Король Милбор Первый

Король Милбор Первый

Когда имперский посол уже который раз завёл разговор о том, что Шварцвальд маленькое государство и потому нуждается в сильном союзнике, а империя будет счастлива... и всё такое прочее. Князь Милбор заскрипел зубами и заёрзал на кажущимся сейчас таким неудобным резном троне, на котором сиживали ещё его дед и прадед.

Ужасные события надвигались незаметно, как крадущийся горный барс, но с фатальной неотвратимостью. Император Священной Рирской империи уже давно точил зуб на Чернолесского княжества, которое у агрессивных соседей получило название Шварцвальд.

Возможно, могущественный владыка и смог бы примириться с его существованием, если бы эти земли были бедны. Но на горе чернолессцев их серебряные, медные и железные рудники, соляные копи и строевые леса просто кричали о том, что гордые князья владеют своими землями не по праву. Во всяком случае, в понимании императора и Святой Рирской церкви, которая тоже не прочь была получать десятину с новых имперских владений.

Всё кончилось тем, что в один прекрасный... да нет, печальный, весьма печальный день в столицу княжества город Чернк... впрочем иных городов в Шварцвальдской долине попросту не существовало... заявились рирские послы... Правильнее, наверное было б сказать, припёрлись, до того они вели себя развязано и нагло. Только что князю на сапоги не плевали и не сморкались.

Хотя, лучше б это делали, потому что, ёрзая на троне и отчаянно скрипя зубами, князь Милбор никак не мог решить, что же делать с наглецами. Он всем сердцем не желал войны, понимая, чем она может кончиться, но и терпеть унижение тоже не собирался.

— А ну, хватит! — наконец рыкнул доведённый до белого каленья князь, — Я долго слушал этот бред! Если императору понадобились наши земли и наши богатства, то пусть придёт и возьмёт!

Послы застыли в немом изумлении.

— Я вас не задерживаю, — махнул рукой Милбор, мол, выметайтесь, пока целы.

— Где же ваше хвалёное гостеприимство, князь, — заявил самый наглый из имперцев, — вы нам даже вина не предложили!

И тут правитель Чернолесья, разом ставший мрачнее тучи, произнёс ещё одну крылатую фразу:

— Я могу вас напоить, но только кровью. Вашей кровью!

Надо ли говорить, что после таких слов непрошенные гости поспешили ретироваться как можно быстрее.

Новость о том, как князь обошёлся с наглыми соседями, в мгновение ока облетела всю долину. Два дня жители княжества, зло и весело подшучивали над имперцами, а вот на третий день им стало совсем не до смеха.

Потому что с Запада, искрясь и переливаясь на солнце, как гигантская змея, вползала в горловину длинного и узкого Шварцвальдского ущелья огромная имперская армия. Закованные в железо рыцари, ровные прямоугольники тяжёлой пехоты, с колышущимися на ветру знамёнами и лесом пик, напоминавшим шкуру ощетинившегося дикобраза. По обе стороны от колонны, пугая людей и лошадей, трусили орки на своих огромных лохматых варгах. Сторонясь их, передвигались отряды лёгкой пехоты, валили более-менее организованными ватагами наёмники.

Кого тут только не было: темнокожие дикари Юга, могучие северные варвары, узкоглазые воины Востока, всадники на верблюдах, замотанные в разноцветные тряпки. От разнообразия одежд, оружия и доспехов рябило в глазах.

Милбор повёл магической линзой, позволявшей приближать изображение, из стороны в сторону. Вот ёрш твою!.. По обоим склонам гор, ничуть ни скрываясь, быстро двигались эльфийские лучники. Среди них князь сумел распознать жителей Светлого леса и Зелёной дубравы, Восточного кряжа и Остроконечного пика. Были ещё какие-то ушастые, но об их происхождении он не имел даже самого отдалённого представления.

А что там вдали? Проклятье! Там, потихоньку подгоняя шипастых подземных ящеров, кативших за собой баллисты, катапульты и ещё какие-то уродливые сооружения, топали низкорослые угрюмые бородачи. Гномы! Что б им пусто было!

Казалось, не только империя, а весь Белый Свет ополчился на несчастное Чернолесье.

— Светлые силы! — зло сплюнул правитель, поворачивая коня на узкую горную дорогу, на середине которой он остановился, чтобы подтвердить свои самые худшие опасения.

Но и это было ещё не всё! Где-то там, в середине этого разноплеменного скопища наверняка притаились неразличимые с первого взгляда маги и церковники — паладины и священнослужители Светозарного. Сколько бы их там ни было, с теми двумя чародеями средней руки, что согласились служить князю, против них у него не было ни шанса. Оставалась единственная надежда.

Милбор задрал голову вверх, чтобы увидеть вершину Чёрной горы, где упираясь зубцами в небо, высилась цель его поездки — Чёрная башня.

— Не хотите ли освежиться с дороги, князь, присаживайтесь, в ногах правды нет, — широким жестом предложил гостеприимный хозяин, в своё время назвавшийся магом Гронгальдом.

Он поселился в этих краях ещё при деде Милбора, хотя Чёрная башня стояла на горе с незапамятных времён. ПрОклятое место, куда можно было уйти и не вернуться. Маг занял обветшавшее от времени строение, подновив и укрепив своё новое жилище, расположившись так привычно и по-свойски, будто провёл в этих стенах целую вечность. Будто ненадолго отлучился из этих мест, чтобы по возвращении поселиться здесь навсегда.

Что интересно, как ни собирал князь даже малейшие сведения о замке и его хозяине, ничего конкретного найти так и не смог, хотя эта тайна будоражила его любопытство с самого детства. И справки наводил, и соглядатаев в замок засылал, и к имперским магам обращался. Глухо, как в замурованном склепе. Как будто не было никогда на свете ни мага Гронгальда, ни Чёрной башни. Хотя, вот они, перед глазами!

Правитель Чернолесья чуть ли не залпом опорожнил причудливый золотой кубок на длинной витой ножке, вмещавший чуть ли не аллор вина, и, едва не подавившись, закашлялся.

Поведение хозяина замка, неторопливо, с видимым аппетитом вкушавшего очередное блюдо... сам Милбор от еды отказался... Какая может быть жратва в такое время!.. В общем, поведение мага сбивало с толку... Да нет, просто сводило с ума!

В голове не укладывалось, как можно невозмутимо обедать, перемежая трапезу ничего не значащими вежливыми фразами, когда за стенами замка небо рушится на землю.

"Нет, этот чародей, наверное, ещё больший псих, чем я!" — решил князь.

Он и сам себе казался сумасшедшим. Что стоило одно его решение связаться с колдуном, от одного имени которого многие в Чернолесье шарахались, как нечисть от серебра.

Но деваться было некуда, и правитель Шварцвальда ухватился за последний шанс, как утопающий хватается за соломину.

— Господин Гронгальд, как вы относитесь к имперцам?

— Вообще или в данный конкретный момент? — ответил маг вопросом на вопрос.

Князь плохо умел вести переговоры, а, может быть, вино было тому виной, но он рубанул сразу наотмашь:

— Я не мастер словесных выкрутасов, да и время поджимает, поэтому спрашиваю прямо, вы выступите на нашей стороне?!

Хозяин уставился на гостя немигающим взором, и Милбору показалось, что маг видит его насквозь.

— Вы ведь знаете, князь, что всё на свете имеет свою цену?

— Ради Чернолесья я готов пожертвовать чем угодно! — запальчиво бросил правитель.

— Даже жизнью?

Милбор, не раздумывая, кивнул.

— А жизни ваших родных и близких? Вы тоже готовы ими пожертвовать? А если я потребую от вас княжью шапку? Вы мне её уступите?

Князь понял, что сморозил глупость, а собеседник над ним попросту смеётся. Но это его не взбесило, а немного отрезвило.

— Я готов почти на всё, но-о...

— ...В разумных пределах, — подсказал маг.

— Во-во, — обрадовался Милбор, — Может, вы сами скажете, что вам угодно?

— Честно говоря, того, что мне действительно надо, вы мне дать не сможете...

— Но как же так? — искренне возмутился правитель, — Чернолесье богато! У нас есть всё: плодородные земли, золото, серебро, самоцветы...

— Подождите, князь, если бы я хотел ограбить вашу страну, то сделал бы это ещё при вашем деде.

— Так чего ж вы хотите?!

— Для начала — графский титул...

Правитель аж присвистнул. Неплохое начало для безродного чародея... или которого вся знать считает безродным... Поневоле задумаешься.

— Но постойте, господин Гронгальд, — сдвинул он брови, — ведь в Чернолесье нет таких титулов. Мы же не империя. У нас есть князь, его брат — князь-боярин и бояре-княжата. Ни графов, ни баронов.

— А по-моему, самое время что-то поменять. Вы так не считаете? Или хотите поторговаться, как на рынке?

Действительно, подумал Милбор, ещё пара часов и в Черноле... вернее, уже в Шварцвальде титулы будет раздавать кто-то другой.

— Я согласен, но что скажут бояре и дворяне?

— Ну, так давайте заключим брачный договор. Пусть моя Эсмеральдина, когда подрастёт, выйдет замуж за вашего внука.

— Так у моих сыновей ещё молоко на губах не обсохло, куда им жениться?! А ваша внучка, сам видел, уже по замку бегает вприпрыжку.

— Ничего, зато ваши княжичи подрастут быстро, десять раз мою догонят и перегонят. Конечно, если вы дадите им такую возможность.

"А, собственно, какого чёрта?! — подумал Милбор, — Тут всё висит на волоске, а я ещё раздумываю! Наверное, попроси маг княжью шапку, стоило бы её отдать, чтобы просто посмотреть, что из этого получиться. Увидеть, как он..."

— А вы точно сможете остановить имперцев?!

— Я постараюсь... Очень сильно постараюсь! — добавил он, — И вам крупно повезло, что у меня к ним есть свои счёты... старые счёты.

По зловещему тону, каким это было сказано, правитель понял, что маг, скорее всего, стал бы драться с рирцами и так, без всяких условий, но тут же мысленно отругал себя за эти торгашеские замашки, осторожно поинтересовавшись:

— А что "во-вторых"?

— Что? — не понял хозяин замка.

— Ну-у, вы сказали: "во-первых — титул", а что "во-вторых"?

— Ах да, сущая безделица. Просто, когда кто-то из моих детей или внуков захочет иметь собственное гнездо... родовое гнездо, — быстро поправился маг, — то вы... или ваши потомки... должны будете предоставить ему... или ей любую скалу по их выбору.

— Простите, что предоставить? — на всякий случай переспросил князь, чтобы увериться, что не ослышался.

— Ска-лу, — буквально по слогам повторил чародей.

— А-а-а,.. — протянул князь с умным видом, как будто ему всё стало ясно, хотя на самом деле он ни черта не понял из сказанного, — А земли, поля, угодья... Ведь к титулу должно что-то прилагаться?

— Нет, ну-у, если вам так хочется, то можете передать нашей семье серебряный рудник на юго-восточном краю Эльфийского леса и золотой прииск на Серебряном ручье.

— Так там же ничего нет, — ошарашено уставился на своего собеседника Милбор, — ни прииска, ни рудника.

— Тогда самое время их учредить. И то, и другое.

Князь пристально посмотрел на мага, надсмехается или делится сокровенным? Неужели всё взаправду, как он сказал? Тогда отчего эти богатства ещё никто не прибрал к рукам? Впрочем, граница эльфийского леса была весьма призрачной, а отношения с остроухими не всегда безоблачными. Вроде бы княжеские владения, но без особой нужды туда никто из людей не совался.

— А как быть с перворождёнными?

— Простите, с кем?

— Ну-у, с детьми Чёрного леса, с эльфами.

— "Перворождённые"? Ну что ж, если хотите, можете их так называть. Для вас они действительно... А что, разве это не земли княжества?

— Да, но...

— ...Вам не хотелось бы начинать из-за них войну, — и Милбор поразился, что чародей буквально причитал его мысли. — Что ж, — подумав, добавил маг, — я согласен на половину доходов, если вы уладите с эльфами права собственности.

— А там точно... как вы сказали? — не удержался князь, уже мысленно потирая руки, деньги ему были очень нужны.

— Сможете сами убедиться после победы.

Победы?.. Вот же ж, твою за ногу! С этой делёжкой шкуры неубитого медведя, он совсем позабыл о входившей в ущелье имперской армии.

— Так я могу рассчитывать на вашу помощь?!

— Конечно, только давайте сначала закрепим наш договор.

— А моего княжеского слова вам недостаточно?! — запальчиво воскликнул Милбор.

— Видите ли, уважаемый князь, все мы смертны. Согласитесь, любой из нас может погибнуть в бою. И что нам потом делать в подтверждение слов, звать некроманта?

"Упаси боги!" — дёрнулся правитель Чернолесья, невольно схватившись за фамильный оберег.

— Вот видите, — меж тем спокойно продолжал чародей, — так что давайте лучше закрепим всё на бумаге. Чтобы не было потом кривотолков. Как говорится "что написано пером — не вырубишь топором".

Милбор согласно кивнул, и тут же, как по мановению волшебной палочки, на краю стола справа от хозяина, не пойми откуда материализовался лист бумаги, серебристое перо... явно не гусиное, из тех, какими пользовался княжеский писарь... и блестящая чернильница.

"Неужто из чистого золота? — покачал головой правитель. — Это ж сколько деньжищ надо вбухать в такие вот "игрушки"? Ха, зато подобной "канцелярии", наверное, и у императора не сыщешь!"

Писчие принадлежности, будто ожили, словно ими управлял кто-то невидимый. Крышечка чернильницы приоткрылась, и в неё тут же нырнуло перо. Выскочив назад, два раза стукнулось о край сосуда, стряхивая лишнюю жидкость, а затем, метнувшись к бумаге, быстро начало писать, да так красиво и ровно.

Князь запоздало поймал себя на мысли, что, как деревенский пацан, которому всё в диковину, приоткрыв рот, следит за этим священнодейством. Правитель Чернолесья бросил беглый взгляд на хозяина замка, но тот, совсем не обращая внимания на своего "писаря"... или "писарей"... как раз приканчивал бокал вина, бросив в рот ещё один цукат неизвестного южного фрукта.

Милбор невольно поморщился, кислятина была та ещё, но с белым вином даже очень ничего, ароматная штучка. Однако, всё равно на любителя.

А маг-то силён, силён... Его-то собственные чароплёты, чтобы маленький "светляк" зажечь, все пОтом изойдут, а этому, хоть бы хны.

Тем временем "писари" завершили работу, исчезнув так же, как появились, а на их месте опять из ниоткуда возникла золотая песочница.

Вот те на! Князь потёр глаза. Неужто и песок золотой?! Или мне уже невесть что мерещиться?

— Можете ознакомиться, — хозяин стряхнул песчинки, которые тут же растаяли в воздухе вместе с песочницей, и протянул документ гостю.

— Я-я-я... Э-э-э...

— Что?

— Я не умею читать, — нехотя признался Милбор, пряча глаза.

Сейчас он готов был провалиться сквозь землю. Надо же так опростоволоситься: примчался на переговоры, сломя голову, и не то, что ни одного писаря, простого грамотея не захватил. Как же теперь быть?

— Н-да, дела-а, — протянул чародей, — не поверил я вашему слову, теперь и вы вряд ли поверите моему... О! есть выход! — через миг оживился он, — Эсме, подойди сюда, деточка! Да-да, я вижу, где ты спряталась! И на будущее, внучка, я ж тебя просил не играть в прятки в моём кабинете!

И тут, к великому удивлению Милбора, из дальнего угла комнаты, прямо из ниоткуда выскочила маленькая девчушка с такими же иссиня-чёрными волосами и тёмно-синими глазами, как у хозяина замка.

— Деда, деда, но ведь правда же, ты меня не сразу заметил?! — подскочив к столу, весело затараторила она, да так звонко, будто серебряные колокольчики зазвенели.

Князь невольно улыбнулся, его младшенькая сейчас была бы точно такой же, только светловолосой, если б не умерла три года назад от простуды. Всё лекари-пустобрёхи! Только развели руками, мол, прости князь, мы не в силах помочь. Правитель скрипнул зубами, а маг между тем продолжал:

— Ну-ка, Эсме, прочитай дяде Милбору, что здесь написано... Вы же не думаете, что эта кроха со мной в сговоре?

Что тут оставалось? Только молча кивнуть. И девчушка, частенько запинаясь и коверкая слова, старательно принялась читать:

— Мы, князь Милбор Чернолесский, сим повелеваем...

И далее всё по-честному: и про титул, и про скалу на выбор, и про рудник с прииском...

— ...Взамен Гронгальд Черногорский обязуется остановить имперскую армию в Шварцвальдском ущелье.

— И всё? — спросил князь.

— А что вы ещё хотели? Захватить рирские владения? Я, например, сомневаюсь, что не то что остановить, а слегка притормозить эти полчища мне будет по силам.

— Почему? — захлопал глазами Милбор.

— Потому что их магов я "не вижу", они все от меня закрыты. Вот вы пробовали сражаться с закрытыми глазами?

Князь отрицательно мотнул головой:

— Нет, — сравнение было ему понятно, и оттого он внутренне содрогнулся, — Вы будете биться вслепую?

— Я не настолько самонадеян, — усмехнулся чародей, — просто сначала мне придётся заставить их раскрыться... Ладно, время поджимает, а вам ещё нужно спуститься к своему войску. Кстати, вас будут сопровождать мои дочь и зять. Они не позволят имперским магам уничтожить ваших солдат.

— У меня вообще-то есть парочка искусников.

Гронгальд рассмеялся:

— Не смешите меня, князь, этим подмастерьям только на ярмарке фокусы показывать.

Милбор, конечно, обиделся, но он понимал, что маг прав. Сам-то он в чародействе не разбирался.

— Подпишите вот здесь, — указал пальцем волшебник на чистое место в конце листа, вручая правителю Чернолесья серебристое перо.

Тот старательно, только что не высунув язык, хотя очень хотелось, кое-как накарябал жирный крест.

