Бред с элементами фантастики.

Вот такую штуковину я сделал. И, как говорится в том анекдоте — "А теперь попробуем влететь со всей этой #%@&!". К удивлению взлетел на воздух, с первого раза, не взорвался, а именно влетел. Тесты тоже прошёл нормально, было всего четыре сбоя, и то я их ожидал.

На разработку теории, проектирование схем, расчёт технологий и сборку потратил почти четыре сотни лет, однако конечный результат впечатлил даже Вейина. По его словам, такого нагромождения всего и сразу, при чём работающего, он увидел впервые. Правда, выразил сомнение, в необходимости всех моих разработок, так как я с тем же успехом могу обойтись своими силами, без всяких технических приспособлений. Но мне не было дела до этих возражений, я просто радовался своему успеху, и, что вполне понятно, захотел испытать корабль в деле. Вейин отнёсся к этому желанию с пониманием и предложил помощь в нахождении цели. Что, в общем-то, было странно, если подумать. Однако в тот момент я "заслуженно" гордился собой и не заметил ничего подозрительного.

Вейин предложил прогуляться в прошлое. Я сначала даже не поверил в то, что услышал. Так как он сам утверждал, что в прошлое вернуться нельзя. И тут, на тебе, очень даже серьёзно предложил. В тот момент я отмахнулся от всех "непоняток" и храбро согласился.

Перемещение в прошлое происходило без спецэффектов. Разве что движение звёзд стало сходящимся. Для большей безопасности, мы, по моёму настоянию, расположились в корабле. В рубке управления отличный круговой обзор, никакого вакуума и чай с пирожными можно попить. К слову, Вейин тоже пристрастился к чаю, но в качестве дополнения ему больше нравятся пирожки с вареньем или творогом. Он вообще стал есть еду, раньше довольствовался энергией, а теперь вот и селёдку под шубой ест. К чему бы это?

Мы перемещались в прошлое. Но не просто так, Вейин ещё задавал направление в пространстве. Проскочив несколько миллионов лет и не знаю сколько парсек, мы прилетели в одну звёздную систему буквально за час до начала лавинного сжатия звезды. В этой системе вторая планета была обитаема и цивилизация развилась до начального уровня полётов космос. Они, конечно, знали, что в скором времени должно произойти с их звездой, но спастись не могли. Они ждали, занимаясь своими повседневными делами. Убирались в домах, готовили еду, просыпались, спешили на работу, дети играли. Они все жили полной жизнью, никто не пытался построить бункер для "себя любимого", чтобы спастись за счёт других. И я это увидел, понял и осознал. Я видел тех, кто потихоньку плакал, тех, кто сжимал от бессилия кулаки, но все они, когда поворачивали лицо к своему солнцу, улыбались. Это не его вина, это просто их цивилизация не успела развиться достаточно высоко, чтобы спасти родную звезду.

Вейин сказал просто посмотреть. Он видел подобные грандиозные катастрофы не один раз, и это позволяет подняться на более высокий уровень восприятия. И посоветовал мне не суетиться, так как данное событие уже произошло почти шестьдесят миллионов лет назад. Только в тот момент мне было безразлично, что это — прошлое, будущее или настоящее. Я вернул звезду в нормальное состояние и восстановил термоядерный гелиево-водородный цикл. Однако пришлось изменить орбиту обитаемой планеты, а то количество света резко возросло и это могло привести к проблемам. Да и вообще, малость подровнять всю планетарную систему, чтобы не сошли со своих орбит и не свалились в солнце. А в тот момент, когда закончил, я впервые исчез. Я был стёрт из бытия. Любые изменения прошлого влияют, прежде всего, на настоящее того, кто их совершил. Моё действие повлекло за собой цепь событий, подобно лавине, и я просто исчез, вот так, раз и нет меня. И никогда не было. За всё нужно платить, я заплатил своим существованием.

Мгновением позже я появился, а спустя ещё мгновение осознал, что произошло и испугался. На самом деле, до паники и тихого безумия. Одно дело погибнуть, но останется память, другое — полностью исчезнуть из реальности. Шок оказался на столько силен, что я почти на сутки впал в ступор. Вейин, не смог меня привести в чувство, как ни старался. Впрочем, на его памяти я вообще первый кто не только остался, но ещё и не потерял разум. В легендах Шакти были некоторые указания на подобные события и последствия. Раса Эмсу теоретически трижды проводила такие эксперименты, только результаты невозможно было считать достоверными, так как невозможно было их зафиксировать. После второго эксперимента непосредственный исполнитель стал очень тихо, очень помешанный, что в отношении разума эмсу считалось не возможным. Вылечить беднягу не получилось.

Примерно спустя сутки я очнулся, потому что кто-то меня ждал. Почувствовав, кто это, я смог вернуться в реальность. Моя сестра. Не смотря ни на что, она помнит меня.

