Все не так (фанфик по Гп; общий файл)

Пролог

Ночью в небольшом городке под названием Литл Уингинг на ничем не примечательной улице Прайвет Драйв стояли двое взрослых людей, старик и женщина, в необычной одежде. На мужчине был надет сюртук, поверх которого была наброшена лиловая мантия. Его волосы и борода были необычно длинны для его возраста. На женщине же тоже была мантия, только изумрудного цвета, черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. Было видно, что собеседники спорили.

— Альбус, вы не должны оставлять мальчика на попечение этих людей! Я наблюдала за ними весь день. Они совершенно ненормальные. Гарри Поттер не может жить с этими маглами. Эти люди не смогут принять волшебника, как родного ребенка! Они терпеть не могут все необычное, все, что не вписывается в их привычное окружение. Ведь любая магическая семья с радостью возьмет к себе ребенка Поттеров. Зачем же оставлять Гарри здесь?! — женщина была очень возмущена, пытаясь донести свои мысли до своего собеседника.

— Минерва, дорогая, Гарри должен жить со своими родственниками, — снисходительно глядя на нее, ответил старик, — Лили пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить своего сына. Находясь у ее кровной сестры на попечении, мальчик получит мощную защиту. Ты не должна забывать, что многие Упивающиеся смертью еще на свободе и мечтают отомстить ребенку, который лишил их господина. Вспомни хотя бы Лестранжей.

Женщина, названная Минервой, слегка замялась, но взяв себя в руки, снова решила попробовать возразить:

— Профессор Дамблдор, я понимаю, чем вы руководствуетесь, оставляя мальчика здесь, но эти маглы...

Альбус нахмурился, ему не нравилось, что кто-то с ним спорил. Он ведь имеет гораздо больше опыта, к тому же эта семья сможет воспитать ребенка так, как нужно ему. Ведь он, Дамблдор, понимает, что Волдеморт исчез не навсегда, а значит нужен тот, кто будет с ним бороться, вселять в людей надежду. Вот мальчик и будет этой самой надеждой. А Минерва МакГонагал не имеет ни малейшего представления об этой ситуации, она видит лишь лицевую сторону. Ему же приходится следить и за той, и за другой стороной. Он уже давно принял на себя такую ответственность, как решение пожертвовать несколько людей на общее благо, чтобы спасти сотни. Гарри Поттер должен жить именно с этими маглами. Петуния позаботится о мальчике так, как он напишет в письме. Да, у ребенка будет трудное детство, но это ради всеобщего блага. И чтобы Минерва неосознанно не нарушила его планы, придется воспользоваться своим положением и властью. Этого бы не хотелось, но сейчас у него нет выбора.

— Профессор МакГонагал, — если она выбрала официальное обращение для этой беседы, он поддержит его. К тому же это поможет ему в запрете, — сын Лили и Джеймса останется здесь. Это мое окончательное решение. И я запрещаю вам что-либо предпринимать относительно мальчика. Я прошу дать мне клятву, что вы не будете видеться с ребенком до его поступления в Хогвартс и пытаться сообщить ему о магии до достижения одиннадцатилетнего возраста.

Минерва ошарашено смотрела на профессора, она никак не ожидала запрета на рассказ о магии. Это же невероятно!

— Н-н-но Альбус... А как же неконтролируемые выбросы магии? Кто объяснит мальчику, что с ним происходит, если вы хотите запретить все разговоры о нашем мире? Неужели ребенок не должен знать, что случилось с его родителями?

— Вот именно, Минерва! Стать знаменитостью прежде, чем он научиться ходить и говорить. Любому это вскружит голову, особенно маленькому мальчику. Он узнает о магии тогда, когда уже будет готов справиться со своей славой.

МакГонагал только покачала головой, она останется при своем мнении, хоть и не будет вмешиваться в происходящее. Дамблдор удовлетворенно кивнул, теперь его плану ничего не угрожает. Теперь осталось только дождаться Хагрида с мальчиком.

Откуда-то сверху раздалось громкое тарахтение, и профессора одновременно подняли головы к небу. Вдалеке им открылся необычный вид: по воздуху к ним направлялся огромный мотоцикл, впрочем, едущий на нем человек был ничуть не меньше.

— А вот и Хагрид, — обрадовался Альбус.

— Директор Дамблдор! — Минерва МакГонагал была шокирована беспечностью старика, — Вы доверили Рубеусу доставить сюда ребенка?!

— Я бы доверил Хагриду свою жизнь, — просто ответил профессор — он знал, что лесник предан ему целиком и полностью, — И как видишь, он мое доверие оправдал.

Женщина лишь вздохнула, спорить с Альбусом Дамблдором могли не многие, но выиграть в таком споре не удавалось никому. Директор умел ловко уходить от неприятной ему темы; обвиняя его легко можно было остаться виновным самому; а плести интриги как этот старик, получилось только у Волдеморта. Даже при мысленном произношении имени Темного Лорда ее передернуло.

'Если бы Альбус узнал об этом, то снова начал говорить о том, что страх перед именем, только увеличивает страх перед его обладателем. Но ведь Тот-кого-нельзя-называть вызывает у нее опасение даже после своего исчезновения'.

К этому моменту прилетевший на мотоцикле мужчина успел приземлиться и теперь разговаривал с Дамблдором. Здесь, на земле, совершенно точно было видно, что прибывший в два раза выше обычного человека и примерно в пять раз шире. У него была спутанная борода и заросли черных волос, которые практически полностью скрывали его лицо. Звали его Рубеус Хагрид, и он был хранителем ключей и лесником школы Хогвартс.

— Профессор Дамблдор, сэр, профессор МакГонагал, здрасте! — приветливо махнул рукой мужчина, едва не сбив с ног Минерву, — Я, эта, Гарри привез, вот.

Женщина недовольно взглянула на полувеликана и поправила на голове остроконечную шляпу, которую тот умудрился задеть. Поискав глазами мальчика, МакГонагал увидела его сладко посапывающим в коляске мотоцикла и облегченно вздохнула. Признаться, она думала, что Хагрид не справиться с заданием. Ведь оно опасно, а лесник даже не окончил третий курс Хогвартса! И конечно, больше всего она переживала за ребенка.

— Хагрид, я нисколько в тебе не сомневался! — с довольной усмешкой, впрочем, тут же замаскированной под радостную улыбку, произнес Дамблдор, — Дай его мне.

Смахнув набежавшие при взгляде на полуторагодовалого мальчика слезы, Рубеус осторожно взял сверток одеял, в котором находился Гарри. Бережно передав ребенка директору, хранитель ключей стал снова вытирать выступившие слезы:

— Я... я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс погибли, а малыш Гарри будет жить с м-м-м-маглами...

— Здесь ему будет лучше, — успокаивающе сказал Альбус, мысленно извинившись перед доверявшем ему Хагридом, — Он будет жить с родственниками по линии матери. Петуния обязательно позаботится о сыне своей сестры.

Лесник начал успокаиваться, а Дамблдор подошел к двери дома номер четыре и положил на крыльцо сверток из одеял. Достав из-за пазухи письмо, написанное изумрудными чернилами, и засунул его к ребенку, чья маленькая ручка тут же его прижала к себе.

— До встречи через десять лет, Гарри Поттер, — тихо произнес Альбус, отворачиваясь к двум ожидавшим его подчиненным.

И такие разные люди с громким хлопком исчезли, будто никогда на этой улице и не появлялись. Где-то у горизонта забрезжил рассвет, а примерно через час хозяйка дома, выйдя на крыльцо, обнаружит мальчика, который к этому времени уже проснется. Найдет письмо директора, слегка ужаснется написанному, но скрепя сердце возьмет Гарри к себе. Ее муж будет недоволен, но смирится с решением жены. И в этом доме сыну Лили и Джеймса Поттеров суждено провести следующие десять лет своей жизни.

Глава 1

Свет солнца заливал большую комнату полную различных книг и дорогих вещей. Несколько лучей попали на лицо черноволосого девятилетнего мальчика с необычным шрамом на лбу, заставив того поморщится. Приоткрыв свои зеленые глаза, он потянулся и сел на кровати. На его лице появилась довольная усмешка. Мальчик уже знал, что будет. Из-за двери послышался робкий, полный страха женский голос:

— Г-г-гарри, д-дорогой, ты уже проснулся?

— Да, я встал. Завтрак готов? — твердым и холодным тоном, совсем не напоминающим голос ребенка, поинтересовался тот.

— Д-д-да, он на столе, но если ты хочешь, я могу его принести к тебе в комнату, — все еще дрожащим голосом ответила женщина.

Гарри грациозно встал с кровати и резко распахнул дверь, получая истинное удовольствие от ее испуганного лица. Полным высокомерия и насмешки голосом, мальчик произнес:

— Не откажусь, — и снова ухмыльнулся, — И Петуния...

Женщина, названная в честь цветка, вздрогнула.

— Я сегодня ухожу на весь день и, возможно, вернусь поздно ночью. Тебе лучше не запирать дверь до моего прихода, а было бы совсем великолепно, если ты меня дождешься, — наслаждаясь ее страхом, закончил он.

Заметив, что Петуния приняла все к сведению, он захлопнул дверь. На лице Гарри появилась полная превосходства улыбка, когда он оглядывал свою комнату.

Его спальня была самой большой в доме. Пока он не научился пользоваться своим превосходством над опекунами, это помещение принадлежало его дяде и тете, а сам он спал в чулане под лестницей. Ему приходилось донашивать старые вещи кузена, которые были на три размера больше, чем нужно, готовить родственникам и жить впроголодь. А иногда и голодать, когда с ним случались необычные вещи. Но теперь все по другому: Дурсли его боятся и делают все, что ему захочется. Все его вещи дорогие и качественные, питается он как за королевским столом. Его жизнь прекрасна. Но всего этого не было, если бы не она. Гермиона. Она показала ему, что можно использовать силу и власть для своего благополучия. Эта девочка стала его первым и единственным другом. Гарри познакомился с ней около двух лет назад.

Воспоминания

Гарри бежал по улице, то и дело оглядываясь назад, на преследующих его шестерых мальчишек. Особенно среди них выделялся мальчик во главе группы, которая гналась за ним. Он был очень крупным для семилетнего ребенка. К тому же он являлся кузеном преследуемого, но они были совершенно разной комплекции. Гарри был очень мал и хрупок для своих лет. Вдруг неожиданно мальчик споткнулся о бордюр и упал на асфальт, его очки отлетели в сторону. Мир расплывался перед глазами. Гарри шарил по земле рукой, но найти их не удавалось.

— Поттер! Все твоя пробежка окончена! — сказал кузен мальчика, когда его компания окружала Гарри, — Тебе не скрыться. А нам как раз нужна боксерская груша, не так ли, Пирс, Малькольм? — обратился он к двум друзьям, стоявшим с двух сторон от него.

— А ты ей послужишь. Нельзя же не отплатить то, что ты живешь на попечении предков Дадли? — поддакнул костлявый, похожий на крысу мальчишка, — Я прав, Большой Дэ?

Крупный мальчик гордо задрал подбородок и важно кивнул. Затем он в предвкушении потер руки и сделал знак троим своим подхалимам держать Гарри, когда он будет его бить. Вдруг за спиной раздался красивый девичий голос, в котором явственно звучала насмешка:

— Как отважно нападать шестерым на одного. И это парни. Гермафродиты.

— Как ты смеешь нас обзывать?! — Дадли пришел в ярость и повернулся к говорящей, но посмотрев, кто осмелился обратиться к нему таким тоном, громко хмыкнул.

За его спиной стояла хрупкая девочка лет восьми в форме лондонского приюта. Ее кудрявые каштановые волосы были собраны в высокий хвост. Она выглядела абсолютно беззащитной, если бы не ее глаза. Они были светло-карими с янтарными крапинками. Обычно такой цвет ассоциируется с чем-то домашним, добрым и мудрым. Но не эти. В них было презрение, превосходство, властность и некоторая, хорошо читаемая, брезгливость, направленная на компанию Большого Дэ.

— Вали отсюда, малявка, — выкрикнул Малькольм, оглядываясь на Дадли за поддержкой, — Не мешай людям заниматься своим делом!

На лице девочки появилась презрительная усмешка:

— Где ты здесь людей увидел? Под это определение подходим только я и мальчик, которого вы собирались избить, — она четко выделила голосом прошедшее время глагола, — А вы — полные ничтожества!

— Не смей меня оскорблять! — похрустывая костяшками пальцев, рявкнул Дадли.

— Мы и так изобьем его, и какая-то девчонка не сможет нам помешать! — одновременно с ним воскликнул Пирс.

Девочка только рассмеялась на их заявления. Она наклонилась и подняла очки, валявшиеся около ее ноги. Не обращая внимания на застывших от ее наглости мальчишек, она подошла к Гарри и протянула ему его вещь.

— Спасибо, — смущенно сказал Поттер, надевая очки, — Но сейчас тебе лучше уйти: Дадли Дурсль со своей компанией очень мстителен.

Тут Большой Дэ, отошедший от нахальства какой-то приютской девчонки, пришел в ярость:

— Пирс, Малькольм, Дэвид, Макс, Дик, придется научить эту нахалку уважать нас. Нас, с которыми опасаются связываться пятиклассники!

Компания Дурсля начала окружать девочку. Та только насмешливо улыбалась:

— Как бы вам не пожалеть об этом. Ведь всякое может случиться.

Малькольм замахнулся на девчонку, которая даже не пыталась избежать предстоящего удара. Гарри попробовал вскочить и броситься ей на помощь, но его крепко держал кузен. Пирс подошел к девочке сзади, чтобы держать ее пока друзья будут разукрашивать ее личико. Но то, что произошло, не мог предсказать ни один из мальчишек. Она развернулась к главному подхалиму Большого Дэ и посмотрела ему прямо в глаза. Тот удивился от такого пристального внимания, но через несколько секунд почувствовал беспокойство. Пирс стоял, не отрывая взгляд от девочки, но вдруг он схватился за горло и захрипел. В его глазах плескался бесконечный страх.

— Помогите... — прохрипел он, умоляя, — задыхаюсь...

Дадли с ужасом смотрел на своего друга, остальные уже сбежали, испугавшись. Гарри же был шокирован: на его глазах умирал его враг и одноклассник. Без какой-либо причины он перестал дышать. Тут Поттер заметил, что эта ситуация не произвела какого-нибудь впечатления на заступившуюся за него девочку. Он оглянулся на нее и заметил, что она улыбается и смотрит в одну точку. Проследив за ее взглядом, мальчик увидел, что тот упирается в горло Пирса. Гарри понял, что это приютская девочка убивает друга Дурсля, и крикнул ей:

— Прекрати! Он же умрет!

Она повернулась к Поттеру, теряя зрительный контакт с Пирсом. Тот сразу перестал задыхаться. Дадли во все глаза смотрел на девчонку, которая насмешливо ему улыбнулась.

— Слушай меня, жирдяй! Ты больше никогда не будешь пытаться навредить мне и ему, — она кивнула на Гарри, — иначе я доведу все до конца. И донеси это до сведения всех своих дружков, или ты пожалеешь о том, что когда-либо рождался, — все свои угрозы она произнесла тихим голосом, но ни у кого не оставалось сомнений, что так и будет.

