она придумать не могла и причину его появления — тоже. В руках он держал большую прямоугольную лаково блестящую чёрную шкатулку. Аде она показалась отдаленно знакомой.
— Ей, — сказал Эртис.
Вошедший протянул Аде шкатулку.
— Анара, твоя мать просила передать тебе это.
— Спасибо, — Ада взяла шкатулку. — А мама куда-то уехала?
— Да, — Ортен Агир повернулся к мужчине, принесшему шкатулку. — Атиус, можно тебя на пару слов?! — и вместе с ним вышел из комнаты.
Дверь закрылась. Ада прислушалась.
— Какого иезуита ты притащил сюда это эльфийское отродье!? — шипит Эртис. — Ты только послушай, что она говорит: "...Спасибо, а мама куда-то уехала?...". Тьфу! Повторять противно!
— Милорд, прошу прошения, но Вы видимо, забыли, чьи кровь и сила текут в её теле — он хотел сказать нечто другое, но с трудом подавил это желание. — Со стороны матери у неё, сплошь и рядом, — демоны и полутвари, а со стороны отца — одни только ангелы да эльфы. То есть она Свет, плюс Нейтральность, плюс Тьма. Получается Абсолютно Серая Нейтральность, а такие, при рождении не принимаются, ни Светом, ни Тьмой. Кто-либо сможет принять их под свою власть, лишь, когда они станут Взрослыми и сделают Свой Выбор.
— Но она служила Тьме, собирала души, а признаков принадлежности к Тьме у неё нет! Или ты что-то напутал!?
— Сбор душ ещё ничего не значит, особенно если не ведаешь, что творишь, или делаешь это по принуждению. Взгляните на неё повнимательнее — она нейтральна...пока.
— Что?! Что я должен видеть! Я вижу лишь признаки того, что это — эльфийка! Слишком красивая внешность, манящие черты лица, острые уши, удивительно легкий загар, легкий румянец на щеках, по детски наивно-преданные глаза, нежно-розовые губы, клыки не больше чем у любого человека, да ещё и эта челка, густая и длинная как у пони!
— Двуцветные — изумрудно-лазурные глаза с вертикальным зрачком, — продолжил Атиус. — Повелитель, у эльфов уши, разрез глаз, зубы совсем иные. У эльфов нет вообще клыков, нет загара, нет румянца — эльфийская кожа млечно-бела и все эльфы — блондины. Наивно-преданные глаза у неё потому, что она — ребенок.
— Да неужто?! А как же Серые, или допустим...полуэльфы, среди оных это необязательно.
— Лорд, отец Анары и есть эльф-полукровка. АЙ!!!
— Даже не упоминай о нем! Не желаю слышать ничего про него! Он попортил мне слишком много крови!
— Она сера, и это именно Анара. Помимо внешнего почти полного сходства с родителями, особенно с матерью, доказательством этому служит ещё кое-что. У эльфов и подобных им существам, как впрочем, и у всего Света, нет ни малейшей способности к некромагии. Вы Сами это отлично знаете. Однако я чувствую, и Вы, если успокоитесь, тоже почувствуете, что Анара — прирожденный воин-маг. У неё такие сильные врожденные способности ко всем, абсолютно к всем магиям, которым могут позавидовать даже самые могущественные и опытные людские архимаги. Не неподходящая ли эта черта для эльфа?... Такое появляется очень редко, да и то не такой Великой силы. И появляется только среди человечьего рода. И думаю всем известна, сколь не завидна судьба таких детей...Обычно, таких, как она, сразу же забирает себе кто-нибудь из...Нейтральных. Или же их убивает Кто-то из Света, ну или из Тьмы. И они возможно пытались это сделать. Вы помните, что дочь Диффузии куда-то пропала девять лет назад...Однако в различных Мирах время течет различно, и ещё Порталы режут пространство не перпендикулярно...Уй!
— Кончай свои заумные речи, уже надоел!