— Что за фигня?! — беззастенчиво раскритиковал маг это "произведение искусства", — Мало того, что вы неграмотны, так ещё и расписываться не умеете! Вы же князь, куда это годится?! — отчитал он Милбора, как мальчишку.

Любому другому чернолесский правитель ни за что не спустил бы такие слова, нашёл бы что ответить, а то и попросту съездил по уху. Но с этим чародеем... Вроде бы и поговорили всего ничего, но в сравнении с собеседником Милбор уже который раз чувствовал себя мальчишкой-несмышлёнышем. Вот и сейчас было точно такое же чувство.

— Нет, это совершенно не годится! — заявил Гронгальд, — Так, давайте сюда большой палец, — маг щедро капнул на него чернил, — теперь приложите прямо поверх креста.

Князь послушался, а потом, не веря своим глазам, удивлённо взирал на то, как намалёванный им знак и отпечаток пальца, трансформируются в некую надпись. Руны были куда кривее, чем в тексте документа, но вполне различимы.

— Что это?

— Деточка, прочти, — вручил волшебник бумагу своей внучке.

— Милбор Храбрый, — без запинки произнесла та.

— Но-о, меня до сих пор так никто не называл.

Горячим, порывистым, вспыльчивым — было и не раз, но чтобы храбрым.

— Ну так теперь будут.

— А если мы того... победить не сможем?

— Тогда это уже не будет иметь никакого значения.

Что ж всё верно, князь протянул руку за договором.

— Подождите, нужно сначала снять копию, — остановил его чародей.

Милбор подумал было, что сейчас из воздуха опять появиться давешняя "пишущая братия", но всё оказалось куда проще. Ещё мгновение назад маг держал в руках один лист, и вот их уже два, а теперь три.

— Так, этот экземпляр я возьму себе, а вот эти два, будьте любезны, — протянул он их правителю.

— Куда мне столько?

— Отдадите канцлеру, или кто там у вас заведует архивом.

Князь в последний момент удержался, чтобы не почесать затылок, он-то и слов таких мудрёных не знал. Надо будет потом у старшего писаря спросить, а то неудобно выглядеть полным неучем.

— Да, а это на всякий случай, — маг передал ещё один лист с тем же самым договором, но уже на пергаменте, сделав себе точно такой же.

— Ах да, совсем забыл, — добавил чародей, — Это вам в подарок, — и передал ошарашенному правителю тубу из твёрдой кожи.

Бордового княжеского цвета с вытесненным золотым гербом, небольшую и удобную, как раз для важных бумаг.

— Спасибо, — поблагодарил Милбор своего щедрого союзника.

— Вы идите, князь, я догоню, мне ещё надо... как бы это лучше сказать... переодеться.

Выскочив во двор и стремглав взлетев на коня, чернолесский правитель замешкался. Он только сейчас осознал, что не удосужился спросить хозяина замка, где того ждать — здесь или у подножия горы.

— Какие-то проблемы? — заглянула ему в лицо молодая красивая женщина с хорошо знакомыми чёрными волосами и синими глазами.

"Похоже, это у них семейное, — решил князь. — Как же мне их представили? — лихорадочно вспоминал он, — Проклятье, всё из головы повылетело!"

— Надеюсь, вы не забыли. Я — Эвелинна, а это мой муж — Редриг фон Тиллен.

"Неужто имперец?" — подумал Милбор, старательно рассматривая долговязого субъекта, сильно смахивающего на тестя, а, может быть, старательно его копировавшего... те же волосы до плеч и аккуратная бородка... только цветом они были ореховые, а не чёрные... а глаза какие-то болотные, зеленовато-коричневые...

В общем, насколько женщина была ярка и ослепительна, настолько её супруг был тускл и невзрачен. Хотя, тут, наверное, любая мужская красота померкла б.

— В чём задержка, князь?

— Я так и не понял, ждать нам вашего отца или нет, — поделился своими сомнениями правитель.

— А что он конкретно сказал?

— Что догонит, ему ещё надо переодеться.

— Переодеться? Ну и шутник! — хихикнула барышня, — Ну, раз отец обещал, значит, вскорости будет! Он слов на ветер не бросает! А имперцы, они ждать не станут!

— Проклятье! — уже не задумываясь ни о чём, правитель стукнул коня пятками.

Дальше была бешеная скачка по крутому серпантину. Лошади испуганно ржали, когда их копыта скользили по камням, но, слава богам, никто не сорвался. Даже странно.

А вообще, было весело и радостно. Дочь чародея заливисто смеялась, зато её муж... когда они оказались у подножья горы... был белее мела. И каково ему приходится в этой сумасшедшей семейке?

Может, Милбор и постарался воспользоваться случаем, чтобы узнать побольше о своих новых знакомых, но тут к нему подъехал младший брат Любдраг. Стоило бросить лишь мимолётный взгляд на угрюмого родственника, как правитель понял, что известия его не порадуют. И точно.

— Бояре-княжата Тёмной дубравы и Светлой пади не придут, так же, как и Хворт с Добромлом.

Князь резко натянул поводья так, что его гнедой захрапел. Вот же ж, твою мать! Ладно бояре, эти сволочи давно мутили воду, но братья... пусть не родные, а двоюродный и троюродный... Э-э-эх, правильно говорил отец: "Предают только свои!"

Что ж теперь делать? Правитель Чернолесья окинул взглядом своё немногочисленное воинство. Кроме его собственной дружины, которой командовал Любдраг, в ущелье собрались отряды четырёх оставшихся верными бояр и городское ополчение Чернка, может, десяток-другой местных крестьян... собрать всеобщее ополчение просто не было времени.

Кроме того, на соседних скалах заняли позиции эльфийские лучники, а чуть в стороне, не зная, куда им приткнуться, топталось семеро троллей. Эти жители Чёрного леса тоже не желали имперского господства.

"Вот ведь гадство! — скрипнул зубами Милбор, — Нелюди в битве стали со мной плечом к плечу, а братья, родная кровь, наоборот, предали! Ну ничего, выживу, я с ними поквитаюсь!"

Проклятье! Его войско уменьшилось на треть, если не больше. Но собери он тут все дружины, и всех окрестных жителей в придачу, против той разноплемённой силищи, что девятым валом катилась на него по ущелью, это была лишь жалкая горстка. Князь прикинул и так и этак, но как воинов не строй, получался лишь слабый заслон.

Эх, надо было послушать Любдрага, хоть какие-нибудь стены возвести, тогда б ещё был шанс! И зачем он поверил Хворту с Добромлом — "империя воспримет это строительство, как военные приготовления". Милбор скривился: "Предатели! Сволочи! Видать, давно уже снюхались с рирцами!" И он тоже хорош, поверил мирным заверениям соседей, будто не знал, что это — волки в овечьих шкурах. Вот, что значит, тешить себя иллюзиями, принимая желаемое за действительное!

А вот и имперская армия. Шагов за триста враги приостановили своё продвижение. Послышались звуки команд. Кавалеристы и орки на варгах оттянулись назад, давая развернуться из походных колонн тяжёлой пехоте.

— Смотрите! Смотрите! — неожиданно послышалось вокруг.

Правитель оглянулся по сторонам. Не обращая внимания на неприятельскую армию, его воины, и мужики, и дружинники, и даже Любдраг, раззявив рты, уставились в небо.

— Вона, вона, гляди! — тыкали они пальцами.

Там в лазоревой выси, расправив могучие крылья, как мираж из давно позабытой легенды, парил здоровенный чёрный дракон.

Милбор даже сам не заметил, как рот у него приоткрылся, и он, как самый последний лапотник, тоже стал пялиться на невиданное зрелище.

Тем временем реликтовый ящер сделал круг над Чёрной башней и, чуть прижав крылья, стремительно понёсся по дуге вниз. Запоздало поняв, что дракон выходит прямо на них, чернолесцы шарахнулись во все стороны.

"Поздно! — подумал князь, втянув голову в плечи, — Если зверь захочет их уничтожить, из этой горловины, самого узкого участка ущелья, деваться им всё равно некуда".

Милбор зажмурил глаза и только сейчас понял, что его кто-то отчаянно тормошит за рукав:

— Князь! Князь!

Правитель обернулся, что ещё надо этой сумасшедшей магессе?!

— Князь! Прикажите своим людям встать в строй!

— Н-но др-рак-кон? — едва смог вымолвить чернолесец, с удивлением осознав, что у него со страху зуб на зуб не попадает.

— Но вы ж сами хотели, чтобы отец вам помог! — возмутилась колдунья.

"Отец?.. Помог?.. — и тут в мозгах правителя Чернолесья, будто сверкнула молния, озаряя собой кромешную тьму, — Так это?.. Ну них... нихрена ж себе!"

Будто уловив его мысли, дракон, расправил крылья, притормозив стремительный полёт, и только тут стало понятно насколько же он огромен.

"Как же хорошо, что он на нашей стороне", — в очередной раз ужаснулся князь, разглядывая чудовище и чувствуя, что внутри всё похолодело.

Исполинский зверь, рывком вытянув шею, шумно выдохнул в сторону застывших имперских полчищ гудящую струю пламени, которая, расширившись, накрыла первые ряды захватчиков. Какой тут поднялся ор и визг, аж уши заложило.

— Эй, всем стоять! Куда бежите?! — заорал Милбор, — Не видите, дракон за нас?! А ну марш в строй! А ты, Любдраг, что рот раззявил?! — накинулся князь на брата, хотя сам едва вышел из ступора.

— Да я ничего... просто это... того,.. — младший, хоть и не стучал зубами, но, похоже, растерял весь свой... и без того небогатый... словарный запас.

— Не спи, помогай!

— В строй! Все в строй! Сплотить ряды! — заорали уже оба.

Тем временем, их союзник тоже не терял времени даром. Зависнув над землёй, он обдал противника новой порцией огненного смерча. А вот ударить третий раз ему не дали. Имперские маги, будто проснулись. В дракона полетели файерболы, голубые и зелёные молнии, ледяные иглы, камни, сгустки какой-то дряни. Крылатый исполин отпрянул назад и закашлялся, но было ясно видно, что многочисленные удары не доставляют ему особого вреда. Словно покрытая магической бронёй, чешуя рептилии лишь сверкала и искрилась в местах попаданий. Причём, чем интенсивней вели обстрел вражеские чародеи, тем ярче переливалась защита.

Магический щит? Милбор что-то такое слышал. Он завертел головой, ища собственных искусников. Должен же хоть кто-то растолковать ему, что тут происходит, и чего ждать от противостояния хозяина Чёрной башни... хотя с трудом верилось, что это крылатое чудовище именно он... с имперцами.

Но тут бабахнуло так, что князю сразу стало не до магов. В рядах противника послышались громкие крики. И тут правитель стал свидетелем такого, что расскажи ему кто-нибудь другой, не поверил бы ни за что на свете!

Из подножия Чёрной горы в дракона ударила огромная белая молния, но отражённая, будто щитом, приобретя при этом алый цвет, ушла в сторону имперцев. Там вновь громыхнуло и заискрилось всеми цветами радуги. Видно, вражеская защита тоже была сильна.

Затем сверкнуло и бабахнуло с новой силой, да так, что шлем едва не соскочил с головы, потому что волосы князя встали дыбом. Пахнуло жаром, и новый алый зигзаг страшной мощи вонзился в расположение врага. Там что-то вспыхнуло, громко хлопнуло, грохнуло, и в сторону чернолесцев метнулась стена огня.

В тот миг князю показалось, что время остановилось. Застывший над землёй дракон, шарахнувшиеся назад воины, сам он намертво вцепившийся в узду своего Воронка... Но тут парящий чёрный исполин взмахнул крыльями, словно притягивая огонь к себе, а потом с силой толкнул обратно уже не стену, а бушующий вал пламени.

Неудержимая огненная стихия, как чудовищная волна, ринулась вдоль ущелья, сжигая и превращая в пепел всё на своём пути. Уши заложило от диких криков, визга и завывания сгорающих заживо людей и животных. Князь видел фигурки убегающих эльфов, тщетно пытавшихся выскочить из западни и скрыться за скалами. Они сгорели в один миг вместе с чахлой растительностью, как тополиный пух. Да что там деревья и кусты, когда горели и плавились даже камни.

— Папа! Папа! — неожиданно выкрикнула магесса, ринувшись вперёд.

За ней бросился муж, следом поскакал князь. Среди клубов дыма он не сразу заметил притулившуюся на камне согбенную фигуру. А когда разглядел, Милбор буквально застыл от ужаса. Да что там, даже чародей отшатнулся.

И не мудрено, кто ж смог узнать в этом скрючившемся старце с измазанным копотью лицом и спутанными седыми волосами моложавого хозяина Чёрной башни, который теперь постарел разом не на десяток, не на два, а, казалось, на целую сотню лет.

Точно никто... Только родная дочь, которая, спрыгнув с лошади, со слезами кинулась отцу на шею, и принялась целовать, не обращая внимания на грязь и копоть.

— Подожди, Эви, — отстранил её маг, — Надо добить врагов, пока они не опомнились, — повернулся он к князю, указывая рукой в сторону дымящегося ущелья.

Милбор кивнул.

— Ну что, брат, наступаем? — спросил Любдраг, глаза которого горели лихорадочным возбуждением.

— Погоди пока... Стой! А ты здесь откуда?! — уставился правитель на пристроившегося рядом с младшим Добромла.

Каким-то образом троюродный брат, которого он уже посчитал предателем, оказался в рядах его войска.

Любдраг тут же загородил приятеля, с которым они были почти ровесниками (Добр был на полтора года старше), как будто Милбор собирался того убить:

— Добромл, подошёл... ещё до всего этого.

— Прости, братка, — зачастил из-за его спины троюродный, — Прости ради всего святого, бесы попутали.

— Погоди, после расскажешь, — прервал его сбивчивую речь князь, — Вот что, господин граф, — обратился он к магу, — нам нужно уладить кое-какие дела. Негоже оставлять в тылу предателей, если не хочешь получить удар в спину!

Чародей опустил голову, то ли согласившись, то ли от усталости.

— Вы с нами? — спросил Милбор у фон Тиллена.

— А это обязательно?

— С вами будет быстрее, а то мало ли... Время не ждёт!

— Хорошо. Дорогая, я пойду с ними! — занятая отцом женщина, его слов, похоже, даже не услышала.

Молодой маг сказал ей что-то ещё, но князь уже не слушал.

— Рассказывай! — бросил он Добромлу, направляя коня обратно в долину.

— Вот такие дела, брат, — закончил свой сбивчивый и не слишком связный рассказ Добр.

Ничего удивительного, он так и не научился плести словесные узоры. И без него были умельцы. Милбор невольно подумал о Хворте, и у него до боли в суставах сжались кулаки. Ах он, старый лис. Сволочь! Гад! Да и сам князь хорош, поверил сладким речам, а ведь ещё отец говорил, не доверяй этому сукиному сыну. А он взял, да и уши развесил...

— Ты не думай, братка, — стучал себя кулаком в широченную грудь Добромл, — я не хотел предавать, замешкался просто...

Всё это звучало неуклюже и так по-детски, что чернолесский правитель скептически хмыкнул. Вышло довольно презрительно. Любдраг, истолковав это по-своему, горячо вступился за друга:

— Брат, не надо судить сгоряча. Ты же видел, Добр пришёл, он не предал.

— Люб, отстань!

— Но, брат, послушай...

— Что надо, я уже услышал! Ты помнишь, что сказал отец?!

— Когда?

— Когда разбирал дело боярина Пешта. "Повинную голову меч не сечёт!" Так что, отстань!

Нахмурившиеся было братья, просияли.

— Братка, спасибо! Ты знай, я всегда... Я искуплю!.. Всё, что прикажешь! — вновь гулко стукнул в грудь Добромл.

Ну что с таким сделаешь? Князь только рукой махнул.

— Пустое, лучше расскажи каким боком замешаны в заговоре бояре-княжата Тёмной дубравы и Светлой пади.

— Так я почти ничего не знаю.

— Говори, что знаешь, только без утайки.

— Воины! — обратился Милбор к своему разноплеменному войску, по-прежнему толпившемуся в проходе, — Мы одержали победу, и сейчас нам следует перейти в наступление, чтобы окончательно добить поверженного врага, пока тот ещё не оправился от поражения. Но мы не можем этого сделать, пока у нас в тылу измена, потому что некоторые из бояр... моих бояр,.. — проронил он, понурив голову, — снюхались с имперцами, — голос князя вновь окреп, — Надо раздавить мерзкую гадину измены, пока она не нанесла удара сзади.

— Это ваше, человечье дело, — возразил старший сын эльфийского владыки принц Кармиерон, которому было поручено командование отрядом лучников, — у вас завелись эти гнильё и плесень, вы с ними и разбирайтесь.

— А ты что скажешь, Ырр? — обратился князь к предводителю троллей, единственному, кто хоть как-то изъяснялся по-человечьи.

— Моя, не совсем понимать, — отозвался тот.

Тут предводитель ушастых что-то рыкнул. Неужели по-тролльи, кто бы мог подумать?!

— Принц говорить, ваше дело, человечье.

— Там тоже были люди, — правитель указал на дымящееся ущелье, — мы против них выступили вместе. Сейчас мы должны уничтожить врагов там, — протянул он руку в сторону долины, — чтобы они не ударили нам в спину. Ты понимаешь, что значит удар в спину.

— Понимать, — кивнул тролль, — Моя много понимать, говорить плохо, трудно.

— Там враги и там враги, — князь быстро показал и в долину и на ущелье, — Тех, — он опять ткнул рукой в сторону рирских владений, — нужно разбить быстро, пока они не опомнились. Не веришь мне, спроси у принца...

Скривив губы, эльф кивнул. К чему было отрицать очевидное?

— Но сначала надо уничтожить врагов в долине, иначе они ударят в спину. Это понятно?

— Понимать, — вновь кивнул Ырр, — но разве это не ваше дело? Внутреннее? — насилу выговорил он сложное слово.

— Да, наше, — не стал спорить князь, — но ты должен понимать, что те и другие, — он опять махнул в сторону ущелья и долины, — наши враги... общие враги... а ещё, и те, и другие — люди. Я разобью тех предателей, что в долине, но взять бурги будет непросто. Придётся сколачивать лестницы, засыпать рвы, собирать осадные орудия. Долго, а надо быстро. А-а, не хотите помогать — как хотите! — махнул рукой Милбор, уже уставший попусту трепать языком, — Эльфы, вон, тоже не хотят сражаться! Кармиерон, вы хоть проход посторожите?

— Посторожим, — зло процедил ушастый.

— Но, мы не сможем сразить рир, — наморщил лоб Ырр, — Они быстры, мы медленны, не догнать.

— И не надо, — поспешно возразил правитель, у которого забрезжила слабенькая надежда, — мы, люди, всё сделаем сами. Нам надо лишь немного помочь. Вы бы помогли нам быстро взять бурги и вернулись бы сюда в проход, сторожить нашу общую долину.

— Вовремя ты вспомнил, князь, что она наша общая, — процедил Кармиерон, его слова так и сочились ядом.

— Какие б разногласия нас не разделяли, — возразил Милбор, — мы как-то ухитрялись жить бок о бок многие годы, да что там годы, столетия! А скажи-ка мне, принц, что будет, если сюда заявятся твои сородичи из Светлого леса. Хотелось бы посмотреть, как они будут вас гонять по рощам и перелескам, убивая стариков и детей. Ваших жён и дочерей они, скорее всего, пощадят, должен же кто-то скрашивать их военные будни и согревать постель, — при этих словах князя эльф аж затрясся и заскрипел зубами так, что, казалось, ещё миг, и они рассыпятся в пыль. — Ха, жаль, что я этого уже не увижу, как и того, как сюда придут орденцы.

— Это почему это? — произнёс, будто выплюнул, Кармиерон.

— Потому что всё мы, — князь обвёл рукой своё немногочисленное воинство, которое сейчас, затаив дыхание внимало его речам... всем было интересно, чем же кончится этот разговор, — не собираемся ждать, пока враг вновь соберётся с силами. Надо атаковать его сейчас, пока есть возможность. Жаль, что нас так мало! А вы можете стоять тут, считая, что это только наше, человечье дело, но вот когда сюда заявятся имперцы, а вы знаете, как они относятся к нелюдям...

— Князь, моя видеть среди рир другие народы, — заметил Ырр.

— Это всё наёмники с Диких земель, они — не подданные императора. Когда рирскому правителю понадобилось "освоить" Северные горы, где нашлись рудные месторождения, туда был посланы рыцари Ордена Сверкающего Меча Господня.

— И что? — нахмурился тролль.

— Ничего. Вообще ничего. Не осталось никого из местных жителей, ни огров, ни гоблинов. Даже не знаю, уцелели ли гномы?

— А тролли?

— А ты как думаешь? Если они там жили, то участь их была незавидна. Не веришь, спроси у...

— Князь! — рыкнул Ырр, — Моя не тупой. Моя не надо каждый раз слушать эльфа, чтобы понять человечью речь. Скажи прямо, те враги, что в долине, тоже хотеть нашу смерть?!

— Да, — кивнул Милбор, немного покривя душой.

В том, что Хворт с примкнувшими к нему боярами непременно хотят уничтожить нелюдей, он сильно сомневался, но в том, что это обязательно сделают имперцы, стоит им лишь только попасть в долину, у него не было никаких сомнений!

— Тогда моя с тобой!

Кармиерон что-то рыкнул по-тролльи.

— Князь врал? — обернулся Ырр к эльфу.

— Нет, но,.. — промямлил принц.

— Тогда идём — повернулся к Милбору тролль. — Как вы, люди, говорить "время дорог", — и, оскалившись, обнажил клыки так, что у его собеседника мороз пробежал по коже.

Невольно вздрогнув, правитель Чернолесья поймал себя на мысли, что не знает, улыбнулся ли это его союзник, или, наоборот, зверски оскалился в предвкушении кровавой схватки. "Проклятье, я ведь почти ничего не знаю про своих соседей, а ведь они тоже жители долины... тех владений, что числятся моими. Ладно, это потом... всё потом".

— Подожди, князь, — окликнул Кармиерон, когда, повинуясь приказу, войско двинулось в долину, — я пошлю с тобой два десятка воинов, а проход мы посторожим. Вы правы, — кивнул он на гулко топающего по дороге Ырра и его сородичей, — это наше общее дело и враги у нас общие.

Милбор внутренне возликовал, и ему с трудом удалось сдержать порыв своей души, обнять эльфа или хлопнуть по плечу. Такой фамильярности ушастые снобы не выносили и от сородичей.

Вместо этого он проронил с каменным лицом:

— Это хорошо, но лучше сообщи отцу, чтобы перекрыли лесные тропы. Сам понимаешь, никто из врагов не должен уйти!

— Ы-ых! Ы-ых! — шумно выдыхая, тролли раскачивали за ветви толстый дубовый ствол.

— Бум! Бум! — мерно бил он в крепкие ворота бурга, которые уже трещали на все лады.

Защитники укрепления попытались было осыпать нападавших болтами и стрелами, но фон Тиллен быстро объяснил им с помощью огня... а когда князь заорал, чтобы тот не сжигал крепость, она ещё пригодится, то воды и льда... как глубоко они не правы. Десятка сожженных и пронзённых ледяными иглами стрелков оказалось достаточно, чтобы штурмующих никто не тревожил.

За стеной, правда, кто-то попытался колдовать, но Редриг быстро пресёк это безобразие, щедро плеснув через стену тухлой водой из рва. Теперь наступательный порыв союзников сдерживали только сделанные на совесть ворота. Мало того, они были ещё зачарованы, правда, слабенько. Владей фон Тиллен магией воздуха или жизни, он бы вынес преграду воздушным кулаком или попробовал рассыпать в прах. А так, ни вода, ни лёд почему-то не помогали, огнём же можно было спалить не только надвратную башню, но и весь бург, а этого Милбору не хотелось. Вот и приходилось уповать на физическую мощь союзников.

— Кряк! Бух! Дыдыш! — наконец непокорные ворота рухнули, сначала одна половина, а за ней и другая.

Повинуясь, рыку своего предводителя, тролли отступили в сторону, уволакивая за собой бревно, и Милбор, подняв щит и обнажив меч, шагнул на настил моста.

Хозяин бурга с сыновьями и дружинниками сгрудились посреди двора.

— Почём нынче измена, Хворт?! Не продешевил ли?! Что молчишь, предатель?!

— Не тебе об этом говорить, это вы с отцом обманщики и воры!

— С чего бы это?! — вполне искренне удивился правитель Чернолесья, вроде ничего такого он ни за собой, ни за отцом Олофом не замечал.

— Когда твой папаша умер, он должен был передать власть мне, поскольку я сын старшего из единоутробных братьев, а не ты!

— Так в чём проблема, оспорил бы решение покойного князя и бросил бы мне вызов?!

— Я бросаю его тебе сейчас!

— Чтобы умереть в бою, как подобает мужчине?!

Хворт ничего не ответил, лишь набычился, скупо кивнув.

— Добр, не ты ли что-то говорил об искуплении?

— Но это не-е,.. — воскликнул было мятежник, но Добромл уже шагнул вперёд, занося над головой Лунный свет.

Огромный меч... принадлежавший ещё Олофу Завоевателю, ставшему родоначальником княжеской династии... легендарный артефакт, хранившийся в семье с тех далёких времён, бережно передаваемый от отца к сыну... К отцу Добра — Нарбру, представителю побочной княжеской линии, он попал оттого, что из всех прочих отпрысков великого предка никто не смог даже поднять этот клинок, не говоря о том, чтобы им сражаться... Тёмно-серая с синеватым отливом зачарованная сталь не подвела, разрубив меч, шлем и край щита негодяя. Сражённый заговорщик рухнул, как подкошенный.

— Ты сле,.. — бросил Добромл Зирсу, старшему сыну убитого, но тот уже прыгнул на него с боевым топором.

Но даже эта уловка ему не помогла. Может, с виду троюродный брат князя и был неуклюж, простоват и косноязычен, но в бою ловок и стремителен, как барс. Зирс даже не успел нанести удар, как получил краем чужого щита под подбородок, да так, что кость громко хрустнула, а закрывавшую лицо железную маску-личину свернуло на бок. Добр тут же ткнул в просвет мечом, и поверженный противник грохнулся рядом с телом отца.

Средний сын Марк, лишь недавно ставший воином, продержался не дольше. Ложный замах, враг быстро закрывается щитом, укол снизу, и бедняга нанизан на меч, как жук на булавку. Его оружие, а потом и тело, валятся на землю.

— Нет! Нет! Не подходи! Нет! Не надо, он у меня один, последний! — дурным голосом орёт располневшая женщина, со следами былой красоты, стараясь спрятать за спиной сына.

Князь скривился, кто бы мог подумать, что такой станет та стройная знойная красотка, привезённая двоюродным братом на зависть всем из империи.

Добромл пихает женщину щитом, та падает. Удар, и у покойного Хворта больше нет сыновей. Последний, совсем мальчишка, валяется в луже крови, хлещущей из страшной раны. Рука юнца сжимает рукоять кинжала. Он его так и не обнажил, впрочем, это бы ему не помогло.

Добр поднимает мрачный взор на дочерей поверженного родича. Сестрёнки, вцепившись друг в дружку, протяжно и надрывно воют.

— А с женщинами что? — оборачивается он к князю.

— В рабство продадим, дикарям, — роняет тот, — будет от имперских отродий хоть какая-то польза!

Имперцев в Чернолесье не жаловали, жену Хворта тем более.

Весть о падении бурга главного мятежника неслась впереди княжеского войска. Следующим настала очередь боярина Тёмной дубравы Блгора. Но едва союзники подошли к воротам, а глашатай лишь раскрыл рот, чтобы выкрикнуть вины хозяина бурга и вызов на бой, как ворота раскрылись сами. И люди и тролли замерли от неожиданности.

— Что делать-то будем? — приблизился к князю Любдраг.

— Пошли кого-нибудь разузнать, в чём дело.

Повинуясь приказу командира, трое дружинников соскочили с коней и, прикрывая друг друга щитами, в любой момент ожидая удара, не спеша двинулись к воротам. По ним никто не стрелял, крепость будто вымерла. Когда троица скрылась за воротами, князь невольно заёрзал в седле. Тёмные боги, уж лучше добрая драка, чем такое вот ожидание!

Наконец в створе ворот показался один из вошедших воинов и взмахнул рукой.

— Что? — обернулся Милбор к брату.

— Опасности нет, можно въезжать.

— Тогда чего мы стоим?! — возмутился правитель.

— Может, я того, первым?! — запоздало воскликнул Любдраг, но князь уже гнал коня во весь опор, ждать ещё он был не в силах.

— Бросился на меч, — скупо проронил десятник Кром, указав на скрюченную фигуру бывшего хозяина бурга, — Когда мы вошли, боярин был уже мёртв.

— А сына его кто порешил? Вы?

— Да ты что, князь?! — отшатнулся воин, — Сами они того...

— Что "того"? Ты толком говори, что узнал.

— Боярин приказал зарубить младшого за то, что тот пошёл против его воли. Не захотел, стало быть, прослыть предателем.

— А это кто рядом с ним? — князь указал ещё на три тела.

— Его телохранители, приняли смерть вместе с господином.

— А эти? — Милбор кивнул на столпившихся в сторонке крепких мужиков.

— Боярская дружина.

— Почему без оружия? — на воинах не было даже защитных доспехов, — Что, сознаёте свою вину?!

— Вины на нас, князь, никакой нет, — выступил вперёд убелённый сединами широкоплечий воин, — Я отслужил больше двадцати лет, поступив в дружину ещё при деде нынешнего боярина. И мне не в чем себя упрекнуть!

— А это?! — правитель указал на мёртвые тела, — Или это всё вас не касается?! А кстати, — спохватился он, — у Блгора, ведь, было два сына? Где... старший?

— Ратмер сбежал, — откликнулся воин, — как понял, что мы не хотим идти против своих, чернолесцев.

— Что ж не помешали предателям? И почему убит только...

— ...Арл, — подсказал Кром.

— ...Арл, — эхом повторил князь.

— Всё случилось слишком быстро, — угрюмо буркнул тёмнодубравец, — Как оказалось, именно Ратмер снюхался с Хвортом, а через него — с имперцами. Вина боярина в том, что пошёл на поводу у старшого.

— А младший?

— Арл с самого начала был против. А когда Ратмер решил ударить вам в спину, хотел предупредить об опасности... Только не успел.

— А вы куда смотрели?

— Так мы ж не знали ничего! — выкрикнул другой воин помоложе, — Мы с Вилхом во дворе стояли, когда всё открылось, и бояричи сцепились, обвиняя друг дружку во всех смертных грехах. Тут Ратмер и рубанул брата мечом, тот своего клинка и выдернуть не успел. И воинов его тут же порешили.

— А вы чего?

— Надеюсь, вашей княжьей милости не надо объяснять, что значит присяга пред ликом богов? — спросил первый из тёмнодубравцев.

— А эти что, не присягали? — кивнул Милбор на убитых.

— Они дали клятву младшему бояричу, не как мы. Но и мы брались служить боярину Тёмной дубравы, а не имперскому прихвостню. Так я и сказал Блгору с Ратмером.

— И чего?

— А ничего... вот, — седой воин указал на валявшиеся во дворе трупы, — А с нами что делать, решай ты, князь. Как скажешь, так и будет!

Правитель призадумался. Виновны ли боярские дружинники в том, что случилось? Изменники ли они или нет? По-хорошему, наказать их, конечно, следует, но, коли всем головы сечь, так в Чернолесье скоро никого не останется... и тут его взгляд упал на плачущих женщин. Те, бухнувшись в дорогих платьях, как есть, в кровь и пыль, теперь горестно рыдали, повиснув на шее друг у дружки.

Та, что постарше, Милбор её не помнил... да и кто б смог узнать эту осунувшуюся женщину, постаревшую разом не на десять, на сотню лет. "Наверное, — жена боярина, а та, что моложе, видимо — дочь", — отметил князь про себя. И тут девчонка подняла огромные голубые, как небо, глаза, из которых мокрыми дорожками катились слёзы. "И моя могла бы быть такой же... У старшего уже есть наречённая, а младшему эта бы подошла..." — поймал он себя на мысли.

Так, хватит делить шкуру неубитого медведя. Сначала надо разобраться с имперцами!

— Слушайте меня, воины Тёмной дубравы, боярин ваш мёртв, его младший сын тоже, да и старшему недолго осталось,.. — тут Милбор, как в воду глядел.

Как раз в то время, когда он произносил эти слова... или немного позже... Ратмер нарвался на эльфийский патруль, после чего тела его и четырёх ушедших с ним дружинников остались валяться на тропе лесному зверью на поживу.

— ...Так вот, я беру эти владения под свою руку... Во всяком случае пока, а там видно будет... Вина боярского рода неоспорима, но будем считать, что Арл искупил её своей смертью. Будьте же и вы достойны его подвига, докажите всему Чернолесью, что смерть боярыча была не напрасна! Смойте своей кровью то... ту грязь, которой попытались измазать славное имя тёмнодубравца изменники и предатели! Сейчас ядовитая имперская гадина получила по заслугам, уползя чуть живая зализывать свои раны. Так не дадим же мерзкому чудовищу спрятаться в нору, где оно сможет отлежаться, чтобы потом напасть снова. Добьём тварь! На Рир!

Князь видел, как с каждой фразой, каждым произнесённым словом угрюмые лица воинов разглаживаются и светлеют. К концу речи всех слушателей охватило ликование:

— Вперёд! На Рир! — завопил кто-то.

— На Рир! — подхватили десятки глоток.

Но седой воин, хоть и не выглядел так же мрачно, как прежде, не разделял всеобщего энтузиазма.

— Кто у вас тут старший, после них, разумеется, — указал Милбор на мёртвых.

— Наверное, я.

— Вилх? Десятник?

— Нет, сотник.

Князь хмыкнул, у него самого сотником был Любдраг. Впрочем, дружина разрослась, давно следовало бы назначить ещё парочку.

— Вот что, сотник, раз ты тут старший тебе и командовать! Ты лучше знаешь своих людей, кто на что способен. Если считаешь, что кого-то из командиров следует заменить, меняй сам, никого не спрашивая! Берите оружие, одевайте доспехи, седлайте коней, поскачете впереди войска. Будете биться в первых рядах, моё доверие снова вам придётся ещё заслужить! На Рир! — воскликнул князь, изображая вселенское воодушевление.

Эго клич тут же был подхвачен.

— На Рир! — гаркнул Вилх, да так, что у чернолесского правителя оба уха заложило.

Милбор не стал дожидаться, пока отряд тёмнодубравцев отправиться к ущелью, впереди его ждало логово последнего из заговорщиков — бург боярина Светлой пади Твардла. Но и это укрепление встретило "гостей" раскрытыми воротами. Передовой дозор ещё не успел до них доскакать, а князь, горя от нетерпения, не слушая окрики брата, ринулся следом.

— Прости, богов ради, бесы попутали! — совсем по-бабьи заголосил плюхнувшийся на колени хозяин, едва конь чернолесского правителя влетел в ворота.

Повёлся ли Милбор на этот балаган? Три раза "Ха!" Он хорошо знал цену Старому Лису, как за глаза звали мятежного боярина все, кто хорошо его знал.

— Братка, — горячо зашептал Люб, стоило тому кинуть лишь один-единственный взгляд на Белеву — младшую дочку Твардла, — может, не губить старика, сохранить ему жизнь?

Можно-то оно, конечно, можно, вот только думать надо той головой, на которой шапка, а не той, что промеж ног. Эх, молодо-зелено!

Князь глубоко вздохнул. Но разве сам он таким не был!

— Обожди, не мешай! — отмахнулся правитель. — Эй вы, помогите боярину подняться, — бросил он чужим слугам, которые тут же подхватили своего господина. — Бывшему боярину, — добавил Милбор чуть погодя, со злорадством наблюдая, как меняется лицо Лиса, сначала светлеет, а потом вновь смурнеет, даже ещё сильнее, — Ответствуй-ка без утайки, Твардл, как ты дошёл до такой жизни, что предал всех, меня, их всех, — князь обвёл рукой стоявших во дворе чернолесцев, и своих и чужих, — родной край и память предков, которые не щадили живота своего, чтобы одолеть гнусных ворогов! — громким голосом возвестил правитель и застыл, сидя на коне с величественным видом, развернув плечи, выпрямив спину и уперев правую руку в бок.

