Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Подняв руку, которая, казалось, весила целую тонну, он легонько, самыми кончиками пальцев провел по шее шэрхэ. Да, его кожа была действительно такой гладкой и нежной, как он себе и представлял. От этой мимолетной ласки золотоглазый вздрогнул, в его взгляде появилась неуверенность и даже паника (во всяком случае Элю показалось именно так), он шевельнул губами вероятно собираясь что-то сказать, но юноша закрыл его рот рукой.
— Т-ссс. Сейчас не время говорить, — прошептал он, нежно погладив мизинцем нижнюю губу шэрхэ. А затем, приблизив свое лицо к его, бережно, словно боясь обжечься или обжечь, поцеловал.
Губы шэрхэ были мягкие, нежные, пьянящие, словно лепестки сказочных цветов. Эль медленно обвел их языком, как бы пробуя на вкус, а затем, осторожно раздвинув, ворвался внутрь задевая небо, дразня шэрхэ, сплетаясь с его языком в диком, страстном танце и окончательно теряя голову от всего происходящего. И даже не обращая внимания на то, что шэрхэ до боли вцепился пальцами в его волосы.
* * *
Тенгри не знал, что ему делать — остановиться или продолжать дальше. И если разум требовал прекратить все немедленно, то тело настойчиво просило еще и еще, хотело чтобы к нему прикоснулись легкими воздушными, почти неощутимыми прикосновениями, либо сжали грубо, яростно, до сладкой, опьяняющей боли.
Когда шэрхэ соглашался на все это, он совсем не думал, что это будет так. Первое же легкое прикосновение к щеке пронзило Тенгри яркими искрами удовольствия. Он никогда не чувствовал так остро, он вообще редко позволял себе что-то чувствовать, скрывая свою неположенную настоящему шэрхэ слишком активную эмоциональность. Вот и доскрывался. Этот дикий, первобытный отклик своего тела напугал его практически до дрожжи. Он хотел возразить, сказать, что ничего не нужно и прекратить это безумство, но мальчишка остановил его, а затем началось что-то совсем уже невозможное. Чувства нахлынули и поглотили его окончательно, растворяя остатки все еще сопротивляющегося разума. Он уже не понимал, где его эмоции, где чужие, все переплелось, так плотно, словно нити тончайшего кружева.
* * *
Тяжело дыша, Эль наконец-то оторвался от губ шэрхэ. Он не знал, сколько прошло времени, сколько длился их поцелуй, все во вне утратило свой смысл. Ему одновременно казалось, что прошли лишь секунды и целая вечность. Сейчас, с влажными, припухшими от поцелуя губами и с мутным от страсти золотым взглядом шэрхэ выглядел еще притягательнее.
— Что же дальше? — немного придя в себя, но все еще дрожащим голосом спросило это золотоглазое чудо.
— Дальше... — губы Эля болезненно ныли от желания вновь ощутить вкус губ шэрхэ, коснуться кожи, впиться жестким поцелуем в бьющуюся жилку на его шее. — Сейчас увидишь... точнее почувствуешь.
Еще раз коротко прильнув к его манящим губам Эль опустился ниже осыпая легкими, словно крылья бабочки, поцелуями шею и грудь шэрхэ. Добравшись до соска, он игриво, чуть дразня, провел по нему кончиком языка, сорвав с губ своего любовника полузадушенный всхлип, а затем, вобрав в рот, начал интенсивно посасывать. Шэрхэ издав протяжный стон упал на кровать, увлекая Эля за собой. Он уже мало что соображал, его руки то отрывистыми и резкими, то медленными и дразнящими движениями ласкали спину и шею юноши.
Обласкав второй сосок Эль начал сползать ниже, прочерчивая огненную дорожку своим язычком и губами от груди к животу и к поясу все еще находившихся на шэрхэ штанов. Его поцелуи от легких и воздушных становились все более и более страстными, почти болезнеными. Элю доставляло просто невообразимое наслаждение чувствовать вкус кожи шэрхэ, биение его пульса под своими пальцами, жар его тела, слышать его стоны и знать, что это именно он, именно его ласки довели одну из этих невозмутимо холодных ледышек до такого состояния.