— Она ещё очень юна. Это очень юный возраст. Она хрупка и беззащитна, но очень везуча. Её, вроде бы, не нашли, ни Те, ни Другие, ни Третьи. Видимо, родители сумели её хорошенько спрятать и знали, за что молчать. В ней есть демон, но он спит. Стоит его разбудить, и в Ваших руках окажется, абсолютный Хаос во плоти.
— И как же его разбудить? — голос Ортен Агир стал спокойным.
— Есть много способов...но прежде, прежде её нужно приручить и обучить. Потом будет поздно.
* * *
Аду заинтересовала шкатулка. Продолжая слушать в пол уха, она села за стол, поставила шкатулку на столешницу и осмотрела её. Аде казалось, что она где-то видела её. Деревянная резная шкатулка, покрытая чёрным лаком, казалась сделанной из цельного куска древесины, выпуклый орнамент ненакладной, ни щелки на стыке крышки с нижней частью, ни, тем более, замочной скважины, но внутри было что-то тяжёлое. Шкатулка стояла на четырех ножках в виде кошачьих лап, а сверху по углам — кошачьи головы. И точно такая же голова с одной из сторон сбоку. На крышке странный рисунок: шестиконечная звезда, внутри неё пятиконечная звезда, в которой перевернутый горящий крест. Ада перевернула шкатулку. В ней что-то загремело. На нижней стороне была надпись, не кириллицей, и не латиницей, но Аде эта надпись показалась знакомой.
— Хммм...— она почесала за ухом, поправила челку и щелкнула длинными ногтями о край столешницы.
Ногти Ады имели необычную форму. В длину сантиметра три, больше миллиметра в толщину, слегка загнутые, сужающиеся к концу, прозрачные абсолютно ровные и гладкие, как полированное стекло. На первый взгляд, если заметишь, их можно было счесть накладными, но это было не так. Они резали всё, что было угодно их владелице, даже её собственные ладони, но пока что ни разу не трескались, не выгибались и не ломались. Но, если не рассматривать её руки с очень близкого расстояния, — ногти практически были невидны. Так сказать комплект из десяти почти абсолютно прозрачных стилетов, который всегда с тобой. Тем временем беседа за стеной становилась интересней:
— Почему же поздно? — в голосе Эртиса чувствовалась издевка. — Если считаешь, что её нужно чему-то обучать — сам ей будешь педагогом.
— С удовольствием — странно, но Ада не могла определить, правда это, или ложь. -А обучать её нужно, и очень многому, чтобы она смогла полностью овладеть своей силой.
— И в первую очередь ей нужно научиться жестокости! Не переношу этих влюбленных улыбок!
— Однако к Диффузии Вы испытывали обратные чувства, — в голосе Атиуса проскользнула еле заметная ухмылка. — Анара очень похожа на свою мать, не правда ли?!
— Её мать — великая демонэсса, прельщающая всех!!!
— По разным причинам, — добавил Атиус.
— Могучая, властная, бессердечная Владыка — с каким-то плохо скрываемым восхищенным придыханием продолжил Эртис, видимо пропустив замечание Атиуса мимо ушей. — Грозная и коварная и...и смертельно Прекрасная в гневе. А это — только жалкий отблеск былой славы и былого могущества.
— Однако отблески прошлого и наследства Великих не доводили до добра ни одного, пытавшегося их покорить. Ой!
— Ты смеешь мне угрожать!?
— Что Вы, Милорд...Я только хотел предупредить. Это дитя может оказаться поопасней Кровавых Наследств. Ведь её отец — мудрец и ученый, да и у всех Демэний...Аа-а!!!
— Ещё одно слово про этого недоделанного монаха, и ты об этом пожалеешь! — прошипел лорд. — И Анара не должна о нем знать! Ненужно чтоб она была похожа на него. Он глупец и упрямец! — Эртис сказал это так громко, что стены задрожали. — Ну ничего, из неё получится оружие во сто крат мощней и опасней, чем, если б он сказал "Да!".
