На пути "Тайфуна" 4

В общем, работа движется, хотя и чуть медленнее, чем по атомной тематике. Если первое главное управление при совнаркоме, занимающееся разработкой ядерного оружия, создали уже в начале октября, то вопрос о формировании второго ГУ, курирующего ракетную технику, пока даже не стоит на повестке дня. Но необходимость создания межконтинентальных средств доставки ядерного оружия, как и пользу искусственных спутников земли никто не оспаривает.

Однако, когда я объясняла, что общую концепцию космической программы с примерным графиком выполнения этапов работ следует официально утвердить до первого января, меня не все поняли. Дескать, какая разница, месяцем раньше или позже, если речь идет о десятилетиях, да и план мероприятий в постановлении будет указан лишь в самых общих чертах.

Но для истории имеет большое значение, подписан документ в этом году, или в следующем. Да и было бы весьма символично, если план покорения космоса утвердят в том же самом году, когда началась война. Это показало бы следующим поколениям, к чему надо стремиться.

Итак, первый пункт космической программы — запуск искусственного спутник Земли. Для его выполнения отводится 12-16 лет. Шестнадцать — максимальный срок, потому что именно столько нам понадобилось в той истории. Но, в связи с предположительно меньшими потерями в войне, состояние советской экономики позволит реализовать проект быстрее, особенно, учитывая раннее начало космической программы. Пока нельзя сказать заранее, сколько ступеней будет в новой версии знаменитой "семерки" Р-7, на каком топливе она будет работать, и какое там установят радиооборудование — ламповое, транзисторное или на микросхемах. В нашем проекте перечислены все варианты, и первая космическая ракета может быть как весьма примитивной конструкции, так и довольно технологичным изделием.

Второй важный пункт — отправка человека в космос с обязательным облетом вокруг Земли. Суборбитальные прыжки, выдаваемые американцами за полноценные космические полеты, в счет, разумеется, не идут. На запуск космонавта отводим три-четыре года после выполнения предыдущего задания. Торопиться тут не следует. Разница между запуском необитаемого аппарата весом несколько десятков или даже несколько сотен килограмм, и многотонным жилым модулем, весьма существенная.

Третий пункт — нет, не полет к Луне, а стыковка космических аппаратов в ручном и автоматическом режимах, а затем и создание космической станции со сменяемым экипажем. Сроки тут не ограничены. Все-таки штук семь Салютов в той истории, а потом еще более современный Мир, доказывали, что идти к созданию полноценной станции придется долго.

Четвертый пункт — это уже высадка на Луну, но она идет факультативом, и ее целесообразность будет решаться по обстоятельствам. Если удастся избежать гонки вооружений, то почему бы не потратить средства на такую пеар, или пиар, не знаю, как правильно пишется, акцию. Долговременную лунную станцию в ближайшие десятилетия основывать все равно не станут. Хотя, не будем пока зарекаться. Да и капиталистам надо каким-то образом деньги из бюджета выколачивать. Когда в прошлой истории военные расходы США после войны попытались сократить в десять-двадцать раз то, естественно, попытка не удалась. Скорее всего, окажись на месте Трумэна даже сам Рузвельт, он все равно не смог бы обуздать ненасытные аппетиты владельцев военно-промышленного комплекса. Так пусть лучше строят не авианосцы и атомные ракеты, а научно-исследовательские станции на орбите и на Луне. Можно вместе с нами, можно и по отдельности. В любом случае это лучше гонки вооружений.

Понятно, что задача прилунения очень трудная, и на нее отводится от восьми до двенадцати лет после выполнения второго пункта.

В итоге, программа в общих чертах готова, и ее следует принять до конца года. Жаль только, что опубликовать этот план пока невозможно, чтобы наши "партнеры" не форсировали свои ракетные исследования. С фон Брауном, или без него, американская промышленность все равно сможет в короткие сроки освоить производство космической техники. Хотя, конечно, мы постараемся, чтобы Браун американцам не достался.

Ну вот, в принципе, намерения мы обозначили, а ближе к концу войны за строительство космодрома возьмутся всерьез. Но это уже работа конструкторов, а меня сейчас нагрузили проблемой преобразования природы. Еще в девятнадцатом века появилась масса проектов по соединению рек и морей, а после того, как при советской власти часть из них стали воплощать в жизнь, ученые и инженеры начали просто фонтанировать идеями. Зато в двадцать первом веке все помешаны на экологии и требуют сбережения природы, а не ее покорения. В общем, различных инженерных проектов очень много и они зачастую противоречивы. Руководству страны вникать во все нюансы с учетом послезнания пока недосуг, и всю кучу документации, не долго думая, сбагрили мне. Нет, ну в самом деле, не посвящать же всех инженеров и проектировщиков в сверхсекрет! В общем, я еще раз прочитала воспоминания о будущем, пролистала современные материалы, а потом сделала уточняющий запрос. Хорошо, что все мои просьбы выполняются своевременно. В тот же день в Эстонию послали самолет и племянник Куликова, тоже сотрудник госбезопасности, вскоре привез плотный конверт, закрытый изнутри темной бумагой, так что его нельзя просветить лампой. Откровенно говоря, кроме официального запроса я еще отправила мужу послание личного характера и получила такой же ответ. Ну в самом деле, почему бы не воспользоваться оказией.

