Башни, сети и мозаики

Когда она успела оказаться так близко? Она что, ещё и временем управлять может?

Или просто дурит ему мозги, обманывая органы чувств и сознание...

— Не спеши, — попросила высшая. Почему-то не в голос, а шёпотом. — Это скоро пройдёт.

— Что ты со мной сделала? — прошипел Зерто. Впрочем, попытку добраться до пилюль он послушно оставил... благо, почувствовал, как от чужого прикосновения (до странности приятного) по телу растекается тонкая целительная магия, от которой мышечная дрожь утихает словно сама собой — только слишком быстро, куда быстрее, чем от химии.

— Сознательно — ничего. Что тебе привиделось?

— Я... кажется, там... я плохо помню.

Непроглядно чёрные глаза Эй скрестили свой взгляд с его глазами, и подзабытые на время подробности вспыхнули ярче. Тем самым закатным огнём. Зерто закрыл веки и чуть отвернулся, неожиданно сильно смущённый.

— Вот оно что, — пробормотала высшая, отодвигаясь. — Теперь понятно.

Лежащий вздрогнул и снова посмотрел на неё.

— Так это... было на самом деле?

— Не совсем "это". Суть ты уловил вполне метафорично, но... достаточно верно.

— Какую ещё суть? Или ты действительно некрофил, а не только некромант?

Эй криво усмехнулась.

— Выходит, так.

— Брось! Это же чушь, просто бред полнейший!

— Нет. Видишь ли, я ухитрилась не разлюбить своего мужа даже в его новом... качестве.

— Ты хочешь сказать...

Не закончив, Зерто умолк, смущённый пуще прежнего.

— Уже сказала. Впрочем, оставим. Не хочу обсуждать свою семейную жизнь.

Она вернулась к облюбованному креслу и снова устремила взгляд в окно. А Зерто, хорошо понимая, что уже не заснёт, сел на кровати, скрестив ноги. И принялся разглядывать её — сперва украдкой, а потом, когда сообразил, насколько глупы его попытки скрыть интерес, открыто.

"В конце концов, если ей это неприятно — пусть скажет сама и вслух!"

...решил, что самая неприятная деталь её облика — глаза? Ну так он ошибался. Глаза — мелочь... ну, может, и нет, но уж точно не самое странное.

Пальцы.

Тонкие. Бледные. Жёсткие и сильные, особенно для женских. Ни колец, ни перчаток — одна только гладкая кожа. Эти пальцы соединяли несоединимое.

Есть люди, чьи конечности пребывают в покое. Совершив некое действие, необходимое и достаточное, сразу же замирают. Таковы пальцы лучших убийц, особенно снайперов: терпеливые, как хищник в засаде.

Есть люди, чьи конечности покоя не знают. Стоя, они переступают с ноги на ногу. Сидя — даже не покачивают, а скорее подёргивают стопой. Ёрзают. Теребят обшлага, запонки, писчие принадлежности, перекладывают бумаги из стопки в стопку. Бесконечно точат ножи. Отбивают ритм на любой подходящей поверхности. За неимением оной на собственном колене или бедре. Играют с монетой — ловко, почти неуловимо быстро. Зерто вволю навидался и таких обладателей пальцев-непосед: прирождённых карманников, карточных шулеров, трюкачей, деловитых канцеляристов... магов.

Так вот. Пальцы Эй, воспоминание о целительном касании которых никак не желало потускнеть в памяти, объединяли непоседливость с полным покоем. Напоминали чем-то далёкие облака, движение которых можно заметить только со временем, отводя взгляд. Отвернулся, глядь — а они уже чуть сместились. Смотришь прямо — неподвижны, как у статуи.

Эта двойственность страшно раздражала. Примерно так же и по тем же причинам, как ловимое краем глаза движение, тени на периферии поля зрения, оптические миражи. Но пальцы — это ещё ладно, это ещё туда-сюда. Гораздо, гораздо хуже Зерто чувствовал себя из-за того, что точно так же вело себя лицо Эй. Вроде неизменное, но только отвернёшься, а оно уже другое.