Большой Дэ задрожал и еле слышно что-то прошептал в знак согласия. Пирс тоже судорожно кивал в ответ на слова девочки и пытался отползти как можно дальше от нее.

— А теперь проваливайте!

Дадли и его подхалиму не нужно было повторять дважды, как только прозвучали эти слова, их как ветром сдуло. Девочка презрительно усмехнулась. Но ее выражение лица изменилось, стоило ей лишь повернуться к Гарри. Теперь она улыбалась по-доброму.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, а тебя? — девочка протянула Поттеру руку.

Гарри одернул себя, заметив, что глупо улыбается, вспоминая тот день. Гермиона. Его самый первый, самый близкий друг. И сегодня они снова собирались встретиться в Лондоне, ведь это удавалась не часто. Все же двое детей лет десяти очень сильно привлекают внимание, когда гуляют по такому крупному городу без взрослых. Особенно поздно вечером. А им не хотелось, чтобы кто-то заинтересовался ими. Мало ли найдутся те, кто обладает еще большей силой, нежели они. И кто знает, что случиться, если про них узнают. Лучше не рисковать.

Тут в дверь снова постучали. Она слегка приоткрылась, и в комнату заглянула Петуния.

— Я прин-н-несла твой завтрак, — тихо пробормотала женщина.

— Поставь на стол, — приказал ей Гарри, небрежно откинувшись на спинку стула, на котором сидел.

Петуния дрожащими руками поставила поднос с едой на стол и быстро выскользнула из комнаты. Позавтракав и бегло посмотрев на часы, Поттер понял, что ему скоро нужно выходить. Надев черные обтягивающие джинсы и модную зеленую, под цвет глаз, футболку, вставив в глаза линзы, Поттер вышел из дома, не забыв напомнить Петунье свою, так сказать, угрозу.

Добравшись на автобусе до Лондона, Гарри пошел в сторону приюта Гермионы. Многие прохожие оглядывались на симпатичного черноволосого мальчика, который гулял по столице один, но держался очень уверенно. Он был похож на юного аристократа.

Вдруг Поттер резко остановился и улыбнулся кому-то. Навстречу ему шла девочка лет девяти в летнем сарафане цвета молодой листвы и в черном болеро.

— Какое совпадение, — подойдя к другу, усмехнулась Гермиона, — Мы снова оделись в одежду одинаковых цветов.

— Просто у нас схожие вкусы, — ухмыльнулся в ответ Гарри, приветственно кивая девочке.

— Ты прав. Куда сегодня пойдем? — поинтересовалась Грейнджер.

Гарри покровительственно улыбнулся:

— Надеюсь, ты не будешь против посетить террариум?

Глава 2

*слова, слова, слова* — парселтанг

Гарри покровительственно улыбнулся:

— Надеюсь, ты не будешь против посетить террариум?

— Ты дразнишься, — притворилась обиженной Гермиона, — Ты же знаешь, что я хочу такую же силу, что и у тебя.

— Я понимаю твое желание, — глядя ей в глаза, серьезно сказал Поттер, — И я тебе обещал, что отыщу способ поделиться этой силой с тобой.

— Я знаю... — тихо прошептала девочка.

Только с ним Гермиона могла не скрывать, что все еще ребенок. Она сама научила его быть жестким, ведь в нашем мире можно что-нибудь добиться только если не будешь оглядываться на других и волноваться о них. Жить только для себя и ради себя. Но она знала, что Гарри никогда не использует против нее ее редко проявляющиеся слабости. Этот очаровательный зеленоглазый мальчик стал для нее семьей. Братом, которого у Грейнджер никогда не было. Она хорошо помнила своих родителей.

До ее пятилетия они были очень дружной и счастливой семьей. Гермиона росла умной, любознательной, доверчивой девочкой, которая верила в непоколебимую истину — взрослые всегда правы. Ее учили быть доброй и отзывчивой, и она пыталась стать такой. Ей говорили слушаться во всем родных — и она слушалась. Но после того как ей исполнилось пять, все изменилось. С ней начали происходить странные вещи: то вокруг нее летали разные предметы, то когда она злилась что-нибудь взрывалось. Сначала Грейнджеры думали, что это совпадения, но потом поняли, что это делает Гермиона. И испугавшись неведомой силы, сдали девочку в приют, твердя, что она дьявольское отродье. И с тех пор она решила, что будет жить ради себя и, если потребуется, идти по головам. Не оглядываясь ни на кого... Пока не встретила Гарри. Гермиона сразу почувствовала, что он обладает силой также как и она. И пришла в ярость от того, как обращаются с ним эти ничтожные мальчишки, которое считают себя крутыми из-за своей большой физической силы. А ведь гораздо больше важны магическая и ментальная. И девочка показала им, насколько они заблуждались. Сила, власть и страх всегда идут рука об руку. У Грейнджер были все три составляющие: она обладала магической силой, которая пугала простых людей, а значит давала над ними власть.

— О чем задумалась? — помахал рукой перед лицом девочки Поттер, — Я тебя уже минут пять зову.

— О захвате мира, — серьезным голосом сказала Гермиона, подняв указательный палец , но тут же рассмеялась, — Да так, о ерунде.

Гарри улыбнулся и спросил:

— Ну так что, мы идем в зоопарк, или нет?

-Конечно идем!

Мальчик как настоящий аристократ подал подруге руку, за которую та тут же взялась. Усмехнувшись друг другу, дети отправились в террариум.

* * *

Гарри и Гермиона подошли ко входу в закрытый зоопарк. Им тут же преградила дорогу

улыбчивая билетерша:

— Маленьким детям нельзя ходить в зоопарк без взрослых. Где ваши родители? Вы наверное потерялись?

Друзья поморщились, им не нравилось, когда к ним относились как к маленьким. Слишком рано пришлось повзрослеть, да и детство было только у Грейнджер. И то короткое. Так же их разозлило назойливость и любопытство женщины. А та продолжала говорить:

— Ах, какие красивые дети! Точно потерялись! Таких детей родители стараются не выпускать лишний раз из дома. Ваши родители это какие-нибудь бизнесмены или политики? Наверняка они беспокоятся о вас — вдруг это похищение в целях выкупа? А вдруг...

Женщина замолчала, заметив ледяной взгляд Гермионы. Она была поражена ненавистью и презрением, сквозившим в глазах девятилетней девочки. Это были не глаза ребенка.

— Заткнитесь, — холодным голосом сказала Гермиона, — Не говорите о том, о чем не имеете ни малейшего понятия.

— Лучше не влезайте в дела других, если не хотите пожалеть об этом, — Гарри тоже презрительно смотрел на билетершу.

Ту бросило в дрожь. Эти двое не были детьми: их мимолетный взгляд уже вселял страх, в них чувствовалась власть, презрение, которым веяло от них, заставляла почувствовать себя ничтожеством.

— Может ты нас пропустишь? — насмешливо поинтересовалась девочка.

От возмущения фамильярному к себе отношению, билетерша перестала чувствовать опасность, исходящую от этих детей. Чтобы к ней, взрослому человеку, какие-то малолетки обращались на ты?! Им что, родители совершенно не привили хотя бы малейшее уважение к старшим?

— Я не собираюсь пропускать невоспитанных малолеток. Тем более без родителей, — с чувством собственного превосходства сказала женщина.

Гарри и Гермиона переглянулись, кое-что для себя решая. Грейнджер кивнула головой, и Поттер с усмешкой впился взглядом в область шеи билетерши. Та удивилась, но ничего не предприняла. Несколько секунд ничего не происходило, но дальше появилось ничем не объяснимое чувство страха. Сначала женщина подумала, что это от слишком пристального взгляда мальчика, но после поняла, что задыхается. С трудом проговаривая слова, билетерша еле слышно спросила:

— Это вы делаете?

Превосходство в глазах детей сказало ей больше любых слов. Она понимала, что если умрет, то вину этих двоих никто не докажет. Также она догадывалась, что дети выкрутятся из любой ситуации. Чувствуя, что скоро потеряет сознание, женщина решила предпринять попытку спастись — ведь ей так хочется жить!

— Пож-ж-жалуйста, остановись, — прохрипела билетерша, — Я сделаю все, что угодно! Только прекрати...

На лицах двух маленьких демонов появились самодовольные улыбки, и женщина почувствовала, что все прекратилось. Казалось, что этого не было вообще.

— Все, что вы чувствовали, происходило на самом деле, — насмешливо произнесла десятилетняя девочка в зеленом сарафане, — И мой тебе совет: пропусти нас... Если не хочешь, чтобы все повторилось.

— Кажется, она желает повторения... — ехидно протянул Гарри.

Женщина отчаянно замотала головой и отодвинулась как можно дальше от прохода, пропуская детей. Поттер взял Гермиону за руку, и они зашли в помещение. Убедившись, что внутри ничего не изменилось, Гарри сразу направился к королевским кобрам. Гермиона, усмехнувшись, направилась за ним.

— Если кто-нибудь еще раз упомянет моих 'родителей', я задушу его голыми руками, — прошипела Грейнджер, злясь на назойливую билетершу.

Поттер насмешливо поинтересовался:

— Ты уверена, что задействуешь руки?

— Это была фигура речи! — та все никак не могла успокоиться, — Этой дуре лишь бы посплетничать! Да что они знают о нашей жизни?!

— Успокойся, — холодным голосом сказал Гарри, — Не веди себя как эти ничтожества.

Девочка посмотрела на него тяжелым взглядом, но, глубоко вздохнув, расслабилась, и ее лицо снова приобрело равнодушное выражение.

Поттер приблизился к стеклу, за которым находились змеи. Те тут же подняли головы — они уже чувствовали его приближение.

*Это ты, говорящий... Среди нас появилась Королева. Ее привезли совсем недавно, — обратилась к нему одна из королевских кобр, — Мы скрываем ее от жалких людишек, пришедших понаблюдать за нами...*

После этой фразы все кобры расползлись по углам террариума открывая взору огромную змею непонятного вида, но и Гарри, и Гермиона почувствовали, как от нее веет силой. Дети переглянулись, в их головах одновременно начал возникать рискованный план. Поттер подмигнул подруге и повернулся к змее:

*Приветствую тебя, Королева*.

Та очень медленно подняла голову и, не мигая, уставилась прямо в глаза мальчика. Ему показалось, будто она проникает в его мысли, просматривает их. Гарри разозлился: никто не смеет залезать к нему в голову, даже так называемая Королева Змей. Перед его глазами мелькнула тьма и проникновение прекратилось.

*А ты силен, говорящий... Давно мне не приходилось общаться с людьми... Последний из них был мой предыдущий хозяин, но он исчез восемь лет назад. Он обладал огромнейшей силой, а в тебе есть к ней предрасположенность... — сейчас Королева говорила с уважением, она признала его достойным, — Кстати, меня зовут Нагайна*.

Гермиона нетерпеливо дернула его за руку и слегка обиженным голосом спросила:

— Что она сказала? Переведи мне. Я все еще не знаю змеиный язык!

Гарри улыбнулся, думая о том, что каким бы ее поведение не было взрослым, она все еще остается ребенком. Ребенком, который о чем-то очень сильно мечтает, пусть и о способности говорить со змеями. Все-таки приятно осознавать, что они еще не до конца озлобились, не до конца потеряли свое детство. Впрочем, как можно называть детьми тех, кто без колебания способен убить человека? Но что бы ни думали другие, у них были причины и обстоятельства, чтобы повернуть свою жизнь под таким углом. Именно взрослые стали фактором для их изменения, и не им осуждать детскую жестокость. Они сами выращивают чудовищ, а потом сваливают свою вину на других. Что-то он расфилософствовался, вон уже Гермиона злится и по стеклу террариума побежали трещинки от давления ее силы.

— Она сказала, что я силен, и что ей уже восемь лет не приходилось ни с кем разговаривать, — ответил Поттер, перестав испытывать терпение своей подруги. Ломание стекла тут же прекратилось, — Еще она сказала, что у меня есть предрасположенность к огромной силе, как и у предыдущего ее хозяина. Также она назвала свое имя: Нагайна.

Гермиона задумчиво потерла подбородок, как обычно делала, когда размышляла над чем-то серьезным. Гарри насторожился: он тоже что-то уловил в словах Королевы Змей, но мысль все время ускользала. Все же Грейнджер была гораздо лучше его в логических выводах.

— Хм... Ты понимаешь, что из ее слов следует то, что мы не единственные. Теперь нам точно известно, что кто-то обладает силой очень похожей на нашу. К тому же, ты представляешь, насколько силен ее бывший хозяин? — девочка была взволнована, она даже начала ходить туда-сюда, — Также он может говорить со змеями, как и ты. Возможно, этот дар передается по наследству, и ты его дальний родственник?

— Надеюсь, что нет, — равнодушно пожал плечами Гарри, — Меня вполне устраивает моя жизнь, мне не нужен в ней никто посторонний. Особенно, если он будет пытаться управлять мной, в чем я стопроцентно уверен.

— Ты прав, — Гермиона нахмурилась, — Такой поворот событий не устраивает и меня. Но если хозяин найдет Нагайну, то точно узнает о нас...

Гарри дерзко усмехнулся: ему только что пришла в голову замечательная, но в тоже время очень опасная идея.

— А если нам забрать ее с собой, — предложил он подруге, — Тогда мы точно сможем проследить, чтобы она ни с кем не разговаривала. Нагайна может жить у меня — Петуния не решится спорить со мной.

— Ты в своем уме? — скептично поинтересовалась девочка, рассматривая Поттера, как неведомого зверька, — Даже если она согласится, ты подумай о камерах слежения! А еще поразмышляй над тем, как мы будем уносить огромную змею из террариума тайно! — а Гермиона распалялась все сильней, — Стекло-то мы легко испарим, но остальные змеи? Они тоже захотят на свободу, а побег из зоопарка большого количества змей разом привлечет много внимания! И тут они подумают, а кто последними были у террариума. Вспомнят о нас, и прощай спокойная жизнь! Тебе хочется, чтобы нас посадили в лаборатории и исследовали как каких-то крыс?!

Мальчик нахмурился: настолько серьезно над своей мыслью он не задумывался. Конечно, не хотелось, чтобы какая-нибудь из подобных организаций ими заинтересовалась, но все-таки показалось, что Грейнджер сгущает краски.

— Мы можем тщательно подготовиться, — предложил Гарри, — Разработать план плюс несколько вариантов, если что-то пойдет не так. Нам не обязательно вытаскивать Нагайну отсюда сегодня. Только договоримся об этом с ней.

Гермиона молчала около пяти минут, но, вздохнув, согласилась:

— Возможно ты и прав... Но пока я план не одобрю, мы ничего делать не будем.

— Хорошо, — легко согласился Поттер, — Теперь осталось только договориться с нашей Королевой Змей...

Глава 3

*слова, слова, слова* — парселтанг

— Хорошо, — легко согласился Поттер, — Теперь осталось только договориться с нашей Королевой Змей...

Гарри обернулся в сторону террариума, откуда Нагайна внимательно продолжала наблюдать за ними. Мальчик мысленно спросил себя, а правильно ли он поступил, поддавшись мимолетному желанию, и не аукнется ли им это в будущем. Кто знает на что способна эта змея, не предаст ли она их, если вновь повстречается со своим хозяином. Подумав, он все-таки решил, что накручивает себя.