Подняв голову, юноша всмотрелся в лицо своего хозяина. Шэрхэ был в полной прострации; чуть прикусив нижнюю губу, он водил рассредоточенным, бездумным взглядом по комнате. В сознании Эля снова мелькнула гордость за себя, но тут же погасла, сметенная жаром страсти и осознанием того, что он возбужден вряд ли на много меньше. Тело горело и требовало продолжения, а твердый, как камень член буквально разрывался от желания. Нужно было, просто необходимо, идти дальше.
Чуть приподнявшись, юноша нежно дотронулся до уже очень хорошо заметного бугорка на штанах шэрхэ, одновременно призывно потираясь своим членом об его ногу. Шэрхэ даже не застонал — он просто взвыл выгибаясь так, словно в его теле совсем не было костей.
— Пожалуйста...
* * *
В тот момент, когда эта тихая просьба сорвалась с губ Тенгри, он и сам не осознавал, о чем же он хочет попросить, но человек словно бы все понял без слов. Быстро расстегнув его штаны он освободил увеличившийся от возбуждения член шэрхэ и, осторожно сжав его рукой, начал ласкать, легонько скользя по всей длине, чуть сжимая, нежными движениями большого пальца массируя влажную от смазки головку, другой рукой осторожно поглаживая налитые яички.
Тенгри полностью растворился в охвативших его чувствах, забывая обо всем — о правилах, законах, вековых запретах — сейчас это казалось не важным и даже более того — кощунственным. Разве можно запрещать такое? Шэрхэ полностью отдался во власть человека, он больше не мог ничего контролировать и даже попросту был не в силах сосредоточиться на чем-нибудь постороннем, на чем-то кроме ласкающих его рук и губ, нежного, мягкого тела, прижимающегося к нему, его эмоций, своих эмоций и безудержной, почти неконтролируемой силы, что сплеталась между ними. Он даже не заметил, абсолютно поглощенный ранее неведомыми и такими сладкими ощущениями, когда его маленький человек сумел стянуть с него штаны полностью, просто в какой-то момент с вялым удивлением осознал, что лежит абсолютно обнаженный.
Все так же продолжая ласкать его член человек потянулся к губам Тенгри снова заставляя окунуться в водоворот первозданной, будоражащей и такой сладкой силы. Но на этот раз его маленький раб слишком быстро на взгляд шэрхэ прервал поцелуй, когда же недовольный таким поворотом Тенгри потянулся за продолжением, лишь отрицательно покачал головой и, схватив его руку, поднес ее к своим губам, втянув два пальца в свой жаркий рот.
Тщательно облизав их (причем это смотрелось, да и чувствовалось так, что слегка пришедший в себя шэрхэ опять основательно ``поплыл'`), человек отстранился, лег на спину, подложив себе под спину небольшую подушечку, а затем, потянув Тенгри на себя, широко развел ноги и направил его руку вниз, к двум аппетитным белым полушариям.
— Нужно подготовить... растянуть... что бы нам обоим было приятно... — перерывающимся от страсти голосом, не в силах пускаться в пространные объяснения, пробормотал мальчишка.
Раскинувшийся на кровати, открытый, с широко раздвинутыми ногами и стоящим, словно боевое копье, членом он выглядел так соблазнительно, что Тенгри на секунду показалось, что он попросту сгорит от охватившего его тело пожара желания. Чудовищная мощь эмоций текла по его жилам, сплавляясь с его возбуждением, отбирая силы и одновременно даря небывалое могущество, уже невозможно было понять чья это сила: своя, его?.. Она была общей. Туманила разум, обжигала тело...