Чуть-чуть. Неуловимо.

Ровно настолько, чтобы засомневаться: неужели действительно что-то изменилось? Нет, это точно не обман зрения? А?

Никакой уверенности. Сплошные сомнения.

К тому же Зерто никак не удавалось заметить движения, сопровождающие дыхание. И от ничем не подтверждённого (но и ничем не опровергнутого) предположения, что высшая — просто-напросто разумная нежить, становилось зябко.

— Да живая я, живая, — нарушила тишину низкий хрипловатый голос. Такой же сдержанно мощный, как и его хозяйка. — На этот счёт не волнуйся.

— А почему тогда...

— Особенности метаболизма. Я могу подолгу не дышать и останавливать сердцебиение. Что порой и делаю, когда требуется полный покой истока — во время наблюдения, например.

— А...

— Исток — это примерно то же, что физическое тело. И я прекращу отвечать на не заданные тобой вопросы, когда ты перестанешь на ме...

Окно с громовым хрустом покрылось паутиной трещин. А вколоченные в тело рефлексы смели Зерто с кровати на пол, заставляя тянуться за шокерганом. И уже на полу он окончательно осознал смысл отпечатавшейся перед глазами картины.

Облако кровавых брызг.

Другое облако — раскрошившийся от удара наполнитель, вылетающий из спинки кресла, и всё та же кровь.

Само кресло, от тяжкого удара начинающее падать на пол вместе с Эй.

"Ненавижу снайперов! ...и боюсь до усрачки. Но как?.."

Додумать ему не дали. Дверь номера с мягким, обволакивающим, но всё равно оставшимся оглушительным звуком хлопнулась на пол, а внутрь с еле уловимой глазом скоростью, для людей — даже самых тренированных — совершенно нереальной, влетели...

Щёлк.

Со зрением творится какая-то ересь. Хотя вообще-то к зрению это отношения, скорее всего, не имеет. Больше похоже на какую-то из форм сенсорного транса — вот так сразу, без раскачки, без открывающих фигур и сосредоточенности. Но зато это самое зрение-не-зрение позволяет не то различить, не то "просто" осознать происходящее. Своё, безумно медлительное тело тянет из кобуры шокерган. По миллиметру в год, не быстрее. А пару ворвавшихся вампиров встречает шутя обгоняющая их сдвоенная смерть. Силовые штурм-щиты, зажатые в их левых руках, не могут остановить атаку, "поющие когти" в правых руках — не успевают блокировать угрозу.

Собственно, создаётся впечатление, что вампиры не успевают отреагировать на неё.

Вампиры? Не успевают?!

Щёлк обратно.

Рефлексы заставляют-таки завершить движение и наставить на вторженцев бесполезное оружие. Поздно. И не нужно. Эй (целая и невредимая, что характерно) неторопливо тянет к себе пару удлинившихся копий, которыми пронзила вампиров. Копья сокращаются и меняются. Эй стыкует рукояти парных мечей, перетекающих в привычного вида двуручник за её спиной... Зерто сказал бы — с неуловимой быстротой, если бы не знал, теперь, что такое настоящая неуловимость.

И только после этого (он едва успел взять прицел) вампиры мягко валятся к ногам высшей. Хотя дырка, нанесённая холодным оружием, даже если это дыра в сердце, нежить высокого ранга обыкновенно не заставляет даже замедлиться.

"Но ведь я видел кровь! И..."

— А как насчёт...

— Снайпер нейтрализован, — спокойно информирует Эй. — Координатор атаки тоже взят под контроль. А нам, пожалуй, пора выдвигаться.

Свалившиеся было вампиры (обманчиво тощий и юный "парнишка" с непропорционально крупным носом — слева, такая же тощая и гладкокожая рыжая девица — справа) поднимаются на ноги снова. Медленно, с механической плавностью, но при этом с неким изъяном в пластике. Остаток сенсорного транса, этакое шелестящее эхо пережитого состояния, позволяет определить с полной уверенностью: нападавшими двигает отнюдь не их собственная воля.

И даже не воля их Мастера.

