Все не так (фанфик по Гп; общий файл)

— Дорогая, успокойся, — мирно произнес Грейнджер, — Возьми ребенка и иди домой, я сам все улажу.

Женщина забрала Брендона у мужа и, настороженно оглянувшись на детей, скрылась в доме. Лицо Джонатана сразу стало серьезным, но не испуганным. Он, не раздумывая, подошел к калитке и открыл ее.

— Заходите во двор, нам не к чему привлекать внимание соседей.

Гарри усмехнулся, эта семья очень сильно напоминала Дурслей. Взяв Гермиону под руку, он без колебаний прошел в сад. Джонатан устало вздохнул и взъерошил волосы рукой, как часто делал в поисках решения. Взглянув в глаза десятилетней девочки, он в который раз удивился взгляду присущему взрослым людям:

— Ну здравствуй, Гермиона...

Грейнджер лишь кивнула в знак приветствия.

— А вы?.. — обратился Джонатан к мальчику.

— Меня зовут Гарри Поттер, впрочем, мое имя вам ничего не скажет, — насмешливо ответил Гарри, даже не смотря на мужчину.

Джонатан снова вздохнул, разговор предстоял отнюдь не легкий.

— Зачем ты пришла сюда, Гермиона? — спокойным голосом спросил он, — Я, конечно, понимаю, что твоя мать поступает неподобающе для взрослого человека, но ты будь умнее ее. Я слишком люблю Джейн, чтобы мешать ей жить в спокойствии.

— Любовь зла, — хмыкнул Гарри.

Грейнджер только покачал головой:

— Вот когда ты подрастешь и полюбишь по-настоящему, ты меня поймешь.

Гарри проигнорировал это высказывание, он давно решил, что не влюбится никогда. Он уже не раз видел, насколько становится уязвим влюбленный человек. А у него не должно быть слабых мест, ведь враги не дремлют. Пусть он их еще не знает, пусть они еще не появились, но ведь когда-нибудь появятся. И он будет к этому готов, он не покажет своих слабостей.

— Давайте заключим сделку, — устало предложил Джон, — Я рассказываю вам все, что знаю про биологического отца Гермионы, а вы в свою очередь больше не появитесь здесь и не будете нервировать Джейн.

Дети переглянулись, сделка была выгодна для каждой стороны.

— Хорошо, мы согласны, — кивнула головой Гермиона, — А теперь, говори!

— Твоего отца звали Сириусом Блеком. Необычное имя, правда? — Грейнджер прикрыл глаза, — Я видел его несколько раз. В то время как Джейн встречалась с ним, я уже любил ее и часто наблюдал за ней, — имя своей жены Джон произносил с необычайной нежностью, — Блек был явно из тех, по ком сохнут девушки. К Джейн за ним часто заходили трое друзей и иногда появлялась и девушка, часто они звали его Бродягой. Это было, скорее всего, прозвищем Сириуса Блека. Я знаю имена троих из этой компании, — мужчина перевел дух и продолжил, — Двоих его друзей и девушки. Ремус и Джеймс — их фамилии мне не известны, и Лили Эванс.

Гарри замер, прозвучало имя и фамилия его матери и имя отца. Он даже не сомневался в том, что это не совпадение. Семей, носивших фамилию Эванс, в Англии было не больше пяти. А в существование еще одной Лили Эванс знакомой с человеком по имени Джеймс он сильно сомневался. Значит, его родители знали отца Гермионы, что было довольно таки неплохо. Существовала вероятность, что и у Петунии была информация о Сириусе Блеке.

— Забавно, — произнес Гарри, глядя прямо в глаза Джону, — Моих родителей звали Джеймс и Лили, а девичья фамилия моей матери — Эванс.

— Возможно, тебе стоит спросить у них о Блеке? — осторожно спросил Грейнджер, — Если они все-таки дружили, им известно гораздо больше, чем мне.

— Я — сирота, — спокойно сказал Гарри, — Вот уже как девять лет.

— Извини меня, мальчик, я не хо... — докончить предложение Джон не успел.

— Извинения приняты, — холодным голосом прервал его Поттер.