— Только из щенка вырастит бесконечно преданный пес. Господин, простите мне дерзость, но, между прочим, Вам стоило бы говорить, хотя бы чуть-чуть потише, — еле-еле различимо сообщил Атиус. — Анара может услышать, и неизвестно как это скажется на ней. Она уже кое-что понимает и может стать опасной для Вас: "...Вольных кошек нельзя удержать на руках"... — голос его чуть сменился, приобрел какие-то очень странные нотки. — "А если и удастся — тебе же хуже"...АААА!
— Ты мне еше поугрожай...
— Но...Но так говорят...
* * *
Ада всматривалась в надпись, пытаясь понять, что же там написано. Она не помнила где и когда видела такие буквы, но почему-то ей казалось, что она знает, как это читается, и даже знает, что это значит. Она всматривалась, водя по ним пальцами и вдруг её осенило:
"Конечно, такое простое изречение!" — мысленно удивилась Ада. — "Как я могла забыть!: "...Кошки, разевая пасти, выпускают когти. Вольных кошек нельзя удержать на руках — они это не простят...". Но, что бы это значило?...".
Она поставила шкатулку на стол и, проведя пальцем по пентаграммам, нажала в центре рисунка. Палец погрузился в крышку. Ада отдернула руку. Что-то в шкатулке щелкнуло. Ада удивленно смотрела на шкатулку. Ещё один щелчок. Кошачьи головы разинули пасти, металлические крючки когтей блеснули, скрежетнув о поверхность столешницы. Крышка откинулась. Ада посмотрела во внутрь шкатулки. Там, как она и думала, были никчемные побрякушки — но это лишь на первый взгляд. Все они были простенькие, и, вроде бы, не дорогие, что убавило к ним антипатии у Ады. Она терпеть не могла показную роскошь — золото и драгоценные камни, а эти вещицы были сделаны из какого-то чёрного металла. Содержимое шкатулки показалось ей знакомым. У Ады, на мгновение сжалось сердце, в голове зазвенел серебряный колокольчик. Ада мотнула головой, и тут же про это забыла. В шкатулке были большие серьги почти с таким же рисунком, как и на крышке, но вместо креста человеческий силуэт, и какими-то странными замками на дужках. Брошь в виде птичьей лапы держащей череп. Эту символику она не понимала, да и не желала её понимать. Широкий браслет с гравюрами: рычащей понтеры, воющего полярного волка и дракона извергающего пламя, рисунки с крышки шкатулки, серег и броши, а так же двумя версиями символа Инь и Ян. Ещё в шкатулке был кулон в виде трехгранного когтя, сделанный, вроде бы, из абсолютно чёрного агата, что придавало ему хищный вид. На нем была надпись, слегка искривленная царапиной: "...Тьма способна принимать самые прекрасные формы...". Ада сложила все побрякушки обратно в шкатулку, взяла сумочку, лежавшую рядом, достала из неё найденную ею звездочку, сняла с шеи свой кулон и положила их в шкатулку, Только теперь она заметила царапину на обратной стороне крышки. Ковырнула её ногтем, и кусочек отделки отогнулся, а из-под него выпал желто-красный блестящий шарик, упал на стол, и покатился на пол. Ада наклонилась и подняла его. Что-то незримое молниями ударило от шарика в её пальцы и разлилось по телу странной, неоправданной радостью. Но Ада этого не заметила — она с ухмылкой рассматривала шарик, казавшийся сделанным из стекла. С наружи четко была видна тончайшая прозрачная пленка из прозрачного стекла, а под ним...Все оттенки красного слегка смешивались с огненно-белым, солнечно-жёлтым, пламенно-голубым, прозрачно-зелёным, и чёрным и от этого казалось, что внурти шарика застыло пламя. Она долго всматривалась в него. И чем больше она всматривалась, тем большая глубина слоев разноцветного пламени просматривалась. Потом ей начало казаться, что это не застывшие слои краски или стекла. А действительно пламя, и что оно движется...Раздался хлопок и щелчок. Шкатулка закрылась, рядом с ней лежал кулон-коготь. Разговор за стеной стих. Недолго думая, Ада сунула кулон и шарик в карман шорт. Дверь в комнату открылась, и в неё вошёл Эртис.