Тихо похрустывает сзади-сбоку оконное стекло, затягивающее повреждения, причинённые выстрелом. Это хорошее, "умное" стекло, плод хайтек-промышленности, и магия к его поведению отношения не имеет. Через десяток минут на нём не останется трещин, через час — оставленной пулей дыры. Под этот хруст рука Зерто сама собой суёт в кобуру не пригодившийся шокерган. Промахивается. Суёт снова. Опять мимо...

— Выдвигаться?

— И верно. Надо ещё кое-что сделать.

Непроглядно чёрный взгляд нанизывает наёмника на свою ось, как рука опытного энтомолога — очередную бабочку на булавку. И реальность моргает, меняясь слишком быстро и тотально для сознания. Которое (человеческое, слишком человеческое!) всё сильнее отстаёт от галопирующих событий.

"Ничего. Я помогу тебе держаться вровень с ними".

Щёлк.

Реакция

Мужской голос. Низкий, приятного тембра. Его обертоны окрашивает Сила, вибрирующая, как тысячи... нет — скорее, многие миллионы струн.

— ОНА уже здесь.

Другой мужской голос — более холодный и ровный. Та Сила, что звучит в нём, подобна пустоте, заполненной промороженным туманом.

— Как ты определил это?

— О, довольно просто. Природа моей Силы позволяет делать безошибочные заключения.

— Почему бы не встретить её на подступах? Или ты боишься встречи?

— Только дурак не испугается такого противника, как ОНА. Я сильнее тебя, Франкейн, и по природе своей уязвим для НЕЁ намного меньше. Но... хм, хм...

— Не надо этих кружев. Скажи прямо, без финтов. Или молчи.

— Хочешь прямоты? Ну, изволь. На твоей территории, в Наро и Маэ твоей Башни, и с твоей поддержкой у меня больше шансов против этой конкретной высшей.

— А если она успеет сделать то, чего хочет Сэнракс? Ведь тогда...

— Не успеет. Во-первых, ты далеко не безмозглый зомбак, для подчинения которого ЕЙ даже не потребовалось бы сознательных усилий. Во-вторых, я для НЕЁ тоже не самый лёгкий противник. И уж постараюсь занять всё её внимание, всю её Силу.

— А ты сумеешь?

— Если ОНА окажется сильнее, чем я рассчитываю и надеюсь, вступит в действие пункт в-третьих. Полагаю, твоё... бытиё для тебя более ценно, чем недостроенная Башня. При наихудшем исходе ты сбежишь и затаишься.

— Готов бросить на весы свою вечность, чтобы лишить вечности её?

— Я постараюсь не доводить до крайностей. Если ты отступишь, отступлю и я. Чтобы в следующий раз подготовиться лучше.

— Вот как.

— Да. Ты догадался верно: мы с НЕЮ уже встречались...

— И что?

— Я жив. И ОНА тоже жива... пока ещё — жива. Насколько к её существованию применим этот глагол. Так что готовься, Князь. Обещаю: лёгким предстоящее не будет.

Беседы и воспоминания

Необыкновенная лёгкость. Что восприятие и рефлексы, что движения быстры, изумительно точны, исполнены сдержанной силы. Обновлённое "вампирское" тело — как наркотик... оно стало бы поистине непреодолимым соблазном, если бы не аналог связи Мастера и птенца. Причём в паре "рыжая девица — носатый парень", которую они изображают, роль птенца играет именно он.

Пользуясь этой связью, Зерто просто фонтанирует вопросами. Благо, как первым делом сообщила ему Эй, такой способ обмена мыслями засечь куда труднее, а расшифровать, по её же уверениям, вообще невозможно.

Это ведь не гильдейская система ментальных сигналов, использующая генерализованный спектр мысленных волн и особой тайны не составляющая...

/+ Как ты это сделала? +/

/+ Что именно? Уточни. +/

/+ Превратила нас в... кровососов? +/

/+ Это не превращение. Просто комбинация двух модифицированных Знаков: "связь" и "зеркальное уподобление". Другое дело, что сложность каждого Знака по критерию Керша — Ванигард вполне сопоставима с трёхмерной структурой местных "бытовых" процессоров... +/

Зерто чуть не споткнулся.