Его налившийся кровью член болезненно пульсировал, требуя разрядки, призывая как можно скорее оказаться в этом соблазнительном горячем теле и вбиваться в него изо всех сил, пытаясь почувствовать то самое неизведанное удовольствие. Но остатками былой воли Тенгри смог подавить это желание, ведь даже сейчас, сходя с ума от возбуждения, он абсолютно не хотел грубого совокупления, просто механического соединения тел, когда одному партнеру безразлично, что ощущает другой. Да, и надо признать, шэрхэ опасался, что если он поступит так, как подсказывает ему тело, то снова сделает мальчишке больно и его эмоции, сейчас больше похожие на штормовые волны, так сладко проходящие сквозь шэрхэ, будут снова закрыты. А еще он хотел понять, узнать, почувствовать... хотел увидеть, как его маленький человек бьется в его руках от удовольствия и наслаждения. Поэтому, вместо того, чтобы наброситься на мальчишку и, подмяв под себя, овладеть им, он только лег рядом. Его губы сами нашли губы человека, покрывая их невесомыми поцелуями, и, подразнивая, начали спускаться вниз, к шее, а чуткие пальцы осторожно поглаживали тугую горячую дырочку, заставляя мускулы расслабиться.
* * *
Наконец, один из пальцев шэрхэ проник внутрь и начал нежно двигаться там, позволяя привыкнуть. Эль тихонько вздохнул — кажется, все обошлось, а то он уже снова начал бояться, чего-то такого, что мелькнуло в глазах его хозяина, но, к счастью, сразу пропало. Он посмотрел на золотоглазого, который, переместившись ниже, теперь выцеловывал его грудь, заставляя член твердеть еще сильнее, хотя казалось — куда бы уже больше.
``Как это может быть? Это просто невозможно — я занимаюсь сексом с шэрхэ... и наслаждаюсь этим, — рассеяно, словно сквозь туман думал юноша. — Может это сон или предсмертный бред?'`
Но тут палец шэрхэ задел какую-то точку внутри. Мир взорвался фонтаном ярких красок, перед глазами заплясали разноцветные круги. От разлившегося по всему телу удовольствия можно было сойти с ума. Его бедра двигались сами собой, насаживаясь на палец золотоглазого, пытаясь повторить это чудесное ощущение.
Когда буйство красок перестало кружиться перед глазами, Эль заметил, что шэрхэ замер, непонимающим и каким-то пьяным взглядом смотря на него, явно не собираясь ничего предпринимать.
— Продолжай... пожалуйста... продолжай... так хорошо-о-о-о... — простонал юноша снова нетерпеливо двигая бедрами.
Шэрхэ нежно (!!!) улыбнулся и с явным удовольствием снова приступил к прерванному занятию.
Когда пальцев стало три, Эль понял, что подготовку надо заканчивать. Ему уже было достаточно, а если и нет, то все равно. Иначе, если это растянется еще хотя бы на какое-то время, он просто скончается от переполняющих его ощущений. Ну или элементарно кончит, что было пока крайне не желательно — в данный момент Эль отчаянно мечтал почувствовать горячую плоть шэрхэ внутри себя.
Извернувшись от ласкающих его губ и рук, юноша быстрым движением скользнул вниз и, не теряя времени даром, приник губами к бархатно-стальному стволу золотоглазого. Сначала Эль язычком пробежался по всей длине, остановившись на головке, легонько скользя по ней и чуть посасывая, а затем заглотил член почти полностью.
* * *
Когда губы человека коснулись его члена Тенгри показалось, что он умер, настолько сильное удовольствие пронзило его тело. То, что творил с ним этот восхитительно горячий ротик не возможно было передать словами. Он абсолютно потерял разум, все его ощущения и мысли сосредоточились в том самом органе, который с таким старанием сосал сейчас его маленький человек. И поэтому, когда тот внезапно отстранился, Тенгри даже зарычал от охватившего его разочарования, но тут же, окинув вокруг затуманенным взглядом, увидел, что мальчишка никуда не исчез. Вот он, рядом, снова лежит, расслаблено раскинувшись на кровати, с бесстыдно разведенными ногами, манящими, словно ворота рая.
— Иди ко мне...
