Когда умирают короли

— Уж это вам точно не грозит. К счастью, невесты у меня нет, да и обзаводиться оной пока не собираюсь.

— Не собирается он, — проворчал граф Эдин. — Мало ли чего вы не собираетесь. Да в вашей семье, можно сказать, это уже традиция — уводить чужих невест. Ладно, дед ваш, король Лауф, украл невесту у собственного подданного, но ваш отец уже напрочь испортил отношения с Тураном, а вы, ваше высочество, пытаетесь осложнить нашу работу еще и в Лории.

— Да не собираюсь я ее воровать, — нервно прошипел Эвальд. — Я же сказал, что просто посмотрел на красивую девушку. Что мне теперь, ни на кого и взгляда бросить нельзя?

— На чужих невест — нет, ваше высочество. На остальных — хоть забросайтесь. Хотя, я бы вам не рекомендовал еще смотреть на королеву Аманду.

— Я бы сказал, что на нее весьма приятно смотреть, — влез в разговор Бернхард, до сих пор молча развлекавшийся, слушая оправдания брата. — Такая аппетитная. И взгляды у нее такие зовущие...

— Она ваша бабушка! — поперхнулся возмущением Эдин. — Вот и относитесь к ней, как к бабушке. Нет, Гердер, конечно, будет просто счастлив, если ей удастся кого-нибудь из вас заполучить, но ваш дед тогда точно снимет с меня скальп и сделает из него коврик перед камином.

— Вы себе явно льстите, — ехидно сказал Берни и выразительно посмотрел на изрядно облысевшего графа. — Да из остатков вашей шевелюры даже стельки в детский ботинок не получится, а вы про коврик.

— Что поделаешь, работа у меня такая нервная, — философски сказал Эдин, глядя при этом почему-то на жену, чье откровенное веселье становилось уже просто неприличным. — Но будьте уверены, то, что из меня полноценного коврика не получится, деда вашего не остановит.

— Да не волнуйтесь вы, лорд Эдин, — успокаивающе сказал Эвальд. — Уж королева Аманда нас точно не заинтересует.

При этом он невольно опять бросил взгляд в сторону Каролины. Ушко розовело, полуопущенные ресницы трепетали, тонкие нежные пальчики теребили кружевной платочек, и все это оказалось настолько волнующим, что в груди принца начал разгораться огонек охоты, так хорошо знакомый ему по предыдущим влюбленностям.

— Глаза прочь от принцессы Каролины, — прошипел Эдин. — Богиня, за что мне это наказание с гармскими принцами? Сразу же после церемонии отправляетесь назад.

— Так неприлично же не остаться на коронацию Гердера, — остудил его порыв Эвальд.

— Это да, — вынужденно согласился граф. — Но умоляю вас, смотрите оставшиеся дни в другую сторону. Да здесь столько хорошеньких женщин, что просто глаза разбегаются. Какая жалость, что дорогая Марианна уже вышла из возраста, когда могла вас заинтересовать. Ее помощь вашему отцу была просто бесценной.

— Да даже если я все эти дни непрерывно буду любоваться Каролиной, — заметил старший гармский принц, — дырки в ней все равно не будет, и она в целости и сохранности достанется своему жениху.

Граф Эдин недоверчиво на него посмотрел. Эвальд ответил ему совершенно спокойным взглядом, решение он уже принял, и никакие уговоры дипломата не заставят его отступить. Девушке он явно понравился, значит, и времени потребуется не так уж много. Принцесс у него еще не было. Интересно, передалась ли ей отцовская страсть к противоположному полу? Уж больно скромной она выглядит. Старший гармский принц решил попробовать при выходе из зала переместиться так, чтобы оказаться поближе к предмету своего интереса и попробовать завязать разговор. Но планам его сбыться сегодня было не суждено — в руку его неожиданно вцепилась королева Аманда, теперь уже вдовствующая, и голосом человека при последнем издыхании почти прошептала:

— Мой дорогой, вы же не откажете мне в поддержке в столь трудный момент моей жизни.