Когда я вернулся, Вейин поздравил меня с успешным вмешательством в реальность. И заодно поинтересовался, почему со мной ничего не произошло. Всякую мелочь вроде временного исчезновения из действительности и ступор, за что-то значительное не посчитал. Я тогда и рассказал о сестре, чем опять его удивил. Нет, он прекрасно осведомлён о биологических свойствах человеческой расы, и о близнецах тоже, но такого эффекта совершенно не ожидал. Тогда я заметил, что мы не близнецы, а двойняшки. Вейин от этого просто отмахнулся, сказав, что дело не в одинаковых генах, а в связи при рождении.

Отдохнув пару дней за дальней орбитой той звёздной системы, мы продолжили полёт в прошлое. После случившегося, Вейин, с упорством маньяка, подсовывал мне похожие ситуации, причём времени на раздумья оставлял с каждым разом меньше и меньше. Но я всё равно вмешивался. И каждый раз исчезал, а мгновением позже появлялся, только уже без паники. Хоть страх, что в следующий раз всё-таки не вернусь, оставался. Это похоже на прыжки на резиновом канате с моста в реку. Вроде и знаешь, что всё будет в порядке, однако страшно. А вдруг? К моему счастью, "вдруг" не случилось.

Конечно, кроме экстремального спасения, Вейин помогал ощутить развитие жизни во вселенной. Я видел сотни различных цивилизаций, начиная от высшей точки развития, заканчивая моментом рождения их первого представителя. Кино на оборот, только в масштабе вселенной. Были и такие, которым я не мог помочь. Вернее не так, помочь очень даже смог бы, но.... Не хотел этого.

Цивилизация Гленемол уничтожила сама себя. Нашим леммингам до такого суицида никогда не опуститься. Раса беспросветных фаталистов, если что-то не могли остановить, то покорялись этому как неизбежному. А в случае если гибель также неизбежна, то самостоятельно прекращали своё существование. Чувство самосохранения отсутствовало напрочь, как и понятие "надежда". Не знаю почему, но я отказался им помогать, мог, но не стал. Я просто стоял и смотрел, как быстро и бессмысленно прекращает своё существование разумная раса. Они убивали себя с непонятным для меня садистским чувством исполненного долга, только вот перед кем этот долг, ни я, ни, тем более, они, не знали. Последним, так сказать финальным аккордом, должно было стать уничтожение их планеты. Но этого я допустить не мог. Она не виновата, в том, что у населявших её глупцов был явный недостаток мозгов. Получившийся памятник редкостного идиотизма недостаточно разумной расы, теперь, уйдя в будущее, достигнет настоящего времени. И когда-нибудь о глупости случившейся много миллионов лет назад, узнают земляне, но не поймут причин, и не примут память. Они, не считаясь с затратами и мнением других, сметут всё, что хоть немного напоминало о прежней расе и заселят планету. И вернут в упокоенный мир, жизнь. В человеческую расу вбит инстинкт жить, жить наперекор всему. От этого у нас немереное количество проблем и противоречий. Но, даже когда нет иного выбора, в людях всё равно тлеет надежда выжить. Неважно, какая причина вероятной гибели — закрывая собой амбразуру; уничтожая вражескую машину, жертвуя собой; падая в пропасть из-за порвавшейся страховки или несчастный случай. Все вместе и каждый в отдельности знают что неизбежно, но надеются выжить. Не важно как — будь-то чудо, своя сила или счастливый случай. Я видел и осознавал всё это — прошлое, настоящее и будущее. Видел самодовольную гибель миллионов разумных существ, и ничего не делал. Правильно ли я тогда поступил? Не знаю.... И не уверен, что хочу знать. Нам с ними не по пути.

А с другой расой было почти наоборот. Сильные, смелые, высокоразвитые духовно. Однако с одним недостатком, возведённым в ранг наивысшего достоинства. Полное, безоговорочное, безусловное повиновение старшему. Понятное нам воинское подчинение и не принимаемая рабская покорность в понимании той расы было на уровне безобразного своеволия. Произошло у них то, о чём рассказывают древние земные легенды. Единое планетарное правительство возглавлялось верховным владыкой. Который не ставил после себя наследников. В качестве последней воли, он пожелал, чтобы все кто ему верен, последовали за ним. Переубедить их не получилось, для них я был чужой, принять и понять которого равно бесчестию. С упорством, достойного лучшего применения они твердили, что их долг подчиняться воле старшего. Тогда я впервые сорвался, попутно смешав с грязью их достоинство, а заодно и своё. Они хотели последовать за своим верховным владыкой, согласно последней его воле. И они туда отправились, но по моей воле. Когда ярость отступила, треть галактики, где располагалась та звёздная система, превратилась в галактическую туманность. Большая такая, разлапистая, и на редкость плотная. Помощь корабля не потребовалось, а Вейин постоял в сторонке, с улыбкой наблюдая за моим безумием. Да и компьютер корабля тоже решил держаться от меня подальше, пока не успокоюсь. Те четыре секунды неуправляемой злости я не забуду. Вместе с той безвольной расой, в той части галактики погибли ещё три. Две примерно на одном уровне выходили на первый технологический виток, то есть изобрели колесо. И ещё одна, невероятно талантливых в искусствах. Они понимали красоту, они умели творить. Они были и.... и теперь нет. Я не мог никого спасти или вернуть. В то время я не умел созидать, а Вейин научил только разрушать. Масштаб и причина, не имеют значения. Треть галактики или вся целиком, без разницы.