*Нагайна, ты бы хотела выбраться отсюда? Мы можем вытащить тебя, если захочешь, — Поттер перевел дух, так как говорил на одном дыхании, боясь передумать, — Но, конечно, услуга за услугу...*

*Я желала бы уползти отсюда, — гигантская змея поменяла положение тела так, чтобы у нее была возможность смотреть в глаза говорящему, — Но если бы ты не упомянул про то, что я буду тебе должна, я бы отказалась от помощи...*

Гарри бегло перевел сказанное змеей и вновь вернулся к разговору:

*И почему же?*

*Как говорят люди, — Нагайна шипяще рассмеялась, — бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А то, что ты рассчитываешь на плату, означает, что ты не глупец. И если ты, сильный ребенок, сказал об этом прямо, то цена за освобождение не будет завышена...*

*Хм... Ценой будет информация: мы совсем ничего не знаем. Нам не известно откуда берется наша сила, есть ли еще такие же как и мы... Можно перечислять часами, — Поттер был совершенно серьезен, — Так ты согласна с такими условиями?*

Ему в ответ был снова шипящий смех:

*Да, мальчик, я согласна!*

Гермиона взволнованно переводила взгляд с мальчика на змею и наоборот. Ее беспокоила рискованность такого шага, как применение сил в многолюдном месте, в котором присутствуют еще и камеры слежения. К тому же эта так называемая Королева Змей наверняка ядовита. И кто знает, что взбредет ей в голову?

— Она согласилась, — возвестил Гарри, поворачиваясь лицом к подруге и улыбаясь, — Теперь надо придумать план по извлечению нашей змейки из плена.

— Ты точно уверен в том, что хочешь забрать ее отсюда? — не выдержала девочка, — Это может быть опасно!

Поттер нахмурился: Гермиона высказала опасения его разума, но что-то внутри относилось к Нагайне как к чему-то родному. Тяжело вздохнув, мальчик решил последовать своему внутреннему голосу.

— Я уверен, Гермиона, я уверен.

— Тогда не будем больше сомневаться в принятом решении, — твердо сказала Грейнджер, — Выбор сделан — колебания нужно отбросить прочь! Если ты лидер, то не должен оглядываться назад, думая, что же было, если ты сделал другой выбор! Вперед и только вперед, не обращая внимания на ошибки. Ты ведь тоже человек и можешь ошибаться. Но ведь жизнь почти полностью состоит из них. Надо научиться преодолевать все препятствия на своем пути, ошибки можно исправить. Лучше жалеть о сделанном, чем о том, что могло бы быть!

— И это мне говорит та, кто больше сомневалась в моем плане, — Гарри ухмыльнулся, глядя на покрасневшее лицо девочки, — Ладно, не смущайся, а теперь пойдем. Мы же не хотим, чтобы нас потом в чем-то заподозрили?

Гермиона послала ему ответную ухмылку:

— Определенно, не хотим...

Друзья вышли из зоопарка, когда наступил полдень. Люди выходили из зданий, отправляясь на заслуженный обед, основные дороги были переполнены машинами, создававшими пробки.

— Герми, ты не против зайти в кафе? — спросил Поттер у подруги.

— Я же просила тебя не сокращать мое имя! — девочка нахмурилась, но увидев самодовольное лицо, ехидно добавила, — Гарик...

— Эй!

Гермиона рассмеялась: уж слишком недовольное лицо было у ее друга. Тем временем Гарри, изобразив огромную обиду на девочку, высокомерно произнес:

— Я хотел позвать тебя пообедать за свой счет, а теперь...

Грейнджер заинтересовано посмотрела на брюнета, он часто веселил ее таким образом. И концовка не заставила себя ждать.

— Мне все равно придется вести тебя на обед в кафе за свои деньги. И где же справедливость? — философски произнес Поттер, задумчиво глядя в небо, — Вот скажи мне, Гермиона, где она, -обратился он к подруге, которая улыбалась, глядя на его кривляния, — Почему я джентльмен?

Гермиона не выдержала и рассмеялась, уж больно комично Гарри делал лицо страдальца. Мальчик попытался сохранить серьезное выражение лица, но слыша искренний смех школьницы, он не мог не присоединиться к ней.

— Ну пошли уже, джентльмен, — девочка подмигнула своему другу, и ребята, взявшись за руки, направились в сторону ближайшего кафе, благо до него оставалось шагов сто.

Войдя в кафетерий, дети направились прямиком к заднему столику у окна. Гарри помог девочке сесть, пододвинув стул, и только после этого сел сам.

— Джееентльмен, — улыбнулась Грейнджер, — Ах, я, кажется, забыла вас поблагодарить, мой лорд!

— Вот только не надо сарказма, — в ответ Гарри только усмехнулся, — Может быть, я вправду какой-нибудь лорд...

— Глубоко в душе,— закончила за него Гермиона и показала язык.

— Эх, и эта девочка называет себя леди... — притворно расстроился Поттер, и повернулся к только что подошедшей официантке, и улыбнулся ей, — Здравствуйте, мисс. Можно нам две порции салата 'Морской', хлебцы и морковный сок.

Девушка, которой было около двадцати, удивилась: перед ней сидели дети, только что заказавшие здоровую пищу. Обычно все заказывали сладости, но никак не полезные для организма продукты. Причем эти дети были без родителей, которые бы настояли на нормальной еде, переспорив своих чад.

— Все будет готово через 5 минут, — сказав это, удивленная официантка отправилась на кухню кафетерия.

Гермиона тяжело вздохнула, ну не любила она морковный сок. Хотя опытным путем ребята вычислили, что именно он лучше всего восстанавливает силы после ее использования, точно также как и другая полезная растительная пища. Мясо было абсолютно бесполезно. Но все-таки его тоже нужно было есть для поддержания физических сил организма.

— Все готово, — перед ребятами поставили их заказ, — Не могли бы вы оплатить сейчас?

Гарри хмыкнул и выложил на стол деньги за обед с щедрыми чаевыми. Официантка удивленно на него посмотрела, но взяла всю сумму и ушла. Друзья же молча принялись за еду. Присутствующие в кафе взрослые с изумлением наблюдали, как двое девятилетних детей едят так, будто бы на каком-нибудь важном приеме: аккуратно, соблюдая все правила столового этикета. 'Сын и дочь какого-то аристократа, — подумалось многим, — И как их только отпустили одних?'

Закончив свой незамысловатый обед, Гарри отодвинул от себя тарелку и стал ждать, пока его подруга доест. Та не задержала его надолго. Поттер встал из-за столика первым и помог подняться девочке. Провожаемые недоуменными взглядами посетителей кафетерия, ребята молча вышли на улицу.

— Мы привлекаем слишком много ненужного внимания, — недовольным голосом произнесла Гермиона, — Решали же, что будем незаметными...

— Мне пришла в голову другая мысль, — усмехнулся брюнет, — Как ты думаешь, добьемся ли мы признания в будущем, если о нас ничего не будет слышно?

— До поставленной планки мы и половины не достигнем... — согласилась Грейнджер, нахмурившись.

— Вот именно! А теперь другой вариант: двое талантливых детей-сирот, скромных, начитанных, вежливых. Твое мнение? — Гарри был очень доволен собой.

— Ты прав! Это подкупит взрослых, таких ни кто не подозревает! Мы сможем достичь нашей цели, не подставляя себя под угрозу,— девочка тоже загорелась этой идеей, — Теперь осталось только продумать свое поведение.

Поттер улыбнулся, он знал, что Гермионе понравится его задумка, также как знал, что ему нравится радовать ее. В груди поднималось какое-то теплое чувство и чем сильнее она радовалась, тем, как он чувствовал, его переполняло все больше и больше сил. Чем это объяснялось, он не знал, да ему было, в общем-то, все равно. Главное, что девочка, которая подарила ему вторую жизнь, счастлива, больше ему и не надо. Может быть, кто-нибудь сказал, что он и Гермиона жестокие дети, не имеющие ни доброты, ни совести, но они не знали, что для него и Грейнджер, это как защитный механизм. Лишь друг с другом они снимают с себя маски, хотя жесткость присутствует в их характере и в самом деле. Может дело в том, что их лишили нормального детства? До знакомства с Гермионой, Гарри и не думал, что для него возможна другая жизнь. Его всегда называли уродом, либо ненормальным, а для таких, то отношение, что было к нему у Дурслей, являлось подходящим. Да, он всегда старался выполнить все поручения, что давали ему тетя и дядя, пытался быть 'нормальным' по их мнению, но поведение Петунии и Вернона не изменялось. Тогда ему хотелось простого человеческого тепла, чтобы его хотя бы немного любили. Ему бы хватило даже простого понимания родственников, что он еще маленький ребенок, о котором хоть иногда нужно заботиться. Но чуда не случалось: были то же огромное количество работы по дому, его все также лишали еды на несколько дней, запирали в чулане, а кузен Дадли продолжал регулярно избивать его со своими дружками. Правда, ему удавалось сбегать, но это получалось не всегда. Потом ему повезло. В одной из стычек он встретил Гермиону, которая стала его другом, которая объяснила Гарри, что он такой же нормальный как и все. Просто он — особенный, просто у него есть сила, о которой знают Дурсли и боятся ее, перенося свои страхи в плохое отношение к нему. У Гермионы была подобная ситуация: родители девочки отдали ее в приют, испугавшись проявления этих самых сил. Теперь они есть друг у друга, они — семья, и никто не сможет их разлучить.

— Гарри! Ты опять витаешь в облаках! Я уже около пяти минут не могу тебя дозваться, — Поттер заметил недовольное лицо подруги, такие 'провалы' в себя у него случались довольно таки часто.

— Извини, — Гарри виновато пожал плечами, — Ты же знаешь, я часто ухожу в себя, — так сказывался недостаток общения в детстве. Никто не хотел дружить и даже просто разговаривать с ненормальным кузеном самого Дадли, который был главным хулиганом в школе, несмотря на столь юный возраст.

— Я понимаю, но это не означает, что я буду терпеть это вечно, — Гермиона подмигнула другу, — Все же, это слегка раздражает.

— Простите, мисс, — Гарри шутливо поклонился, — Я постараюсь больше не заставлять вас нервничать.

— Я надеюсь на это, — с фальшивым высокомерием произнесла девочка.

Дети рассмеялись. Как же хорошо, что судьба свела их. В одиночку они бы не справились с жестокостью мира. Как говорится, либо ты, либо тебя. Они выбрали первый вариант.

— Ну что, мы расходимся или еще погуляем? — поинтересовался Гарри.

— Погуляем. Мы же еще не все обсудили, к тому же ты наверняка сказал Петунии, что будешь поздно...

— И не стоит давать ей расслабится, — закончил за девочку Поттер, — Ты права.

Гермиона улыбнулась, ей очень нравилось, когда Гарри хвалил ее. Гарри, Гарри... Первый человек, который стал ее другом. Никто не хотел общаться с заучкой, принимающей слова взрослых за истину в последней инстанции, которой она когда-то была. Единственное окружение девочки были две кошки, жившие у нее дома. Сейчас же родители, наверняка, отдали их в приют или даже усыпили. Вдруг демоны могут переходить от одного живого существа в другое? Грейнджер вздохнула, ей иногда очень сильно не хватало Апельсинки и Мурлыки. Такие глупые имена она дала им в свои три года.

— О чем задумалась? — спросил Гарри.

— Мне бы хотелось узнать, что там с кошками, оставшимися у Джона и Джейн, — решилась признать свою слабость Гермиона. Ведь привязанность к кому-то является слабостью?

— Хм... — Поттер задумался, — Может быть сходим до твоего бывшего дома и проверим?

Гермиона улыбнулась, Гарри принял то, что она считала недостойным для таких как они. И ребята направились в сторону дома семьи Грейнджер. Они шли не торопясь, им некуда было спешить. А прохожие оглядывались на двух красивых детей, внешне таких разных, но чем-то схожих. Скорее всего глазами, глазами взрослых людей, в которых отражались лишь спокойствие и холод. Такими могли быть дети Снежной Королевы Андерсена, если бы она существовала на самом деле. Не прошло и получаса, прежде чем Гарри и Гермиона остановились перед небольшим двухэтажным домом. Этот симпатичное здание с красивым садом так напоминало дом под номером четыре на Тисовой улице, что Поттер скривился. У брюнета была жуткая неприязнь к жилью родственников, которая не исчезла, даже когда Вернон и Петуния стали бояться произнести хоть слово против него. Гермиона хмыкнула, отметив реакцию друга, но промолчала. Девочка посмотрела на дом, в котором жила до своего пятилетия. Об этом промежутке жизни у нее остались светлые воспоминания, хотя они не мешали ей сейчас ненавидеть свою бывшую семью. За отнятое детство, за годы в приюте... Нет, она никогда не сможет их простить.

Входная дверь открылась, и на крыльцо вышла красивая женщина с модной короткой стрижкой. Ее каштановые кудрявые волосы были похожи на одуванчик, и она улыбалась. Впрочем, при виде детей радость исчезла с ее лица. Две пары карих глаз встретились: в одних отражались страх и злость, другой взгляд был полон холодной ненависти.

— Зачем ты сюда пришла? — прошипела Джейн, кидая яростный взгляд на дочь, — И еще кого-то притащила. Наверняка он такой же, как и ты!

Гермиона начала злиться, ей как никогда хотелось убить ту, кого раньше звала мамой. Эта женщина переходила все границы. В воздухе стал чувствоваться запах озона: контроль над магией у девочки начал трещать по швам.

— Гермиона, успокойся, — ледяным голосом сказал Гарри, — Не трать силу на такой ничтожество, как эта, — кивком головы он указал на Джейн.

— Сила?! Какая еще сила?! Вы дьявольские отродья! — у женщины начиналась истерика, — Вы сумасшедшие!

Глаза Гермионы были полны ненависти и ярости. Поттер положил свою руку на плечо девочке, не давая ей сорваться. Та дернулась, но промолчала.

— Не обращай внимание на убогих, — брюнет был само спокойствие, — Она не достойна твоей злости, она вообще ничего не достойна.

— Да как ты смеешь, мальчишка?! — гнев Джейн на детей не думал утихать, — Вы оба ненормальные! — тут она повернулась к дочери и выкрикнула ей в лицо, — А ты, дрянь, вся в отца своего пошла!

Гермиона нахмурилась, от Джона Грейнджера ей не досталось ничего. Внешне она была очень похожа на мать, только черты лица были утонченнее, более аристократичные. Но Джейн любила своего мужа и не могла сказать о нем ничего плохого. Так в чем же причина этой фразы? Или же она много пропустила за эти годы? Спрашивать у матери ничего не хотелось, все силы уходили на контроль над собой, но узнать все же надо было. Девочка бросила быстрый взгляд на Гарри, надеясь, что тот поймет ее безмолвную просьбу. И Поттер ее не разочаровал, он легко читал эмоции по лицу.

— И почему же? — насмешливо поинтересовался мальчик у Джейн, — Гермиона внешне похожа на тебя, но гораздо утонченнее и аристократичнее. Ты же — невоспитанная дикарка.

