За Край. Часть 1 (Главы 1 - 12)

Глава 4.

На дворе мрачно расцветает оттенками серого раннее утро. Мы оживляем собой пустынный зал портал-станции. Мы — это королевская экспедиция на Край, десять заспанных выпускников и я. Детишкам всё-таки дали отметить диплом, поэтому отправляемся мы сегодня утром, а не вчера вечером, как хотелось Дарону. Вчера они сдали свой экзамен, и, сияя радостью, наблюдали, как вспыхивает на новеньком дипломе цветная грамма — подтверждение окончания университета и допуск к магической практике. Потом господин главный советник изволил поймать меня своими короткими толстыми пальцами за рукав, велел собрать группу и идти за ним. Меня даже передернуло, надеюсь, незаметно для Дарона. Так и привиделось, как он заводит нас всё дальше и дальше в подземелья Университета, чтобы без помех убрать причину его волнений и плохого аппетита. Хотя аппетит Дарона — явление вечное и незыблемое, как восход солнца... Пока я, ведя за собой выпускников, воображал всякие ужасы, жирная спина советника впереди замедлилась и остановилась. Пришлось взять себя в руки. Дарон распахнул перед нами дверь и стоял, довольно принимая поклоны проходящих в кабинет детишек. А то они в зале не успели — господин главный советник взял такой старт, что мы еле угнались. Я вошел последним, краем глаза зацепив брошенный на меня Дароном взгляд. Аяяй, я уже очень испугался, господин Глава Совета, не надо меня дырявить глазами. Тем более в спину — нечестно. Хотя где там у нынешних советников честность...

В кабинете народ играл в 'Наклонись и замри'. Пришлось включиться в игру и мне, потому что перед нами в неофициальной позе, лихо заложив ногу за ногу, сидел Ардеш Седьмой. К его чести, он позволил нам отмереть уже через пару секунд. Подозреваю, что если б на его месте был Дарон, пришлось бы кланяться минут десять. Тут нам с королем повезло.

Далее последовало дружеское общение монарха с народом, причем народ был в шоке и плохо соображал. Все они, конечно, его величество видели и раньше, но издалека. Так что когда Ардеш предложил им присесть, детишки сели прямо-прямо, будто кол проглотили. По мере того, как король описывал их славное будущее (а нужно-то для этого, господа и дамы, всего ничего — Край восстановить, Мир спасти), лица выпускников яснели и яснели. Я боялся, что под конец они вспыхнут пламенем. Все купились, как один. Ни одной задумчивой морщинки у господ, ни одной недоверчивой гримаски на лицах дам. Даже скептик Нарин подался вперед и пожирал Ардеша глазами.

В общем, сказочку Главы Совета в исполнении доверчивого короля скушали и не поперхнулись. Дарон пытался послать нас на портал-станцию сразу после беседы, но Ардеш его слегка расстроил, позволив выпускникам попрощаться с родителями и собрать вещи. Мол, пока Край не обрушился до самой столицы, ничто не может помешать студентам отпраздновать получение диплома. Шутки у короля такие.

И теперь некоторых еще покачивает. Думаю, что половина прощалась вовсе не с родственниками, а с добрым столичным пивом. А это, скажу я вам, такая вещь, с которой сколько ни прощайся, а тянет снова и снова. Как бы портал, напитанный пивными парами, не раскидал нас по горам... Шутка. Ему всё равно, порталу-то...

Служащий, недовольный нашим ранним появлением, уходит готовить портал, ворча что-то о техническом перерыве, который вот-вот начнется, о следующей смене (что ж нас не угораздило придти на полчаса позже), о перерасходе — шутка ли, одиннадцать человек, да еще с вещами... Детишки тем временем берут меня, как умелые загонщики, в кольцо и атакуют простым вопросом.

— Господин профессор, а у вас уже есть план? — кто еще, кроме теоретика, мог это спросить...

Ну да, ну да, вот здесь, в зале портал-станции, я и расскажу вам о своих намерениях.

— Какой план, господин Керсо?

Дани нетерпеливо хмурится. Надо было предвидеть, что непотрепанным я от них не уйду. Ай, как я не люблю врать! Как я не терплю юлить и выкручиваться... И как несправедлива моя судьба, вынуждающая меня заниматься этим без конца. Можно сказать, только тем и жив.

— Ну как же, господин профессор! Там же всё рушится! Надо заранее составить план наших действий, а то времени может не хватить!

Я уже говорил, что терпеть не могу наглых студентов?

— Судя по вашему нетерпению, господин Керсо, у вас план уже есть.

Плотину прорывает.

— Конечно, есть! Я всю ночь думал! Сначала мы применим проверочные уравнения Тароша, это позволит узнать причину и направление обрушения, потом заложим эти данные в расчеты Печати. Вот, всё посчитаем, потом Вильна будет держать вектора, Нарин поднимет и запечатает весь грунт, который осыпался, а Дара с Тораном вырастят с той стороны что-нибудь такое ползущее и заплетут это в решетку по бывшему оползню, но это уже чтобы наверняка. А то вдруг Печать когда-нибудь спадет и всё опять рухнет...

Закончил? Нет, кажется, просто остановился перевести дух. По его манере говорить торопясь и проглатывать по полслова видно, что обычно так долго высказываться ему не дают. И эта пауза очень и очень вынужденная — дышать-то надо. И точно, у коллег-теоретиков досада на лицах сменяется радостным предвкушением. Готовятся раскатать план Дани по бревнышку. Досадно же было, видимо, оттого, что их как раз и не угораздило думать всю ночь о спасении Мира, а понесло отмечать выпуск. Ну вот, сейчас будет еще хуже, ребятки азартно кинутся решать несуществующую проблему, потом подключатся практики, попытаются втянуть меня, а я пока вынужден молчать, если не хочу лишних неприятностей.

Практиков я недооценил. Они вступают первыми.

— Ну-ну... План, значит... — ленивый голос природника Торана тяжело заполняет тишину. — И когда только успел...

Дани издёвки не замечает.

— Я же говорю, всю ночь не спал!

— Лучше бы ты спал! — это ехидная Вильна. — Или пива бы попил, что ли.

— Профессор! — вскидывается Керсо, от возмущения потеряв неизменное 'господин'. — Вы что, хотите сказать, это плохой план?

Я ничего не хочу ему говорить. Вместо меня Дани отвечает мягкий вкрадчивый тенорок Хастина Шамбо.

— Господин профессор хочет сказать, Дани, что сначала неплохо было бы посмотреть, с чем придется работать, и только потом строить планы.

Белобрысый заговорщически смотрит на меня и щурит глаз. Я отвечаю ему едва приподнятым краешком губ.

— Ваш план, господин Керсо, безусловно, хорош. Но, согласитесь, что и слова господина Шамбо имеют смысл.

Вот так, ни вам, ни нам. А на заднем плане Этта Сонвай уже волочёт Шамбо в сторонку. До меня долетают обрывки яростного шепота: 'С ума сошел, да?... менталист хренов... мастера читать... да он тебя... кучку пепла'. Это целительница разошлась не на шутку. И краткая отговорка Хастина: 'Если заметит'. Еще и губы скривил. Такая запредельная дерзость даже восхищает. Вот щенок! И ведь знает, что я их слышу.

Я непростительно расслабился и получаю за это от госпожи Горен немножко лукавого яда.

— Так что, господин профессор, чье предложение лучше?

Не на того ты нарвалась, девочка. Если я решил не дать втянуть себя в обсуждение, я таки это сделаю.

— У меня есть другое предложение, господа маги. — Как сразу народ оживился. А зря. — Я бы перестал болтать в общественном месте о том, о чем попросил не распространяться сам...

И я поднимаю указательный палец вверх.

Детишки обиженно умолкают. Смешные. Отошли от меня, собрались в кучку и шепчутся. Ну-ну, шепчитесь. Как ни крути, а я — ваша удача, что бы вы там себе не думали.

Рассматривая исподтишка своих спутников, я прихожу к выводу, что они таки молодцы — правильно оделись. Даже барышни презрели модную вычурность платьев и предпочли удобные дорожные костюмы. А Нарин и в походный вариант одежды умудрился внести присущий ему щегольской дух.

Осматриваю зал. В дальнем углу, прикрывшись плащом, прикорнул на баулах фермер. Бедняга изогнулся в позе, максимально удобной для жестких кресел портал-станции — поставил тюки рядом с собой на сидение и улегся на них правым плечом. Но вот незадача — уснул. И теперь я имею возможность наблюдать его левое ухо. Бедный, бедный младший советник Шеллат! То он торчал в библиотеке, а теперь вот пришлось поспать в зале ожидания. Тайна Керселя матово чернеет в его ухе. Что ж он так выставил ее напоказ! Потрясающая беспечность... Впрочем, на то, что нас не проводят, я и не надеялся. Но чтобы прямо так! Хотя, повторюсь, людей, способных узнать древнефарванские амулеты, можно перечесть по пальцам одной руки. И я в счет Дарона не вхожу, а уж мои подопечные и подавно.

Пока мы занимаемся каждый своим делом — детишки тайком сетуют на необходимость путешествия в моем обществе, Шеллат играет в шпионов, а я рассматриваю Шеллата, — портал нам всё-таки предоставляют. Один за другим юные маги исчезают в дымчатой полусфере, наконец туда шагаю я. И, выдержав положенную минуту, выхожу, чтобы оказаться внутри портал-станции Пригорка. Это ближайший к Перевалу городок, но портал-станция в нем — столичных размеров. Ну конечно, через нее проходит весь поток ссыльных, поэтому охраны тут — как во время Королевского Парада.

И, конечно же, нас встречают. Высокий мужчина лет тридцати, в черном форменном одеянии Магистрата, поправляет отороченный серебристым кантом уголок воротника и решительно движется навстречу. Он хищным взглядом окидывает мою группу и останавливается напротив меня.

— Профессор Йеруше? — ну, если это вежливый поклон, то я — озерный прыгунец.

— Совершенно верно, молодой человек, — подбавляю я в голос старческого дребезжания.

— Энво Даголар, — коротко представляется он, едва сдерживая высокомерную ухмылку. — Мне поручено встретить вас и проводить до Перевала. Желаете отдохнуть, позавтракать, или сразу тронетесь в путь?

Ай, какая забота! Но мы как-нибудь без неё...

— Молодой человек, мы всего час как из дому. Какой отдых! — возмущённо шамкаю я. — Мы готовы ехать немедленно...

И тут понимаю, что делаю глупость. Мне необходимо задержаться в Пригорке хотя бы на час: побывать у старого приятеля мастера Шальву и взять кое-что, бесполезное для него и весьма интересное для моих исследований. Этот древний манускрипт, неизвестно как попавший в частную библиотеку, не был понят ни его теперешним хозяином, ни мастером Хранителем. А если уж Шальву не смог в чем-то разобраться, значит, это что-то древнее самих гор, где был рожден старый мастер и передавшие ему знания пращуры. Кем написан — неизвестно. Что за странные формулы и заклинания — непонятно. Тайна. Помашите перед моим носом тайной — ее запах сведет меня с ума и потянет за собой на веревочке. Тем более, теперь у меня есть и Сила, и возможности. Так что от навязчивого сопровождения надо отвязаться. Да и от детишек тоже. Хотя бы на время.

— ...немедленно, как только позавтракаем, — заканчиваю я.

Похоже, посланец Магистрата окончательно убедился, что с головой у старика не всё хорошо. И группа моя косится с осуждением. Ну что поделаешь, мои хорошие — могут же быть у человека в моем возрасте странности.

— Мне-то, конечно, ничего не нужно, а детям надо кушать, — я поворачиваюсь к выпускникам: — Вы сейчас пойдете с господином Даголаром, он покажет, где в этом захолустье можно нормально позавтракать.

Теперь на меня обижены все: молодые маги — за 'детей', Даголар — за 'захолустье'. Ну, это их дело. К тому же, обижаются чаще всего на правду, угодившую в аккурат по больному месту.

— А вы, мастер, разве не останетесь с вашей группой? — осведомляется Даголар. Обеспокоенность так и рвётся наружу, но он справляется с лицом и бестрепетно взирает на меня. — Поверьте, хотя Пригорок и окраина Мира, наша кухня не посрамила бы даже королевский дворец. Если вы воспользуетесь моей рекомендацией...

— Увы, господин Даголар... займитесь лучше моими подопечными. А мне подскажите, где в вашем Пригорке найти мастера Травника — лекарь прописал мне отвар реулы, а я, признаться, совершенно забыл пополнить запас, с этими всеми хлопотами...

Студентам моим становится и вовсе неудобно, а Даголар иронично усмехается. Отвар реулы — первое средство для укрепления пожилого организма: чтобы руки не тряслись, язык не заплетался, кости не ныли. Эх, молодость, никогда ты не будешь снисходительна к старикам...

— Конечно, мастер Йеруше, — и Даголар называет адрес.

Ну вот, остаётся только подпрыгнуть от радости. Мастер Шальву наверняка упоминал, что его приятель — травник, а я, ротозей, пропустил. Не думаю, что два человека, нужных мне один мнимо, а второй по-настоящему, живут под одной крышей. Что, Бон, полоса везения?

И я ухожу по указанному адресу. Даже немножко помогаю господину Даголару — мальчик так старался, навешивал на меня магический маячок, а тот упрямо соскользнул и чуть не ушел в пол. Хороша травка у мастера Шальву! Приходится маячок поймать на небольшой дорожный саквояж, который, хвала Высшим Силам, тайных снадобий не жевал и магию принимает запросто. А то так недолго и с ума сойти — маяк прикрепил, объект ушел, а по данным слежки искомый мастер Йеруше всё еще на станции и даже с места не сходил. Так и быть, выгуляю мальчику его заклинание.

