Король Милбор Первый

— А эти? — Милбор кивнул на столпившихся в сторонке крепких мужиков.

— Боярская дружина.

— Почему без оружия? — на воинах не было даже защитных доспехов, — Что, сознаёте свою вину?!

— Вины на нас, князь, никакой нет, — выступил вперёд убелённый сединами широкоплечий воин, — Я отслужил больше двадцати лет, поступив в дружину ещё при деде нынешнего боярина. И мне не в чем себя упрекнуть!

— А это?! — правитель указал на мёртвые тела, — Или это всё вас не касается?! А кстати, — спохватился он, — у Блгора, ведь, было два сына? Где... старший?

— Ратмер сбежал, — откликнулся воин, — как понял, что мы не хотим идти против своих, чернолесцев.

— Что ж не помешали предателям? И почему убит только...

— ...Арл, — подсказал Кром.

— ...Арл, — эхом повторил князь.

— Всё случилось слишком быстро, — угрюмо буркнул тёмнодубравец, — Как оказалось, именно Ратмер снюхался с Хвортом, а через него — с имперцами. Вина боярина в том, что пошёл на поводу у старшого.

— А младший?

— Арл с самого начала был против. А когда Ратмер решил ударить вам в спину, хотел предупредить об опасности... Только не успел.

— А вы куда смотрели?

— Так мы ж не знали ничего! — выкрикнул другой воин помоложе, — Мы с Вилхом во дворе стояли, когда всё открылось, и бояричи сцепились, обвиняя друг дружку во всех смертных грехах. Тут Ратмер и рубанул брата мечом, тот своего клинка и выдернуть не успел. И воинов его тут же порешили.

— А вы чего?

— Надеюсь, вашей княжьей милости не надо объяснять, что значит присяга пред ликом богов? — спросил первый из тёмнодубравцев.

— А эти что, не присягали? — кивнул Милбор на убитых.

— Они дали клятву младшему бояричу, не как мы. Но и мы брались служить боярину Тёмной дубравы, а не имперскому прихвостню. Так я и сказал Блгору с Ратмером.

— И чего?

— А ничего... вот, — седой воин указал на валявшиеся во дворе трупы, — А с нами что делать, решай ты, князь. Как скажешь, так и будет!

Правитель призадумался. Виновны ли боярские дружинники в том, что случилось? Изменники ли они или нет? По-хорошему, наказать их, конечно, следует, но, коли всем головы сечь, так в Чернолесье скоро никого не останется... и тут его взгляд упал на плачущих женщин. Те, бухнувшись в дорогих платьях, как есть, в кровь и пыль, теперь горестно рыдали, повиснув на шее друг у дружки.

Та, что постарше, Милбор её не помнил... да и кто б смог узнать эту осунувшуюся женщину, постаревшую разом не на десять, на сотню лет. "Наверное, — жена боярина, а та, что моложе, видимо — дочь", — отметил князь про себя. И тут девчонка подняла огромные голубые, как небо, глаза, из которых мокрыми дорожками катились слёзы. "И моя могла бы быть такой же... У старшего уже есть наречённая, а младшему эта бы подошла..." — поймал он себя на мысли.

Так, хватит делить шкуру неубитого медведя. Сначала надо разобраться с имперцами!

— Слушайте меня, воины Тёмной дубравы, боярин ваш мёртв, его младший сын тоже, да и старшему недолго осталось,.. — тут Милбор, как в воду глядел.

Как раз в то время, когда он произносил эти слова... или немного позже... Ратмер нарвался на эльфийский патруль, после чего тела его и четырёх ушедших с ним дружинников остались валяться на тропе лесному зверью на поживу.

— ...Так вот, я беру эти владения под свою руку... Во всяком случае пока, а там видно будет... Вина боярского рода неоспорима, но будем считать, что Арл искупил её своей смертью. Будьте же и вы достойны его подвига, докажите всему Чернолесью, что смерть боярыча была не напрасна! Смойте своей кровью то... ту грязь, которой попытались измазать славное имя тёмнодубравца изменники и предатели! Сейчас ядовитая имперская гадина получила по заслугам, уползя чуть живая зализывать свои раны. Так не дадим же мерзкому чудовищу спрятаться в нору, где оно сможет отлежаться, чтобы потом напасть снова. Добьём тварь! На Рир!