— Я не собираюсь выслушивать лекции о моем воспитании от того, кто к старшим на 'вы' не обращается! — раздраженно воскликнула женщина, — И вообще, что ты знаешь об ее отце?!

— Ничего, — равнодушно произнес Гарри, — Если не считать его фамилии.

— Вот и помолчи, мальчишка! Мой Джон не имеет никакого отношения к твоей подружке! Он не ее биологический отец.

Гермиона замерла, ее взгляд перебегал с матери на Гарри и обратно. Мальчик же вопросительно поднял бровь:

— И кто же ее настоящий родитель? И говори правду.

Джейн зло прищурила глаза:

— А тебе докладываться я не обязана! Сейчас уже не важно, чья она дочь. Я никогда не назову его имя, а сами вы его не найдете, — женщина истерически рассмеялась, — Эта девчонка внешне совсем на него не похожа.

Гермиона, наконец, взяла себя в руки и решительно посмотрела в глаза своей матери, которая упрямо отводила взгляд. Сделав шаг вперед, девочка спокойным голосом произнесла:

— Лучше бы тебе сказать сейчас всю правду, если ты не хочешь, чтобы случилось что-то ужасное...

— Не смей мне угрожать! — Джейн сорвалась на визг.

Неизвестно чем бы все это закончилось, но тут дверь дома открылась, и на улицу вышел светловолосый мужчина с двухлетним ребенком на руках.

— Джонатан, унеси Брендона отсюда, — в ужасе произнесла Джейн, — здесь эти ненормальные. Кто знает, что они могут сделать с нашим сыном!

— Дорогая, успокойся, — мирно произнес Грейнджер, — Возьми ребенка и иди домой, я сам все улажу.

Женщина забрала Брендона у мужа и, настороженно оглянувшись на детей, скрылась в доме. Лицо Джонатана сразу стало серьезным, но не испуганным. Он, не раздумывая, подошел к калитке и открыл ее.

— Заходите во двор, нам не к чему привлекать внимание соседей.

Гарри усмехнулся, эта семья очень сильно напоминала Дурслей. Взяв Гермиону под руку, он без колебаний прошел в сад. Джонатан устало вздохнул и взъерошил волосы рукой, как часто делал в поисках решения. Взглянув в глаза десятилетней девочки, он в который раз удивился взгляду присущему взрослым людям:

— Ну здравствуй, Гермиона...

Грейнджер лишь кивнула в знак приветствия.

— А вы?.. — обратился Джонатан к мальчику.

— Меня зовут Гарри Поттер, впрочем, мое имя вам ничего не скажет, — насмешливо ответил Гарри, даже не смотря на мужчину.

Джонатан снова вздохнул, разговор предстоял отнюдь не легкий.

— Зачем ты пришла сюда, Гермиона? — спокойным голосом спросил он, — Я, конечно, понимаю, что твоя мать поступает неподобающе для взрослого человека, но ты будь умнее ее. Я слишком люблю Джейн, чтобы мешать ей жить в спокойствии.

— Любовь зла, — хмыкнул Гарри.

Грейнджер только покачал головой:

— Вот когда ты подрастешь и полюбишь по-настоящему, ты меня поймешь.

Гарри проигнорировал это высказывание, он давно решил, что не влюбится никогда. Он уже не раз видел, насколько становится уязвим влюбленный человек. А у него не должно быть слабых мест, ведь враги не дремлют. Пусть он их еще не знает, пусть они еще не появились, но ведь когда-нибудь появятся. И он будет к этому готов, он не покажет своих слабостей.

— Давайте заключим сделку, — устало предложил Джон, — Я рассказываю вам все, что знаю про биологического отца Гермионы, а вы в свою очередь больше не появитесь здесь и не будете нервировать Джейн.

Дети переглянулись, сделка была выгодна для каждой стороны.

— Хорошо, мы согласны, — кивнула головой Гермиона, — А теперь, говори!

— Твоего отца звали Сириусом Блеком. Необычное имя, правда? — Грейнджер прикрыл глаза, — Я видел его несколько раз. В то время как Джейн встречалась с ним, я уже любил ее и часто наблюдал за ней, — имя своей жены Джон произносил с необычайной нежностью, — Блек был явно из тех, по ком сохнут девушки. К Джейн за ним часто заходили трое друзей и иногда появлялась и девушка, часто они звали его Бродягой. Это было, скорее всего, прозвищем Сириуса Блека. Я знаю имена троих из этой компании, — мужчина перевел дух и продолжил, — Двоих его друзей и девушки. Ремус и Джеймс — их фамилии мне не известны, и Лили Эванс.

Гарри замер, прозвучало имя и фамилия его матери и имя отца. Он даже не сомневался в том, что это не совпадение. Семей, носивших фамилию Эванс, в Англии было не больше пяти. А в существование еще одной Лили Эванс знакомой с человеком по имени Джеймс он сильно сомневался. Значит, его родители знали отца Гермионы, что было довольно таки неплохо. Существовала вероятность, что и у Петунии была информация о Сириусе Блеке.

— Забавно, — произнес Гарри, глядя прямо в глаза Джону, — Моих родителей звали Джеймс и Лили, а девичья фамилия моей матери — Эванс.

— Возможно, тебе стоит спросить у них о Блеке? — осторожно спросил Грейнджер, — Если они все-таки дружили, им известно гораздо больше, чем мне.

— Я — сирота, — спокойно сказал Гарри, — Вот уже как девять лет.

— Извини меня, мальчик, я не хо... — докончить предложение Джон не успел.

— Извинения приняты, — холодным голосом прервал его Поттер.

Гермиона нахмурилась, ей не понравилось отхождение от темы разговора:

— Ближе к делу. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее мы покинем тебя, Джонатан.

Грейнджер взглянул на девочку и продолжил:

— Блек встречался с Джейн около года и вроде собирался делать ей предложение, но потом исчез. Здесь его больше никто не видел, а некоторые даже забыли о существовании этого человека. Чем можно объяснить эту странность, я не знаю. Родители моей жены искали информацию о нем по лондонским архивам, но ничего не нашли. Как будто Сириуса Блека никогда не существовало на этом свете.

Наступила тишина. Дети обдумывали полученную информацию, а Джон просто молчал.

— Я могу принести фотографию Блека, — неожиданно предложил он, обратив внимание Гарри и Гермионы на себя, — Я сфотографировал Джейн вместе с ним тогда. Она попросила сделать фото на память для нее. Я же просто не смог отказать ей. Она осталась у меня, когда Джейн выкидывала все, что напоминало о Блеке. Я сохранил ее потому, что на ней моя жена выглядела абсолютно счастливой и, от этого, невероятно красивой.

— Неси, — повелительно сказала Гермиона, и Грейнджер ушел в дом.

Гарри повернулся к подруге:

— И что ты об этом думаешь?

Девочка задумалась, но вскоре ответила:

— Мне кажется все это слишком странным. Отсутствие документов, внезапное исчезновение... Плюс знакомство Сириуса Блека с твоими родителями. Совпадение или судьба? — Гермиона вопросительно посмотрела на Поттера.

— Я думаю, что мы сами выбираем свой путь. И сами нашли друг друга, — тут мальчик улыбнулся, — Вернее ты меня нашла. Ведь судьбы не существует.

Тут вернулся Джон и протянул Гермионе блеклую, но все-таки цветную фотографию. На ней были изображена молодая Джейн в обнимку с синеглазым брюнетом. Пара выглядела счастливой и довольной жизнью. Но, если присмотреться, то в глазах Сириуса Блека можно было увидеть легкий оттенок беспокойства.

— Можешь забрать ее, — сказал Грейнджер, посмотрев в глаза Гермионы, — А теперь уходите. Мы договаривались.

Спокойно взяв фотографию, девочка развернулась и, не оглядываясь, пошла прочь от этого дома. Гарри ухмыльнулся:

— Вам следует надеяться, что мы больше не встретимся...

— Вы двое обещали! — воскликнул Джон, глядя на насмешливое лицо мальчика.

— Но мы можем столкнуться в любом районе Лондона и тогда... — выражение лица Поттера не оставляло сомнений, что именно может произойти в такой ситуации.

Грейнджер побледнел. Он решил, что уже завтра его семья переедет как можно дальше. В другой город. Нет! Лучше в другую страну.

Гарри рассмеялся и пошел в сторону удалявшейся Гермионы.

Глава 4

Гарри рассмеялся и пошел в сторону удалявшейся Гермионы.

— Ты почему так быстро убежала? — догнав подругу, поинтересовался Гарри, — Ты много потеряла, не увидев его побледневшее и испуганное лицо.

Девочка насмешливо фыркнула, но тут же стала серьезной:

— А если твои родители все-таки не были знакомы с Блеком? Что нам делать тогда? — Гермиона устало посмотрела на него, — Чтобы я не говорила, мне хочется иметь настоящую семью, в которой меня не будут считать чудовищем.

Гарри подошел к девочке и положил руку ей на плечо. Они около минуты простояли молча, когда Поттер нарушил тишину:

— У тебя уже есть я. Пусть наша семья совсем маленькая, но ведь предателей в ней точно не будет, не так ли, сестренка?

Девочка улыбнулась: никто из них не заметил, как простая дружба вылилась в нечто большее. Гарри прав, они давно стали друг для друга семьей.

— Ты как обычно прав, братик, — Гермиона обняла мальчика, — Но я так устала воевать против всего мира.

Гарри уткнулся лицом в ее волосы и прошептал:

— Просто нас никто и никогда не поймет. Мы — дети, лишенные нормального детства. Для взрослых мы странные, а наша скрытность настораживает их. Но они даже не могут подумать, что такими сделали нас именно они, взрослые.

Дети стояли в такой позе довольно долгое время. Такая редкая, но невероятно необходимая минута слабости. Она показывает, что эти двое еще не до конца озлобились, что не все еще потеряно. Просто им невероятно сильно нужен человек, который сможет принять и полюбить их такими, какие они есть. Не пытаться изменить их, а просто быть рядом в трудные минуты. Ведь жизнь такая непростая. Без поддержки не сможет никто. Тьма еще не захватила их души, как некогда одного мальчика по имени Том Риддл. Это счастье, что Гарри и Гермиона встретили друг друга. Одиночество двоих удерживает на плаву гораздо крепче, чем одиночество одного.

— Так, все! — Гермиона отодвинулась от друга, — Мы ведь сильные, не так ли? И со всем справимся сами.

— Ты как обычно права, — ухмыльнулся Гарри, — А теперь пойдем на Тисовую, нам с тобой еще Петунию расспросить о Сириусе Блеке.

— Ты же хотел заставить ее ждать тебя как можно дольше? — равнодушно поинтересовалась девочка по пути к дому Дурслей, — Так зачем нам идти прямо сейчас?

Поттер только улыбнулся:

— Разве тебе не хочется поскорее все узнать? И можешь даже не отрицать, я тебя хорошо знаю. К тому же, если бы я был на твоем месте, то чувствовал тоже самое.

Гермиона только кивнула, Гарри как всегда видел ее насквозь. Дальше они шли молча. Свернув с улицы Магнолий, ребята увидели вдалеке дом под номером четыре. На Тисовой никто не обратил внимания на двоих детей, спокойно идущих по улице. За последние два года Гарри Поттера привыкли воспринимать как спокойного вежливого мальчика, подзабыв истории, рассказываемые Петунией и Верноном Дурсль о его преступных наклонностях. После происшествия с Дадли тетя и дядя Поттера боялись не то что плохого слова сказать о Гарри и его подруге, а даже посмотреть косо не решались. По отсутствию машины перед домом мальчик понял, что Вернон еще не вернулся с работы, а Дадли предпочитал проводить время вне дома с друзьями, так была большая вероятность не пересекаться с Поттером. Из этого следовало, что Гарри и Гермиона встретятся только с Петунией, что было очень кстати. Их никто не смог бы подслушать, а тете Поттер мог просто запретить даже упоминать о будущем разговоре. Друзьям не хотелось, чтобы кто-либо знал их тайны, пусть даже самые незначительные. Гарри по-хозяйски открыл дверь в дом и пропустил Гермиону вперед.

— Петуния, ты дома? — спокойно поинтересовался Поттер, войдя в гостиную.

Тетя Гарри, читавшая в это время книгу, моментально подскочила с дивана от неожиданности. Она не думала, что мальчик вернется так рано. Да еще не один, а с подругой, наверняка такой же как и он.

— У меня есть к тебе разговор, Петуния, — произнес Гарри, опустившись на кресло прямо на против женщины, а Гермиона села рядом с ней, дети хотели полностью контролировать ситуацию, — Очень серьезный разговор.

— Так что мы рассчитываем, что ты будешь давать только правдивые ответы на наши вопросы, — дополнила Грейнджер, бросив на миссис Дурсль холодный взгляд.

Петуния поежилась, ей было не по себе. На что способен ее племянник, она знала очень хорошо. Поэтому она даже не сомневалась, что эта девочка такая же, как и он. Ей сразу вспомнилась ее ужасная сестрица и мальчишка Снейпов.

— Ты знала друзей моих родителей? — задал первый вопрос Гарри и, предупреждая открывшую рот, чтобы ответить Петунию, произнес, — Лжи я не потерплю.

Женщина вздохнула и прошептала:

— Конечно я их знала! Когда Лили еще училась, они приезжали к ней. А наши родители? Лили то, Лили это! Какие у тебя замечательные друзья, Лили! А на меня не обращали внимание, будто я пустое место. А дружки моей сестрицы? Твой папаша — Джеймс Поттер, просто игнорировал меня, а двое его приятелей смотрели, будто я какое-то насекомое! Неприятное, но от него не избавиться! Лишь только его дружок Люпин пытался иногда со мной заговорить. Пусть это была всего лишь дань вежливости, но он единственный, кто вел себя нормально по отношению ко мне.

Петуния Дурсль перевела дыхание, неприятные воспоминания нахлынули с новой силой. Как же она хотела забыть всех этих ненормальных! Но нет же, в ней проснулась совесть и она не смогла заставить себя отдать мальчишку в приют. Может быть, все было бы по-другому? У нее была бы счастливая нормальная семья, не происходили бы странные вещи, и она никогда бы не думала об Гарри Поттере. Иногда она ненавидела свою сестру, за то, что она умерла; за то, что оставила своего сына на нее. Умом Петуния понимала, что так неправильно, что так думать нельзя. Но сердце все равно было полно ненависти. Из-за того, что Лили была такой доверчивой и не смогла должным образом обезопасить свою семью, как и Джеймс Поттер; из-за того, что ей приходилось думать о защите своего Дадлика от племянника; из-за того, что теперь приходиться выполнять все его требования.

— Продолжай, — спокойно сказал Гарри, — И назови имена всех друзей моих родителей, что помнишь.

— У моей сестрицы был один друг детства — Северус Снейп, с которым она поссорилась лет в пятнадцать, — женщина поджала губы, о своем детстве она вспоминать не любила, — У твоего папаши в друзьях ходили: Ремус Люпин — его я тебе уже называла сегодня, Питтегрю — имя не помню, но оно начинается на 'П', и Сириус Блек.