Итак, какая у нас ситуация с климатом на сегодняшний день? За последние тридцать лет температура на планете поднялась на 0,4 градуса, и это очень большая цифра. Правда, насколько нам известно, естественные природные процессы временно нейтрализовали антропогенный фактор и притормозили ход потепления примерно на четверть века, чему наглядное подтверждение холодные зимы последних лет. Но зато потом накопившиеся выбросы углекислого газа наверстают свое и, начиная с семидесятых годов, атмосфера станет быстро нагреваться. На первый взгляд для России это очень хорошо. В отличие от западной и центральной Европы, нам приходится возводить строения с расчетом на холодную зиму и тратить много энергии на отопление. Почти все области республики, кроме самых южных регионов, относятся к территории с неустойчивым типом земледелия, и стоимость выращивания сельскохозяйственных растений априори намного дороже, чем на западе, особенно за нулевой изотермой января. А с потеплением короткий вегетационный период удлинится, исчезнут заморозки и урожаи вырастут. Площадь обрабатываемых земель тоже увеличится, меньше придется тратить энергии на отопление, удешевится строительство, откроется северный морской путь, позволяющий осваивать богатства полярных районов. Но это лишь с одной стороны, а с другой все отнюдь не так уж и радужно.

Грубо говоря, там, где раньше было много осадков, их станет еще больше, а где было сухо, станет еще суше. То есть степи могут превратиться в пустыни, а плодородные земли станут болотом. Конечно, это лишь в первом приближении, и нюансов существует много. Все зависит от смены траектории течения воздушных и водных масс. Но первым звоночком таких последствий был продолжительный антициклон, когда дневная температура в Волгограде долго держалась под сорок градусов. Если подобные бедствия на юге станут регулярными, то на высокие урожаи рассчитывать не стоит. На севере новых пахотных земель тоже не прибавится, потому что и без того избыточное увлажнение в тех местах существенно повысится. Еще стоит упомянуть об инфекциях, область распространения которых начнет стремительно продвигаться к северу.

В общем, вопрос не простой. Но, по крайней мере, можно точно сказать одно — планировать борьбу с начинающимся похолоданием нам пока не к чему, хотя бороться с загрязнением атмосферы, в том числе, углекислым газом, нужно в любом случае. Однако, варианты смягчения климата ученым и хозяйственникам рассматривать все равно нужно. Замечу, что потепление и смягчение это не синонимы. Наиболее благоприятным воздействием на природу является затопление пустынных областей и образование на их месте искусственного моря, или же расширение старого. Это актуально, например, в Средней Азии. Окрестности обширного водоема, обладающего значительной тепловой инерцией, зимой будут испытывать отепляющее воздействие, летом охлаждающее, а уровень осадков существенно повысится, что позволит ввести в сельхозоборот пустынные территории. В итоге, новое море изменит локальный климат к лучшему.

Если же говорить конкретнее, то тут, конечно, в первую очередь следует иметь ввиду пересыхание Арала. В шестидесятых годах вследствие чрезмерного забора воды для полива хлопковых угодий уровень моря начал снижаться. Уже в начале семидесятых космонавты с орбиты стали замечать, что Амударья до Арала не доходит. Ученые били тревогу и предлагали различные методы борьбы с маловодьем Арала. Однако с началом Перестройки все попытки урегулировать проблему прекратились, а после распада Союза ситуация стала неконтролируемой. Туркменистан и Узбекистан увеличили объемы полива так, что от моря почти ничего не осталось, вследствие чего уменьшились и осадки в регионе, а значит, требовалось еще больше забора воды из рек. Если в восьмидесятых годах на Арале процветал рыбный промысле, до к двадцать первому веку вся рыба там вымерла, кроме небольшого озера, отгороженного Казахстаном.

Рекомендации тут должны быть однозначными — не расширять ирригационную систему среднеазиатских республик выше разумных пределов. Хлопок стране, конечно, нужен, но воду следует экономить. Поэтому надо или переходить к экономным системам полива, или же переводить хлопкосеющие регионы на менее влаголюбивые культуры.

Что же касается проектов межбассейновой переброски вод для перераспределения стока рек между водоизбыточными и засушливыми регионами, то к таким предложениям следует относиться весьма осторожно. Полагаю, время от времени они будут появляться и, возможно, некоторые предложения даже реализуют на практике, но лишь после взвешенного анализа всех последствий.

Но вернемся к увлажнению пустынных регионов и рассмотрим проблемы Каспия. К сожалению, за предвоенное десятилетие его уровень резко упал сразу на два метра, и дальнейшее падение, хоть и не такое стремительное, будет продолжаться до восьмидесятых годов.