Князь видел, как с каждой фразой, каждым произнесённым словом угрюмые лица воинов разглаживаются и светлеют. К концу речи всех слушателей охватило ликование:

— Вперёд! На Рир! — завопил кто-то.

— На Рир! — подхватили десятки глоток.

Но седой воин, хоть и не выглядел так же мрачно, как прежде, не разделял всеобщего энтузиазма.

— Кто у вас тут старший, после них, разумеется, — указал Милбор на мёртвых.

— Наверное, я.

— Вилх? Десятник?

— Нет, сотник.

Князь хмыкнул, у него самого сотником был Любдраг. Впрочем, дружина разрослась, давно следовало бы назначить ещё парочку.

— Вот что, сотник, раз ты тут старший тебе и командовать! Ты лучше знаешь своих людей, кто на что способен. Если считаешь, что кого-то из командиров следует заменить, меняй сам, никого не спрашивая! Берите оружие, одевайте доспехи, седлайте коней, поскачете впереди войска. Будете биться в первых рядах, моё доверие снова вам придётся ещё заслужить! На Рир! — воскликнул князь, изображая вселенское воодушевление.

Эго клич тут же был подхвачен.

— На Рир! — гаркнул Вилх, да так, что у чернолесского правителя оба уха заложило.

Милбор не стал дожидаться, пока отряд тёмнодубравцев отправиться к ущелью, впереди его ждало логово последнего из заговорщиков — бург боярина Светлой пади Твардла. Но и это укрепление встретило "гостей" раскрытыми воротами. Передовой дозор ещё не успел до них доскакать, а князь, горя от нетерпения, не слушая окрики брата, ринулся следом.

— Прости, богов ради, бесы попутали! — совсем по-бабьи заголосил плюхнувшийся на колени хозяин, едва конь чернолесского правителя влетел в ворота.

Повёлся ли Милбор на этот балаган? Три раза "Ха!" Он хорошо знал цену Старому Лису, как за глаза звали мятежного боярина все, кто хорошо его знал.

— Братка, — горячо зашептал Люб, стоило тому кинуть лишь один-единственный взгляд на Белеву — младшую дочку Твардла, — может, не губить старика, сохранить ему жизнь?

Можно-то оно, конечно, можно, вот только думать надо той головой, на которой шапка, а не той, что промеж ног. Эх, молодо-зелено!

Князь глубоко вздохнул. Но разве сам он таким не был!

— Обожди, не мешай! — отмахнулся правитель. — Эй вы, помогите боярину подняться, — бросил он чужим слугам, которые тут же подхватили своего господина. — Бывшему боярину, — добавил Милбор чуть погодя, со злорадством наблюдая, как меняется лицо Лиса, сначала светлеет, а потом вновь смурнеет, даже ещё сильнее, — Ответствуй-ка без утайки, Твардл, как ты дошёл до такой жизни, что предал всех, меня, их всех, — князь обвёл рукой стоявших во дворе чернолесцев, и своих и чужих, — родной край и память предков, которые не щадили живота своего, чтобы одолеть гнусных ворогов! — громким голосом возвестил правитель и застыл, сидя на коне с величественным видом, развернув плечи, выпрямив спину и уперев правую руку в бок.

Хоть сейчас лепи статуй из тех, что так любят на каждом шагу втыкать имперцы. Что ж, Милбор своё сказал, теперь настала очередь Твардла подобрать правильные слова, что позволят ему выйти сухим из воды.

И Старый Лис не сплоховал, весьма складно, без запинки поведав, как злодеи-мятежники обманом и угрозами принудили его старого больного и несчастного примкнуть к заговору. Виноваты оказались все: и Хворт, и Блгор, и Ратмер, а пуще всех распроклятые имперцы. Все, только не Твардл.

И главное, выходило всё так гладко и красиво, что толком и не придерёшься, тем более, что все главные заговорщики мертвы и вывести боярина на чистую воду, обвинив во лжи, уже некому.

— Что ж, Твардл, придётся поверить тебе на слово, вот только факт измены был, и ты сам, по своей воле это только что подтвердил...

— Не губи!.. — взвыл было старик.

— Да погоди ты, дай сказать! — шикнул на него Милбор, — Вотчиной управлять ты более не будешь, она отойдёт Любдрагу вместе с рукой твоей младшей дочери. Тем более, что сыновей у тебя нет, а девке самое время замуж. Как говориться: "У вас — товар, у нас — купец. Мирком, ладком, да за свадебку!" Что молчишь, Твардл? Язык проглотил?! Аль не рад?!

— Ой, князь! — воскликнула стоящая во дворе разодетая женщина, за спину которой поспешила юркнуть невеста и теперь осторожно выглядывала, прикрыв лицо платком, — Это что ж деется! Разве ж можно так быстро, ведь к свадьбе, почитай, ничего не готово!

— Так подготовьтесь, время ещё есть! Мы ведь пока даже Рир не взяли.

— О боги! — глаза женщин стали квадратными.

Да что там бабы, у половины присутствующих от такой заявы они вылезли из орбит. Князь уж и сам был не рад, думая, а не погорячился ли он слегка.

— В общем, готовьтесь, свадьба после победы! — тряхнув головой, не стал отступать правитель.

— Так жениха ведь могут убить, — не сдержавшись, проронил Твардл.

— Все мы смертны, — нахмурившись ответил Милбор, — и никто не знает, где и как окончится его земной путь. Вон, один княжич не пожелал идти на войну, так мало того, что голову свою потерял, так ещё и сыновей своих, а жену и дочерей обрёк на рабскую долю.

Намёк был более чем прозрачен, так что когда князь приказал всем светлопадским воинам и всей челяди, кто мог держать оружие, немедленно седлать коней и выступать, никаких возражений не последовало. Мало того, ещё и Твардл проявил инициативу:

— Князь, я приказал мужиков с телегами по деревням скликать, чтоб было кому и на чём добычу свозить.

Н-да, трофеи — это дело хорошее, вот только нужно их сперва добыть.

— Что, Люб, хозяйственный тебе попался тесть? — кивнул правитель младшему брату.

Но у того было своё на уме:

— Братка, дозволь мне с Белевой хоть парой слов перемолвиться, люб я ей, аль нет?

— Пустое дело, Любдраг, — отрезал Милбор, — ты сейчас не о женщинах, а о войне думай! И не морочь девке голову! Вот сыграете свадьбу, на всю жизнь будете с ней повязаны. Ещё тыщщу раз наговоритесь и намилуетесь.

"И столько же друг дружке надоесть успеете", — подумал он, но вслух произносить не стал.

К ущелью увеличившийся едва ли не вдвое княжеский отряд вернулся уже глубокой ночью. По-хорошему, надо было бы дать людям отдых, кто знает, что ждёт их впереди. Но правитель видел, что все вокруг находятся на подъёме. Всюду царило лихорадочное возбуждение, которое передалось даже угрюмым троллям. Всё равно никто не заснул бы в такое время. Поэтому, отбросив все страхи и наплевав на элементарную осторожность, Милбор приказал выступать.

Впереди нёсся передовой дозор, а следом, едва не настигая разведчиков, сам князь с верными телохранителями, братом Любдрагом и чародеями. Дочка хозяина Чёрной башни присоединилась к мужу, тогда как её отец, остался сидеть на всё том же оплавленном камне. Лишь единственный раз маг поднял взор, пожелав соратникам победы и отпустив в адрес имперцев пару витиеватых ругательств. Вид его при этом был ужасен и страшен. Выглядел чародей получше, чем в первые минуты после схватки, но контраст с тем моложавым магом, с которым Милбор совсем недавно подписывал договор, был настолько разителен, что князь поспешил отвернуться, чтобы не выдать своих чувств: удивления, непонимания, жалости...

— Силы восстановятся, а с ними и внешность, — будто прочитав его мысли, хрипло проронил Гронгальд.