С самого начала разговора Гермиона внимательно следила за Петунией, за ее мимикой, незначительными жестами. Когда же миссис Дурсль произнесла последнее имя, девочка застыла. Она согласилась на этот разговор, хотя и не думала, что он принесет пользу. Как оказалось, Грейнджер была не права. Оставалось только убедиться, что это именно тот Блек, что им нужен. Впрочем, Гермиона не думала, что найдется много родителей, которые дадут своему ребенку столь необычное имя.

— На счет Сириуса Блека... — девочка достала фотографию, полученную от Джона, — Это он?

Петуния взяла снимок в руки, взглянула на сфотографированную пару и перевела взгляд на девочку. Сходство снятой девушки и Гермионы были хорошо видны. И если присмотреться, то можно заметить некоторые черты лица от Блека.

— Да это он, — отдавая фото, произнесла миссис Дурсль, — Но зачем вы расспрашивали меня о нем, если видно, что он отец этой девочки, — она перевела взгляд на Гарри, — Ты мог бы расспросить его о своих родителях. К тому же, насколько мне известно, Сириус Блек является твоим крестным отцом. Он мог бы рассказать больше.

Дети переглянулись, эта история становилась все запутаннее в связи с открывшимися фактами.

— Я из приюта, — холодным голосом произнесла Гермиона, — А то, что Сириус Блек мой отец, я узнала только сегодня от бывшего отчима.

Петуния поджала губы, но ничего не сказала. Как бы ей не хотелось, чтобы девочки из приюта здесь не было, женщина не могла ничего поделать. А так она решила убраться в доме, ведь приют — это рассадник болезней. Девочку же, по ее мнению, ждало только криминальное будущее, и стоило проследить, чтобы эта Гермиона ничего не украла.

— Мне не нравиться ход твоих мыслей, тетя, — рассержено прищурившись, сказал Гарри, — Гермионе не нужно ничего из этого дома, и меня оскорбляют твои размышления на тему воровства. Ты же не хочешь, чтобы я рассердился?

Миссис Дурсль отрицательно покачала головой:

— Не хочу... Но мне больше нечего добавить к тому, что я уже рассказала.

— Да ну? — ехидно пропела Гермиона, — Может ты хочешь рассказать что-нибудь еще? Например, про нашу силу.

Грейнджер блефовала, она не думала, что Петуния Дурсль знает что-либо про их способности. Гарри бросил удивленный взгляд на подругу и покачал головой.

— Конечно я знаю! — злобно воскликнула женщина, — Вы такие же... ненормальные, как и моя сестрица! А наши родители радовались — своя ведьма дома! Лишь я знала, какая она на самом деле... Чудовище, как и ее дружки из этой школы! Чертовы маги!

— Не смей оскорблять мою мать, — чуть ли не прошипел Гарри, пытаясь подавить желание убить свою тетю, — Ты — ничтожество! Тебе никогда не понять, что дает наша сила.

— Ты делаешь самую большую ошибку в своей жизни, Петуния, оскорбляя нас в глаза, — холодно произнесла Гермиона, — Как бы тебе не пришлось об этом пожалеть.

Но разошедшуюся женщину было уже не остановить. Она вспомнила все беды, что приключились с ее семьей из-за племянника, все проблемы, которые он ей доставлял. И ненависть к мальчику пересилила страх:

— Моя самая большая ошибка, что я не сдала тебя в приют в тот же день, Поттер, когда тебя подкинули к нам на крыльцо вместе с письмом! От директора этой ненормальной школы для волшебников!

Петуния прижала руку к губам, за эти слова Гарри мог и убить ее. Она уже корила себя за неумение держать себя в руках.

'Только бы они не причинили вред моему Дадлику, — она начала молиться про себя неизвестному богу, хоть и была атеисткой, — Пусть делают что угодно, только не трогают моего сына'.

Дети же развернулись друг к другу, не обращая внимания на миссис Дурсль. Они решили на этот раз спустить Петунии все, потому что в ее речи промелькнуло несколько, как им показалось, очень важных сведений.

— Ты отвечаешь на все наши вопросы, — обратился Гарри к Петунии, — а мы, в свою очередь, не станем наказывать твою семью за твои предыдущие слова.

— Правдиво отвечаешь, — уточнила Гермиона, — Мы почувствуем, если ты солжешь.

Женщина быстро закивала головой. Ей просто стоит говорить правду, и тогда ее драгоценный Дадли будет спасен.

— Я расскажу все.

— Что за школу для волшебников ты упоминала? — задал свой первый вопрос Поттер, — И какое отношение к ней имеют мои родители?

Петуния вздохнула и начала рассказывать:

— Существует школа чародейства и волшебства Хогвартс, директором в ней является некто Альбус Дамблдор. Каждый ребенок, обладающий магическими силами, в возрасте одиннадцати лет получает приглашение в школу волшебства. Для англичан это Хогвартс. Твоя мать тоже получила такое письмо. Как она ему радовалась! Ей про эту школу еще раньше успел рассказать ее дружок — Снейп. С твоим отцом Лили познакомилась именно в этом Хогвартсе. Так что он тоже был волшебником.

Миссис Дурсль было очень тяжело держать себя в руках, ненависть к волшебству прорывалась наружу. Но она повторяла про себя, что все это ради Дадлика, что так она сможет обезопасить его.

— Второй вопрос: как погибли мои родители? — Гарри смотрел прямо в глаза своей тете, — Только не говори, что они погибли в автокатастрофе.

— Нет, они погибли не в аварии, — Петуния пожала губы, — Когда Лили присылала мне письмо с сообщением о твоем рождении, она писала, чтобы я была осторожнее. На них начинал охотиться какой-то темный маг, развязавший войну в магическом мире. А потом, через полтора года, он все-таки нашел их и убил. И исчез сам. А ты остался жив, и тебя подбросили к нам. Подробностей той ночи я не знаю, — быстро взглянув на Поттера, произнесла женщина.

— Расскажи, почему Гарри принесли именно к тебе. Есть какие-нибудь другие причины, кроме родства? — задавая этот вопрос, Гермиона полагалась только на свою интуицию и оказалась права.

— Да, были... — помедлив, ответила Петуния, — В корзинке было письмо от Дамблдора, где говорилось, что Лили защитила тебя, Поттер, какой-то магией. И она работает только когда живешь в доме с кровными родственниками наложившего защиту, — она посмотрела в глаза племяннику, — Дамблдор написал, что здесь ты будешь в безопасности, защищен от того темного мага, и мы вместе с тобой. Поэтому я и согласилась оставить тебя у себя в доме.

— Вот как... — задумчиво произнес мальчик и поинтересовался, — А почему ты все время говоришь о письме? Разве этот Альбус Дамблдор не мог лично все тебе рассказать?

— Он не передавал тебя мне лично в руки, Поттер, ты просто был подброшен на крыльцо нашего дома, — сказала Петуния, вздохнув, — А из-за письма мне пришлось оставить тебя здесь.

— Значит так все было... — рассержено пробормотала Гермиона, — Этот Дамблдор оставил полуторагодовалого Гарри перед дверью дома в ноябре? — у нее неосознанно сжались руки от злости, — Он что, не думал, что маленький ребенок может простыть? А если серьезное воспаление легких, то и умереть. И вообще, какое право имел директор школы, пусть даже и волшебной, решать, где должен жить Гарри?! По-моему, все это должно быть в завещании, которое должно существовать потому, что родители Гарри знали, что за ними охотится этот темный маг. Как ты думаешь, — обратилась девочка к миссис Дурсль, — могла ли Лили Поттер назвать тебя опекуншей в завещании?

Петуния задумалась, но потом все-таки ответила:

— Наверное, нет... Она знала, как я ненавижу магию. Если бы ее сын не был волшебником, то она могла назначить меня опекуном. А так точно нет.

— Вот и ответ, — весело произнес Поттер, — Зато я теперь знаю, кого именно я буду ненавидеть. И он пожалеет о своих поступках, — теперь в голосе мальчика была ярость, — Свою судьбу я желаю выбирать сам, без всяких там Альбусов Дамблдоров.

— Это все, что я знаю, — быстро сказала Петуния, — Я могу идти? — тут женщине пришла в голову прекрасная, как она подумала, идея, — Знаешь... Гарри, у волшебников есть свой банк, и я не думаю, что родители оставили тебя без наследства. Я могу отвести тебя туда.

— В чем подвох? — холодно поинтересовался Поттер, — Я не верю, что ты просто так хочешь мне помочь.

— Просто я рассчитываю, — миссис Дурсль решила ответить честно и сейчас, — что твои родители оставили тебе в наследство дом, и ты переедешь в него. К тому же, мы можем узнать и про завещание. В отличие от нормальных людей, у волшебников только один банк.

Дети переглянулись, вроде бы у ответа Петунии двойного дна не было. Похоже, что поход в волшебный банк был выгоден обеим сторонам.

— Я согласен, — помедлив, ответил Гарри, — Но только если Гермиона пойдет с нами.

Петуния поджала губы, ей не хотелось идти с двумя магами, но справедливо рассудив, что на той улице будет и так много волшебников, кивнула, согласившись.

— Давайте подождем Вернона, который вернется через десять минут, он отвезет нас в Лондон, — предложила женщина, у которой была надежда наконец-то отвязаться от ненавистного мальчишки и поскорее.

— Хорошо, — согласился Гарри, — Мы пока поднимемся в мою комнату.

Петуния ничего не ответила, и дети ушли.

Удобно устроившись на кровати, дети обдумывали всю вываленную на них информацию. А размышлять было над чем. Маги... Вот кем оказывается они были.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спокойно поинтересовался Гарри, развалившись на кровати.

— Ты о волшебниках? — спросила в ответ Гермиона, — Или только об этом Дамблдоре?

— Обо всем! — резко отреагировал мальчик, но тут же успокоился, — Прости, просто у меня уже заочно начинает разрастаться ненависть директору школы волшебников. Он просто подкинул меня на крыльцо этого дома! Какого черта он решил, что может выбирать МОЮ судьбу!

Поттер вскочил с кровати и начал ходить по комнате взад-вперед. Кто-то просто решил оставить его здесь, в этом ужасном доме! Получается, что его лишили того мира, в котором он должен был жить. И тем, кто подбросил сироту к обычным людям, к тому же, ненавидящих магию, как он понял, был директор школы волшебников, Альбус Дамблдор. Его, Гарри Поттера, просто удалили из мира, которому он принадлежал по праву рождения, мира волшебников. Теперь он знал, кто будет его первым врагом.

Глава 5

Теперь он знал, кто будет его первым врагом.

— Альбус Дамблдор, ты пожалеешь о своем решении, я это обещаю, — прошипел сквозь зубы Гарри.

Гермиона встала, подошла к мальчику и положила руку ему на плечо. Этот незамысловатый знак поддержки помог Поттеру взять себя в руки и успокоиться.

— Так, я уже спокоен, — мальчик вздохнул и, сосредоточившись, продолжил, — Сейчас мы отправимся в банк и узнаем последнюю волю моих родителей. Я считаю, что ты права в предположении о наличии завещания, учитывая, что они знали об угрозе. Надеюсь, что хоть какой-то домик они мне оставили, ведь того Хэллоуина мы жили где-то? Он наверняка должен сохраниться. Тогда мы сможем жить там!

Гермиона улыбнулась, она представила, что наконец-то у них с Гарри будет свой настоящий дом. Но радость быстро исчезла с ее лица:

— Не стоит загадывать и мечтать раньше времени, тогда разочарование не будет таким сильным.

— Ты права, — нахмурился Гарри, но это выражение тут же сменилось довольным, — Но у меня есть хорошее предчувствие.

— А ты уверен, что оно не обманывает тебя? — усмехнулась Гермиона, — Что скажешь на это?

Поттер улыбнулся, у него был готов ответ:

— Точно такое же предчувствие у меня было в тот день, когда мы впервые встретились. Как думаешь, это серьезная причина, чтобы верить ему?

Девочка молча кивнула, она была счастлива, что они встретились.

— Ну так что, спускаемся? — деловито поинтересовался Гарри у подруги.

Та взяла мальчика за руку, и они с улыбками на лицах спустились на первый этаж. Там Гарри и Гермиона снова приняли образ холодных аристократов и вошли в гостиную. Вернон Дурсль сидел на диване и его лицо было багровым от злости. Тетя Петуния стояла рядом и что-то отчаянно говорила, умоляюще сложив руки на груди. Тут лицо мужчины побледнело, он увидел вошедших в комнату детей.

— Это все ради Дадлика, — донеслось до их слуха.

Дядя Вернон с еле скрытым страхом посмотрел на Поттера и смерил настороженным взглядом Гермиону. После его лицо стало нормального цвета. Кажется, он все-таки принял решение.

— Хорошо! Я отвезу вас в Лондон, но ходить по этим чертовым улочкам для ненормальных я не собираюсь! Оставлю вас на четыре часа, а после приеду на тоже место. И никак иначе!

Петуния умоляюще взглянула на Гарри. Мальчик медленно кивнул, как бы делая тете одолжение. Мистер Дурсль встал с дивана, и ни на кого не глядя, вышел из дома. Тетя Петуния засеменила следом за ним. Дети тоже направились к машине. Не дожидаясь разрешения дяди, Гарри распахнул заднюю дверь автомобиля и по-джентельменски помог сесть Гермионе внутрь. Сам же мальчик, все еще не обращая внимание на семейство Дурслей, залез в салон с другой стороны. Дядя Вернон в ярости сжал кулаки, но промолчал. Ему не хотелось связываться с ненормальными. Он уселся за руль и, подождав пока Петуния займет место рядом с ним, тронулся в путь. И хотя расстояние до Лондона было не близкое, всю дорогу в машине стояла тишина. Вскоре автомобиль ехал уже по улочкам столицы.

— Останови здесь, — сказала вдруг тетя Петуния, и Вернон нажал на тормоз, — Маль... Гарри, мы выходим.

Дети спокойно покинули автомобиль, следом за миссис Дурсль. И тут же они могли наблюдать, как машина скрывается за углом.

— Идите за мной, — произнесла женщина и направилась к магазину компакт-дисков.

И только сейчас Гарри и Гермиона смогли заметить крошечный и невзрачный бар, находящийся между ним и, расположившимся чуть дальше, книжным магазином.

Природная внимательность позволила детям обратить внимание на то, что кроме них этот бар никто не видит.

— Прикрой свой шрам волосами, — помедлив, сказала тетя Петуния, — Благодаря ему тебя все будут узнавать, а ты, скорее всего, этого не хочешь.

Гарри кивнул и пригладил челку так, чтобы она закрывала лоб. Гермиона прикрыла глаза, и Поттер понял, что его отличительную черту больше не видно. Замявшись на несколько секунд, Петуния решительно толкнула дверь и вошла в бар. Так как была середина дня, народу в здании находилось немного. Поджав губы, миссис Дурсль направилась в сторону бармена, который даже не обратил на нее внимание, продолжая протирать стакан тряпкой.

— Не могли бы вы открыть проход? — спокойно держаться рядом с волшебниками ей помогала лишь надежда на избавление от неугодного мальчишки.