Мимоходом удивившись, как ей удалось столь быстро преодолеть разделявшее их расстояние, Эвальд проводил взглядом удаляющуюся Каролину и ответил достаточно вежливо для человека, который хотел находиться сейчас рядом совсем с другой дамой:

— Что вы, дорогая... бабушка. Я просто счастлив предложить вам свою руку.

От такого обращения Аманду передернуло, что было хорошо видно даже под траурной вуалью, впрочем, не такой уж густой, чтобы не заметить тщательно подведенных глаз без малейших признаков слез. Еще она... пахла цветочными духами настолько сильно, что чувствительный нос оборотня чуть сморщился в попытке удержать чихание.

— Это, наверно, было для вас таким ударом, — продолжил Эвальд светскую беседу. Это ему приходилось делать, борясь с подступающей тошнотой

— Мы так недолго были счастливы, — подтвердила вдова, поднесла к сухим глазам черный шелковый платочек и вытерла несуществующие слезы. — Он был так добр ко мне, так заботлив. А теперь я осталась совсем одна.

Всхлип был совершенно лишний, гармский принц не удержался и поморщился от его ненатуральности. Все же актриса из этой вдовствующей королевы никакая. Генрих должен был очень верить в ее искренние чувства, чтобы не замечать этого бездарного притворства.

— Ну не переживайте так, ваше величество, — с деланным участием заговорил Эвальд. — Родственники вашего покойного мужа непременно о вас позаботятся, они не оставят вас на произвол злой судьбы.

"Да и выплаты из казны ты будешь получать немаленькие, наглая врушка," — подумал принц, но вслух ничего подобного говорить не стал, напротив, весь его вид показывал живейшее участие в судьбе столь прекрасной и одинокой дамы.

— Мне кажется, вы и сами уже столкнулись с черствостью своих туранских родственников. Боюсь, что отношения у меня с его высочеством Гердером и его супругой не сложились, — скромно потупилась вдовушка. — Генрих не очень их жаловал. Вы ведь знаете, что он хотел лишить детей от первой жены права престолонаследия?

— В самом деле? — Эвальд был удивлен и не скрывал этого. Более того, ему в голову пришла мысль, что граф Эдин, увы, не справляется со своими обязанностями, если не в курсе подобных вещей. Хотя эта дамочка и приврать может...

— Да, он ужасно беспокоился, что государство оказывается в столь грязных руках, — доверительно сказала ему вдовушка, для чего ей пришлось тесно прижаться к своему собеседнику. — От окончательного решения этого вопроса его останавливало только отсутствие других наследников. Законных, я имею в виду.

Намеки на незаконнорожденность матери Эвальда разозлили, но он вида не подал и продолжал столь же выжидательно смотреть на свою собеседницу.

— Я думаю, что смерть моего мужа была неестественной, — с придыханием сказала Аманда. — Ведь если бы он прожил еще немного, наследник непременно бы появился. Мы так этого хотели.

— О, — только и сумел сказать гармский принц, которого этот разговор занимал донельзя. — Так вы обвиняете его высочество Гердера в смерти вашего супруга?

— Что вы, что вы, — отпрянула королева. — Я ничего подобного не говорила. Я просто хотела вам объяснить, почему у меня с детьми Генриха никак не могут сложиться хорошие отношения. Вы только себе представьте, тело моего дражайшего супруга еще остыть не успело, а его высочество Гердер уже завел разговор о том, что мне стоит покинуть этот замок.

— Он вас выгоняет? — Эвальду даже не пришлось имитировать удивление.

— Не то чтобы выгоняет, — несколько смутилась Аманда. — Он мне предложил на выбор несколько отдаленных замков в пожизненное владение, но с условием, чтобы я здесь не появлялась. А я беззащитная женщина, и мне просто страшно отказать его высочеству, хотя я так привыкла к своим покоям во дворце. Они все пропитаны памятью о покойном Генрихе.