Гермиона нахмурилась, ей не понравилось отхождение от темы разговора:

— Ближе к делу. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее мы покинем тебя, Джонатан.

Грейнджер взглянул на девочку и продолжил:

— Блек встречался с Джейн около года и вроде собирался делать ей предложение, но потом исчез. Здесь его больше никто не видел, а некоторые даже забыли о существовании этого человека. Чем можно объяснить эту странность, я не знаю. Родители моей жены искали информацию о нем по лондонским архивам, но ничего не нашли. Как будто Сириуса Блека никогда не существовало на этом свете.

Наступила тишина. Дети обдумывали полученную информацию, а Джон просто молчал.

— Я могу принести фотографию Блека, — неожиданно предложил он, обратив внимание Гарри и Гермионы на себя, — Я сфотографировал Джейн вместе с ним тогда. Она попросила сделать фото на память для нее. Я же просто не смог отказать ей. Она осталась у меня, когда Джейн выкидывала все, что напоминало о Блеке. Я сохранил ее потому, что на ней моя жена выглядела абсолютно счастливой и, от этого, невероятно красивой.

— Неси, — повелительно сказала Гермиона, и Грейнджер ушел в дом.

Гарри повернулся к подруге:

— И что ты об этом думаешь?

Девочка задумалась, но вскоре ответила:

— Мне кажется все это слишком странным. Отсутствие документов, внезапное исчезновение... Плюс знакомство Сириуса Блека с твоими родителями. Совпадение или судьба? — Гермиона вопросительно посмотрела на Поттера.

— Я думаю, что мы сами выбираем свой путь. И сами нашли друг друга, — тут мальчик улыбнулся, — Вернее ты меня нашла. Ведь судьбы не существует.

Тут вернулся Джон и протянул Гермионе блеклую, но все-таки цветную фотографию. На ней были изображена молодая Джейн в обнимку с синеглазым брюнетом. Пара выглядела счастливой и довольной жизнью. Но, если присмотреться, то в глазах Сириуса Блека можно было увидеть легкий оттенок беспокойства.

— Можешь забрать ее, — сказал Грейнджер, посмотрев в глаза Гермионы, — А теперь уходите. Мы договаривались.

Спокойно взяв фотографию, девочка развернулась и, не оглядываясь, пошла прочь от этого дома. Гарри ухмыльнулся:

— Вам следует надеяться, что мы больше не встретимся...

— Вы двое обещали! — воскликнул Джон, глядя на насмешливое лицо мальчика.

— Но мы можем столкнуться в любом районе Лондона и тогда... — выражение лица Поттера не оставляло сомнений, что именно может произойти в такой ситуации.

Грейнджер побледнел. Он решил, что уже завтра его семья переедет как можно дальше. В другой город. Нет! Лучше в другую страну.

Гарри рассмеялся и пошел в сторону удалявшейся Гермионы.

Глава 4

Гарри рассмеялся и пошел в сторону удалявшейся Гермионы.

— Ты почему так быстро убежала? — догнав подругу, поинтересовался Гарри, — Ты много потеряла, не увидев его побледневшее и испуганное лицо.

Девочка насмешливо фыркнула, но тут же стала серьезной:

— А если твои родители все-таки не были знакомы с Блеком? Что нам делать тогда? — Гермиона устало посмотрела на него, — Чтобы я не говорила, мне хочется иметь настоящую семью, в которой меня не будут считать чудовищем.

Гарри подошел к девочке и положил руку ей на плечо. Они около минуты простояли молча, когда Поттер нарушил тишину:

— У тебя уже есть я. Пусть наша семья совсем маленькая, но ведь предателей в ней точно не будет, не так ли, сестренка?

Девочка улыбнулась: никто из них не заметил, как простая дружба вылилась в нечто большее. Гарри прав, они давно стали друг для друга семьей.

— Ты как обычно прав, братик, — Гермиона обняла мальчика, — Но я так устала воевать против всего мира.

Гарри уткнулся лицом в ее волосы и прошептал:

— Просто нас никто и никогда не поймет. Мы — дети, лишенные нормального детства. Для взрослых мы странные, а наша скрытность настораживает их. Но они даже не могут подумать, что такими сделали нас именно они, взрослые.