До мастера Травника я добираюсь не торопясь. На моё счастье, он дома. И даже радует меня приветом от Хранителя. Когда-нибудь, если всё-таки доведётся еще поговорить с мастером Шальву, обязательно спрошу, как люди, которых Высшие Силы приобщили только к магии трав, ухитряются говорить друг с другом на расстоянии. Обычные методы, изучаемые нашими ментальными магами, ими игнорируются. Кстати, никто до сих пор так и не знает, то ли северный народ не может управлять Силой общеизвестным вербальным путем, то ли брезгует. Мне кажется, вероятнее второй вариант: на наших столичных магов горец обычно взирает со снисходительностью профессора, наблюдающего потуги школяра, который и слова без конспекта не вымолвит.

Знакомство с Шальву избавило меня от необходимости удивляться внешности Травника. Кем еще может быть старинный приятель северного горца, как не северным горцем! И таким же ядовитым. Передают им, что ли, этот стиль общения вместе с опытом предыдущих поколений... Не поеду в Северные горы. Никогда. Такого концентрата ехидства ни один человек не выдержит. На мою голову один-единственный северянин высыпал столько колкостей, что не будь у меня моих лет и опыта общения с его земляком, я бы счел Травника личным врагом. А так — пусть его поговорит. Да, я лет на сто младше него. Да, они с Шальву не смогли понять эту книгу, а я хочу попробовать это сделать. Кому хочется называть меня самонадеянным глупцом, пусть удовлетворится и называет. Мне безразлично. Книгу только дайте.

Оригинал манускрипта в конце концов мне так и не достаётся. То ли у мастера осталась надежда разобраться в содержимом, то ли пожалел он раритет, прямая дорога которому — кануть со мной в неизвестность, а только ухожу я из дома приятеля Шальву, унося заранее сделанную предусмотрительным хозяином магокопию. И отвар реулы, конечно, проданный мне мастером Травником со смешками и подколками.

Глава 5

От Пригорка до Перевала три часа неспешной тянущейся поступью тяжелых лошадей. Что поделать — то ли Магистрат Пригорка не обзавелся приличной конюшней, то ли свершилась маленькая месть злорадного Энво Даголара, а только означенные три часа мы волочёмся по каменистой дороге к Перевалу с неторопливостью приговоренного на пути к эшафоту. Спасибо, хоть не в ссыльной телеге, а в довольно изящной и просторной открытой повозке. Сам Даголар, несмотря на свои обещания, за нами не увязался. Получив от Торана заверения, что с лошадьми мы управимся и сами, он велел бережно обращаться с казенным имуществом, с небрежным поклоном пожелал нам удачи и, картинно взметнув полы черного плаща крутым разворотом на каблуках, удалился. Докладывать, небось, пошел.

Может, это и к лучшему, что едем так медленно. Я собирался покинуть эти края — и впервые меня захватило еще неясное чувство потери. Оно ворочалось в груди, тихим зверем царапало сердце, становясь всё настойчивей и упорней. Предгорья уже сбросили утреннюю дымку, яркой зеленью вытеснив туман к далеким вершинам. По зеленому пробежались желтые, синие, красные, белые ленты цветов, сплетаясь местами в невообразимо пестрые кружева. Какое красивое место — наш Мир! Дурень я, как есть старый осел. Толкался столько лет в душной каменной Столице, надеясь на чью-то милость, извивался, угождал... Думал, что всё знаю, стремился расширить пределы Мира. Взять бы тогда да просто исколесить родину вдоль и поперек, насмотреться на горы ее, на озера ее, на заросшие синей травой пустоши с древними руинами. Говорят, когда трещит морозом месяц шалиф, горы Северного Края поют по утрам. Почему не поехал, хоть и звал меня Шальву? Говорят, когда солнце уходит за Западный край, прощальные лучи его выплетают в кронах деревьев странные фигуры — то ли зверей, то ли богов, то ли чудовищ. Выдумка, не выдумка? Теперь уж поздно. Я сам подтолкнул свою судьбу, выпустил вожжи из рук и кто знает, вынесет ли она меня еще когда-нибудь сюда — увидеть, узнать, наверстать упущенное по глупости и упрямству.

Ай, какой я стал романтичный! Фу, Йеруше, что это за розовые слюни! Ну-ка подбери немедленно — ты же старый скептик. Эй, там, внутри, спать! Тоска еще потопталась, втягивая когти, послушно и привычно свернулась и застыла маленьким тяжелым камнем, оскалившись напоследок: мы еще поговорим, Бон, я тебя еще достану. Поговорим, поговорим, родная. Спи.

Пока я обозреваю окрестности и грущу, мои юные коллеги разморено и неторопливо переговариваются. Чем-то их в Пригорке угостили таким, достойным обсуждения. Потом всё веселее и веселее звучат голоса, ребятки решили занять себя излюбленной игрой студентов.