"Если бы Гердер действительно убил собственного отца, то жалеть эту курицу точно бы не стал," — невольно подумал принц. Идея пустить слушок о причастности короля к смерти отца была весьма привлекательна, только вот ей вряд ли кто поверит. Все же в возрасте Генриха следует поменьше интересоваться спальней молодой жены, тогда и вероятность прожить дольше возрастает. По донесению графа Эдина умер король именно там, так что если в его смерти и следовало кого-нибудь обвинять, то только Аманду.

— Но вот если бы у меня был ребенок от любимого мужа, то им бы пришлось со мной считаться, — в голосе вдовствующей королевы был такой явный намек, что Эвальду даже нехорошо стало. — Возможно даже, что он уже есть, только пока никто этого подтвердить не может в силу слишком маленького срока.

Он понял, что запланировала безутешная вдовушка. Ей нужно было срочно завести ребенка от потомка горячо любимого супруга, чтобы магический кристалл его признал, как члена королевского семейства. А дальше возможны и варианты — от простого вымогательства в пользу "бедного крошки, которого так и не увидел так желавший его отец", до попытки захватить власть, руководствуясь "волей усопшего". Причем, попытка была не такая уж и безнадежная — многим представителям знати, не являвшимся магами, очень не нравился тот факт, что жизнь в государстве по большей части управлялась именно людьми с даром, да и среди магов можно было найти недовольных. Идея посадить собственного сына на трон соседней страны была не лишена некоторой привлекательности, вот только Эвальд был убежден, что подобная затея не увенчается успехом. Ибо рассчитывать провернуть такое втайне от Гердера могла только такая дура, как Аманда. Но отказывать безутешной вдовушке сразу не стоило — ведь у Гарма появился шанс наладить отношения с Тураном. Должен же будет будущий туранский монарх оценить то, что его племянник не стал принимать участие в заговоре против короны. Правда, самому племяннику гражданская война в соседнем государстве тоже была неинтересна — ведь войны имеют такую пакостную особенность выплескиваться за границу, а уж этого точно допустить никак нельзя.

Глава 5

— Вы уверены в своих выводах? — прищурился Гердер. — Все же даже для ее величества Аманды это слишком явная глупость.

День у него выдался тяжелый. Похороны отца выдались на редкость утомительными. Слишком много было факторов, за которыми следовало следить. На фоне сплетен, которые пыталась пустить Аманда о его причастности к смерти отца, даже поведение Олирии не казалось уже таким ужасным. За время, прошедшее с момента смерти Генриха, сплетни ширились, обрастали подробностями и никак не желали затухать. У короля даже появилась мысль пригласить независимых специалистов из Гарма для подтверждения того, что смерть отца не была вызвана ни ядами, ни магией — с Лорией Туран связывали давние дружеские отношения, и выводам лорийских магов могли и не поверить. А теперь выясняется, что эта интриганистая родственница имеет и более далекоидущие планы. Смириться с собственной отставкой она не желает, и ради сохранения высокого положения готова на многое. А он-то ломал голову, зачем ей понадобилось пускать такую сплетню и окончательно портить отношения с коронующимся завтра пасынком.

— Она сказала это практически прямым текстом, — уверенно ответил Эвальд. — Видно, рассчитывала на то, что отношения между нами такие, что я буду рад сделать вам гадость.

— И тем не менее вы пришли ко мне, — задумчиво сказал его дядя.

— Ну не к ней же мне идти, — улыбнулся гармец. — Она совсем не в моем вкусе, честно говоря.

Улыбка еще больше украсила его и без того привлекательное лицо, и Гердеру вдруг пришла в голову мысль, что девицы наверно на него гроздьями вешаться должны. С собственной непривлекательностью он уже сжился, да и Ксении он нравился таким, какой он есть, но все же подобные особи вызывали у него где-то глубоко в груди чувство, похожее на зависть. К тому же, данный представитель семейства... кошачьих был не так уж глуп, если с ходу не бросился в авантюру, которая его отцу, возможно, показалась бы весьма заманчивой. Племянник пошел в этом вопросе в своего гармского деда, отметил Гердер.