Что ж, похоже, хозяин Чёрной башни уже не боец, остаётся надеяться, что большинство вражеских чародеев погибло, а с остальными смогут справиться дочка и зять волшебника. Что греха таить, в тот миг про своих собственных искусников, так ничего толком и не сделавших для общей победы, чернолесский правитель даже не вспомнил.

В свете факелов и пары магических светляков, кони неслись вперёд, а их всадники уже не обращали внимания на разворошённые ветром кучи пепла и застывшие лужицы растёкшегося металла, в которых нет-нет, да поблёскивало что-то. Наверное, уцелевшие драгоценные каменья, металлы или артефакты. Сейчас было не до них. Пустяки! Главное — победа! Добычу можно подобрать и на обратном пути.

Когда небо озарили первые лучи утренней зари, и князь вновь, уже во второй раз сменил скакуна, чтобы не загнать насмерть бедное животное, до Тилана — единственного города на пути из Чернолесья в Рир, было рукой подать.

Бывшая пограничная крепость, построенная ещё в те времена, когда на месте империи было пусть и очень сильное, но только лишь королевство. Место строительства было выбрано удачно. Там, где текущий с севера вальяжный Пэрт, загибаясь по дуге, встречает сбегающую с Южного отрога Шварцвальдской гряды игривую Гаэрру, и затем, соединившись с ней, поворачивает на Запад в сторону столицы.

Сейчас защищённый с трёх сторон водой, Тилан разросся настолько, что раздался далеко за кольцо городских стен. Впору было строить новое, но имперская канцелярия подобной необходимости не усмотрела. На других границах у Рира были куда более беспокойные соседи, чем чернолесские князья. Сейчас Милбору и его спутникам это было на руку.

Перед тем, как подступить к городу, Милбор приказал встать лагерем на высоком холме, откуда городские укрепления были видны, как на ладони. Старая крепость возвышалась на высоком холме, который с севера и запада огибал Пэрт, а с востока студёная Гаэрра. Эти две реки и разделили город на три неравные части: южную, восточную и северо-западную, которая по площади не уступала двум предыдущим вместе взятым. Тем более, что огороженные крепостными стенами городские кварталы располагались на юге и северо-западе.

В восточном Заречье селилась лишь одна беднота, которую и защищать-то никто не собирался, а из всех укреплений сиротливо стоял приземистый барбакан, прикрывавший мост на рирском тракте, что пересекал западную часть города и уходил в сторону столицы. Именно к предмостному укреплению и направились сейчас маги.

По-хорошему, им бы тоже не мешало сейчас отдохнуть, как и остальному войску. Не успел Милбор скомандовать привал, как большинство его воинов попадали, где стояли, как убитые. Похоже, муж молодой графини тоже не прочь был к ним присоединиться, но его супруга просто-таки кипела жаждой бурной деятельности.

Эвелинна рвалась в бой, и Редриг поостерёгся ей перечить, а уж князь тем более. Только покачал головой, когда женщина, дёрнув повод и дав шпоры коню, рванулась к городу. Фон Тиллен горестно вздохнул и тронул коня следом. На всякий случай для охраны Милбор послал следом десяток тёмнодубравцев во главе с Вилхом.

— Не боишься давать в охрану бывших врагов, — произнёс подъехавший на снежно-белой тонконогой эльфийской лошади принц Кармиерон, — всё-таки единственные наши чародеи?

Князь удивился появлению капризного союзника, но постарался не подать виду, заодно и пропустив мимо ушей очередную колкость в адрес собственных магов.

— Эти воины также не любят имперцев, как и мы с тобой, но, если считаешь, что их недостаточно, пошли своих лучников, — огрызнулся чернолесский правитель, оглядываясь назад.

Эльфов было несколько десятков, но гораздо меньше, чем собралось в ущелье.

— Сам видишь, мои устали, — кивнул князь на своё воинство.

— Уже сделано, — махнул принц в сторону города, и только тут Милбор заметил, что то тут, то там среди чахлой растительности мелькают остроухие в своих едва различимых зелёных нарядах, короткими перебежками двигающиеся в сторону крепости, — Ещё я послал разведку на тот берег, туда и туда, — указал принц в южном и западном направлении, — С большими силами не справимся, а гонцов перехватим.