После, когда я осознал, что сделал, то просто остался стоять на месте. Вокруг бушевал перегретый газ, пространство, переполненное энергией, сыпало разрядами, а я смотрел на эти искры и всполохи — всё, что осталось от чужой жизни. Мощнейшая гравитационная буря развалила остатки галактики, сорвав звёзды с привычного пути. Сколько ещё исчезло жизней от моей ошибки? Жестокий урок. Обладай такой силой, я не могу позволить себе такие роскошные эмоции как злость и жалость.

Хотя я всё равно вмешиваюсь в события, однако теперь стараюсь, чтобы меня уговаривали. Тогда получается, что это не я сам, по своей воле, а согласно желанию другого. Ну, или в тех случаях, когда вмешательство ничего не изменит. Например, вот такие заказы от ОП. Хотя, правильнее сказать, это была просьба больше похожая на вопрос. Мог бы я помочь если будет на то желание. Помогу, мне не сложно, тем более что его проблема решается просто. С другой стороны, простота — понятие относительное.

После развала галактики я вернулся на корабль, однако продолжить путь не захотел. Мне стало безразлично, что там в прошлом, чего я ещё могу сломать или кого спасти. В тот момент меня больше интересовал ответ на одни вопрос — я перестал быть человеком, но кем стал? Вейин тогда впервые на моей памяти искренне рассмеялся. До того момента он иногда изображал смех или улыбку, как очень хороший актёр, тем не менее, я всегда чувствовал фальшь. А тогда нет. Он смеялся до слёз, разве что не катался по полу. Закончив издеваться, он соизволил объясниться. По его словам, ни во что я не превратился. Как был мальчишкой, так и остался. Та сила, которой обладаю, присуща любому человеку. Дело ведь не во внешности, а в содержании (не путать с потрохами). Уметь производить сложные математические вычисления это совсем не подтверждения разумности. Но и разум — это далеко не всё. Ведь если задуматься, то человек это не внешняя оболочка, и не внутренности. И даже не мозг. Сознание — это и есть то, что определяет сущность человека. Сила сознание определяется знанием. Причём не просто количеством, но и качеством. Вейин впечатал в меня очень много знаний, и как результат количество перешло в качество. Я не просто знаю, что такое электрон, гравитация, материя пространства, я понимаю их. Не зря говорят, что мысль может двигать горы. В данном случае действует чистейшая наука. Однако цепочка взаимодействий намного длиннее, чем любое самое длинное заклятие, и сложнее обучения магии. А в основе лежит физика с математикой. Я действительно остался человеком, просто теперь знаю чуток больше и, соответственно, умею чуть больше.

Закончив разбираться с собственной хандрой, я совсем уж собрался предложить продолжить путешествие, но был прерван возмущённым корабельным компьютером. Оказалось, он внимательно выслушал весь наш разговор и захотел выяснить свою разумность.

— Если умение производить сложные математические вычисления совсем не подтверждения разумности, тогда что? — Возмущённо заявил он.

Я тогда быстро нашёл один ответ. Правда, не самый правильный. Достал калькулятор и молча продемонстрировал. Сложная такая штуковина, для проведения навигационный вычислений. И в свою очередь получил обиженное молчание. Вот как компьютер может обиженно молчать? Он даже светом не мигнул.

— Извини — серьёзно сказал я, обращаясь к корабельному компьютеру.

А что мне оставалось делать?

— Мой ответ умный, но не правильный. — Дополнил я.

— Извиню, если ответишь. — Вполне серьёзно проговорил тогда компьютер.

— Я не знаю ответа. А цитировать энциклопедию не хочу. Но думаю — ты разумен.

— Точно?

— Блин! Ну кому как не мне знать? Я же тебя разрабатывал, проектировал, собирал и писал программную основу!

— Да. — Согласился он, не то чтобы не внятно, скорее тихо и удивлённо. — Тогда получается, что ты мой отец? — Сделал, совершенно неожиданный для меня, вывод, компьютер.

— Гхм!! Х-р-р-р!— Нечётко прохрипел Вейин, пытаясь скрыть свой смех громким кашлем.

Что-то он сегодня разошёлся! Наверное, вообще смеётся второй раз в жизни, и теперь наверняка начнётся. Оно ведь как, пока молчишь, то вроде и не надо, а если начал, то остановиться очень тяжело. А мне что делать? Этот вот упал в кресло штурмана и продолжил похрюкивать и похрипывать. Железяка эта, несмазанная, сейчас тоже чего-то себе думает в своих электронных потрохах. А я у них главный объект. К слову, ни железа, ни привычной электроники в нём нет. И во всём корабле нет ни грамма железа. Разве что в каких-нибудь соединениях, вроде крови.

— Нет. Хотя такой вывод звучит логично. — Возразил я.

— А кто тогда? — Продолжил докапываться компьютер.

Вейин всё-таки не выдержал и расхохотался во всё горло.

— Действительно?! — Хрипло подначил он меня.

— Ну,... друг. — Неуверенно предложил я.

— Друг? Ну.... Друг...