— Мне почему-то кажется, что даже будь она в вашем вкусе, вы все равно бы пришли сюда.

— Мне не нравится идея легкой и простой замены правящего монарха. Никто не может быть уверенным в том, что завтра подобное не попытаются устроить в Гарме, — серьезно ответил Эвальд. — Кроме того, я целиком и полностью согласен с мнением деда, что с соседями нужно поддерживать дружеские отношения. И я очень огорчен тем, что вы отказали нам в руке Шарлотты. У вас очень очаровательная дочь, ваше высочество.

— А у вашей семьи не слишком хорошая репутация по отношению к женщинам, — внезапно сказал Роберт, который присутствовал при этом разговоре, но до сих пор не проронил не слова.

— Мой отец ни разу не изменил моей матери, — небрежно бросил Эвальд. — А вот король Марко...

— Моя сестра оказалась истинной парой вашего отца, — заметил Гердер, бросивший довольно странный взгляд на сына. — Вы же не будете утверждать, что такое чувство есть между вами и Шарлоттой.

— Мой дед высказал очень интересную теорию по поводу обретения истинной пары. Так что я могу выбрать жену, не обращая на это внимания.

— Что ж, если вам так хочется иметь жену из нашей страны, то у моего брата есть прекрасная дочь, рука и сердце которой совершенно свободны, — насмешливо сказал туранский король.

— Боюсь, что для нашей страны такой брак был бы не слишком желателен, — осторожно ответил Эвальд. — Все же брак с дочерью правящего монарха совсем не то, что брак с его племянницей. Но если уж помолвка кузины Шарлотты столь нерушима, то я присмотрюсь к кузине....

— Маргарет, — подсказал ему Роберт.

— К кузине Маргарет, — повторил гармец и понял, что кузен злит его просто невыносимо. Возможно, именно так относится отец к туранскому королю. Тогда понятно, почему он никогда не соглашается сюда ездить. — Думаю, мы еще вернемся к этому разговору. А пока мне хотелось бы узнать, нужна ли вам моя помощь со вдовствующей королевой. Стоит ли мне воспользоваться ее приглашением и навестить... гм... бабушку сегодня вечером? Возможно, она будет более откровенна.

— Нет, дорогой племянник. Я вам бесконечно благодарен за помощь, которую вы нам оказали. Но держаться подальше от Аманды — это в ваших же интересах. Строго говоря, я совсем не уверен, что чувство отца к моей мачехе было естественного происхождения. В ауре отца были такие странные всполохи. Но нашими методами выявить ничего не удалось.

— У меня на такой случай целая куча амулетов есть, — с готовностью помочь родственникам сказал Эвальд.

— У отца тоже были, — веско сказал Гердер.

— Не потащит же она меня силком в постель, — уже менее уверенно сказал гармец.

— Вы можете потом и не вспомнить, что там было. Есть некоторые средства, — неопределенно помотал в воздухе рукой король, не собираясь дальше рассказывать представителю соседней державы о своих секретах. — Но я оценил ваше стремление помочь, дорогой племянник.

Когда за Эвальдом закрылась дверь, Гердер повернулся к старшему сыну и спросил:

— Есть что-то, о чем я не знаю? Когда это вы успели поругаться?

— Мы не ругались. Он мне просто не нравится, — хмуро ответил Роберт.

— Просто не нравится, или тому есть какая-то причина? — продолжал допытываться отец.

— Мне не понравилось, как он сегодня на церемонии прощания смотрел на Лину, — немного помедлив, ответил сын. — Он смотрел на нее не отрываясь и, уверен, подошел бы к ней, если бы в него не вцепилась Аманда.