Хоть сейчас лепи статуй из тех, что так любят на каждом шагу втыкать имперцы. Что ж, Милбор своё сказал, теперь настала очередь Твардла подобрать правильные слова, что позволят ему выйти сухим из воды.

И Старый Лис не сплоховал, весьма складно, без запинки поведав, как злодеи-мятежники обманом и угрозами принудили его старого больного и несчастного примкнуть к заговору. Виноваты оказались все: и Хворт, и Блгор, и Ратмер, а пуще всех распроклятые имперцы. Все, только не Твардл.

И главное, выходило всё так гладко и красиво, что толком и не придерёшься, тем более, что все главные заговорщики мертвы и вывести боярина на чистую воду, обвинив во лжи, уже некому.

— Что ж, Твардл, придётся поверить тебе на слово, вот только факт измены был, и ты сам, по своей воле это только что подтвердил...

— Не губи!.. — взвыл было старик.

— Да погоди ты, дай сказать! — шикнул на него Милбор, — Вотчиной управлять ты более не будешь, она отойдёт Любдрагу вместе с рукой твоей младшей дочери. Тем более, что сыновей у тебя нет, а девке самое время замуж. Как говориться: "У вас — товар, у нас — купец. Мирком, ладком, да за свадебку!" Что молчишь, Твардл? Язык проглотил?! Аль не рад?!

— Ой, князь! — воскликнула стоящая во дворе разодетая женщина, за спину которой поспешила юркнуть невеста и теперь осторожно выглядывала, прикрыв лицо платком, — Это что ж деется! Разве ж можно так быстро, ведь к свадьбе, почитай, ничего не готово!

— Так подготовьтесь, время ещё есть! Мы ведь пока даже Рир не взяли.

— О боги! — глаза женщин стали квадратными.

Да что там бабы, у половины присутствующих от такой заявы они вылезли из орбит. Князь уж и сам был не рад, думая, а не погорячился ли он слегка.

— В общем, готовьтесь, свадьба после победы! — тряхнув головой, не стал отступать правитель.

— Так жениха ведь могут убить, — не сдержавшись, проронил Твардл.

— Все мы смертны, — нахмурившись ответил Милбор, — и никто не знает, где и как окончится его земной путь. Вон, один княжич не пожелал идти на войну, так мало того, что голову свою потерял, так ещё и сыновей своих, а жену и дочерей обрёк на рабскую долю.

Намёк был более чем прозрачен, так что когда князь приказал всем светлопадским воинам и всей челяди, кто мог держать оружие, немедленно седлать коней и выступать, никаких возражений не последовало. Мало того, ещё и Твардл проявил инициативу:

— Князь, я приказал мужиков с телегами по деревням скликать, чтоб было кому и на чём добычу свозить.

Н-да, трофеи — это дело хорошее, вот только нужно их сперва добыть.

— Что, Люб, хозяйственный тебе попался тесть? — кивнул правитель младшему брату.

Но у того было своё на уме:

— Братка, дозволь мне с Белевой хоть парой слов перемолвиться, люб я ей, аль нет?

— Пустое дело, Любдраг, — отрезал Милбор, — ты сейчас не о женщинах, а о войне думай! И не морочь девке голову! Вот сыграете свадьбу, на всю жизнь будете с ней повязаны. Ещё тыщщу раз наговоритесь и намилуетесь.

"И столько же друг дружке надоесть успеете", — подумал он, но вслух произносить не стал.

К ущелью увеличившийся едва ли не вдвое княжеский отряд вернулся уже глубокой ночью. По-хорошему, надо было бы дать людям отдых, кто знает, что ждёт их впереди. Но правитель видел, что все вокруг находятся на подъёме. Всюду царило лихорадочное возбуждение, которое передалось даже угрюмым троллям. Всё равно никто не заснул бы в такое время. Поэтому, отбросив все страхи и наплевав на элементарную осторожность, Милбор приказал выступать.

Впереди нёсся передовой дозор, а следом, едва не настигая разведчиков, сам князь с верными телохранителями, братом Любдрагом и чародеями. Дочка хозяина Чёрной башни присоединилась к мужу, тогда как её отец, остался сидеть на всё том же оплавленном камне. Лишь единственный раз маг поднял взор, пожелав соратникам победы и отпустив в адрес имперцев пару витиеватых ругательств. Вид его при этом был ужасен и страшен. Выглядел чародей получше, чем в первые минуты после схватки, но контраст с тем моложавым магом, с которым Милбор совсем недавно подписывал договор, был настолько разителен, что князь поспешил отвернуться, чтобы не выдать своих чувств: удивления, непонимания, жалости...

— Силы восстановятся, а с ними и внешность, — будто прочитав его мысли, хрипло проронил Гронгальд.

Что ж, похоже, хозяин Чёрной башни уже не боец, остаётся надеяться, что большинство вражеских чародеев погибло, а с остальными смогут справиться дочка и зять волшебника. Что греха таить, в тот миг про своих собственных искусников, так ничего толком и не сделавших для общей победы, чернолесский правитель даже не вспомнил.

В свете факелов и пары магических светляков, кони неслись вперёд, а их всадники уже не обращали внимания на разворошённые ветром кучи пепла и застывшие лужицы растёкшегося металла, в которых нет-нет, да поблёскивало что-то. Наверное, уцелевшие драгоценные каменья, металлы или артефакты. Сейчас было не до них. Пустяки! Главное — победа! Добычу можно подобрать и на обратном пути.

Когда небо озарили первые лучи утренней зари, и князь вновь, уже во второй раз сменил скакуна, чтобы не загнать насмерть бедное животное, до Тилана — единственного города на пути из Чернолесья в Рир, было рукой подать.

Бывшая пограничная крепость, построенная ещё в те времена, когда на месте империи было пусть и очень сильное, но только лишь королевство. Место строительства было выбрано удачно. Там, где текущий с севера вальяжный Пэрт, загибаясь по дуге, встречает сбегающую с Южного отрога Шварцвальдской гряды игривую Гаэрру, и затем, соединившись с ней, поворачивает на Запад в сторону столицы.

Сейчас защищённый с трёх сторон водой, Тилан разросся настолько, что раздался далеко за кольцо городских стен. Впору было строить новое, но имперская канцелярия подобной необходимости не усмотрела. На других границах у Рира были куда более беспокойные соседи, чем чернолесские князья. Сейчас Милбору и его спутникам это было на руку.

Перед тем, как подступить к городу, Милбор приказал встать лагерем на высоком холме, откуда городские укрепления были видны, как на ладони. Старая крепость возвышалась на высоком холме, который с севера и запада огибал Пэрт, а с востока студёная Гаэрра. Эти две реки и разделили город на три неравные части: южную, восточную и северо-западную, которая по площади не уступала двум предыдущим вместе взятым. Тем более, что огороженные крепостными стенами городские кварталы располагались на юге и северо-западе.

В восточном Заречье селилась лишь одна беднота, которую и защищать-то никто не собирался, а из всех укреплений сиротливо стоял приземистый барбакан, прикрывавший мост на рирском тракте, что пересекал западную часть города и уходил в сторону столицы. Именно к предмостному укреплению и направились сейчас маги.

По-хорошему, им бы тоже не мешало сейчас отдохнуть, как и остальному войску. Не успел Милбор скомандовать привал, как большинство его воинов попадали, где стояли, как убитые. Похоже, муж молодой графини тоже не прочь был к ним присоединиться, но его супруга просто-таки кипела жаждой бурной деятельности.

Эвелинна рвалась в бой, и Редриг поостерёгся ей перечить, а уж князь тем более. Только покачал головой, когда женщина, дёрнув повод и дав шпоры коню, рванулась к городу. Фон Тиллен горестно вздохнул и тронул коня следом. На всякий случай для охраны Милбор послал следом десяток тёмнодубравцев во главе с Вилхом.

— Не боишься давать в охрану бывших врагов, — произнёс подъехавший на снежно-белой тонконогой эльфийской лошади принц Кармиерон, — всё-таки единственные наши чародеи?

Князь удивился появлению капризного союзника, но постарался не подать виду, заодно и пропустив мимо ушей очередную колкость в адрес собственных магов.

— Эти воины также не любят имперцев, как и мы с тобой, но, если считаешь, что их недостаточно, пошли своих лучников, — огрызнулся чернолесский правитель, оглядываясь назад.

Эльфов было несколько десятков, но гораздо меньше, чем собралось в ущелье.

— Сам видишь, мои устали, — кивнул князь на своё воинство.

— Уже сделано, — махнул принц в сторону города, и только тут Милбор заметил, что то тут, то там среди чахлой растительности мелькают остроухие в своих едва различимых зелёных нарядах, короткими перебежками двигающиеся в сторону крепости, — Ещё я послал разведку на тот берег, туда и туда, — указал принц в южном и западном направлении, — С большими силами не справимся, а гонцов перехватим.

— Скорее всего, горожане уже послали за помощью, — отозвался Милбор.

Они ещё перебросились парой фраз, и тут князь понял, что если хоть немного не отдохнёт, то свалится с седла. Он уснул прямо тут же на холме, завернувшись в плащ и положив под голову седло, вот только долго разлёживаться ему не дали.

Стоило Милбору провалиться в чёрный омут без всяких сновидений, как громыхнуло так, что он подпрыгнул, как ужаленный, в мгновение ока оказавшись на ногах.

— Тревога! К оружию! Стройся! — ещё не придя в себя и толком не поняв в чём дело, заорал он. — Эй, Любдраг, что случилось?!

— Сам не знаю, уснул грешным делом.

В этот миг на холм взлетел взлохмаченный, измазанный в грязи Вилх, резко осадив коня, он крикнул с надрывом:

— Всё, князь, руби мне голову, но с этими... этими...Мать их! Я больше ни ногой! Видал я дураков, сам дурак, но таких первый раз вижу!

— Да ты толком объясни, в чём дело! — возмутился правитель.

И сотник сбивчиво, перескакивая с одного на другое, перемежая свою речь отборными ругательствами, поведал о том, что произошло.

Чета магов подъехала к воротам барбакана, потребовав вызвать старшего, они де, готовы принять капитуляцию города...

— Если честно, ваша милсть, — прокомментировал Вилх, — я б с ними тоже разговаривать не стал. Одежда на них простая, и выглядят невзрачно... Тут князь мог бы с ним поспорить, потому что за то "простенькое" шёлковое платье, которое было на магессе, можно было бы купить если не весь Чернк, то половину его точно.

— ...А где глашатаи с трубами, флаги? — продолжал воин, — Не-е, ваша милсть, так эти дела не делаются! — тут Милбор был с ним полностью согласен, подступи маги к городу "со всем пониманием", как выразился сотник, может, горожане и были б посговорчивее, — А так их послали, да мало того, ещё кинули со стены какое-то заклятье.

— И дальше что?

— Что, что, во-он, — Вилх указал на огромную груду щебня.

— А с той стороны реки?

— Там была надвратная башня.

— М-да-а.

— ...Тут маг с магиней заспорили, как лучше открыть ворота, а тут в них с башни опять заклятьями. Они в ответ... Хорошо, что мы учёные, второй раз не сплоховали, тут же на землю попадали. Громыхнуло так, что крыши на окрестных домах аж подпрыгнули. Ну и... вот, — указал сотник на другую кучу камней, уже на той стороне реки.

Ах, ты! Милбор достал магическую линзу. Оправившись от первого замешательства, имперцы развили бурную деятельность: громко били барабаны, дудели трубы, метались люди.

— Люб, — надо б и нам туда какого-нибудь вестника послать... с флагом... а то неудобно.

Переговоры предложил глава городского совета. А где этот, как его... бургграф... или кто там у них представляет императора? А то князю и с каким-то там купцом разговоры разговаривать, как-то не по чину. Но оказалось, что покойный теперь вельможа вместе со всем гарнизоном участвовал в злосчастном походе на Чернолесье, а, стало быть, их пепел теперь мотает ветер где-то в Швацвальдском ущелье. Нового правителя, ясное дело, назначат теперь нескоро. Так что Милбору деваться было некуда.

Горожанин начал было пространную речь о том, что война — это дело благородных, а они простые горожане и потому... но князь грубо его оборвал:

— Пятьдесят тысяч имериалов.

— Что?!

— Я говорю пятьдесят тысяч таких жёлтеньких металлических кружочков, которые вы, торгаши так любите пробовать на зуб, когда с вами расплачиваешься. Понятно?

— Да вы что, ваша милость, у нас не наберётся и половины этой суммы... да что там, четвёртой части.

— И ещё, — будто не слыша городского голову добавил правитель, — нужен небольшой обоз... думаю, подвод так пятьдесят...

— Пятьдесят?

— Ну да. Что, думаете — мало?

— Мало для чего?

— Для троллей, конечно.

— Троллей?! — глаза главы совета и сопровождавших его именитых горожан стали, как блюдца.

— Ну да.

— Простите, ваша милость, в вашей армии служат тролли? — дрогнувшим голосом спросил тщедушный старик.

— А что, разве я не говорил? — притворно удивился князь.

— И-и г-где они?

— В ущелье. Сами понимаете, таким неповоротливым созданиям не просто поспеть за всадниками, правда, от голодного тролля, если тот разозлён, даже на лошади не уйти...

В общем, Милбор врал напропалую, причём так самозабвенно и без запинки, что комар носа не подточит, сочиняя прямо на ходу. В этом он мог потягаться с любым менестрелем или трубадуром, а иным, мог дать сто очков форы. В детстве его родители за это часто наказывали, а когда стал правителем, вот, поди ж ты, пригодилось.

— В общем так, жители Тилана, — подытожил князь, старательно раскладывая лапшу на уши развесивших их горожан, — вы тут подумайте, обмозгуйте что и как, время у вас пока есть, мне надо с императором парой слов перемолвиться... Новым императором... А вы пока сядьте рядком, поговорите толком, может, что и надумаете... только с едой для троллей не затягивайте. Они ж, когда некормленые, очень-преочень злые. Да-а, может, вы мне не верите?! Тогда пошлите небольшой караван на пробу. Только осторожнее там, а то вдруг тролли решат, что еды мало, они могут и ваших посланцев того...

Короче, Милбор был достаточно красноречив, крепко озадачив горожан. Затем, позаимствовав у них значительную часть предназначенного имперскому гарнизону продовольствия, накормив воинов до отвала, он приказал выступать на Рир.

Не успело княжеское войско скрыться из виду, а вокруг города ещё сновали эльфийские патрули, как тиланцы уже начали снаряжать десяток телег. Станет ли этот караван первым или последним, решить должен был отправившийся с ним Нром, тот самый въедливый старик из городского совета.

Через пять дней караван благополучно миновал поблёскивающее на солнце Стеклянное ущелье, где тут и там сновали чернолесцы под руководством хозяйственного Твардл. Даже сварливый княжий ключник Жбар и тот поостерёгся с ним спорить. Немудрено, это раньше боярин был мятежником, а теперь — без пяти минут княжий тесть. Тем более, что трофеи делить было рано, а учитывал и сортировал их бывший хозяин Светлой пади без обмана, добро-то теперь общее.

Встретив тиланцев, оба чернолесца, увлечённо проверявшие добычу с помощью магических артефактов... железо с вкраплениями камней и ценных металлов — в одну сторону, обычное, без примесей — в другую, сразу на переплавку, ковать новое оружие, вооружать людей, готовиться к обороне. Кто знает, как на дороге в Рир обернётся дело?!

В общем, услышав про троллей, оба старых пройдохи не постеснялись нагнать на гостей жути. Да и сами сородичи Ырра не подкачали.

Ещё увидав их издали, тиланцы ощутимо напряглись. Вблизи, серокожие великаны внушали ужас. Когда вождь с рёвом "Пиво!" щелчком пальца вышиб у бочонка крышку, опорожнив его в два глотка, гости стали белее мела. А уж когда молодые тролли, узнав, что пять пригнанных коров предназначены им, схватили телёнка и, быстро разодрав, принялись пожирать сырым прямо на дороге, их нервы не выдержали.

Покромсав упряжь, тиланцы вскочили на лошадей и, побросав неразгруженные возы прямо на дороге, дали дёру. Да так, что едва не загнали бедных животных, причём Нром, всегда жаловавшийся на здоровье, нёсся впереди всех.

А уж как они потом расписали чернолесских чудовищ. В общем, когда Милбор возвращался обратно, он не сразу понял, о каких великанах идёт речь. А когда врубился, едва зашёлся от дикого хохота, потому что обычный пивной бочонок успел стать размером с винную бочку, а выпивший его Ырр ростом с гору.

Ещё через день княжеское войско остановилось у каменного моста через реку Тэррам. На другом берегу виднелась деревенька в несколько домов с незатейливым названием Каменный Мост и вышедшая навстречу чернолессцам имперская армия. Хотя, какая это была армия, так, большой отряд и только. Ничем не превосходящий своего противника, а может, даже и меньший по численности, вот только в нём было больше двух десятков магов.

— Нихрена себе! — вырвалось у Милбора, — И что теперь делать?!

— Как что, драться, — безмятежно заявила магесса, передёрнув плечами с таким видом, будто ещё спросили, пойдёт она на бал или нет?

Конечно пойдёт, что за вопрос?!

— Но сперва мы хотели попросить помощи у ваших чародеев, — вступил в разговор фон Тиллен.

При этих словах княжеские искусники синхронно отпрянули назад, будто им предложили продать душу демонам. Проклятье! Князь скрипнул зубами. Вот трусливые твари, и угораздило же его с ними связаться! Сейчас он готов был со стыда провалиться сквозь землю.

— Тут вот в чём дело, — пояснила леди Эвелинна, — с этими, — она небрежно махнула в сторону кучковавшихся на том берегу волшебников, от разноцветья мантий которых рябило в глазах, — мы и сами бы справились. Но во время противостояния мы настолько будем поглощены боем, что нам некогда будет отвлекаться на охрану вашей персоны, магическое прикрытие войска, предупреждение об опасности и тому подобное. Это понятно?