— Маглам не стоит ходить по Косому переулку, — безразличным голосом ответил бармен так и не поднимая глаз на посетителей, — А маглорожденных обычно сопровождает преподаватель Хогвартса, к тому же еще рано для школьников.

— Вы могли бы заметить, что уже середина августа, — холодно произнесла Гермиона, правильно рассудив, что к Гарри привлекать внимание не стоит, — А это наша тетя, она уже была здесь со своей дочерью, которой четырнадцать. Но так как она в отпуске с отцом, проход открыть она не может. А с преподавателем мы договорились, что водить по Косому переулку нас может и тетя, — девочка посчитала уместным употребить недавно услышанное название, — Так как она здесь все знает.

Бармен наконец взглянул на посетителей. Рядом с высокой светловолосой худой женщиной с лошадиным лицом стояли двое красивых детей аристократичной внешности. Черноволосый зеленоглазый мальчик, напоминающий ему кого-то, и кареглазая девочка с каштановыми волосами, убранными в аккуратную косу. Кто бы мог подумать, что такие дети будут находиться в такой компании.

'Скорее всего, это аристократы магловского мира', — решил бармен.

— Меня зовут Том, — мужчина обращался в основном к Гарри и Гермионе, — Я открою вам проход. Идите за мной.

Друзья отправились на задний двор бара, и Петунии пришлось последовать за ними, хотя она и была недовольна тем, что ее проигнорировали. Хотя, как она решила чуть подумав, так даже и лучше. Чем меньше она привлечет к себе внимания магического мира, тем полезнее для ее семьи.

Том достал деревяшку и постучал по комбинации кирпичей. Дети с жадным блеском в глазах следили взглядом за палочкой, которую бармен убрал за пазуху. Петунии такая алчность отнюдь не понравилась, а бармен же ничего не заметил. В стене появилась дырка, которая моментально разрослась, превратившись в большую арку. У Гарри и Гермионы приоткрылись рты от удивления, но они тут же нацепили на себя невозмутимый вид, будто появление прохода в стене, это обычное для них явление.

— Прошу, — произнес Том, пропуская их вперед, вернулся обратно в бар.

Перед детьми открылся невероятный вид: за аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать в мир магов, — улыбнулась Гермиона и, вернув обычное выражение лица, обратилась к Петунии, — Теперь отведите нас к банку.

Женщина кивнула и направилась прямо по улице. Следуя за ней, детям хотелось вертеть головой, разглядывая разноцветные витрины, с непривычными для них названиями. Котлы, составленные друг на друга и блестевшие на солнце, находились у двери в магазин. Висевшая над ними табличка сообщала: 'Котлы всех размеров. Медь, олово, серебро и золото. Самопомешивающиеся и разборные'. Чуть дальше находилась аптека, хорошо распознаваемая по характерным запахам. После было мрачное здание, из которого доносилось уханье. На вывеске было написано: 'Совариум Илопса. Все виды'. А другой стороне улицы находилась витрина с разнообразными метлами, у которой была толпа мальчишек разного возраста.

— Говорят, что к следующему лету появится новый 'Нимбус', — донесся до детей чей-то восторженный голос.

Вокруг находилось столько всего интересного и необычного, что Гарри и Гермиона жалели, что у них не несколько пар глаз. Но они шли по Косому переулку, не оглядываясь, и в полном спокойствии, так разительно отличавшимся от их внутреннего состояния. Друзья знали, что нужно сохранять достоинство, да и гордость не позволяла им вести себя как глупым детям. Когда они с Петунией проходили мимо статного длинноволосого блондина с тростью, тот поморщился, всем своим видом показав, насколько противны ему эти люди. Миссис Дурсль этого даже не заметила, в отличие от Гарри с Гермионой, что им очень не понравилось. Не сговариваясь, дети пробежалась взглядом по мужчине и сделали вид, что он для них меньше, чем пустое место. А так как они уже ушли дальше, то не заметили, как взгляд блондина сменился на заинтересованный. Его заинтриговали по-магловски одетые дети, поведшие себя подобно взрослым аристократам. Но ни о чем не подозревающие Гарри и Гермиона мысленно поздравили себя с тем, как успешно поставили наглого мужчину на место. Тут тетя Петуния резко остановилась перед белоснежным зданием, возвышавшимся над остальными магазинами. А возле полированных бронзовых дверей в алой с золотом униформе стояло существо непонятной расы. Они поднялись по каменным ступеням и вошли через первые двери. А на вторых были выгравированы серебряные строчки:

Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришел за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда.*

— Хм... Гарри, ты заметил? — шепотом обратилась к мальчику Гермиона, — Эта надпись...

— Да, — усмехнувшись, кивнул Поттер, — Прочтя эту надпись, мы как бы получили печать на ауру, которая помешает сделать что-либо запрещающееся в этом стихотворении. А приходя сюда в следующие разы, мы, глядя на эти строчки при входе, сразу будем мысленно вспоминать их, обновляя печать, — Гарри уже улыбался, — Умный ход, очень умный.

Дети, не обращая внимания на Петунию, которая за этот день уже привыкла к этому, прошли во внутрь. Немного подумав, Гарри отправился к одному из неизвестных ему существ. Решив, что не стоит портить отношения с непонятной расой в первый же день в магическом мире, Поттер вежливо, но, сохраняя собственное достоинство, спросил:

— Прошу прощения за беспокойство. Мне бы хотелось узнать, не оставили ли мои родители завещания. А так как я только сегодня узнал о мире волшебников, я надеюсь, что вы окажете мне помощь. Также, мне бы хотелось узнать, как называется ваша раса.

— Мы — гоблины, — существо подняло голову, заинтересованное вежливостью мальчика, который не вел себя высокомерно по отношению к его народу, впрочем, это не удивительно, если ребенок только узнал о магии, — Если вы думаете, что ваши родители составляли завещание в 'Гринготтсе', значит, они были волшебниками. Но тогда удивительно, что вы не знали о мире магии.

— Я жил с родственниками, которые не являются магами, — кратко пояснил Гарри, — Меня зовут Гарри Поттер.

Это имя гоблин точно не ожидал услышать.

— Но, насколько нам известно, о завещании ваших родителей вам должно было прийти письмо по достижении вами семи лет, мистер Поттер. В документе это прописано особым пунктом.

Гарри развернулся к Петунии:

— Что ты скажешь на это?

Но женщина не успела ничего ответить, так как ее перебил шокированный гоблин.

— Не может быть! Вы не получали уведомление?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Вы не могли бы подождать несколько минут, мистер Поттер? — спросил подскочивший гоблин и, получив согласие, удалился в дверь позади своего рабочего места.

Гарри и Гермиона переглянулись, ситуация становилась запутанной. У мальчика появилось странное чувство, что за этим стоит ни кто иной, как Дамблдор. Но пока что, это было неизвестно. Может Поттер просто хотел приписать чью-либо вину человеку, которого возненавидел. Тем временем гоблин вернулся на свое рабочее место.

— Мистер Поттер, вы не могли бы пройти со мной. Вы обсудите все интересующие вас вопросы с поверенным семьи Поттер — Рогхардом Третьим. Он является посредником между Поттерами и банком 'Гринготтс' вот уже сто пятьдесят восемь лет, а до этого дела вел его отец, до него дед... В общем ваши спутники пусть подождут вас здесь, мистер Поттер, пока вы решите все свои дела.

— Гермионе я полностью доверяю, — твердым голосом сказал Гарри, глядя прямо в глаза гоблину, — Она может пройти с нами?

Гоблин хмыкнул, из сказанного мальчиком следовало, что своей родственнице-магле он не доверяет, что в общем-то не удивительно, так как о магии Гарри Поттер узнал, по его словам, лишь сегодня.

— Если вы доверяете мисс... — начал работник банка.

— Грейнджер, Гермиона Грейнджер, — представилась девочка и решилась спросить, — И мне бы хотелось узнать о отце. Я лично его не знала, но, кажется, он является волшебником. Это возможно?

— Да, у нас есть такая возможность, — согласно кивнул гоблин, — Но вы должны решить, что вам необходимо более срочно.

— Сначала Гарри и завещание, потом моя родословная, — быстро произнесла Гермиона, зная насколько все это важно для ее друга, — Так что давайте пройдем к мистеру Рогхарду.

— Могу я уйти? — слегка дрожащим голосом спросила Петуния, — Я отвела вас сюда, мы договаривались...

— Иди, — властно произнес Гарри, — Я, возможно, еще вернусь в твой дом за вещами. Так что не радуйся раньше времени.

Побледневшая Петуния кивнула. Поттер удовлетворенно улыбнулся и, взяв Гермиону за руку, направился вслед за гоблином вглубь 'Гринготтса'. Миссис Дурсль быстрым шагом скрылась за дверью.

Двигаясь по коридору, гоблин вместе с детьми прошел мимо уже знакомого блондина.

— Лорд Малфой, — поздоровался с ним гоблин.

Мужчина кивнул, также приветствуя работника банка:

— Приветствую вас, Гаврагн. Поверенный моей семьи у себя?

— Да, лорд, — подтвердил гоблин и обратился к детям, — Идемте, нам еще дальше.

Они ушли, а Малфой провожал их взглядом.

*Стихотворение взято из 'Гарри Поттер и философский камень'

Глава 6

Они ушли, а Малфой провожал их взглядом.

Пойдя по коридору почти до самого конца, гоблин остановился перед резной дверью, сделанной из черного дерева и с нанесенными на нее серебристыми рунами.

— Эбен служит мощным заслоном, который усиливают руны, — пояснил гоблин на вопросительные взгляды детей, почувствовав, что им действительно интересно, — Эта комната очень серьезно охраняется, впрочем, как и все кабинеты поверенных Родов чистокровных волшебников.

Гарри кивнул, пока что удовлетворенный полученной информацией, пообещав напомнить себе найти книгу у Родах и лордах магического мира. Сотрудник банка поднял когтистую ладонь и три раза постучал в дверь. Через секунду она приоткрылась, и из глубины помещения донеслось:

— Входите, мистер Поттер. Гаврагн, можешь быть свободен.

Приведший детей гоблин кротко поклонился и, развернувшись, ушел в сторону главного зала. Гарри с Гермионой переглянулись, и, пожав плечами, Поттер толкнул дверь и пропустил подругу в кабинет первой, как и полагалось истинному аристократу. Войдя в комнату, Гарри увидел большой письменный стол из дуба посередине помещения, за которым сидел гоблин в очках и в темно-бордовом с серебристой вышивкой костюме. За его спиной располагался огромный шкаф, выполненный в стиле ампир, впрочем, как и весь интерьер помещения. В правом углу была картотека, слева от нее располагалась софа, обтянутая парчой, с двумя небольшими подушками. У рабочего стола стояли два кожаных кресла с высокими спинками. На потолке висела старинная позолоченная люстра на двенадцать свечей, которые моментально зажглись, стоило только детям войти в кабинет.

— Добро пожаловать в 'Гринготтс', юный Поттер, и присаживайтесь, — спокойным тоном поприветствовал поверенный семьи Гарри, кивнув на кресло напротив себя, и сразу перешел к делу, — Мне уже рассказали, что вы хотели обсудить завещание, оставленное вашими родителями.

— Я рад с вами встретиться, мистер Рогхард, — вежливо, но с достоинством ответил на приветствие мальчик, вспомнив имя, названное Гаврагном, — Вы правы, именно это и привело меня сюда в тот же день, когда я узнал о существовании магии.

Гоблин внимательно посмотрел на Гермиону, а потом перевел взгляд обратно на Гарри.

— Вы уверенны, что можете доверять этой девочке? — равнодушно поинтересовался поверенный, которому, в общем-то, было все равно, если это не сказывалось на прибыли банка, — Если да, то на сколько?

— Я полностью ей доверяю, — твердым голосом ответил Гарри, глядя прямо в глаза Рогхарду Третьему, — Она будет присутствовать здесь, если это не запрещено каким-либо законом. Это так?

— Законов, препятствующих этому, нет, — оповестил мальчика гоблин и обратился к Гермионе, — Присаживайтесь, разговор окажется долгим.

Девочка не стала ждать пока ее начнут уговаривать и грациозно опустилась на кресло, изящно сложив руки на коленях и слегка наклонив голову набок, как и полагалось сидеть аристократии. Гоблин манеры оценил и больше не стал отвлекаться на нее.

— Мистер Поттер, как вам уже было сообщено, мы отправляли вам копию завещания ваших родителей по достижении вами семилетия. Возможно оно было перехвачено, хотя нам и было уведомление о доставке, — начал свою речь поверенный, — Мы проведем надлежащее расследование по этому факту, сейчас же вы можете посмотреть все документы и задать интересующие вас вопросы.

Сотрудник 'Гринготтса' протянул мальчику толстую папку черного цвета. Гарри открыл ее и углубился в чтение первого пергамента:

Годриковая Лощина, Англия

Пятнадцатое октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года

Я, Джеймс Карлус Поттер, нынешний глава Великого Рода Поттеров и его жена, Лилиан Патриция Поттер, в девичестве Эванс, настоящим завещанием делаем следующее распоряжение:

1. Все движимое и недвижимое имущество Рода Поттеров: дом в Годриковой Лощине; Поттер-менор; сейф номер 345 с детским трастовым капиталом на учебу и иные потребности; сейфы номер 167, 285 со всем золотом славного Рода Поттеров; сейф номер 77 со всей коллекцией артефактов и редких книг, с условием сохранения от растрат, дабы не лишить потомков своих сего бесценного наследия, мы завещаем единственному нашему сыну, Гарри Джеймсу Поттеру и надеемся, что он воспользуется им с умом.

2. Если наша смерть произойдет до наступления совершеннолетия нашего сына, его опекуном назначается его крестный отец, и дальний родственник, Сириус Орион Блек. Наше доверие ему таково, как и самим себе. Но мы завещаем, что, ни при каких-либо условиях и обстоятельствах, наш сын, известный как Гарри Джеймс Поттер не должен жить у Петунии Настурции Дурсль, в девичестве Эванс, так как даже в приюте ему будет лучше.

3. Завещаем Сириусу Ориону Блеку, нашему другу и замечательному человеку, позаботиться о нашем сыне, как о своем собственном. Мы верим, что ты не подведешь нас.

Подтверждаем, что находимся в физическом, умственном и магическом здравии при написании сего документа.

Джеймс Карлус Поттер и Лилиан Патриция Поттер

Гарри задумчиво смотрел на завещание, глядя на строчки, написанные руками его родителей, он почувствовал, как его сердце слегка сжалось. Но Поттер постарался отбросить лишние мысли в сторону, сейчас ему нужно сосредоточиться на настоящем.

— Можно вас спросить, мистер Рогхард? — холодно спросил мальчик.

— Да, мистер Поттер, — дал свое согласие гоблин, — Все же я поверенный Рода Поттеров.

— Почему я жил со своими родственниками по материнской линии, — вкрадчиво поинтересовался мальчик, — Если согласно завещанию в пункте два '...Гарри Джеймс Поттер не должен жить у Петунии Настурции Дурсль, в девичестве Эванс, так как даже в приюте ему будет лучше', — брюнет зачитал отрывок из документа, — Почему последняя воля моих родителей не была соблюдена?