Дети стояли в такой позе довольно долгое время. Такая редкая, но невероятно необходимая минута слабости. Она показывает, что эти двое еще не до конца озлобились, что не все еще потеряно. Просто им невероятно сильно нужен человек, который сможет принять и полюбить их такими, какие они есть. Не пытаться изменить их, а просто быть рядом в трудные минуты. Ведь жизнь такая непростая. Без поддержки не сможет никто. Тьма еще не захватила их души, как некогда одного мальчика по имени Том Риддл. Это счастье, что Гарри и Гермиона встретили друг друга. Одиночество двоих удерживает на плаву гораздо крепче, чем одиночество одного.

— Так, все! — Гермиона отодвинулась от друга, — Мы ведь сильные, не так ли? И со всем справимся сами.

— Ты как обычно права, — ухмыльнулся Гарри, — А теперь пойдем на Тисовую, нам с тобой еще Петунию расспросить о Сириусе Блеке.

— Ты же хотел заставить ее ждать тебя как можно дольше? — равнодушно поинтересовалась девочка по пути к дому Дурслей, — Так зачем нам идти прямо сейчас?

Поттер только улыбнулся:

— Разве тебе не хочется поскорее все узнать? И можешь даже не отрицать, я тебя хорошо знаю. К тому же, если бы я был на твоем месте, то чувствовал тоже самое.

Гермиона только кивнула, Гарри как всегда видел ее насквозь. Дальше они шли молча. Свернув с улицы Магнолий, ребята увидели вдалеке дом под номером четыре. На Тисовой никто не обратил внимания на двоих детей, спокойно идущих по улице. За последние два года Гарри Поттера привыкли воспринимать как спокойного вежливого мальчика, подзабыв истории, рассказываемые Петунией и Верноном Дурсль о его преступных наклонностях. После происшествия с Дадли тетя и дядя Поттера боялись не то что плохого слова сказать о Гарри и его подруге, а даже посмотреть косо не решались. По отсутствию машины перед домом мальчик понял, что Вернон еще не вернулся с работы, а Дадли предпочитал проводить время вне дома с друзьями, так была большая вероятность не пересекаться с Поттером. Из этого следовало, что Гарри и Гермиона встретятся только с Петунией, что было очень кстати. Их никто не смог бы подслушать, а тете Поттер мог просто запретить даже упоминать о будущем разговоре. Друзьям не хотелось, чтобы кто-либо знал их тайны, пусть даже самые незначительные. Гарри по-хозяйски открыл дверь в дом и пропустил Гермиону вперед.

— Петуния, ты дома? — спокойно поинтересовался Поттер, войдя в гостиную.

Тетя Гарри, читавшая в это время книгу, моментально подскочила с дивана от неожиданности. Она не думала, что мальчик вернется так рано. Да еще не один, а с подругой, наверняка такой же как и он.

— У меня есть к тебе разговор, Петуния, — произнес Гарри, опустившись на кресло прямо на против женщины, а Гермиона села рядом с ней, дети хотели полностью контролировать ситуацию, — Очень серьезный разговор.

— Так что мы рассчитываем, что ты будешь давать только правдивые ответы на наши вопросы, — дополнила Грейнджер, бросив на миссис Дурсль холодный взгляд.

Петуния поежилась, ей было не по себе. На что способен ее племянник, она знала очень хорошо. Поэтому она даже не сомневалась, что эта девочка такая же, как и он. Ей сразу вспомнилась ее ужасная сестрица и мальчишка Снейпов.

— Ты знала друзей моих родителей? — задал первый вопрос Гарри и, предупреждая открывшую рот, чтобы ответить Петунию, произнес, — Лжи я не потерплю.

Женщина вздохнула и прошептала:

— Конечно я их знала! Когда Лили еще училась, они приезжали к ней. А наши родители? Лили то, Лили это! Какие у тебя замечательные друзья, Лили! А на меня не обращали внимание, будто я пустое место. А дружки моей сестрицы? Твой папаша — Джеймс Поттер, просто игнорировал меня, а двое его приятелей смотрели, будто я какое-то насекомое! Неприятное, но от него не избавиться! Лишь только его дружок Люпин пытался иногда со мной заговорить. Пусть это была всего лишь дань вежливости, но он единственный, кто вел себя нормально по отношению ко мне.

Петуния Дурсль перевела дыхание, неприятные воспоминания нахлынули с новой силой. Как же она хотела забыть всех этих ненормальных! Но нет же, в ней проснулась совесть и она не смогла заставить себя отдать мальчишку в приют. Может быть, все было бы по-другому? У нее была бы счастливая нормальная семья, не происходили бы странные вещи, и она никогда бы не думала об Гарри Поттере. Иногда она ненавидела свою сестру, за то, что она умерла; за то, что оставила своего сына на нее. Умом Петуния понимала, что так неправильно, что так думать нельзя. Но сердце все равно было полно ненависти. Из-за того, что Лили была такой доверчивой и не смогла должным образом обезопасить свою семью, как и Джеймс Поттер; из-за того, что ей приходилось думать о защите своего Дадлика от племянника; из-за того, что теперь приходиться выполнять все его требования.

— Продолжай, — спокойно сказал Гарри, — И назови имена всех друзей моих родителей, что помнишь.

— У моей сестрицы был один друг детства — Северус Снейп, с которым она поссорилась лет в пятнадцать, — женщина поджала губы, о своем детстве она вспоминать не любила, — У твоего папаши в друзьях ходили: Ремус Люпин — его я тебе уже называла сегодня, Питтегрю — имя не помню, но оно начинается на 'П', и Сириус Блек.

С самого начала разговора Гермиона внимательно следила за Петунией, за ее мимикой, незначительными жестами. Когда же миссис Дурсль произнесла последнее имя, девочка застыла. Она согласилась на этот разговор, хотя и не думала, что он принесет пользу. Как оказалось, Грейнджер была не права. Оставалось только убедиться, что это именно тот Блек, что им нужен. Впрочем, Гермиона не думала, что найдется много родителей, которые дадут своему ребенку столь необычное имя.

— На счет Сириуса Блека... — девочка достала фотографию, полученную от Джона, — Это он?

Петуния взяла снимок в руки, взглянула на сфотографированную пару и перевела взгляд на девочку. Сходство снятой девушки и Гермионы были хорошо видны. И если присмотреться, то можно заметить некоторые черты лица от Блека.

— Да это он, — отдавая фото, произнесла миссис Дурсль, — Но зачем вы расспрашивали меня о нем, если видно, что он отец этой девочки, — она перевела взгляд на Гарри, — Ты мог бы расспросить его о своих родителях. К тому же, насколько мне известно, Сириус Блек является твоим крестным отцом. Он мог бы рассказать больше.

Дети переглянулись, эта история становилась все запутаннее в связи с открывшимися фактами.

— Я из приюта, — холодным голосом произнесла Гермиона, — А то, что Сириус Блек мой отец, я узнала только сегодня от бывшего отчима.

Петуния поджала губы, но ничего не сказала. Как бы ей не хотелось, чтобы девочки из приюта здесь не было, женщина не могла ничего поделать. А так она решила убраться в доме, ведь приют — это рассадник болезней. Девочку же, по ее мнению, ждало только криминальное будущее, и стоило проследить, чтобы эта Гермиона ничего не украла.

— Мне не нравиться ход твоих мыслей, тетя, — рассержено прищурившись, сказал Гарри, — Гермионе не нужно ничего из этого дома, и меня оскорбляют твои размышления на тему воровства. Ты же не хочешь, чтобы я рассердился?

Миссис Дурсль отрицательно покачала головой:

— Не хочу... Но мне больше нечего добавить к тому, что я уже рассказала.

— Да ну? — ехидно пропела Гермиона, — Может ты хочешь рассказать что-нибудь еще? Например, про нашу силу.

Грейнджер блефовала, она не думала, что Петуния Дурсль знает что-либо про их способности. Гарри бросил удивленный взгляд на подругу и покачал головой.