— Да, конечно, — кивнул князь, — я прослежу, чтобы эти достойные искусники, — при этом он зло ухмыльнулся, — выполнили свою часть договора. Полностью, — и погладил висящий на шее маленький чёрный камушек, подарок графини.

Эти оберёги ему, Любдрагу и наиболее доверенным телохранителям... которых как раз набралось восемь для ровного числа... были только что вручены графиней.

— От магистра не спасут, а вот против таких, — волшебница кивнула на княжеских чароплётов, — помогут выстоять какое-то время. А дальше сами не зевайте, оружие-то при вас.

Так что князь ещё раз покосился на затравленно шарящих взглядом по сторонам "архимагов" и скривился. Хотел было сплюнуть, но передумал. Перед боем — плохая примета.

Проинструктировав союзников, чета магов направилась к мосту. Отведя своё войско за указанную ими черту, Милбор с небольшого холмика... повыше на этом берегу Пэрта попросту не было... стал наблюдать, что будет дальше.

Очень уж ему было любопытно. Прожив на свете больше четырёх десятков лет, магической схватки он так ни разу и не видел. Только битву чародеев с драконом. Но это было что-то вообще из ряда вон выходящее, просто невероятное. Временами князю начинало казаться, что то побоище вообще было во сне, а не наяву.

Тем временем чародеи сблизились. Графиня с мужем встали по эту сторону моста, а их более многочисленные противники — по ту.

Блин! Похоже, дипломатия и колдовство были вещами несовместимыми, потому что, не успев сказать и пары слов, маги тут же принялись швыряться друг в друга заклятьями. Да так резво, что толком и не ясно, что происходит.

Правитель подозвал того чародея, что казался ему более опытным:

— Вот, что, Карвил, будешь пояснять, что и как. Ваше, ведь, искусство по большей части невидимое. Иной умрёт, так и не поняв, что с ним произошло. А мне нужно знать точно, что там творится.

— Вы сами всё видите, ваша милость, идёт бой...

— Ты, Карвил, не умничай, ты рассказывай, рассказывай.

— Так за каждым заклятием даже глазом не уследишь.

— Мне подробности ни к чему.

— Что ж, воля ваша.

И маг принялся объяснять, а князь внимательно слушал, стараясь не пропустить ни одного слова.

Сперва, как опытные мечники, обе стороны, прикрывшись щитами, принялись отдельными выпадами прощупывать силу друг друга. И вдруг, обе стороны будто взорвались.

Сначала с той стороны реки очередью прилетели огненные сгустки, один, другой, третий. Одновременно из воды выскочил рой ледяных иглы, а земля под ногами супружеской четы вспучилась жгутами, будто щупальцами морского зверя. Того чудовища, байками про которое любили пугать чернолесцев редкие в их краях мореходы.

Видя, как обвитый жгутами бывший голубой, а теперь светло-синий защитный кокон, которым укрывались супруги, сжимается и мнётся под напором чужой силы, Милбору стало не по себе. Он очень живо представил, как мерзкие щупальца с треском сминают защиту и убивают магов. Точно так, как россказнях чужаков огромные монстры сминали целые корабли.

Князь затряс головой, прогоняя прочь наваждение. Бесполезно, ставшие ещё мощнее и толще земляные жгуты со страшной силой стиснули кокон, что казалось ещё мгновение, и он лопнет. Разве может вода противостоять земле?

Выходило, что может. В какой-то миг вся защитная оболочка оказалась залеплена грязью. Но нет, столкнувшись с чуждой стихией, земля размягчалась, мелкие щупальца таяли и противными сгустками стекали вниз по гладкой поверхности. Но им на смену из развороченного грунта вырывались всё новые и новые.

И тут среди грязных потёков открылось относительно чистое окошко, и Милбор чётко увидел, как магесса топнула ножкой, и в тот же миг земляные щупальца бессильно рассыпались мелким крошевом. Круто!

Однако, муж с женой не собирались ограничиваться лишь одной обороной. Их собственная защита ещё не успела сработать, как вражеский купол, до этого искрившийся и переливавшийся всеми цветами радуги, в местах попаданий, вспыхнул и заполыхал, охваченный языками жаркого пламени. Но и этим дело не ограничилось. Послышался оглушительный треск и сорванный с устоев мост, перевернувшись в воздухе, обрушился на магическую защиту имперцев.

Князь не сразу понял, отчего магичка так яростно раздаёт удары в пустое пространство, будто разозлившаяся жена лупит мужа-пьяницу невидимой скалкой. Пригляделся... Ё-моё! Так это ж она мостом, как валиком для белья, имперцев "охаживает". Вражеский купол надрывно трещал, содрогаясь от ударов, но ломаться пока не спешил.

Но и женщине упорства было не занимать. "Перебросив" оружие в другую руку, она продолжала избиение с ещё большим остервенением. Перила моста давно разлетелись вдребезги, видно зачарованный купол оказался куда крепче камня, из которого они были сделаны. Когда от используемого таким варварским способом сооружения, отлетел очередной крупный кусок, Милбор понял, что долго оно не продержится.

Однако, магиню это, похоже, не волновало. Опять поменяв руку, она завертела правой, как ветряная мельница. "Видать большой опыт, — подумал князь, — Ох, и не завидую я её мужу... А-а, ну теперь понятно, почему тот такой спец по защите. Есть отчего!"

Тут чернолесскому правителю стало не до отвлечённых размышлений, потому что магический купол имперцев подпрыгнул, и откуда-то из-под низа внутрь хлынула вода. Хозяева открыли отверстия, чтобы она выплеснулась наружу, но полыхнувший снаружи огонь в момент вскипятил её, превратив в пар.

В тот же миг многострадальный мост рассыпался грудой камней, но магессу это не остановило, даже наоборот. В воздухе тут же сформировались два огромных каменных копья с раскалёнными остриями. Ещё мгновение и они пронзили объятый пламенем купол, разлетевшись внутри сотнями смертоносных осколков.

Даже сквозь языки пламени, пар и дым было видно, как внутри корчатся и падают фигуры несчастных, а уж их душераздирающие предсмертные крики...

Милбор в своей жизни повидал всякого, но даже самая кровавая и жестокая сеча обычным железом сейчас ему казалась... нет, не гуманнее магии, а как-то честнее что ли... Князь кликнул слугу, ему требовалось срочно промочить горло.

Большинство имперских магов пало, но праздновать победу было рано, бой ещё не был окончен. Несколько фигур внутри пробитого свода, мерцая разноцветными огнями, стойко выдержали удары... Хитрецы.

— У них индивидуальная защита? — повернулся Милбор к Карвилу, уже зная ответ.

— Только очень сильные и умелые маги могут себе позволить такую многослойную "броню".

"Значит, уцелели лучшие из лучших, справятся ли с ними наши?!" — князь поймал себя на мысли, что считает этих малознакомых колдунов с Чёрной горы своими соратниками, братьями по оружию. "...И сестрой, — поправился он, — А почему бы нет, ведь мы сейчас сражаемся плечом к плечу против общего врага, только это — иной способ боя. Только и всего". Совершенно другое, непонятное ему искусство.

То, что часть рирских чародеев уцелела, графиню и её мужа нисколько не обескуражило и натиска они не ослабили. Оставшиеся снаружи осколки моста собрались в два плотных кулака. Два или три удара по защитному куполу, и тот с треском лопнул, а все находившиеся внутри... и живые, и мёртвые... оказались погребены под грудой камней.

В следующий миг, объятые пламенем, камни раскалились и потекли, сплавляясь в единое целое.

"Надеюсь, эта глыба станет достойным памятником бедола..."

Князь не успел додумать свою мысль, потому что в двух... Нет! В трёх местах застывающая корка вспучилась и из проломов, как из преисподней, полезли наружу... У князя внутри всё похолодело... Такими чёрными, чадящими и дымящими могли быть лишь демоны Ада, которыми любили пугать простой люд церковники.

Раньше Милбор подсмеивался над этими байками, а вот сейчас ему было не до смеха. "Свят, свят. Вернусь в Чернк, непременно Светозарному свечку поставлю... Да не одну, а дюжину... самых дорогих... Так, на всякий случай".

Ещё не успев толком выбраться на поверхность, маги тут же возобновили сражение. Вернее, семейная пара чернолесских чародеев попыталась добить врагов, но у них ничего не вышло. Побоище разгорелось с новой силой. Вспышки молний, файерболы, ледяные иглы... Всё пошло в ход.

И тут оказалось, что муж с женой в заведомо проигрышном положении: пока мужчина держал водяной щит, его жена атаковала в одиночку, тогда как трое имперцев, совсем не думая об обороне, буквально засыпали их градом смертоносных ударов.

Милбору без всяких пояснений было видно, что долго так продолжаться не может. Будто в подтверждение этих мыслей, мощная молния пронзила щит, и маг, вскрикнув, упал на колени, а потом повалился на развороченную опалённую землю. Его жена осталась одна. Хрупкая женская фигурка в разорванном перепачканном платье против трёх тёмных существ, выглядевших, как порождения Бездны.

Э-э, нет из-за шума и грота, сопровождавших схлопывания щита, князь не заметил, что рирцев осталось двое. Третий колдун... вернее, его жалкий обрубок, потому что вся нижняя часть тела несчастного, начиная от груди, была раздавлена раскалёнными камнями. Теперь, завалившись на бок, бедняга судорожно царапал пальцами застывшую корку, оглашая оба берега реки надрывными криками, но сейчас на них никто не обращал внимание.

Все взгляды, и имперцев, и чернолессцев были прикованы к магической схватке. Сам Милбор и все стоявшие вокруг напряжённо застыли, ожидая, чем закончится бой, в котором решалась судьба их родного края.

А сражение, меж тем, приближалось к своей развязке. Было видно, что обе стороны смертельно устали. Заклятия создавались всё реже и реже, но это вовсе не означало, что они становились слабее. Скорее нет, ещё убойнее. Да и швыряли их противники друг в дружку с ещё большим остервенением. Лишь короткие промежутки между всплесками чар становились всё продолжительнее.

Князю без подсказок, по собственному опыту было ясно, что так ведут себя воины, находящиеся на последнем издыхании. Кто же из них сломается первым. По всему выходило, что этой несчастной должна стать потерявшая мужа магесса.

Стоп! Привиделось или нет? Лежавший на земле маг шевельнулся. Точно, он жив! Да, но толку-то от этого?! Разве он сможет чем-то помочь?!

Как оказалось, смог. Мужчина простёр дрожащие руки в сторону врагов и вроде бы что-то выкрикнул, тут же без чувств повалившись на землю. В тот же миг вся вода в реке взметнулась в воздух, чтобы с шумом обрушиться на противников.

"Видать, парень решил охладить их пыл, — подумал князь, — вот только поможет ли это его жене?"

Нет, оказывается, это было ещё не всё! Пока рирцы отражали натиск разбушевавшейся стихии, сотни ледяных игл размером с арбалетный болт ударили по обеим мишеням. Но нет, проклятые имперцы устояли.

Ха! Не совсем, тот, что правее, оказался проткнут насквозь вонзившимися ему в спину двумя каменными остриями. Недоумённо посмотрев на торчавшие из груди и живота жала, несчастный беззвучно повалился на оплавленные камни, из которых успел выбраться.

— Умри, тварь! — в отчаянии взревел последний из оставшихся чародеев, и в чудом всё ещё стоявшую на ногах магичку ударила тугая струя ревущего пламени.

"Где-то это я уже видел?" — не успел подумать Милбор, как...

— "Драконье пламя", — скупо пояснил Карвил.

"А-а... ну да... конечно... Как такое вообще можно забыть! Но ведь магиня..."

Обжигающая струя не успела долететь до цели, как на этом берегу реки с ней столкнулось точно такое же порождение огненной стихии. Но если пламя рирца было жёлтым... точнее, жёлто-оранжевого цвета... то вставшее у него на пути — ярко-алым.

Обе струи ревели, широко разбрасывая искры, и ни одна не могла пересилить другую. Но тут дочь Гронгальда взмахнула руками и что-то крикнула, в тот же миг огненный фронт разом переместился на тот берег реки. Теперь уже не имперец "давил" черногорку, наоборот, она сама пыталась "дожать" противника.

Место столкновения огненных стихий подбиралось к рирцу всё ближе и ближе. Красный огненный вал был неумолим. Ещё немного...

Князь Милбор, да и не только он один, а все чернолессцы застыли, затаив дыхание, чтобы не спугнуть птицу-удачу. Хотя, причём тут она? Неведомое и не до конца постижимое искусство магии, которое даётся лишь избранным.

Магесса вскрикнула, вновь взмахнув руками, как птица крыльями... или как дракон... Уже не важно, потому что её противник взвыл, охваченный языками пламени. Пара мгновений, истошные крики смолкли, и вот уже ветер подхватывает оставшийся от несчастного пепел.

Всё кончено!

Ноги женщины подкосились, и она без чувств повалилась на землю рядом со своим мужем.

— Что встали?! Помогите им! — прикрикнул на стоящих столбом дружинников очнувшийся от замешательства князь, — А ты что ждёшь?! — накинулся он на Любдрага, — Вели валить деревья, нужно срочно построить мост, чтобы перебраться на ту сторону!

— Уже всё готово, — ошарашено захлопал глазами брат.

— Что? — пришла очередь удивиться князю.

Оказалось, что его воины разобрали стоящие на краю леса постройки — три внушительных бревенчатых сруба, так что материала для строительства моста было достаточно.

— Тогда что ждёте?! Наводите переправу!

— Я как раз хотел спросить, в каком месте?

— Прямо здесь! — указал князь на место, где совсем недавно был мост, о чём напоминали лишь вывороченная земля, да чудом уцелевшие устои.

— А эти нам не помешают? — указал Любдраг на стоявшее на той стороне реки вражеское войско.

— Пусть только попробуют!

В тот же миг, повинуясь взмаху руки воеводы, к реке устремились три подводы с брёвнами. Ещё несколько стволов длинных, но тонких, лесорубы споро тащили на плечах, передвигаясь чуть ли не бегом.

Одни работники ещё разгружали брёвна, скатывая их в воду, тогда, как другие, сбросив одежду, уже переправлялись с ними на другой берег. Прошло совсем немного времени, и на противоположной стороне реки громко застучали топоры, возвещая всем, что постройка моста в самом разгаре.

Имперцы наконец спохватились: начала строиться тяжёлая пехота, подтянулись лучники и пращники, за ними появились метатели дротиков.

— Проклятье, Любдраг, где эльфы?! — забеспокоился Милбор, — Когда надо, их днём с огнём не сыщешь! А где наши маги?! Ну эти... муж и жена.

Брат наклонился к самому уху князя и зашептал, указывая пальцем в сторону стоящей неподалёку рощи, откуда приволокли брёвна.

— Что?! — воскликнул правитель, не веря собственным ушам, — Трахаются?! В такое время?! Другого что ли не нашлось?!

Будто в подтверждение его слов, злополучная роща полыхнула огнём, взметнувшимся до небес, будто несчастные деревья от корней до верхушек кто-то облил горючей смесью.

— Они так пытаются восстановить свои силы, — прокомментировал Карвил.

— Проклятье, — буркнул себе под нос Милбор, — эта парочка — ещё бОльшие психи, чем я о них думал!

Увидев буйство стихии справа, чернолесское войско шарахнулось к переправе.

— А ты чего ждёшь?! — накинулся князь на стоявшего подле чародея, — Сделай что-нибудь!

— Что я сделаю-то?! — замахал тот руками, — У меня всего один амулет Огня, и то, на самый крайний случай.

— Так ты чего-о? Мать твою! Считаешь, что этот случай не крайний! — ткнул правитель перстом в строящуюся толпу врагов на другом берегу, что с минуты на минуту должна была смести жалкую горстку строителей.

Если б это им удалось, о всяком наступлении можно было сразу забыть.

— А ну-у, действуй, не медля, а то будешь объявлен предателем!

Княжеские телохранители, грозно сдвинув брови, недвусмысленно опустив ладони на рукояти мечей, придвинулись к чародею поближе. Скорчив злобную рожу, тот резко выхватил свой артефакт. Князь с охраной не успели отшатнуться, как маг, ловко развернувшись в сторону рирцев, шарахнул по ним заклятием из своей хитрой штуковины.

К сожалению, эта атака была куда слабее всего того, чему чернолессцы сегодня стали свидетелями. Несколько щитов вспыхнуло, иные задымились, кто-то из вражеских воинов остановился на полушаге. Строй нарушился и остановился. Противник застыл в недоумении. Никто из них не был ни убит, ни ранен.

— А-а-а, демоны б побрали эту хрень! — в сердцах выругался Карвил, и так и этак вертя в руках свою "игрушку", — А-а-а, вот оно!

Маг опять выбросил руку вперёд. В этот раз с неё сорвалась не какая-то красноватая пелена, а, пусть и не слишком большая, но выглядевшая куда опаснее, алая молния. Раздался грохот, и в имперском строе тут же образовалась изрядная брешь. Магическое заклинание снесло все четыре ряда, положив не меньше десятка солдат.

— Умрите гады! — тут же заорал чародей на рирском, — Сейчас великий маг Карвилус вам покажет!

Враги, не сговариваясь, развернулись и бросились наутёк.

— Вот я вам! — затопал ногами колдун, изображая энергичное преследование, и расхохотался.

— Чего ржёшь, надо было долбануть по ним ещё раз! — возмутился Милбор.

— Ваша милость, — захлёбываясь безудержным хохотом, едва смог выдавить Карвил, — Расстояние велико, не достать... И потом... эта штука, — он сунул под нос князю амулет, повертев его в руке, — полностью разряжена.

— А чего тогда орал?

— Ну-у, надо ж было на них, — чародей опять подавился смехом, — страху нагнать!

Теперь они хохотали оба, а затем к этому безумному веселью присоединились дружинники.

Но тут за рекой послышались шум и крики.

— Любдраг, что это? — заволновался князь.