Рогхард Третий нахмурился, в безопасное место Гарри Поттера отправил Дамблдор, и никому не было известно, где именно живет ребенок. Но банк 'Гринготтс' уважает своих клиентов, и директор Хогвартса был проинформирован о желании Джеймса и Лилиан Поттеров.

— После смерти ваших родителей, о вашей безопасности, мистер Поттер, позаботился Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс. Ни один из волшебников или магических существ не знали о вашем местонахождении, — гоблин был предельно серьезен, репутации банка угрожала серьезная опасность, — И он был уведомлен о последнем волеизъявлении ваших родителей. По его словам, он позаботился о вашем благополучии, и у нас не было причин сомневаться. Сотрудники 'Гринготтса' проведут расследование этого недоразумения.

— Хорошо, я надеюсь на это, — серьезным голосом произнес Гарри, — Не могли бы вы сказать, какие там остальные документы, — мальчик кивнул головой на папку.

— Списки содержимого всех сейфов, родословная, история и девиз Рода Поттеров, биографии членов Рода Поттеров, получивших известность за какие-либо разработки и все завещания глав Рода, сохраненные от самого его основания, — без запинки перечислил гоблин, свою работу он знал хорошо.

Гарри задумчиво кивнул и перевел взгляд на притихшую Гермиону:

— Думаю, что я посещу свои сейфы, но сделаю это после того, как мы разберемся с родословной Гермионы. Как это можно сделать и насколько быстро?

— Получасовой ритуал за пятьсот галеонов и вы получите достоверное семейное древо, — просветил ребят поверенный Поттеров, — Вы согласны?

— Объясните нам курс ваших галеонов к фунту стерлингов? — Гермиона вмешалась, пока Гарри не сказал что-либо, — И, в общем, про деньги магического мира.

— Существуют три вида денег: галеоны, сикли и кнаты, — занудным голосом начал вещать гоблин, — Галеон, — работник банка достал золотую монету, — Сикль, — к первой присоединилась вторая, только серебряная, — И кнат, — на стол была брошена мелкая медная монетка, — В одном галеоне семнадцать сиклей, а один сикль — это двадцать девять кнатов. По курсу — один галеон равняется шести фунтам стерлингов. Все очень просто.

Дети кивнули, запоминая полученную информацию.

— Проведите проверку родословной Гермионы, — неожиданно сказал Гарри, не обращая внимания на недовольно нахмурившуюся девочку, — Деньги возьмите из одного из сейфов.

Грейнджер хотела что-то сказать, но Поттер отрицательно покачал головой.

— Семья, помнишь? — одними губами произнес Гарри.

Гермиона улыбнулась и, согласившись, кивнула. Тем временем гоблин вышел из кабинета, сообщив, что сейчас принесет все необходимое. Ребята остались одни.

— Все так странно... — задумчиво проговорила Гермиона, взглянув на друга, — Еще вчера мы даже не подозревали о существовании магического мира, а сейчас спокойно сидим в гоблинском банке. Необычно, правда?

Гарри пожал плечами, он предпочитал смотреть вперед, и не обращать внимания на прошедшее, ведь его все равно не изменить, так зачем же тратить время? Прошлое ему нужно было лишь для постройки настоящего.

— Ну и что? Мы — маги, а значит мы часть этого мира, просто кое-кто лишил нас этого, — твердо произнес Поттер, и, подумав, добавил, — И он об этом пожалеет.

Девочка промолчала, ей надо было все обдумать. С Гарри они различались способом мышления. Если она предпочитала руководствоваться логикой и интуицией в соотношении семидесяти пяти к двадцати пяти, то у ее друга все было пятьдесят на пятьдесят. Иногда она думала, что его подход более правильный.

— Несомненно, — последовал краткий ответ от Гермионы.

Тут вернулся Рогхард Третий, внеся в комнату большую серебряную чашу, расписанную рунами. Поставив ее на стол, гоблин подошел к шкафу, и, выдвинув один из ящичков, достал шкатулку из красного дерева. Открыв ее, сотрудник 'Гринготтса' извлек изящный серебреный кинжал, рукоять которого была инкрустирована черным агатом.

— Мисс, надрежьте этим кинжалом запястье правой руки, — обратился к Гермионе Рогхард, — и накапайте в чашу своей крови до этой отметки. Прошу.

Девочка подошла к столу и приняла кинжал. Хладнокровно сделав порез, она держала руку над ритуальной чашей. Когда количество крови заполнило необходимую емкость, рана затянулась сама. Гоблин наклонился и начал говорить что-то на непонятном языке. Так прошло около двадцати минут. К счастью, дети привыкли быть терпеливыми, когда это необходимо. Поверенный Поттеров прошел к картотеке и достал пергамент сероватого оттенка. Гоблин положил его на стол и равномерно полил его кровью из чаши. Она стала постепенно впитываться. Прошло еще десять минут и на пергаменте стали появляться имена, образуя древо. Когда все закончилось, Рогхард Третий взял созданный документ в руки, удивленно хмыкнул и протянул его Гермионе. Первое имя, стоявшее снизу, было:

Гермиона Джейн Беллатриса Блек (полукровка)

Дальше шли имена родителей — Сириус Орион Блек (чистокровный), Джейн Аделаида Грейнджер(Дайсон) (маггла). От отца отходили линии к именам Орион Арктурус Блек и Вальбурга Ирма Блек. Дальше древо разрасталось сильнее. Гермиона не стала сейчас читать все имена, оставив это на потом.

— Рад приветствовать вас в магическом мире, мисс Блек, — кивнул девочке гоблин, забирая свиток и кладя его в папку, которую незаметно для детей принес еще один сотрудник банка, — Так как вы являетесь полукровкой, то к основным сейфам Рода Блек вы доступа не имеете. Но получаете во владение личный сейф вашего отца Сириуса Блека под номером 584. И, в таком случае, поверенный Блеков к вам не относится. Мисс Блек, состоянием вам придется распоряжаться самостоятельно. Вот список необходимой для прочтения литературы, — мистер Рогхард протянул пергамент Гермионе, — Для 'Гринготтса' выгодно, чтобы его клиенты приумножали свое богатство.

Гермиона взяла свиток и пробежалась по нему глазами, сохранить спокойствие и не выругаться ей помогло лишь невероятное самообладание. В список входило около двухсот пятидесяти книг. Устало вздохнув, девочка передала пергамент Гарри, которому было любопытно. Взглянув на последнюю строчку, Поттер вопросительно поднял бровь:

— Все эти книги необходимы?

— Это лишь основная часть, — спокойно ответил гоблин, насмешливо взглянув на детей, — Обычно остальное дается Главой Рода для наследника. У каждого чистокровного семейства есть свои секреты.

— Ладно... — немного помедлив, произнес Гарри, — Думаю, чтение этого материала не помешает и мне, — тут мальчик обратился к своему поверенному, — Мистер Рогхард, вы не подскажете, как мне добраться до указанного в завещании Поттер-менора?

Гоблин встал из-за стола и прошел к шкафу. Раскрыв нижний ящик, он достал оттуда небольшую серебряную пластинку. Вернувшись к своему месту, Рогхард Третий положил извлеченный предмет перед Гарри. Сев и сцепив руки в замок, сотрудник банка сказал:

— Это портал до вашего особняка. Сейчас я объясню, как им нужно пользоваться. Для обычных порталов, создающихся в Министерстве, есть свое время работы. Также, чаще всего они являются одноразовыми либо на два использования, перемещения туда-обратно. За такими порталами ведется наблюдение и учет. Сильный маг может создать себе портал сам, но это запрещено законом, необходимо получить сначала разрешение от Департамента магического транспорта. Ваш же портал, мистер Поттер, передается уже столетия из одного поколения другому. Поэтому и был выбран, наиболее удобный вид. Он работает лишь в одну сторону, до Поттер-менора, но количество перемещений неограниченно. Чтобы активировать портал, нужно сказать пароль: 'Aurea mediocritas'. В переводе с латыни это означает 'золотая середина'. Также ваши предки позаботились о безопасности: этим порталом может переместиться другой человек лишь в случае согласия владельца и в его же присутствии. Иначе произойдет расщеп, то есть по 'дороге' маг лишится части своего тела. Возможно, что это будет рука или нога, а может и голова, — гоблин ехидно ухмыльнулся, — И, в отличие от неправильной аппарации, вернуть тело в прежнее состояние будет невозможно.

Гарри с равнодушным выражением лица взял со стола серебряную пластинку и подал руку Гермионе, приняв которую, девочка поднялась со стула.

— На сегодня мы закончим нашу, несомненно, интересную беседу, мистер Рогхард, — слегка склонив голову в прощальном жесте, произнес Поттер, — Я надеюсь, что смогу посетить вас завтра. Пока что, нам с Гермионой необходимо много обдумать.

Взявшись руками за портал, дети на всякий случай встали плотнее друг к другу.

— Aurea mediocritas, — сказал Гарри, и они исчезли в голубоватой вспышке.

Ни Гарри, ни Гермиона уже не слышали, что Рогхард произнес, когда свет полностью растворился:

— Вы были вежливы с нашей расой, юный Лорд Поттер... А значит пока 'Гринготтс' будет поддерживать вас.

Гарри и Гермиона появились возле кованых ворот. Из-за непривычного чувства 'протаскивания через трубу' дети упали. Поттер моментально поднялся на ноги и помог встать девочке. Отряхнув запачкавшуюся одежду, друзья, наконец, перевели взгляд на дом. У них перехватило дух: за высокой, но изящной оградой, посреди огромного сада возвышался Поттер-менор. Это был трехэтажный особняк из белого камня, стекло больших, двустворчатых окон ярко блестело на солнце, а витражи на верхнем этаже создавали вид сияющей радуги. Казалось, что дети попали в сказку. Но, не смотря на свой возраст, они уже имели довольно скептический взгляд на окружающий мир. Так что самообладание к ним быстро вернулось.

— Довольно таки неплохо, — оценил Гарри свой дом, — Это гораздо большее, чем я ожидал увидеть.

Гермиона усмехнулась:

— И это говорит человек, который еще час назад не имел места, которое мог назвать домом.

— Ну и что? — пожал плечами Поттер, — Зато он есть сейчас!

Девочка рассмеялась и обняла Гарри.

— Умеешь же ты снять напряжение ситуации!

Тот лишь улыбнулся и прикоснулся рукой к кованой решетке. Ворота медленно и беззвучно открылись. Дети вошли на территорию особняка, сад которого потрясал воображение своей красотой. Аккуратно подстриженная живая изгородь проходила по краям территории, клумбы из различных цветов выглядели ухоженно. Казалось, будто бы за садом кто-то следил.

— Все-таки этот дом выглядит слишком светлым, — пробормотала Гермиона, окидывая взглядом особняк, — Я бы предпочла что-нибудь... более мрачное.

Тут рядом раздался громкий хлопок, и рядом появилось странное существо в белом полотенце, повязанном на манер греческой тоги. Оно было очень маленького роста, с большими, похожими на мячики для пинг-понга глазами. Гарри и Гермиона, не сумев справиться с удивлением, уставились на него. Тот развернулся к Поттеру и, поклонившись, произнес:

— Добро пожаловать в Поттер-менор, молодой хозяин.

Дети непонимающе переглянулись. Гарри открыл рот, намереваясь что-то сказать, но не успел. Существо уже обратилось к Гермионе.

— Поттеры — древний светлый Род, и их особняк должен соответствовать, мисс, — голосом, полным достоинства и гордости за своих хозяев, сказало создание, — Если вам нужна мрачность, то к вашим услугам Рода Малфоев, Паркинсонов, Забини, Маклаггенов, Ноттов, Креббов, Гойлов, Яксли, Флинтов, Прюэттов и Гринграссов. А если нужны по-настоящему Темные Рода, то будьте любезны обратиться к Блекам, Лестрейнджам, Долоховым, Кэрроу и Розье.

Гарри посмотрел на Гермиону: их слух зацепила фраза о Темном Роде Блеков. Мальчик ухмыльнулся:

— Вот теперь мне понятно, почему тебе так мрачненького захотелось, — он подмигнул Гермионе, пославшей ему язвительную улыбочку, — В тебе заговорила 'Великая кровь Темного Рода Блеков', моя дражайшая мисс Блек.

Гермиона рассмеялась, и Гарри, не удержавшись, присоединился к ней. Все это время за ними внимательно наблюдало то появившееся существо. Тут Поттер вспомнил о нем.

— Кто ты? — спокойно поинтересовался мальчик, — Я впервые вижу твою расу.

Существо снова поклонилось и ответило:

— Я — главный домовой эльф семьи Поттер, Олли. Хозяин всегда может позвать Олли, если ему что-то понадобится, просто назвав его имя. Олли отвечает за порядок в Поттер-меноре. Но у хозяина есть еще два эльфа — Лолли и Нолли. Лолли занималась приготовлением еды, пока особняк не опустел, а Нолли следит за садом. Теперь Лолли помогает Олли ухаживать за Поттер-менором, но с прибытием хозяина, она может вновь вернуться к своим обязанностям.

Гарри пожал плечами: эльф — значит эльф. А то, что этот Олли считает его своим хозяином, ничуть не ухудшало положение. Наоборот, даже льстило. К тому же, мальчика успокоило, что за особняком не придется следить самостоятельно. Если представить сколько занимает его уборка... Сразу же хочется домик поскромнее, но вопрос с этим был решен, так что Гарри определенно был доволен.

— Покажи нам дом, Олли, — распорядился он, жестом предлагая Гермионе взять его под руку, как настоящий джентльмен. Ну или аристократ.

Девочка не замедлила принять его руку. Домовой эльф кивнул, и пригласил следовать за ним.

Глава 7

Домовой эльф кивнул, и пригласил следовать за ним.

Тяжелые двери из ясеня открылись, стоило Олли только щелкнуть пальцами. Дети прошли внутрь особняка. Обстановка Поттер-менора соответствовала его внешнему виду: светлые стены из белого камня, на которых висели картины с пейзажами, старинные высокие напольные вазы, несколько скульптур. Все говорило о достатке и вкусе предыдущих владельцев.

— Мы сохраняли жилой вид особняка до появления молодого господина, — с гордостью в голосе отрапортовал Олли, — Пройдемте за мной, я покажу вам гостиную и главную залу, в которой господа дают балы.

Бальный зал находился неподалеку от входа, сразу же за комнатой, про которую Олли сказал, что там всегда гости оставляют теплые мантии. То есть наподобие гардеробной, и их всегда обслуживают эльфы. Зала была огромной: высокие сводчатые потолки, светло-бежевые стены, множество прекрасных скульптур, на стенах — картины, с изображением балов и танцующих пар. Дети с легким удивлением заметили, что люди на картинах движутся. Но они не хотели показывать свою неосведомленность и по этой причине никак не отреагировали. Олли довольно улыбнулся: все же ни Гарри, ни Гермиона не смогли полностью сдержать свои эмоции, и эльф, привыкший к хладнокровным аристократам, смог увидеть их восхищение. Он гордился особняком, в котором проработал всю жизнь.

Следующей целью была большая гостиная для полуофициальных приемов. Мягкие бежевые диваны в количестве трех штук находились возле большого хрустального кофейного столика в центре комнаты. По всему периметру помещения стояли шкафы из ольхи со стеклянными дверцами, за которыми находились различные статуэтки из драгоценных камней и металлов и прочие красивые и дорогие безделушки. Все это должно было указывать на статус хозяев особняка.