"Ого! Это же в двух шагах от теоретического "органического" предела! По шкале эрг-эквивалентов такая сложность соответствует подрыву планетарного аннигиляционного заряда. Ну, плюс-минус два порядка... "бытовые" процессоры — они ведь очень разные бывают... как и планетарные заряды, впрочем.

Вот, значит, что такое — высшая магия?"

/+ ...и не беспокойся: после отмены действия Знаков всё вернётся на свои места. +/

/+ Так. Давай по порядку. Чего ради на нас напали? Ты знаешь/понимаешь? +/

/+ Если только в самых общих чертах, я не всеведуща... Франкейн давно наводнил своими агентами то представительство Гильдии, где ты подтверждал кредитоспособность. Иного и ждать не следовало, вполне логичный ход с его стороны... предвидя это, я малость спровоцировала противника. Вообще люблю работать в противофазе, а начинать первой и ошибаться не люблю. Так вот, я постаралась создать у наблюдателей впечатление, что ты нашёл где-то в диких мирах хорошего, а потенциально очень хорошего некроманта и добился его — моей — верности. Агенты Франкейна не принимали тебя всерьёз самого по себе, но прекрасно знали, как ты относишься к их господину. И твой союз со мной посчитали — в перспективе — небезопасным. Поэтому координатор, к которому мы сейчас направляемся, отдал приказ... +/

/+ Понятно. Но сам момент нападения... +/

/+ Не мнись. Ты про моё "убийство"? +/

/+ Да. +/

/+ Я могла избежать этого. Но выплеск Силы от моей временной смерти позволил взять под контроль координатора и снайпера, не "засвечивая" истинный уровень моих способностей. Быть урождённым тёмным магом, получающим энергию от боли, крови и смерти — особенно от своих собственных — порой это весьма... удобно. +/

/+ Не понял. Ты что, на самом деле...+/

/+ Умерла? Конечно же, нет. Умерло только моё конкретное воплощение. Которое я тотчас заменила новым, аналогичным. +/

/+ Хорошо, должно быть, бессмертным... +/

Ответ последовал с ощутимой заминкой.

/+ Бессмертие бессмертию рознь. +/

/+ Ты о чём? +/

/+ Так. Воспоминания... неприятные. Если вернуться к теме — я тоже вполне смертна. Но простые пули, мечи, взрывы и прочие подобные штуки мне могут лишь "растрепать причёску". +/

Зерто догадывался, что они сейчас используют экономный, не боевой вариант знаменитого вампирского "мерцания". Судя по вальяжности, с которой сменялись секунды на встроенном таймере забрала, и количеству плавных скользящих прыжков в каждую из этих секунд, он и Эй точно должны были "мерцать". А говоря попросту — двигаться так быстро, что обычные люди без модификаций, специальных чар или боевых бустеров в крови с трудом могли уследить за ними. Однако изнутри "мерцание" казалось ему неторопливой прогулкой.

Но темп их беседы заметно превышал даже темпы передвижения. В частности, за весь предыдущий диалог, достаточно длинный, они едва успели преодолеть коридор мехотеля и выйти на лестницу. Вампиры редко пользуются лифтами: слишком они, кроме скоростных межъярусных, неспешны. По меркам немёртвых, конечно.

Кроме того, живые редко пользуются лестницами. Очень редко. Подняться-спуститься на три-четыре десятка этажей для них, в отличие от вампиров, проблема.

И даже не потому, что они-то обгонять лифты не могут.

/+ Значит, физические атаки тебе не опасны. А как насчёт магии? +/

/+ Это уже куда опаснее. Высшая магия — единственное, чем меня действительно можно пронять. В смысле, уничтожить не одно из моих воплощений, а именно меня, мою суть. +/

/+ Я думал, смерть убить нельзя... +/

/+ Насмешил. Конечно, смерть мне не чужда и я многое о ней знаю. В том числе изнутри. Но я не вода, я — рыба. Аналогия понятна? +/