С понижением уровня моря обмелели подходы к портам и приходится увеличивать объёмы дноуглубления в подходных каналах дельты Волги.

А еще сокращаются площади кормовых угодий рыб а значит, резко сократились уловы. Когда пойдет обратный процесс трансгрессии моря, то начнется затопление прибрежных территорий, которые к тому времени успеют застроить.

Причем нужно заметить, что хотя антропогенные факторы, влияющие на водный баланс Каспийского моря, в течение двадцатого века возросли, но климатические факторы все-таки превалируют над ними. В послевоенные годы рост водопотребления в бассейне Каспия вырос значительно. Был построен каскад водохранилищ, из-за чего речной сток снизился, а также проведены массовые агротехнические мероприятия по внедрению орошаемого земледелия. Увеличился и объем изъятия воды для коммунального и промышленного водоснабжения. Но, несмотря на снижение притока речной воды к морю, его уровень с начала восьмидесятых все равно начал быстро подниматься. Возможно, некоторую роль тут сыграло глобальное потепление, увеличившее количество осадков, а также загрязнение акватории нефтяными отходами, препятствующими испарению воды. Однако впоследствии рост замедлился, хотя всемирное потепление только набирало силу.

С точки зрения науки, такие колебания Каспия совершенно нормальное явление, свойственное замкнутому водоему, находящемуся в неустойчивом состоянии и зависящему от переменных условий внешней среды. В недавнем прошлом уровень моря менялся на десятки метров. Но с точки зрения страны такие изменения, зависящие от капризов гидрометеорологических процессов, негативно влияют на хозяйственную деятельность, и их необходимо свести к минимуму.

Только как этого достичь? Любое вмешательство может привести к непредсказуемым результатам. Достаточно вспомнить историю с плотиной Кара-Богаз-Гол. Этот мелководный залив, окруженный пустынями, интенсивно испаряет каспийскую воду, и когда уровень моря снижался, Кара-Богаз-Гол было решено отгородить от моря дамбой. После постройки плотины залив быстро высох и соль с его дна начало разносить ветром, засоляя почву. К счастью, как раз в это время Каспий начал резво подниматься и плотину разрушили.

Так, а вот несколько лет назад в "Технике-Молодежи" напечатали статью про Волго-Донский канал. Там инженер Галактионов предлагал строительством канала заодно решить проблему обмеления Каспия сбросом в него донской воды. Хм, а сколько кубических километров воды можно отнять у Дона? Его годовой сток составляет где-то двадцать восемь кубов. Из них в не столь отдаленной перспективе на нужды экономики будут изымать пятьдесят процентов. Ну хорошо, пока зарезервируем на хозяйственную деятельность только одну треть. Выходит, даже если забирать половину оставшейся воды, то это будет около девяти кубокилометров. Но такой объем позволит увеличить уровень Каспия всего лишь на пару сантиметров. Однако в последнее время уровень моря ежегодно падал на пятнадцать-двадцать сантиметров, то есть донской воды для регулирования водного баланса не хватит в принципе. И это если не брать во внимание техническую сторону. Ну, а с точки зрения экологии, данный проект вообще обернется катастрофой для Азова и повлечет истощение его биологических ресурсов. Как известно, это море уникально своими огромными рыбными ресурсами. Очень благоприятные условия для развития молодняка рыб там возникают в результате нескольких факторов, таких как обилие органики, малая глубина, малая прозрачность, не дающая развиваться водорослям и, не в последнюю очередь, низкая соленость. Но из-за изъятия вод Кубани и Дона приток пресной воды в Азов в последнее время постоянно снижается, что грозит засолением моря. Для решения этой проблемы даже предлагалось построить дамбу, сужающую Керченский пролив, чтобы воспрепятствовать ветровым нагонам, перемешивающим соленую черноморскую воду с малосоленой азовской. Заодно, дамбу можно оснастить мостовым переходом в Крым. Еще для рассоления моря рассматривались предложения забора воды из Печоры и Северной Двины и сброса в Волгу, откуда ее по большому каналу в районе Сталинграда будут переправлять в Дон. Да уж, построить дамбу на порядок дешевле, а если северные реки все же начнут перебрасывать на юг, то уж лучше в Каспий.

Но существует еще один грандиозный проект — Манычский канал между Азовом и Каспием. Имеется ввиду не судоходный канал, первая очередь которого была построена перед войной. Кстати, достроен он так и не был ... не будет, потому что после войны Волгу с Доном решили соединить более удобным маршрутом — коротким и не требующим чрезмерного расхода воды. Так вот, речь идет не более, ни менее, о суперпроекте — соединить моря напрямую, чтобы повысить уровень Каспия. Не так давно, во время плейстоцена, Черное и Каспийское моря не раз соединялись друг с другом через Кумо-Манычскую впадину, и достаточно ее углубить, чтобы снова наполнить Каспий водой.