— Сейчас,.. — приподнявшись в стременах и приставив козырьком ладонь, чтобы не било в глаза солнце, протянул воевода, — Братка! — завопил он, — Это наши эльфы, братка! Они на том берегу, осыпают врага стрелами!

— Это хорошо, — кивнул Милбор, — Братцы! — заорал он своим воинам, — остроухие схватились с имперцами. Айда на тот берег! Не дадим ушастым присвоить себе нашу победу!

Настил из досок ещё не был готов, а по кое-как набросанным и едва закреплённым брёвнам уже стали перебегать пехотинцы. Они спешно вставали в строй, который, быстро разрастаясь вширь в обе стороны, не забывал "толстеть" вглубь новыми рядами.

Построение ещё не было завершено, а чернолесцы уже перешли в наступление. Впрочем, рирцы, не оказывая никакого сопротивления, спешно откатываясь в сторону Рира.

Княжеский конь нетерпеливо бил копытом, ожидая своей очереди. Наконец и он, осторожно ступая по неплотно подогнанным доскам, перешёл через мост.

К тому времени, как переправилась вся конница, уже нечего было думать о стремительном преследовании отступающего противника. Имперцы отходили в спешке, но без паники и в полном порядке. Видимо, их здорово впечатлила гибель магов, и теперь они стремились быстрее достичь спасительных стен своей столицы.

Несмотря на то, что войска Милбора буквально наступали им на пятки, никаких ожесточённых схваток не происходило. Всё ограничивалось тем, что какой-нибудь эльфийский разъезд выскакивал вперёд на своих лошадках, чтобы на манер кочевников, выпустив во врага пару — другую стрел, тут же возвратиться обратно.

Всё это ушастые проделывали, чтобы покрасоваться своей удалью друг перед другом и остальным войском. "Смотрите все, как мы гоним рирцев!"

Выпендрёжники!

Так продолжалось двое суток. Хмурое утро третьего дня чернолесский правитель встретил у широкого трёхарочного моста через Пэрт, за которым, подёрнутые поднимающейся от реки туманной дымкой, и оттого казавшиеся ещё более грозным и несокрушимыми, возвышались стены имперской столицы.

Но сейчас Милбору не было никакого дела до величественных сооружений, которые он видел лишь в далёком детстве, когда бывал тут вместе с отцом. Князь неожиданно осознал, что все эти дни был одержимым охотником, из последних сил фанатично преследующим раненого медведя, даже не задумываясь, что будет, если раненый зверь обернётся и кинется на него.

Сложившаяся ситуация больше всего напоминала сюжет из детской сказки:

"— Батя-я! Батя-я! Я медведя поймал!

— Так тащи его сюда!

— А он не идет.

— Тогда сам иди!

— А он меня не пускает!"

Милбор вспомнил, как каждый раз посмеивался над незадачливым охотником. М-да-а. А вот теперь князю было совсем не до шуток.

О том, чтобы штурмовать, или хотя бы осадить имперскую столицу с таким малым войском, как у него, и нечего было думать. Но и отступить сейчас было самым последним делом. Мало того, что это означало лишиться плодов пусть призрачной, но весьма дорого доставшейся победы.

Пусть потери чернолесцев были смехотворны... От самого ущелья четверо убитых (один из которых утонул в реке) и дюжина серьёзно раненых, которых его чародеи успели немного "подлатать". У эльфов тоже кого-то зацепило, но не сильно. Во всяком случае, в обозных повозках ни одного раненого ушастого не было. А на предложение помощи Кармиерон только презрительно хмыкнул. Нелюдь неблагодарная!

Вся надежда оставалась на магов. Будь сейчас с Милбором не сам Гронгальд, а хотя бы его дочка с зятем, разговор с рирцами был бы коротким. Можно было смело выставлять свои условия, предъявлять претензии...

Пусть не все стены, а всего парочка разрушенных башен, наверняка решили бы исход переговоров. В силе своих союзников... пусть они вернули её не всю... князь ни мгновения не сомневался.

Но где же они, мать их! Всё никак не восстановятся, или не могут натешиться друг другом?

Проклятье! Тот десяток телохранителей, что должен был охранять чету чародеев, а заодно и приглядывать за ними, ещё ночью присоединился к войску. Хитроумный Вилх по три раза на день отсылал по бойцу с одним и тем же известием: "Горелая роща потухла, но маги из неё так и не вышли". Как будто сам Милбор этого не знал! Вышли, так давно были бы здесь!

Соваться к чароплётам самим приказа князь не давал, чтобы не тревожить сладкую парочку в её "любовном гнёздышке", чем хитрый десятник и воспользовался, заявившись в лагерь с двумя оставшимися воинами.

Милбор был этим недоволен, но Вилха понимал и сильно не винил. Про хозяина Чёрной горы ходили разные слухи, кто знает, не баловались ли он с зятем и дочерью чёрной магией. А то с них станется восполнить запас жизненных сил, принеся кого-нибудь в жертву. Ладно бы из пленных, а то вдруг под руку попадутся его воины.

Эх! Надо было им предложить ту пару дюжин вражеских ополченцев, захваченных эльфами по лесам. Князь настоял, чтобы их отпустили, хотя Кармиерон был против. Он бы с лёгкостью прирезал этих жалких людишек, от которых не было на его взгляд никакого толку.

Тут он отчасти был прав. Воины так себе, почти необученные, только от сохи, пригодные если только для каких-нибудь хозяйственных работ. У Милбора самого таких было полвойска. Вот только сейчас он ничего строить или копать не собирался, а пленных ещё и кормить нужно. А отпустишь, того и гляди расползутся по лесам и будут оттуда потихоньку вредить. Партизанить, мать их!

Так что резон в словах эльфийского принца был, вот только князь не хотел устраивать резни, он желал договориться миром. Оттого и рирские сёла запретил жечь. Когда кругом пепелища и сотни трупов ни в чём не повинных людей, какие уж тут переговоры.

Если только те два десятка... пустить под нож... Ну-у-у, ради победы. Вот только если по войску поползут слухи человеческих жертвоприношениях... Да и нужны ли они чародеям?

Князь затряс головой, будто это могло помочь отогнать незаметно подкравшиеся подлые мыслишки. Так ведь можно вообще человеческого облика лишиться! Война войной... Верно, всякое бывает! Но зачем окончательно оскотиниваться! Ради чего?!

Неожиданно на той стороне реки взревели трубы. Милбор вздрогнул, а конь под ним дёрнулся всем телом, заплясав на месте. Насилу удалось успокоить.

— Что там? — произнёс над самым ухом эльфийский принц.

Князь едва не шарахнулся, это ж надо, так тихо подкрадываться. А охрана на что? Хоть бы предупредили, так и заикой недолго остаться.

— По-моему, скачет кто-то, — повёл чуткими ушами Кармиерон.

И верно, прошло лишь несколько мгновений, и на мост вылетел всадник.

Слава тёмным богам! Ей-ей, если б не эльф, чернолесский правитель точно бы пустился в пляс. А-а, даже при гонце... Э-э-э, нет, это б было... как его... не дипломатично. Не стоит раньше времени показывать свою радость. Поэтому Милбор, демонстрируя полную невозмутимость, изо всех сил старался сохранить каменное выражение лица.

И то верно, нечего раньше времени веселиться, а то, как бы не осрамиться. Рирские правители ещё те прохиндеи, любого обведут вокруг пальца! Кстати, кто там нынче-то у власти, а то свяжешься на свою голову с каким-нибудь самозванцем!

Мост пересекла группа всадников. Вновь надрывно взревела труба, и князь невольно поморщился. Достали уже своим дудением! Голова буквально раскалывалась, и со зрением что-то, никак не разберёшь, чьи это герольды.

Геральдика эта, мать её! Щит разбит на четыре части. С левым верхним углом всё понятно — мантикора, герб Рирского императорского дома. А дальше? Кто это такой лохматый на задних лапах? Лев с мечом? Этот южный зверь, по-моему, олицетворял каких-то герцогов. Верно! Лористоны! Именно на единственной наследнице этого могущественного и богатого рода так удачно женился нынешний император... Хм-м, теперь уже покойный... А единорог? Что за фигня?!

— Его Императорское Высочество принц Зигмунд Ронвирштальский предлагает начать переговоры! — хорошо поставленным голосом объявил полностью седой, но ещё крепкий на вид старик.

"Зигмунд? Какой он там по счёту? Третий сын императора... или четвёртый? Что, постарше никого не нашлось? А где ж остальные? Где наследник Конрад? Решил послать младшего брата? Мол, если убьют чернолесские дикари — не жалко?" — князь усмехнулся, только нельзя было сказать, чтоб его улыбка выглядела весёлой.

В общем, старик возвестил то, что был должен. В свою очередь Любдраг ответил... не в пример брату он был лучше знаком с обычаями соседей... и Милбору ничего не осталось, как внутренне приготовился к долгой и муторной тягомотине... Ну как же! Сейчас герольды отправятся назад, на тот берег, там посовещаются, примут какое-то решение, потом заявятся с ним сюда, затем обратно. И так ещё и ещё.

Ладно бы управились за день, так наверняка сперва начнут препираться, где вести переговоры. Князь ни за что не согласится отправиться на тот берег, а рирцы побоятся сунуться на этот.

Короче, нудная, изматывающая бодяга. Не-ет, за сутки точно не управиться... Даже за двое...

Князь вновь вспомнил, как они с отцом "гостили" в имперской столице. Тогда имперские крючкотворы все мозги высушили. Это ж надо додуматься, чтобы на полном серьёзе высчитывать, сколько шагов должен пройти император навстречу гостю, чтобы не умалить своего величия.

Хорошо, что его отец, князь Олоф не был столь щепетилен, однако потребовал, чтобы рирский правитель поднялся с трона, приветствуя его стоя, как равного. Что тут началось... Придворные жо... блюдолизы будто с цепи сорвались: "Ни в коем случае! Это невозможно! Урон достоинству!" Три раза "Ха!" Встал император, как миленький, ещё улыбался при этом, оказав гостям неслыханную честь. А куда ему было деваться, если этот хмырь ухитрился одновременно сцепился с врагами и на южных границах и на северных, да ещё с Запада началось очередное вторжение орков... уже неизвестно какое по счёту... Да и кто их считал? Если только летописцы.

Тогда у императора на счету был каждый солдат, а их на Востоке его владений служило немало. Кроме того хитрый Зигфрид... Каким он был по счёту?.. кажется, вторым... Да, точно!.. надеялся призвать под свои знамёна ещё и чернолесских воинов.

Нет, чернолесцы служили в имперских войсках и раньше, но то были отдельные искатели приключений, те, кого манила жажда странствий, желание повидать большой мир. Кто-то надеялся прославиться, разбогатеть... Виной тому были рассказы сладкоречивых вербовщиков, которые нет-нет, да и захаживали в Чернк. Скольким молодым парням они заморочили головы, обещая все богатства мира, стоит только поступить на рирскую службу. Кто знает, где сложили они свои буйные головы.

Правда, не все. Некоторые возвращались... побитые жизнью, искалеченные, покрытые многочисленными рубцами и шрамами... Но те, что покрывали их тело, не шли ни в какое сравнении с теми, что испещрили их души. Они становились другими... а может, были такими изначально, по-прежнему живя своими фантазиями, бредя о недостижимом — богатстве и власти, что достались кому-то из наёмников... Кому-то, но не им.

Называлось множество имён счастливчиков, вот только среди них не было ни одного чернолесца, которому можно было бы послать весточку, проверить... Если такие и были, то жили они очень и очень далеко от родного дома. И, видимо, весьма скромно, так что хвастаться им было особо нечем.

Другое дело эти "герои". Стоило им "воспринять" чарку-другую, как словесному удержу не было никакого предела. Перед глазами особо впечатлительных слушателей, благодарно внимавшим, развесив уши, цветистым россказням, разворачивались грандиозные картины кровопролитных сражений, поверженных крепостей, многолюдных городов и диких земель, где довелось побывать рассказчикам.

И что с того, что с каждой выпитой порцией число поверженных врагов, захваченных сокровищ и доставшихся им красивых женщин возрастало многократно? Слушать байки было всё равно интересно. Особенно молодым простакам, многие из которых вновь и вновь уходили в дальние имперские дали в поисках призрачного счастья.

И ничего с этим нельзя было поделать... Только не в этот раз, когда по призыву императора к нему на службу встали не безалаберные шалопаи, а сам темнолесский князь Олоф со своей дружиной. Не всей, конечно, но значительной её частью. Каждому из бояр тоже пришлось выделить по немалому отряду, с которым в чужие земли отправился либо он сам, либо кто-то из сыновей.

Как же горевал Милбор, когда отец отказался взять его с собой, "променяв" на своего племянника Хворта. Никакие утешения отца не помогали. Только позже князь понял заключённый в них великий смысл. Отец дал ему возможность ещё при своей жизни поправить княжеством. Узнать, каково это.

Честно говоря, приходилось нелегко: интриги, пусть и не такие изощрённые, как в империи, умение ладить с людьми... А главное — прислушиваться к чужим советам, вычленяя полезное и нужное, и безжалостно отбрасывая всё несущественное, а иногда и вредное, преднамеренно подкинутое со злым умыслом. Непроста она оказалась, доля правителя — не только с умным видом восседать на троне, протирая штаны на заднице...

Тем временем отец с двоюродным братом воевали на границах империи. Каждый на своей. Чернолесские отряды раздёргали по разным частям света, часто бросая на самые опасные участки. Хрена тут говорить — чужаков не жалко! Но сейчас это были не безусые юнцы, а опытные воины, покрывшие в чужих краях себя неувядаемой славой.

Во всяком случае, именно так сказал отец, вернувшийся через два года домой неизлечимо больным. В одном из боёв с ордынцами он попал под действие проклятья оркских шаманов. Оберёги помогли сохранить ему жизнь, но не здоровье.

Чернолесский князь понемногу угасал, и никакие чародеи, даже приезжие... из империи, за очень большие деньги... не могли его излечить. А может, и не очень-то хотели? Оттого Милбор и не доверял магам. Впрочем, а кто им вообще доверяет?

И полгода не прошло, как Олофа не стало, и на престол княжества взошёл его сын. Хворт, тем временем, продолжал воевать в империи, добывая себе богатство и славу. А когда ещё через три года с женой-имперкой и двумя сыновьями вернулся в Чернолесье, оказалось, что караван ушёл и княжья шапка... того... тю-тю. Видно, с того времени он и затаил злобу, втайне ожидая реванша.

"Да-а-а, тогда с рирцами мы жили в мире. Всё изменилось, когда император Зигфрид умер, и к власти пришёл его сын Фердинанд", — князь горько усмехнулся своим невесёлым мыслям. И тут, уже в который раз на дню, рядом опять взвыли трубы. Конь с всадником шарахнулись.

"Мать их! Точно заикой меня хотят сделать! — заскрежетал зубами правитель, — Кого там ещё несёт нелёгкая?!"

— Его Императорское Высочество принц Зигмунд Ронвирштальский! — торжественно возвестил всё тот же старик-герольд.

— Быстро они! — удивлённо воскликнул рядом Кармиерон, — Видать, здорово их прижало, раз такая спешка!

Князь был точно такого же мнения, но в отличие от эльфа, предпочитал держать его при себе.

— Его Величество Милбор Шварцвальдский! — на имперский манер откликнулся Любдраг, вольно или невольно поставив своего родича выше рирского принца.

Запоздало заметив свою оплошность, горе-дипломат приумолк, так же, как и брат, ожидая неминуемого взрыва недовольства. И как же велико было их удивление, когда его не последовало.

— Что с моими отцом и братьями? — коротко кивнув, скупо бросил их собеседник — совсем молодой белобрысый парень в доспехах, явившийся с непокрытой головой...

На вид — лет двадцать, возможно, чуть больше, но не намного.

— Отчего вы молчите?

Юноша был напорист.

— Полагаю, Ваше Высочество, — протянул Милбор, которому первым удалось выйти из ступора, — вы уже в курсе того, что случилось в Шварцвальдском ущелье?

— Не совсем... Мои отец и братья погибли?!

"Так их было несколько?" — удивился князь, и только тут до него дошло, что он сейчас говорит с основным претендентом на престол... и, возможно, будущим императором Рира.

— Ваши старшие братья отправились в поход вместе с отцом?

— Да, оба... и Людвиг, и Максимилиан, — бесхитростно кивнул Зигмунд, настороженно переводя взгляд с одного из своих собеседников на другого, будто надеясь что-то прочесть по их лицам.

— Тогда у меня для вас неутешительные новости... Скорее всего, они погибли... Наверное, до вас уже дошли слухи...

— Могу я забрать их тела? Я согласен,.. — принц сбился, шмыгнул носом и часто заморгал глазами, — ...заплатить любой выкуп.

Милбор глубоко вздохнул, ему стало жаль парня.

— Уверены, что сможете собрать пепел, развеянный по всему ущелью? — презрительно хмыкнул эльф, опередив чернолесца, который мучительно раздумывал, как поделикатнее ответить своему венценосному собеседнику.

— Принц Кармиерон, — рыкнул князь, изо всех сил пытаясь обуздать досаду и гнев, — Может, вам лучше съездить проветриться?! А то ваши невоздержанность и предвзятость мешают переговорам!

— Вы меня прогоняете?! — вытаращился ушастый так, что его глаза стали огромными, как блюдца.

— Пока ещё нет, но, похоже, придётся!

Ни слова не говоря, с перекошенной лицом, принц поворотил коня и бросил его с места вскачь, стремительно рванув прочь.

"Ничего, проветрится — остынет. Ему полезно!" — фыркнул Милбор.

— Так это всё правда?! — ужаснулся Зигмунд, в его глазах стояли слёзы.

Понятное дело, он не хотел верить в гибель родных и близких.

— Это была магическая схватка, — скупо бросил чернолесец, — И она была очень жаркой... Во всех смыслах.

— Значит, тел не найти? Но как же защитные амулеты, магические доспехи?

— Некоторые шлемы, панцири и латы расплавились так, что от них остались лишь застывшие лужи металла. Сомневаюсь, что по ним можно будет что-то распознать.

— Это... это просто чудовищно, — задохнулся от удивления принц, — Но откуда такая сила, такая мощь? Я понятия не имел, что в княжестве есть такие чародеи... никто не знал!

— Если вам будет легче, то и я тоже. И это лишний раз подтверждает, что не стоит нападать на соседей, которые кажутся слабыми лишь потому, что не демонстрируют на каждом шагу свою агрессивность и драчливость, предпочитая кровавым ужасам войны мирное созидание, — назидательно произнёс князь.

Его собеседник лишь коротко кивнул.

— Хорошо, что вы хотите? — нарушил повисшую тишину принц.

— Возобновление мирного договора между империей и княжеством, заключённого ещё вашим дедом.

— И всё?

— Ну-у... и некоторую компенсацию. Мы, знаете ли, понесли ущерб.

— Сколько! — брезгливо скривил губы юноша, тем самым выражая своё отношение как к презренному металлу, так и к предводителям чернолесцев, опустившимся до обсуждения подобной темы, будто они не представители благородного сословия, а какие-то торгаши, меряющие всё на свете деньгами, — Как наследник престола и будущий император, заверяю вас, что любая сумма будет выплачена незамедлительно!

Милбор внутренне усмехнулся: "Эх, мальчик, ты просто ещё её не слышал!"

— Так сколько! — похоже, терпение парню было не свойственно, или он стремился как можно скорее покончить с этим грязным... по его мнению... делом.

— Сто тысяч империалов, — как можно более равнодушно, ничего не выражающим голосом произнёс князь.

— Скока-скока? — вытаращив глаза, прохрипел принц, окончательно потеряв дар речи.

Несколько раз, как выброшенная на берег рыба, он то открывал, то закрывал рот, но слова, видно, просто не шли у него из горла.

Князь повторил.

— Да вы там что, в Шварцвальде, все с ума посходили?! — не выдержав, выкрикнул кто-то из окружения Зигмунда, — Это же просто грабёж!

Немногочисленная свита разом загомонила, обсуждая неимоверные чернолесские требования.

— Эй вы! А ну, тихо! — распрямившись, гаркнул Любдраг... до этого мелко покашливавший, скрючившись в седле... только так он смог хоть как-то совладать с распиравшими его приступами дикого хохота.

Но и распрямившись, он, развернувшись к рирцам спиной, продолжал корчить рожи, чтобы не заржать в полный голос и не сорвать тем самым переговоры. Улучшив момент, Милбор показал брату кулак — "Только попробуй!"

— Э-э! Вы бы хоть попить ему дали! — крикнул князь обступившей принца толпе прихлебателей.

Вняв полезному совету, они тут же, толкаясь и мешая друг другу, принялись совать бедному Зигмунду свои фляжки. Принц отхлебнул из одной и едва не подавился, глотнул из другой и закашлялся... Видно не у всех в его окружении там была обычная вода... Наконец припав к одной из баклажек, как бедуин, пересёкший пустыню на своём верблюде... Потому что сравнивать венценосную особу с самим животным, которое может без передыха вылакать десять вёдер подряд, было как-то не дипломатично... наследник всё-таки.

— Кхэ-кхэ-кхэ! Князь, повторите, пожалуйста, сумму, — утолив жажду, хриплым голосом выдавил юноша.

"Тудыть твою растудыть! — едва не выругался Милбор, — Да сколько можно талдычить одно и тоже?! Как будто число от этого станет меньше?!"

Он всё-таки выполнил просьбу. Что, жалко что ли? Но в конце всё же не удержался от сарказма:

— Это, Ваше Высочество, если вы не знаете, такие маленькие кругляшики из жёлтого металла. Впрочем, ваши подданные наверняка в курсе, о чём идёт речь.

— Но почему та-ак мно-ого? — едва слышно прохрипел принц, видно у него опять пересохло в горле.

— Но вы же сами сказали, — притворно изумился князь, — что готовы оплатить любую сумму, какой бы она не была? Или вы не хозяин своему слову?

— Да как вы только смеете сомневаться в слове рирца! — вновь заорали из толпы.

— Вот видите, Ваше Высочество, — Милбор с трудом скрыл улыбку, подобная невоздержанность молодых придворных, таких же юных, как и их сюзерен, была ему только на руку.

Иначе б он уже давно потребовал удалить всю эту шушеру. Напрасно принц не прогнал их прочь. Теперь ему придётся постараться, чтобы не уронить свой авторитет в глазах этой юной вольницы, что чЕрпали свои суждения из героических баллад и древних сказаний, порою до того приукрашенных, что в них ничего общего не осталось с суровой прозой жизни.

Наверняка в свите были и кто постарше, уже успевшие хлебнуть лиха. Узнать цену деньгам и чёрствой, чуть заплесневелой краюхе хлеба, когда вокруг шаром покати, и еды на сотню лиг вокруг втридорога не сыщешь. Но не они сейчас диктовали свою волю и поддерживали общий настрой.

— И всё-таки, князь, — через силу проронил Зигмунд, предварительно ожёгши взглядом своё окружение, да так, что самые шумные вмиг заткнулись.

"Ха! — подумал Милбор, — Возможно, из парнишки и выйдет толк. Вот только хорошо ли это будет для Чернолесья?.. Что ж, поживём — увидим!"

— Подробного списка всего ущерба и расходов у меня нет, поэтому цифры весьма приблизительны, — протянул правитель, — но так, на вскидку... За разрушения и жертвы внутри княжества — тысяч десять, предполагаемый ущерб Тилану — сорок. Ну а за столицу, я думаю, подходящая цена — полтинник. А вы как считаете, Ваше Высочество? Если это мало, то только скажите! — князю стоило большого труда сохранить невозмутимое выражение лица, не заржав почище Любдрага, который по-прежнему потряхивал головой и корчил рожи перед его носом.

— Всё равно, я не по-ни-ма-ю-ю, — прорычал Зигмунд.

— Что? — широко распахнул глаза Милбор с так невинным видом, что Любдраг, беззвучно давясь смехом, опять согнулся в три погибели.

— Откуда такие запредельные суммы?

— Да так, набежало понемногу, то там, то сям... оружие, продовольствие, фураж... борьба с мятежниками...

— Какими ещё мятежниками?! — возмутился принц.

— Как "какими"? Нашими... чернолесскими.

— Тогда это ваши проблемы. Какое, вообще, отношение они имеют к Риру?

— Но создали-то их нам вы! — кончив валять дурака, грозно насупился Милбор.

— Это ещё надо расследовать.

— Не волнуйтесь, Ваше Высочество, Я уже ВСЁ выяснил.

— И что?

— Ничего. Предатели должны были ударить нам в спину, когда подойдут войска императора, но у них ничего не вышло. Мятеж провалился.

— И эти... диссиденты... Они во всём сознались? В том, что служили империи?

— Не совсем...

— Вот видите! Нужно их хорошенько допросить, может тогда...

— Ничего не выйдет! Они мертвы! По крайней мере, главные зачинщики.

— Тогда с чего вы взяли, что мятеж организован нами?

— Это вам лучше будет спросить у своих подданных, потому что в этом нет никаких сомнений... У МЕНЯ нет никаких сомнений!

— И за их отсутствие я должен выложить сто тысяч империалов?!

— Почему же? За мятеж — только десять.

— А остальные девяноста?!

— Я же уже говорил, — засопел князь, всё это действо всерьёз начинало его раздражать.

В самом деле! Сколько можно повторять одно и то же!

— Сорок тысяч империалов — за Тилан и пятьдесят — за Рир, — вынес свой "вердикт" правитель.

— Это возмутительно! — заорали из толпы.

— Действительно, князь, я просто не понимаю, почему должен платить за свои собственные города?!

— Но вы же хотите получить их назад в целости и сохранности?! Или нет?! — теперь уже "изумился" Милбор.

— Вы говорите о Тилане? — насторожился принц, на всякий случай, бросив взгляд в сторону столицы, которая по-прежнему стояла на своём месте.

— Возможно.

— Ему что-то угрожает?

— Всё может быть, — уклончиво ответил чернолесец.

— То есть, вы точно не знаете?

— Откуда же мне знать?! — "возмутился" князь, — Я здесь, а тролли — там!

— Что-о?! Тролли?! Где они?! Уже в Тилане?!

— Я же сказал, что не знаю! — отрезал Милбор, — Возможно, что на подходе, они, знаете ли, медленны... Хотя... могли и дойти. Сами знаете, тролль в городе... словно... медведь в посудной лавке!

— Немедленно их остановите! Слышите?!

— Я бы с радостью, но...

— Что ещё?!

— А вдруг они мне понадобятся?!

— Для чего?!

— Просто я так и не понял, у нас с вами уже мир или ещё война?!

— Мир! Мир! — поспешно заверил его Зигмунд, — Только троллей отзовите!

— Думаю, сейчас они не очень опасны, — вставил своё слово Любдраг, — князь обязал жителей Тилана снабжать троллей продовольствием. А сытые они не так уж и свирепы.

"А ведь это идея! Молодец, братка! И как я сам до такого не додумался?!" — возликовал Милбор.

А он-то думал, как поудачнее прописать в договоре ту контрибуцию в пятьдесят тысяч империалов, что он успел "срубить" со сдавшегося города. Ясное дело, их надо было как-то "легализовать", но включать эти "честно заработанные" "грОши" в общую сумму как-то не хотелось. Вот если бы их приплюсовать как-нибудь сверх того... И, похоже, бесхитростный Любдраг нашёл для этого самый лучший способ.

"Ха! А братка-то не так прост, как кажется!" — ухмыльнувшись, Милбор незаметно подмигнул родичу. Тот ответил немного недоуменным взглядом, видимо сам не понял, на что только что надоумил брата.

Ничего, обсудить это с глазу на глаз можно и после.

— Э-э-э, постойте! — хриплым голосом воскликнул Зигмунд, ошарашено перебрасывая взгляд с одного на другого из братьев, — Чт-т-то, в-вы с-сейчас сказали?! Н-надеюсь р-речь идёт не о ч-человеческих жертвах?!

"Да что стряслось-то?!" — не понял чернолесский правитель, удивлённо взирая на разом переменившегося в лице собеседника.

Принца будто подменили! Вместо рассудительного молодого человека, правда, не слишком уверенного в себе, но кто ж не будет выбит из колеи внезапным поражением, смертью родных и всем прочим... Но сейчас перед ним оказался какой-то малахольный юнец с вытаращенными глазами...

"Чего это с ним? Даже заикаться начал... будто его пыльным мешком по башке... приласкали... Эк его проняло! И главное, непонятно, с чего..."

— Каких ещё жертвах? — нахмурился Милбор.

После последовавшей бессвязной тирады... бедняга принц по-прежнему запинался на каждом слове... братьям стоило большого труда понять, что Зигмунд ни с того, ни с сего решил, что тиланцев заставили кормить троллей человеческим мясом.

— Да ну! — расхохотался Любдраг, — Тролли едят человечину?! Да это — просто сказки!

Вот только у князя на этот счёт было своё собственное мнение.

— Я бы так не сказал, — вполголоса многозначительно произнёс он.

Пусть Любдраг и не слыл хитрецом, но и глупцом он тоже не был. И потому, сразу поняв по тону брата, что тот что-то задумал, мигом спрятал язык за зубами.

— Ходят разные слухи, — подавшись всем телом вперёд, ещё тише сообщил Милбор.

— Так это правда? И много бывает жертв? — весь превратился в слух Зигмунд, нетерпеливо ловя каждое слово.

— Люди разное бают... Но, сами понимаете, Ваше Высочество, тот, кого съели, об этом уже не расскажет.

Принц часто закивал, соглашаясь, взглянул на Любдрага, тот тоже кивнул в ответ.

— Я сам, порою, опасаюсь таких союзников, — едва слышно проронил князь доверительным тоном, — уж слишком они прожорливы, — добавил он едва слышно, будто боясь выдать невесть какую военную тайну, опасливо покосившись при этом в сторону маячивших у леса эльфов.

— А почему вы перешли на шёпот? — в тон ему откликнулся принц, — У вас есть секреты от союзников?

— Некоторые из них иногда бывают просто невыносимы: горды, непреклонны и непримиримы... Да вы сами видели! Иногда просто невозможно вести переговоры! — пожаловался князь на судьбу.

Зигмунд согласно закивал.

— Но мы-то с вами — люди, должны договориться.

Последовал новый кивок.

— Поэтому, я хотел бы, чтобы в нашем договоре поставка продовольствия была подтверждена и выделена отдельной строкой.

— И в каком количестве?

— Согласно предварительным договорённостям с жителями Тилана.

— Только продовольствие?

— Конечно. Еда для троллей. Для такого большого и богатого города — Тьфу! Пустяки, сущая безделица! — горячо заверил Милбор.

О том, что "безделица" "тянет" аж на полсотни тысяч золотом, князь скромно умолчал.

— Хорошо, — устало произнёс Зигмунд, — сорок тысяч империалов за Тилан. Вы можете поручиться, что ни городу, ни его жителям ничего не угрожает?

— Я же уже говорил, я здесь, а,.. — начал было правитель Чернолесья, но принц бесцеремонно его перебил:

— Да-да, я понял, вы здесь, тролли там... и всё такое, — князь кивнул, — Не могу понять другого... Хорошо, Тилан вы взяли, по праву победителя он ваш. Но каких демонов, я должен платить ещё пятьдесят тысяч за свою столицу, к которому вы не успели приблизиться и на полёт стрелы.

— Осмелюсь заметить, Ваше Высочество, — вставил своё слово Любдраг, — что эльфийские луки бьют куда дальше человечьих.

— Мой брат абсолютно прав, но дело не в том, а в магии, — подняв палец, многозначительно заметил Милбор.

— Эльфийской? Она что, позволяет метать стрелы отсюда и до,.. — принц нахмурился, вероятно прикидывая расстояние до стен города.

— Вполне возможно, но я не об этом. Вы ведь слышали о магической схватке у моста через Пэрт?

Зигмунд неуверенно кивнул:

— В это трудно поверить, неужели всего два ваших мага сумели победить магистров Академии. А эти чародеи, они тоже участвовали в бою? — указал он на чароплётов из княжеского окружения.

— Зачем? Опытный полководец никогда не бросает в бой все силы, — назидательно заметил Милбор.

— У нас тоже погибли не все маги, — произнёс принц и тут же осёкся, поняв, что сболтнул лишнего, — Рир есть кому оборонять! — вздёрнув подбородок, заверил он.

— Но это же просто прекрасно! — обрадовался князь.

Его собеседник удивлённо захлопал глазами.

— Рад, что мои отдохнувшие маги смогут найти себе достойных противников.

— От-т-тодохнувшие? — с трудом выдавил из себя рирец.

— Конечно, они ведь не погибли.

— А г-где они? Это были мужчина и женщина? Не так ли? — поспешно уточнил принц.

— Совершенно верно. Сейчас у них время восстановления и отдыха, а завтра-послезавтра они к нам присоединятся. Вот тогда и увидим, какова ваша хвалёная защита и долго ли она протянет.

— Её создали лучшие маги империи! — задрал подбородок Зигмунд.

— А защиту Тилана делали тоже они?

— Да, — так же надменно кивнул принц, но в его голосе уже не слышалось былой уверенности.

— Карвил, — позвал Милбор, — Не напомнишь ли мне, — спросил он мага, когда тот подъехал, — как ты назвал то, что случилось в Тилане... с башней?

— А-а... По всем признакам — эффект Цизарриуса, Ваше Величество.

— И в чём он заключается?

— Дестабилизация конструкции из-за кардинального смещения точек сопряжения защитных полей с переменой векторов приложения сил...

— Минуточку, а нельзя ли изложить всё это... более понятным языком?

— Извольте, Ваше Высочество, случившееся с башней равносильно тому, как если бы одну из её четырёх стен разбили тараном.

— Из-за одной разрушенной стены башня не рухнет, — не согласился Любдраг.

— Хорошо, две стены и два угла, — раздражённо откликнулся Карвил, — Этого будет достаточно, чтобы остальное обрушилось само?!

Двоюродный брат князя лишь молча кивнул.

— Вот это и называется в магии эффектом Цизарриуса, когда дестабилизированная защитная конструкция схлопывается внутрь, уничтожая всё, что призвана была оберегать.

— Скажи, а башню магесса уничтожила намеренно? — спросил Милбор.

— Не думаю... Скорее всего она хотела просто открыть ворота, но не рассчитала силу, ну и... всё рухнуло.

— А если бы она захотела открыть вон те ворота? — указал князь в сторону величественного центрального входа в столицу — символа Рирской империи.

— Не смешите, эта защита вам не по зубам! — усмехнулся принц, — Её не разрушить и сотне магов!

— Я бы так не сказал, — теребя бородку, задумчиво протянул Карвил, — Возможно, чете чародеев эти стены и не по силам, но вот вместе с отцом магевы... Конечно магическая сила дракона — величина неподдающаяся распознаванию и строго индивидуальная, но-о...

— Дракон? Постойте, какой ещё дракон?! — встрепенулся Зигмунд.

— Самый обычный. Чёрный, — откликнулся Милбор.

— Это что, — шутка?!

— Какие уж тут шутки! Кто, по-вашему, уничтожил всю рирскую армию вместе с вашим отцом, братьями и боевыми магами?!

— Драконы очень не любят, когда кто-то вторгается на их территорию, угрожая родным и близким! — заметил Карвил.

— Но ни я, ни мой отец ничего такого не планировали.

— Ничего удивительного, я, например, тоже не знал, что хозяин Чёрной горы — дракон, и за помощью к герцогу обратился совершенно случайно. Но точно могу заверить, идея вашего покойного батюшки с захватом Шварцвальда герцогу фон Шварценбергу не понравилась так же, как и мне. Даже ещё больше.

— И что же теперь делать?

— Действительно, как быть? — князь повернулся к своему чародею, незаметно ему подмигнув.

— Даже не знаю, Ваше Высочество, что посоветовать... Наверное вам, вместе с родными и близкими лучше всего покинуть город. Серьёзные магические схватки таким высокопоставленным лицам, как вы, лучше всего наблюдать со стороны, не находясь в эпицентре сражения.

— Но подождите, а как же Рир? Это же столица империи?

— На войне всегда приходится чем-то жертвовать, — как бы невзначай обронил Любдраг.

— Вот-вот, — тут же подхватил Карвил, — зато, Ваше Высочество, вы сможете убедиться воочию, что мы вас не обманываем и ничего не приукрашиваем. Драконья магия — это не шутки!

— Но постойте, меня же тоже учили чароведению, по крайней мере — основам. Уничтожение защитного периметра разрушит только стены. Остальной город пострадать не должен.

— Ваше Высочество, — вздохнул чародей, с таким видом, будто ему приходилось объяснять дитю малому азбучные истины, — всё это верно в теории, но вот на практике... Раз вы имеете представление об основах магической науки, то должны знать, что...

— Кхе-кхе-кхе, — закашлял князь.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество, моя лекция будет краткой и не займёт много времени.

Милбор кивнул.

— Так вот, сейчас в столице известны по крайней мере три крупных месконса...

— Чего-чего? — едва ли не в унисон воскликнули князь с принцем.

— МесКонС — это место концентрации силы, — терпеливо пояснил маг. — Сейчас в городе их известно три — на месте императорского дворца, магической академии и монастыря ордена Сверкающего Меча Господня.

— Но "святоши" "загнездились" там относительно недавно! — воскликнул Зигмунд, — Зачем же дед отдал им это место... этот мескос?!

— МесКонС, — поправил чародей, — К сожалению, об этом можно только гадать, — пожал он плечами, — Но, вашему предку следовало бы знать... не знаю, как сейчас, а в старину храмы где попало не строили!.. Та-ак, на чём я остановился? Ах, да! Подпитка всех трёх охранных периметров. Я имею в виду стены Нижнего, Среднего и Верхнего города... Пусть цитадель теперь перестроена и её место занял комплекс дворцовых сооружений, в плане магической защиты мало что изменилось... лишь отдельные параметры, но не вся система. Так что "кольца" по-прежнему питаются от источников, представляя собой единый контур, куда включены дворец, монастырь и академия.

— Но причём тут жилые кварталы? — не сдавался принц.

— Они тоже питаются от общей системы.

— А-а, охранные заклятия.

— Ну-у, это только вершина горы, которую видно отовсюду. На самом деле охрану дома лучше доверять специальному артефакту, как это делают ростовщики и ювелиры. В противном случае наведённые чары можно ослабить, отрезав их от источника силы, или подмешать в энергетическую "нить" разрушающее заклять-е, — маг осёкся, поймав на себе недовольный взгляд князя.

— На самом деле простым горожанам чаще требуется какая-нибудь безделица... я имею в виду в магическом плане... однако, чрезвычайно важная для их рода деятельности. К примеру: для мясника — это холодильник, для булочника — сухой закром для муки. Кузнецы привыкли пользоваться "умными" печами для закалки и отжига, молочники ставят заклятия, чтобы их молоко не прокисало. Все эти магические мелочи так надёжно вошли в жизнь и быт горожан, что становится совершенно непонятным, как далёкие предки ухитрялись обходиться без этого всего.

— И причём тут защита городских стен? — не вытерпел принц.

— А притом, что вся это "мелочёвка" на неё и запитана.

— Не может быть!

— Ещё как может.

— Но это же ослабляет защиту города. Кто разрешил?! Городской совет?! Бургомистр?!

— В том-то и дело, что никто. Подавляющее большинство энергетических "нитей" протянуто нелегально. Да что там говорить, я сам и во время учёбы в академии, и после грешил этим. Жить-то как-то надо. Вот и "навешивал" собственные "изделия" на протянутые кем-то "верёвочки", пока меня не поймали.

— И что, посадили в тюрьму? — навострил уши князь, ему самому стало интересно.

— Да нет, пришлось откупаться. Но из магов меня всё равно попёрли, — Карвил горестно вздохнул, — Нет, если бы я стал стукачом, заложил знакомых чародеев, промышлявших тем же, что и я, то мог, наверное, ещё награду получить и жить припеваючи.

— Отчего же не стал сотрудничать с властями? — нахмурил брови Зигмунд, — Чем они тебе так не угодили?

— А чего от них когда было хорошего — только поборы, да препоны!

— А в Шварцвальде, значит, такого нет?

— Ну-у, не в таких масштабах. Там произвол бояр-княжат, которые в своих владениях считают себя главнее князя... А вот чтобы стража вымогала за охрану деньги, не то натравят на торговца разбойников и грабителей, до такого в Чернолесье ещё не додумались!

— А как же присяга императору?! — не сдавался принц.

— Так меня же исключили из гильдии!

— Пожизненно? — спросил Милбор.

— Нет, на год.

— И всего-то? Зачем же было уезжать в Шварцвальд? — удивился Зигмунд.

— А что мне этот год ни пить, ни есть?! Я и так не шиковал, а тут ещё этот арест. Все деньги как... ветром сдуло!

— А потом почему не вернулся? — поинтересовался уже Любдраг.

— Привык... Да и куда? Родители давно померли, имущество отошло сестре... вернее, её мужу. А тут у меня семья — жена, дети.

— ...Работа непыльная, — подхватил князь.

— Ну-у, это ещё как сказать, — хмыкнул чародей, — Вам разве старик Славовр не говорил, сколько раз мы спасали жизнь и вам, и вашему отцу. Думаете, властителям стоит опасаться лишь яда, да кинжала из-за угла? Чары, они тоже имеют свойство убивать, причём почти незаметно, иному магу и не распознать. Не верите мне, спросите у Шимиона, — кивнул он на напарника, — тот не даст соврать.

— Да-а? и кто ж были те злоумышленники? — напрягся Любдраг.

— Не здесь же, — Карвил скосил глаза на принца.

— Действительно, это мы сможем обсудить и позже! — поддержал мага Милбор, — Кстати, я всё думаю, а не пора ли вам, чародеям увеличить жалование?

— Спасибо, Ваше Величество, — склонился в поклоне маг, — я и сам хотел попросить надбавки, да как-то повода подходящего не было. Зато после заключения мира...

— Так как, приц, вы готовы его заключить? — повернулся князь к Зигмунду.

— И сколько я теперь должен, из-за магов, драконов и всего прочего?

— Я же назвал цену — сто тысяч империалов, — воззрился на своего собеседника правитель Чернолесья.

— То есть, это — выплата и вам, и вашим союзникам? Всем вместе?

— Конечно, я же так и сказал!

— А если они будут не согласны?

— То есть, как это?

— Предъявят новые претензии.

— Послушайте, любезный принц, эту войну ведём мы с вами, и именно нам заключать мир. Мои союзники — это моё дело. Если они чем-то будут недовольны, то пусть всё выскажут мне. А мы уже с вами... или вашими представителями... потом решим, обоснованы ли все эти претензии, или нет. Хорошо?

Зигмунд не спорил, перейдя к конкретной стороне дела.

— Единственное пожелание, — добавил в заключение князь, когда основные моменты предстоящего соглашения были обсуждены, — пусть все необходимые документы составят побыстрее. Не дай боги, я не успею оповестить магов или троллей, и они успеют что-то натворить. За Тилан я особо не волнуюсь, а вот мелкие поселения могут пострадать. Хотя, с другой стороны, за них я не взял с вас и ломаного гроша.

— Считаете, — губы принца скривились в саркастической усмешке, — что я должен быть вам по гроб жизни обязан, что вы не содрали с меня по империалу за каждый уцелевший сарай или свинарник?

— Ну-у, — задумчиво протянул Милбор, — по золотому, действительно, было бы многовато, а вот по серебрушке... или медяку,.. — добавил он, видя, как мгновенно исказилось лицо собеседника, — Да шучу я... шучу!

— Ну спасибо, — поблагодарил Зигмунд, вытирая рукавом пот со лба, — а то я было подумал, что империя попадёт к вам в вечную долговую кабалу.

— Ну что вы, принц! Наши требования весьма умеренны, и мы не выдвигаем никаких территориальных претензий. Единственное, что нам нужно — это скорее заключить мир и спокойно вернуться домой, к своим жёнам и детям. Чего мы искренно хотим в Чернолесье — это чтобы к власти в империи пришёл мудрый и дальновидный правитель, с которым у нас наконец наладятся мирные, добрососедские отношения.

— Что ж, возможно, такой глава государства скоро появится, — усмехнулся Зигмунд, — но сперва ему нужно взойти на трон, и в связи с этим у меня будет к вам ещё одно пожелание.

— Да?

— Я прошу пропустить в столицу отряд герцога Лористонского, который расположился вон за тем лесом. Эти войска очень бы пригодились мне в столице, а то мало ли...

— Ваше Высочество, раз такое дело, — вмешался в разговор Любдраг, — может, нам тоже послать отряд? Лишние воины по-любому не помешают.

К его удивлению, принц отрицательно помотал головой.

— Думаю, не стоит этого делать, — поддержал его Милбор, — а то пойдут разговоры, мол, новый император пришёл к власти исключительно с помощью чужих мечей и копий. К чему это? Верно? — спросил он у принца.

— Честно говоря, я об этом даже не подумал, — откликнулся тот.

— Тогда чем вызван ваш отказ? — удивился Любдраг.

— Я только что заплатил вам сто тысяч империалов, чтобы вы вложили мечи в ножны, — усмехнулся Зигмунд, — И мне просто страшно вообразить, сколько вы потребуете, чтобы извлечь их оттуда.

— Да уж, — хохотнул чернолесский правитель, — тогда мы просто "помаячим" тут, за рекой... для острастки недовольных... Совершенно бесплатно!

— Благодарю! — коротко кивнул принц, — За сим, я хотел бы откланяться, неотложные дела!

Вся кавалькада быстро собралась и умчалась.

Сумерки окончательно окутали землю. С реки потянуло холодом.

Сравнительно небольшой отряд союзников Зигмунда беспрепятственно проследовал на другой берег.

Лишь половина княжеской дружины несла службу, остальные, как и вся умаявшаяся за день армия, спали, как убитые. Эльфов тоже куда-то подевались, видно и их сморил сон. Одним братьям было не до него.

— Как думаешь, не обманет, а то дело уже к утру, а вестей всё нет и нет? — задал мучивший обоих вопрос Любдраг.

— Кто ж его знает, братка, — проронил Милбор, — но выбора-то всё равно нет!

Вдруг ночную мглу прорезал дробный перестук копыт, и тут же следом взревел рог.

— Твою мать! — выругались оба почти одновременно, и в тон им откликнулось ещё несколько голосов, — Дудят тут посреди ночи!

— Милорды, Его Величество император Зигмунд Третий уведомляет вас о своём восшествии на престол! — торжественно провозгласил молодой герольд.

Неизвестно, что он ожидал в ответ — бурного ликования, диких орочьих плясок или чего-то ещё... Князь с братом одарили его лишь молчаливыми кивками, на что гонец, состроил недовольную мину.

— Дальше, — раздражённо бросил Милбор, оборвав затянувшуюся паузу.

— Ваша милость, позвольте вручить вам на подпись копии договора, — не слезая с седла, герольд вынул из тубы и протянул послание.

— Копии? А где оригинал? — нахмурился князь, принимая свёрнутую в трубку изрядную кипу листов

— Так это он и есть, все три экземпляра.

— А-а-а.

— Вот, со мной писарь со всеми принадлежностями, — указал хлыщ на своего спутника, неловко тронувшего коня вперёд.

— А что за спешка? Я что, даже договор прочитать не должен?

— Слышь ты, торопыга! — вмешался Любдраг, — Ты с кем разговариваешь? Протри глаза!

— Действительно, — поддержал его брат, — Такое впечатление, будто они ко мне заявились в Чернк, а не я стою под стенами Рира.

— Если торопишься, мы можем отправить тебя обратно хоть сейчас, — хохотнул воевода, — только по частям.

— Ага, — кивнул правитель, — сперва голову, затем остальное... или наоборот. С бумагами ведь тоже что-то должно вернуться, разве не так?

— Да что вы, Ваше Королевское Величество, — мухой слетев с седла, рассыпался в заверениях герольд, — Вы в полном своём праве, изучайте документ, сколько вам будет угодно! — затараторил он, сопровождая свои слова низкими поклонами.

Его писчебумажный напарник попытался было повторить тот же манёвр, но, запутавшись в стременах, как куль, неуклюже шлёпнулся на землю.

— Слышал, братка, — хлопнул Милбор Любдрага по плечу, — пошли к костру посмотрим, что там накарябали имперские крючкотворы.

— Эй, Карвил, ты что, уснул? — толкнул князь чародея.

— Никак нет, Ваша Милость! — тут же откликнулся тот, тря глаза, — Или вас теперь следует именовать исключительно, как в документе, — "Его Королевское Величество Милбор Смелый"?

— Храбрый, — поправил князь.

— Да нет, тут как раз — "Смелый". Сами поглядите, в слове "Храбрый" вот эта закорючка должна быть длиннее... Но всё равно звучит красиво: "Милбор Смелый" — нараспев произнёс маг, будто пробуя слова на вкус.

— Э-э-э, Карв, ты, никак, становишься придворным подхалимом? — подколол чародея Любдраг.

— А что, разве не пора? Чем я хуже этих, — обидчиво протянул маг, ткнув пальцем в рирских посланцев.

— Считай, что прибавку к жалованию ты уже заработал, — объявил князь.

— Кстати, о деньгах и закорючках, — откликнулся Карвил, — Мне одному кажется, или вот эта чёрточка должна быть длиннее? — сунул он правителю бумагу, указав на подозрительное место.

— Ну-ка — Ну-ка... Э-э-э, погоди! Это что же выходит, — возмутился Милбор, — меня собираются надуть на двадцать тысяч империалов?! Эй, писарчук, немедленно внеси поправку! — распорядился он, — Да документ не запачкай! — хмыкнул князь, глядя на измазавшегося в грязи бедолагу, — Любдраг, а ты проверь остальные листы! Да повнимательнее, а то сами должны останемся!

Тут правитель, конечно, малость погорячился, но, как любил говаривать его покойный отец: "ДокУменты порядка требуют".

Наконец все необходимые изменения были внесены, бумаги ещё раз проверены, и гонцы отправились восвояси. Да так припустили, того и гляди лошадей загонят.

Уставший чародей рухнул, как подкошенный, прямо там, где сидел. Любдраг всё ещё крепился, но и он то и дело "клевал носом". Одному Милбору сон не шёл. Какое там, даже усидеть на одном месте ему было невмоготу. Князь то и дело вскакивал и начинал ходить туда-сюда... раз, другой, третий.

А ответа всё не было...

Чу! Вот оно! Послышался стук копыт.

И верно, из пелены тумана на мост вылетел одинокий всадник.

Правитель громко хмыкнул. А где же предыдущие торопыги? Сбежали? Или попрятались, как крысы по норам?

— Ваше Величество, — всадник ловко соскочив с седла подскочил к князю и, упав на одно колено, низко склонившись в поклоне, обеими руками протянул долгожданный договор.

Ну вот, совсем другое дело! Умеют же, если захотят!

Милбор нетерпеливо схватил бумаги. Сверкнувший из-за горизонта первый луч восходящего солнца упал на аккуратные ровные строчки и они заискрились золотыми бликами.

— Неужто золотой песок? — не смог скрыть своего восхищения Любдраг.

— Шутить изволите! — саркастически хмыкнул мигом оказавшийся тут как тут Карвил, — Разве ж его на всю пишущую братию напасёшься! Бронзовая пыль это!

— Жаль... Но всё равно красиво! — покачал головой воевода.

— Гляньте печати какие... Магические, — ткнул пальцем чародей.

— Тише вы! Читать мешаете! — одёрнул их Милбор.

Он ещё раз просмотрел все три листа. Всё точно, никакого подвоха не было. Князь махнул рукой, отпуская гонца.

— Могу идти? — на всякий случай уточнил тот.

— Ступай! — озвучил приказ Любдраг, — Э-э... Нет, погоди! Откуда ты родом?

— Так это... с Чернолесья мы.

— Неужто, и как оно... с имперцами... против своих?

— У нас в гвардии магическая клятва: или сражайся за императора, или пеплом по ветру. Но против соплеменников воевать не отправляют... вдруг рука не поднимется... Зачем Риру терять отборных солдат, случаи такие были... Только к чему? Империя большая, всегда есть против кого сражаться вдали от дома.

Князь кивнул.

— И это... Хочу поздравить вас, Вашество... Мы ж... это... теперь королевство... Так что... от всей души! — воин вновь низко склонился всё так же, не вставая с колена, приложив правую ладонь к сердцу.

— А где тот, что был до тебя? — спросил воевода.

— Тот хлыщ разодетый? — поднял голову воин, — Сбежал кудай-то, уж слишком вы его, Вашества, напугали... до полусмерти.

— И тут ты вызвался, весь из себя... такой смелый? — хмыкнул Любдраг.

— Не совсем так... А-а, ладно, не стану врать! Тот хмырь вызвал добровольца... замену себе... чтоб... значит... отвезти бумаги.

— Подзаработать решил?

— Не без этого.

— И где ж ты теперь того прохиндея сыщешь?

— Да вы не думайте, Вашества, Рир он только кажется большим, а так... большая деревня! Скажу ребятам, они того хмыря из-под земли отыщут, чтоб выпить... значится... за ваши здоровья... и за мир. Ведь у нас теперь вечный мир, верно?!

"Угу. Верно-то, верно, да только сколько их было-то за последнее столетие этих "вечных"-то?!" — подумал князь, но в ответ лишь молча кивнул.

— Так я пойду?

Последовал новый кивок. Гонец мигом взлетел на коня.

— Нет, погоди!

Воин застыл в седле.

— Вот! — серебряная монета, описав дугу в воздухе, была ловко поймана проворной рукой.

— Лучше сразу выпей с друзьями, а то когда ещё получишь свой... гонорар.

— Спасибо, Вашество, — с поклоном откликнулся всадник, и неожиданно заорал, что есть мочи, — Слава Милбору Храброму!

— Слава! Слава! — тут же подхватили со всех сторон проснувшегося лагеря.

Так взошёл на престол королевства Шварцвальд Его Величество король Милбор Первый.