— Теперь можно осмотреть второй этаж, — наклонил голову Олли, — Там находятся две малых гостиных для неофициальных встреч и семь гостевых спален. Одна гостиная для женщин, предыдущий хозяин — Лорд Карлус — и его наследник — ваш отец, тайно от госпожи Дореи называли ее 'комнатой сплетен'. А в мужской гостиной находится бар, в котором хозяин и его гости смогут выпить, отдохнуть и поговорить в неофициальной обстановке.

Гарри и Гермиона молча внимали каждому слову эльфа, понимая, что все это всего лишь ничтожный минимум из всего, что им знать просто необходимо. Так что 'лекция' Олли запоминалась чуть ли не слово в слово. Бегло осмотрев гостиные и гостевые спальни, вновь мысленно восхитившись роскошью убранства — все же дети не привыкли к такому: Гарри до семи лет жил в чулане под лестницей и не имел собственных вещей, а Гермиона с пятилетнего возраста росла в приюте — они направились на последний этаж, хоть Олли и сообщил о наличии чердачных помещений.

— А вот закрытая часть особняка, в которую не допускаются посторонние, — сообщил Олли и посмотрел на Гермиону, а потом, придя к каким-то своим мыслям, кивнул, — Здесь находятся покои Главы Рода и его жены, их кабинеты, спальни для детей в количестве пяти, спальни для близких родственников — четыре комнаты, — закончил свой отчет эльф.

Гарри задумчиво взглянул на Гермиону, а потом перевел взгляд на Олли. Запомнив все слова, сказанные домовым эльфом, мальчик кое-что не понимал. А показывать свое непонимание не хотелось. Но здраво рассуждая о том, что его интерес никто не узнает, а если он не спросит, то может позже попасть впросак, Поттер задал вопрос:

— Олли, ты сказал, что в эту часть особняка не допускаются посторонние. Со следующих слов сложилось впечатление, что на третий этаж могут войти только родственники, причем близкие. Но тогда почему вы пропустили сюда Гермиону? — тут Гарри повернулся к девочке и добавил, — Я, конечно же, не против, что ты здесь, просто какое-то противоречие получается.

— А вы разве еще не знаете, хозяин? — искренне удивился Олли, — Как старший эльф Поттер-менора, я осознаю узы тех, кто заходит в особняк. Менор говорит, что вы и юная мисс — брат и сестра, хоть и не кровные. Скорее всего, через ритуал или крестничество, а может все сразу.

Гарри и Гермиона переглянулись и слегка покраснели: они вспомнили одну из своих минутных слабостей. Полтора года назад, понимая, что они не хотят разлучаться, что они — семья, они провели небольшой, так называемый, ритуал, увиденный по телевизору. За это им до сих пор было слегка стыдно — как можно было выполнять то, о чем говорилось в телепередаче?! Но что сделано, то сделано. Дети надрезали ладони правых рук ножом, провели ими по щекам друг друга и взялись за руки, соединяя кровь. 'Ты брат мой', 'Ты сестра моя', было произнесено одновременно. А потом они почувствовали слабость и заснули. А после постарались отбросить мысли об этом инциденте, так как это действие стало казаться им невероятно глупым. Ни Гарри, ни Гермиона еще не знали, что любой ритуал магов всегда сопровождается риском, даже если его придумали простые люди. А дети, пусть даже способные, в такой ситуации не могут контролировать стихийные выбросы. Вот и получилось, что совпадение сильного желания стать друг другу как можно ближе со стихийным выбросом магической силы создало между ними крепкую связь. Ну а они, конечно, были рады такому результату, хоть и никогда вслух об этом не говорили.

— Ритуал, — коротко сказал Гарри, а эльф не стал интересоваться, да и не положено ему.

— Хозяин, — обратился Олли к мальчику, — На данный момент именно вы являетесь Лордом Поттером, хотя и не имеете достаточного веса в обществе, исходя из вашего возраста. Но это также означает, что вам нужно следить за всей документацией, акциями и тому подобное плюс проживание в покоях Главы Рода. Особняк должен контролироваться и подпитываться вашей энергией. Олли нужно подготовить комнату?

— Готовь, — утвердительно кивнул головой Гарри, и эльф с громким хлопком исчез.

— У нас начинается новая жизнь... — с несвойственной ей мягкостью улыбнулась Гермиона.

— Мы станем сильнее и отвоюем свое право на место под солнцем, — согласно кивнул Поттер, глядя прямо в глаза подруге, — И никто не сможет нам помешать — ведь мы вместе.

Девочка шагнула вперед и обняла Гарри. Дети молчали: им не нужны были слова, они прекрасно понимали друг друга. Тишина и молчание не пугали, наоборот, они были очень уютными.

— Ты самое дорогое, что у меня есть, — хором произнесли дети и улыбнулись друг другу.

Появился и Олли и сообщил, что комната хозяина готова.

— Приготовь комнату и для Гермионы, — приказал Гарри домовику, — Она должна находиться или рядом с моей, или напротив ее.

— Слушаюсь, — кротко поклонился эльф и снова исчез.

— Осмотрим сад? — предложил Гарри, когда дети остались одни.

— Было бы неплохо, — улыбнулась в ответ Гермиона, беря друга под руку, — Здесь довольно-таки интересно, но как я уже говорила, мрачности немного не хватает.

Эти слова заставили мальчика только фыркнуть: лично его устраивал и такой особняк. А потом... Потом можно будет его переделать, если потребуется. Но сейчас Гарри был рад тому, что у него с Гермионой наконец-то появился собственный дом, в который не будет доступа никому, кроме них. Дети спустились по винтовой лестнице и вышли из особняка. Сад был прекрасен: множество зелени, фруктовые деревья посажены в определенных местах, аккуратно подстриженные кустарники, клумбы с множеством различных цветов. Все выглядело ухоженно и походило на картинку из детской сказки. Мальчик сел прямо на зеленую траву, совершенно не заботясь о сохранности одежды. Откинувшись на землю, Гарри стал рассматривать облака.

— Давай ко мне, — позвал Поттер подругу, — Хоть немного понаслаждаемся покоем и тишиной. А потом... Потом уже будем думать над своим будущим...

Гермиона промолчала, но все же легла рядом с мальчиком. Смотреть на небеса она не стала, а лишь устало прикрыла глаза. Дети не разговаривали, но тишина не была гнетущей, наоборот, они чувствовали себя очень комфортно. Слова были не нужны.

— Здесь так спокойно... — вдруг произнесла Гермиона не открывая глаза, — Это чувство такое необычное... Оказывается, я всегда ожидала подвоха — не от тебя, конечно, — от других. А тут... Тут нахлынуло облегчение, будто я сняла с плеч тяжелый камень.

— У меня точно такие же ощущения, — чуть помедлив, согласился Гарри, — Но это хорошо, что у нас появилось место, где мы можем расслабиться и быть самими собой. Хотя кто-то может принять это за слабость.

— Мой дом — моя крепость? — слегка улыбнулась Гермиона.

— Верно, — серьезно кивнул Гарри, и дети рассмеялись.

Раздался хлопок, и появился Олли. Коротко поклонившись мальчику, эльф произнес:

— Комната для молодой мисс готова. Желаете осмотреть?

Дети переглянулись, и Гарри утвердительно кивнул головой. Друзья поднялись с травы и направились вслед за Олли к особняку. Как и ожидалось, комната для Гермионы была на третьем этаже. Это было просторное светлое помещение, оформленное в бежевых тонах. Посередине стояла большая двуспальная кровать с балдахином. Окна комнаты выходили на сад.

— Мне нравится, — улыбнулась девочка, — Честно, мне нравится.

— Спасибо за работу, Олли, — поблагодарил эльфа Гарри, зная, что такое хорошее обращение заставит стараться больше, а это было ему выгодно, но, главное, ничего не стоило.

Домовой эльф низко поклонился и с хлопком исчез, успев сказать, что комната молодого хозяина находится справа от этой.

— И чем сейчас займемся? — поинтересовалась Гермиона у друга.

— У меня какое-то странное чувство, будто мы о чем-то забыли... — задумчиво проговорил Поттер, глядя в окно, — Что-то важное, но не для нас самих, а для нашего спокойствия... Я помню, что размышлял над этим по дороге к Косому переулку, но от полученной в 'Гринготтсе' информации, упустил мысль.

Грейнджер, нет, Блек, задумалась. По слегка нахмуренным бровям было видно, что она что-то предполагает, но в своих выводах не уверенна. А ведь что-то девочку волновало, и Гарри моментально это заметил.

— У тебя есть варианты? — серьезным голосом спросил юный волшебник, — Что именно тебя сейчас беспокоит?

— Мое пребывание в приюте означает, что там на меня есть документы, — после долгой паузы решилась сказать Гермиона, — Да и твоя учеба в школе предполагает о том, что после исчезновения нас станут искать. Меня не волнует, если пострадают Джон и Джейн, твои родственники, а также персонал приюта, но это может серьезно отразиться на нас, — девочка постаралась как можно точнее выразить свою мысль, — Мы не может со стопроцентной уверенностью сказать, до чего именно докопаются службы. Нам нельзя так рисковать. Да и не думаю, что маги простят нам, если их обнаружат по нашей с тобой вине. Не зря же они прячутся от обычного мира. Я считаю, что они до сих пор не забыли инквизицию церкви, что была в средние века. Гарри, мы должны предусмотреть такой вариант развития событий, чтобы нас не хватились, либо же у нас было что-то, то помогло бы при проверке. Какие-нибудь документы...

— Например, фальшивые свидетельства об обучении в какой-нибудь школе-интернате далеко отсюда и с постоянным проживанием? — деловито спросил Поттер, внеся разумное предложение, — Вот только как их достать?..

Дети задумались: им было очень важно органично вписаться в мир магии и занять там крепкую нишу, чтобы подняться на самый верх. А также оборвать связь с обыденностью без каких-либо последствий для себя.

— А если нам обратиться к гоблинам за помощью? — от последнего слова и Гарри, и Гермиона скривились.

Они не любили о чем-то просить — ведь когда они по-настоящему нуждались в поддержке и содействии, им никто не помог. В детстве Поттер пытался обратиться к тете или дяде, когда он болел или чувствовал себя плохо, но они с брезгливым пренебрежением игнорировали его. Девочке же с первых дней в приюте 'объяснили' ребята, что взаимопомощи здесь ни от кого не дождаться. Теперь Гарри и Гермиона могли рассчитывать только друг на друга, и этого вполне им хватало. Но незнакомый ранее мир требовал к себе уважительного отношения, а это означало, что как бы дети этого не хотели, сами они разобраться не смогут.

— Есть большая вероятность — судя по увиденному — что они нам помогут, если мы им заплатим... — медленно проговорил мальчик, задумавшись, — Других вариантов у нас все равно не имеется, а из этого следует, что придется довольствоваться тем, что есть. Я считаю, что нам нужно отправиться в 'Гринготтс' завтра ранним утром, когда меньше всего клиентов.

— Заодно дня должно хватить, чтобы все оформить, — согласно кивнула Гермиона, поддержав друга, — А что нам делать сегодня? В школе сейчас летние каникулы — учителя тебя не хватятся, а родственнички прикроют, чтобы не угодить на тюремную скамью. Но в приюте проверяют присутствующих три раза в день и, не смотря на то, что благодаря моим способностям, мне не решаются что-либо запретить делать днем, вечером на отмечании присутствующих, не найдя кого-то, персонал обязан сообщить об этом в полицию. А значит, что в моем случае мы вернулись к исходному.

Гарри не нашел, что сказать. Идей у него не было, а другого Блек было не нужно. Сама девочка тоже не сумела придумать чего-нибудь стоящее, что могло бы ей пригодиться. Возвращаться же в опостылевшее за эти годы место, которое даже взрослые считали кошмарным, Гермионе не хотелось. Пусть даже это было бы на одну ночь, она ни за что не согласится на такой вариант. Только не тогда, когда прямо перед ее лицом помахали надеждой на дом, в котором она сможет быть счастлива со своим названным братом. Сейчас девочка была готова вцепиться руками и ногами в полученный ими шанс. Все же она — ребенок, и может хоть изредка позволять себе им быть. Даже в такой непростой ситуации. Быть взрослыми... Это слишком тяжело для десятилетних детей, но без этого не выжить. Но иногда им нужно позволять вести себя по возрасту, присущему им, иначе — сломаются. Просто не выдержат давления.

Поттер понимал все чувства и состояние подруги, недаром они друг для друга были самыми дорогими людьми. Мальчик судорожно искал что-то, что поможет Гермионе остаться с ним сегодня. Первый день в их собственном — настоящем — доме... Он хотел разделить его с ней. Ведь это место в равной степени принадлежало им обоим... Пусть не материально, но духовно точно. Это был их Дом.

— У нас есть портал для перемещения в особняк, — тихо сказал Гарри, пытаясь проанализировать только что пришедшую ему в голову идею, — Это означает, что в дом мы можем вернуться из любой точки Англии и в любое нужное для нас время. Гоблины сказали, что без моего разрешения никому не удастся им воспользоваться, и поэтому знающие люди не станут за нас цепляться, а остальных не жалко.

— Если бы у нас была возможность попасть в приют прямо отсюда... — задумчиво произнесла Гермиона, — То можно было бы надавить на директора, и он бы не позволил информации о моем отсутствии разойтись, а мы же вернулись в этот дом порталом. Но как нам попасть туда?

— Это хороший план, но как мы окажемся в приюте? — Гарри нахмурился, размышляя над сложившейся ситуацией.

Раздался громкий хлопок, оповещающий о появлении домового эльфа.

— Простите, хозяин, — поклонился Олли, — Я услышал ваш разговор. Эльфийская магия может переместить вас, но только в то место, где домовик уже был, либо по зову хозяина. Но так как хозяин Джеймс часто вызывал меня в Лондон и в его окрестности, думаю, что могу помочь в чем-либо вам.

Дети переглянулись: это был отличный вариант, а, учитывая эльфийскую магию, им даже портал мог не понадобиться. Но Гарри все же собирался его носить всегда с собой, на случай непредвиденных обстоятельств.

— Нас устроит любое место в Лондоне? — спросила Поттера Гермиона, вопросительно взглянув на мальчика, — Мы сможем с легкостью добраться до приюта на такси или метро, в крайнем случае.

— Вот и отлично, — кивнул Гарри, соглашаясь с подругой, — Олли, перемести нас прямо сейчас в место, ближайшее к центру Лондона.

— Это будет подворотня, — предупредил домовик, снова поклонившись, — Статус секретности запрещает открывать маглам существование магии. Так что перемещение должно быть незаметным.

— Нас все устраивает, — безразлично пожал плечами Поттер, вспомнив, что в детстве, убегая от Дадли, всегда оказывался в таких местах.

Гермиона согласно кивнула: годы в приюте тоже дают свое. Где она только не оказывалась за это время, и теперь подворотни ее не пугали. Да и детям прекрасно были известны их собственные возможности. Они сумеют справиться с неприятностями, которые их ожидают.