Но Тенгри уже не нужно было даже звать. Почти мгновенно оказавшись рядом, он накрыл горячее тело мальчика своим и одним-единственным мощным толчком скользнул в тугую глубину. Замерев на несколько секунд, давая привыкнуть человеку к себе, Тенгри начал двигаться, сначала медленно и осторожно, словно пробуя, а затем все быстрее и быстрее, со всей силы вбиваясь в сладко стонущего и извивающегося под ним от страсти мальчишку.
Это не было похоже ни на что испытываемое или ощущаемое им ранее. Эмоции и энергия зашкаливали. Тело и разум плавились от испытываемого удовольствия. Невозможно, нереально... Частью сознания, еще не затуманенной блаженной дымкой, Тенгри с удивлением и каким-то немыслимым благоговением фиксировал невероятную силу эмоций, бьющую из мальчишки, да и из него самого тоже. Это был шквал, ураган, шторм...
Но когда мальчишка под ним, громко и как-то особенно проникновенно застонав, излился, пачкая их спермой, содрогаясь всем телом и как то по особенному сладко сжимаясь внутри, Тенгри окончательно снесло последние остатки разума, он был уже не в силах думать о чем либо еще. Глубоко вонзившись еще пару раз, он бурно кончил, чувствуя себя в этот момент самым счастливым существом на земле. Кажется, теперь он знал, что такое счастье не только в теории.
* * *
Эль лежал на спине, уставившись немигающим взглядом в потолок. Шевелиться совсем не хотелось. Все тело купалось в такой неге, что даже небольшой дискомфорт между ягодиц не мешал общему счастью. Это было так... Замечательно, грандиозно, феерично... Конечно же, Эль и раньше надеялся на то, что все будет совсем-совсем не плохо, но произошедшее в десятки раз превзошло его ожидания — немного достаточно слабой боли сначала и крышесносное удовольствие в конце. Да за подобное наслаждение Эль готов был перенести еще раз (а может еще и не раз) все те пытки, которым подвергал его лежащий рядом в полнейшей прострации шэрхэ. Но это было еще не самым ужасным. Самым-самым, на взгляд Эля, было то, что ему неистово хотелось повторить все это безумие. Причем, он не отказался бы сделать это прямо сейчас. Элю было стыдно, он чувствовал себя ужасно распущенным, но ничего не мог с собой поделать. Вот так он лежал и мучился, разрываясь между самоистязанием и желанием немедленно растормошить подозрительно притихшего золотоглазого, на предмет закрепления ``пройденного'`. Кстати, юноша уже начинал беспокоиться. Если уж на него так повлиял их потрясающий секс, от которого по телу до сих пор прокатывались жаркие волны удовольствия, то что же говорить о ``бесчувственном'` шэрхэ, который явно никогда ранее не испытывал ничего даже отдаленно напоминающее подобное. И то, что он еще не пришел в себя, было крайне подозрительно. Как бы совсем когти не откинул, это было бы ой как некстати. Элю он нужен был живым и, желательно, здоровым.
В этот момент, словно бы услышав его мысли, рядом зашевелился шэрхэ. Перевернувшись на бок, он внимательно посмотрел на юношу и, нежно проведя рукой по его лицу, спросил:
— Ты как? С тобой все в порядке?
— Отлично!
Эль приподнялся и потянулся всем телом, но тут же снова рухнул обратно, ойкнув от прострелившей чуть ниже поясницы боли.
Шэрхэ нахмурился и, грозно нависнув над Элем, обеспокоено поинтересовался:
— Болит?
Близость горячего тела шэрхэ, его немигающий взгляд рождали в мыслях Эля яркие картины их недавнего неистовства, снова окуная в волны возбуждения. Он заворожено смотрел в глаза своему хозяину, словно бы выпав на это время из реальности. До него даже не сразу дошел смысл заданного вопроса, только когда золотоглазый повторил его с все возрастающей тревогой в голосе, Эль наконец понял, о чем его спрашивают.
Болит? Он бы это так не назвал, хотя некий дискомфорт все же присутствовал — это, слегка поерзав, юноша вынужден был признать, но рассказывать об этом шэрхэ ему совершенно не хотелось.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |